Издание подготовлено при поддержке Фонда Дмитрия Зимина Династия 23 страница

по-прежнему есть статья, карающая вероотступничество смерт­ной казнью. Вероотступничество, замечу еще раз, не предпо­лагает нанесения никакого вреда ни людям, ни собственности. Это "мыслепреступление" в чистом виде, выражаясь словами Оруэлла из "1984", и по исламскому закону официальное нака­зание за него — смерть. И оно приводится в исполнение, вот еще один пример: з сентября 1992 года в Саудовской Аравии за вероотступничество и богохульство Садику Абдулу Кариму Малаллаху публично отрубили голову¹¹⁷.

Однажды я участвовал в теледебатах с упомянутым в главе 1 ведущим британским "либеральным" мусульманином сэром Икбалом Сакрани и задал ему вопрос относительно смертной казни за вероотступничество. После долгих уверток и укло­нений он так и не высказался ни за, ни против. Изо всех сил стараясь увильнуть от ответа, он заявил, что незачем обсуждать такие несущественные детали. И это — человек, посвященный британским правительством в рыцари за заслуги в развитии "добрых межконфессиональных отношений".

Но и насчет христианства заблуждаться не стоит. Еще в 1922 году в Великобритании Джона Уильяма Готта пригово­рили к 9 месяцам каторжных работ за богохульство — он срав­нил Иисуса с клоуном. И, как ни поразительно, богохульство по-прежнему остается в Великобритании преступлением"⁸, и в 2OO5 году христианская группа пыталась начать частное судебное преследование против Би-би-си за показ мюзикла "Джерри Спрингер, опера".

В США недавно появилось, и по понятным причинам не могло не появиться, выражение "американские талибы". Поиск в Гугле показывает, что оно уже в широком употреблении. Цитатники этих господ, содержащие мудрость американ­ских религиозных лидеров и политиков, пугающим образом напоминают узколобость, бессердечную жестокость и злоб­ность афганских талибов, аятоллы Хомейни и ваххабитского правительства Саудовской Аравии. Особенно богатое собра-

ние отвратительно нелепых цитат можно найти на веб-сайте "Американский Талибан", начиная с совсем уже невероятного высказывания, принадлежащего особе по имени Анн Кул-тер, всерьез призывающей: "Мы должны захватить их страны и, уничтожив вождей, обратить их всех в христианство""⁹ (и это, как уверяют меня американские коллеги, не изобретение американской пародийной газеты "Луковица"). Другие перлы: "Используйте слово "gay" только как сокращение "Got Aids Yet?" ("Еще не заработал СПИД?")" — член конгресса Боб Дорнан; генерал Уильям Г. Бойкин: "Джорджа Буша избрало не большинство населения США, его назначил Господь"; и более давний — знаменитая стратегия охраны окружающей среды министра внутренних дел из правительства Рональда Рейгана: "Незачем охранять природу, Второе пришествие не за горами". Афганский и американский Талибан — наглядный пример того, как действуют люди, принимающие Священное Писание буквально и всерьез. Глядя на них, можно с замира­нием сердца представить, каково жилось населению теокра­тических обществ Ветхого Завета. Книга Кимберли Блейкер "Основы экстремизма. Правые христиане в Америке" под­робно повествует об угрозе христианских талибов (хотя этот термин в книге не используется).

Вера и гомосексуальность

В

Афганистане в эпоху "Талибана" официаль­ным наказанием за гомосексуализм была смертная казнь, совершаемая особо изощренным способом: жертву погребали заживо под стеной, обруши­ваемой на нее сверху. "Преступлением" в дан­ном случае являются сугубо личные отношения между двумя совершеннолетними лицами, не причиняющими своими дей­ствиями никакого вреда никому. Налицо классические при­меты религиозного абсолютизма. Нам, на моей родине, тоже не стоит слишком горячо поздравлять себя. Проявления гомо­сексуализма в частной жизни — невероятно, но факт! — оста­вались в Великобритании уголовным преступлением вплоть до 1967 года. В 1954 году Алан Тьюринг — британский матема­тик, которого, наряду с Джоном фон Нейманом, можно счи­тать отцом современного компьютера, — покончил с собой, подвергнувшись обвинению в гомосексуальном поведении в частной жизни. Тьюрингу не грозило погребение заживо под обрушенной на него танком стеной. Ему предложили выбор между двумя годами тюрьмы (можно только предста­вить, как обращались бы с ним другие заключенные) и курсом гормональных уколов, равносильных химической кастрации и вызывающих рост грудей. Он сделал выбор — съел яблоко, впрыснув в него цианистый калий¹²⁰.

Тьюринг, внесший важнейший вклад в расшифровку немецкого кода "Энигма", возможно, сделал для победы над нацизмом больше, чем Эйзенхауэр или Черчилль. Благодаря

Тьюрингу и его коллегам, работавшим над проектом "Ультра" в Блечли-парке, генералы союзников всегда, в течение долгих военных месяцев, узнавали подробности немецких планов до того, как командование противника могло воплотить их в жизнь. После войны, когда заслуги Тьюринга перестали быть секретом, его следовало бы посвятить в рыцари и превозно­сить как спасителя отечества. Вместо этого безобидного, заи­кающегося, эксцентричного гения растоптали за совершаемое в частной жизни, никому не приносившее вреда "преступле­ние". Несомненно, перед нами — очередное действие религи­озного моралиста, которого страстно заботит, чем люди зани­маются (и что думают) за закрытыми дверями. Отношение "американских талибов" к гомосексуалам хорошо видно по другим проявлениям их религиозного абсолютизма. Послу­шайте основателя "Свободного университета" преподобного Джерри Фалвелла: "СПИД — это не просто божье наказание гомосексуалов; это божье наказание терпимого к гомосексуа­лам общества"¹²¹. Особенно шокирует поразительное христи­анское милосердие таких господ. Как могут избиратели, срок за сроком, голосовать за такого невежественного ханжу, как сенатор Джесс Хелмз, республиканский представитель штата Новая Каролина? За господина, презрительно заявляющего: "Нью-Йорк тайме" и "Вашингтон пост" кишат гомосексуалами. Чуть не каждый сотрудник в них — голубой или лесбиянка"?"² Полагаю, что эти избиратели сами рассматривают нравствен­ность сквозь узкую щель религиозных определений и видят угрозу в каждом, кто не разделяет их фанатичных верований.

Я уже цитировал основателя "Христианской коалиции" Пата Робертсона. Он всерьез выставил свою кандидатуру на президентских выборах 1988 года от республиканской пар­тии и собрал на поддержку своей кампании более з миллио­нов добровольцев и значительное количество пожертвований: довольно пугающее количество сторонников, учитывая, что кандидат частенько блещет перлами вроде следующих: " [Гомо-

сексуалы] желают ходить в церковь, чтобы срывать богослуже­ния, поливать прихожан кровью, чтоб заразить их СПИДом и плевать в лицо священникам"; "Организация ["Планирова­ние семьи"] учит подростков блуду, учит людей прелюбодей-ству, всякого рода скотоложству, гомосексуализму, лесбиян­ству — всему, что запрещает Библия". Отношение Робертсона к женщинам также нашло бы немало теплых откликов у афган­ских талибов: "Понимаю, что дамам это слышать неприятно, но если вы выходите замуж, то обязаны признать главенство мужчины, вашего мужа. Христос — глава церкви, а мужчина — глава женщины, так вот оно и есть, и точка".

Президент организации "Католики за христианскую поли­тику" Гэри Поттер заявил следующее: "Когда христианское большинство возьмет бразды правления в свои руки, не будет больше сатанистских церквей, свободного распространения порнографии, разговоров о правах гомосексуалов. После того как управление перейдет к христианам, плюрализм будет счи­таться аморальным и дурным, и государство никому не даст право сеять зло". Как ясно из этой цитаты, "зло" здесь не озна­чает совершение поступков, причиняющих неприятности окружающим. Оно означает частные мысли и поступки инди­видуума, неугодные частным желаниям "христианского боль­шинства".

Еще один пример твердолобого, страстно ненавидящего гомосексуалов священника — пастор баптистской церкви города Вестборо Фред Фелпс. Когда умерла вдова Мартина Лютера Кинга, пастор Фред организовал пикетировние ее похорон, провозглашая: "Бог ненавидит гомиков и их потвор­щиков! Следовательно, Бог ненавидит Коретту Скотт Кинг и сейчас мучает ее огнем и серой там, где червь никогда не умирает и пламя никогда не гаснет, и смрад от ее мучений вздымается к небу ныне и во веки веков""³. Конечно, легко объ­явить Фреда Фелпса ненормальным, но его поддерживает, в том числе финансово, множество людей. С 1991 года, согласно его

собственному веб-сайту, он организовал в США, Канаде, Иор­дании и Ираке 22 тысячи антигомосексуальных демонстраций (в среднем по одной каждые четыре дня) под такими лозунгами, как "СПАСИБО ГОСПОДУ ЗА СПИД". Особенно милым изобретением подобных веб-сайтов являются счетчики, пока­зывающие количество дней со дня начала мучений в аду того или иного покойного гомосексуалиста.

Отношение к гомосексуальности позволяет лучше судить о внушаемой религией нравственности. Не менее показатель­ными являются и вопросы абортов и неприкосновенности человеческой жизни.

Религия и неприкосновенность человеческой жизни

Ч

ЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЭМБРИОНЫ — ФОРМЫ ЧЕЛОВЕЧЕ­СКОЙ жизни. Следовательно, в глазах абсолютист­ской религии аборт — это зло, ничем не отличаю­щееся от убийства. Не знаю, как тогда расценивать наблюдения, полученные мной из собственного опыта: многие из наиболее пылких противников умерщвле­ния зародышей проявляют повышенный энтузиазм к совер­шению этого действия в отношении взрослых. Справедли­вости ради заметим, что это не относится к приверженцам одной из самых громогласных противниц абортов — католи­ческой церкви. А вот "вновь рожденный" Джордж У. Буш — типичный образчик современных религиозных властителей. Он и иже с ним яростно защищают человеческую жизнь до тех пор, пока она находится в зародышевом (или неизлечимо больном) состоянии, не останавливаясь перед запретом меди­цинских исследований, способных спасти жизнь огромного числа людей¹²⁴. Очевидно, что протест против смертной казни проистекает из уважения к человеческой жизни. С 1976 года, когда Верховный суд пересмотрел решение об отмене смерт­ных приговоров, более трети совершенных в 50 штатах США казней произошли в Техасе. И, как известно, Буш руководил большим числом казней в Техасе — примерно одной каждые 9 дней, — чем любой другой губернатор в истории штата. Может, он просто выполнял свой долг губернатора и законы штата?^I2i Но что тогда вы скажете об известном репортаже жур­налиста Си-эн-эн Такера Карлсона? Сам являясь сторонником

смертной казни, Карлсон тем не менее был поражен тем, как "смешно" передразнил Буш казнимую женщину, умолявшую губернатора отложить казнь. "Пожалуйста, — насмешливо ныл будущий президент, с издевкой сжав в поддельном отчая­нии губы, — Не убивайте меня"¹²⁶. Возможно, женщине уда­лось бы добиться большего сочувствия, напомнив, что и она когда-то была эмбрионом.

Тема зародышей, похоже, оказывает на многих верующих поистине гипнотическое воздействие. Мать Тереза Калькутт­ская, принимая Нобелевскую премию, прямо сказала в своей речи: "Самый страшный враг мира — это аборт". Что? Как можно серьезно относиться к мнению женщины, делающей такие сногсшибательные заявления, а тем более всерьез счи­тать ее достойной Нобелевской премии? Отсылаю читателей, желающих насладиться постным ханжеством матери Терезы, к книге Кристофера Хитченса "Миссионерская позиция: тео­рия и практика матери Терезы".

Возвращаясь к теме "Американского Талибана", предла­гаю вам послушать основателя организации по запугиванию врачей-акушеров "Операция "Спасение" Рэндалла Терри. "Когда я или мои сторонники придем в этой стране к власти, вам будет лучше поскорее скрыться, потому что мы вас найдем, отдадим под суд и казним. Я не шучу. Я не пожалею сил, чтобы осудить и казнить их всех". Он имеет в виду делающих аборты врачей. Его христианские чувства наглядно проявляются и в дальнейших заявлениях:

Мне хочется, чтобы вас с головой накрыло волной нетерпимо­сти. Волной ненависти. Да, ненависть — это то, что надо... Наша цель — христианская нация. Наш долг записан в Библии, Бог велел нам покорить эту страну. Нам не нужны равные теле­квоты. Нам не нужен плюрализм.

Наша цель должна быть простой. Нам нужна христианская нация, основанная на законе Божьем, на Десяти заповедях. И никаких "но"'¹⁷.

Подобные намерения создать то, что иначе как христианским фашистским государством не назовешь, очень типичны для "Американского Талибана". Это почти точная копия ислам­ского фашистского государства, о котором многие мечтают по другую сторону земного шара. Рэндалл Терри не пришел к власти — пока. Но у тех, кто наблюдает за развитием собы­тий на американской политической сцене в момент написания данной книги (юоб), нет повода особо радоваться.

Сторонники консеквенциалистской этики последствий или утилитаризма, скорее всего, подойдут к вопросу абортов с совсем другой точки зрения и попытаются оценить количе­ство страданий. Страдает ли эмбрион? (Если аборт произве­ден до формирования у него нервной системы, скорее всего — нет; и даже если нервная система уже есть, он, несомненно, страдает меньше, чем взрослая корова на бойне.) Страдает ли беременная женщина или ее семья в случае, если в аборте будет отказано? Вполне возможно; и в любом случае, учитывая практически полное отсутствие у зародыша нервной системы, разве не следует отдать предпочтение хорошо развитой нерв­ной системе матери?

Не отрицаю, что у сторонников этики последствий также имеются причины выступать против абортов. Может быть выдвинут аргумент "скользкой дорожки" (хотя я в данном случае не стал бы на нем настаивать). Допустим, зародыши и не страдают, но культура, позволяющая прерывать чело­веческую жизнь, — не заведет ли она нас слишком далеко? Где провести черту? Где грань, отделяющая нас от убийства детей? Естественным Рубиконом является момент рождения, и, пожалуй, можно сказать, что в более раннем, зародышевом, развитии аналогичную веху найти трудно. Таким образом, аргумент "скользкой дорожки" способен сделать факт рож­дения более важным в наших глазах, чем он того заслужи­вает с точки зрения консервативной интерпретации утили­таризма.

С позиции "скользкой дорожки" также можно выдвинуть аргументы против эвтаназии. Несложно представить себе сле­дующее воображаемое высказывание философа-моралиста:

Если позволить врачам, обрывая жизнь, прекращать страдания смертельно больных пациентов, то глазом моргнуть не успеешь, как народ начнет укокошивать своих бабушек ради наследства. Мы, философы, может быть, и переросли абсолютизм, но людям абсолютные правила вроде "не убий" необходимы, иначе им ника­кого удержу не будет. При некоторых обстоятельствах в этом далеко не идеальном мире абсолютизм может привести к лучшим последствиям, чем наивная этика последствий! Нам, философам, может быть, нелегко обосновать, почему нельзя использовать в пищу никем не оплакиваемых покойников — скажем, погибших в автокатастрофе бродяг. Но от абсолютного, исключительно ценного для общества запрета на каннибализм, именно из-за опа­сения оказаться на скользкой дорожке, никто не отказывается.

Аргументы с позиции "скользкой дорожки" можно рассматри­вать как попытку сторонников этики последствий косвенным образом восстановить абсолютизм. Но верующим противни­кам абортов нет дела до "скользких дорожек". С их точки зрения все гораздо проще. Эмбрион — это "младенец", его уничтоже­ние — убийство, вот и все, конец обсуждения. Из подобной абсолютистской позиции делаются далеко идущие выводы. Они требуют, несмотря на головокружительные медицинские перспективы, прекратить исследования эмбриональных ство­ловых клеток, потому что в результате этого клетки эмбрионов погибают. Нелогичность последнего аргумента очевидна, если задуматься о том, что в настоящее время уже широко использу­ется ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение), в процессе которого врачи стимулируют выработку женским организмом дополнительных яйцеклеток для оплодотворения в пробирке. При этом получают до дюжины жизнеспособных эмбрио-

нов, из которых в матку имплантируют два или три. Ожида­ется, что выживет один или два. Таким образом, уничтожение эмбрионов происходит на двух стадиях ЭКО, но к процедуре у общества в целом претензий нет. Уже в течение 25 лет ЭКО является стандартной практикой, приносящей счастье бездет­ным супружеским парам.

Тем не менее у религиозных абсолютистов возникают претезии и к ЭКО. з июня 2005 года в газете "Гардиан" поя­вилась странная статья под заголовком "Христианские супружеские пары откликнулись на призыв спасти лишние ЭКО-эмбрионы". Речь идет об организации "Снежинки", которая ставит своей задачей "спасти" остающиеся в клиниках ЭКО-эмбрионы. "Мы считаем, что Господь призвал нас дать одному их этих эмбрионов — этих детей — шанс на жизнь", — заявила женщина из штата Вашингтон; ее четвертый ребенок родился в результате "неожиданного альянса между миром христиан и "детей из пробирки". Муж, обеспокоенный этим альянсом, обратился к священнику, который дал ему следую­щий совет: "Если хочешь освободить раба, иногда приходится идти на сделку с работорговцами". Интересно, что сказали бы эти люди, узнай они, что большая часть возникающих в резуль­тате естественного оплодотворения эмбрионов через некото­рое время уничтожается сама собой. Скорее всего, здесь имеет место естественный "контроль качества".

Определенная категория верующих не видит моральной разницы между уничтожением микроскопической группы клеток с одной стороны и убийством взрослого врача — с дру­гой. Я уже упоминал Рэндалла Терри и "Операцию "Спасе­ние". В жуткой книге Марка Юргенсмайера "Террор именем Бога" напечатана фотография, на которой преподобный Майкл Брей со своим другом, преподобным Полом Хиллом, дер­жат транспарант с лозунгом: "Разве можно не препятствовать убийству невинных младенцев?" Совсем не похожие на фана­тиков с горящими глазами — приятные, элегантные, неброско,

но со вкусом одетые молодые люди располагающе улыбаются в камеру. Но они и их сподвижники из "Армии Бога" (Army of God — AOG) занимаются тем, что поджигают клиники, где делают аборты, и не скрывают своего желания убивать врачей. 29 июля 1994 года у входа в клинику города Пенсакола, штат Флорида, Пол Хилл убил из револьвера доктора Джона Брит-тона и его телохранителя Джеймса Барретта. Затем он сдался в руки полиции, заявив, что застрелил врача с целью прекраще­ния убийств "невинных младенцев".

Когда мы проводили интервью с Майклом Бреем в парке в Колорадо-Спрингс для документального телефильма о рели­гии, обнаружилось, что он громогласно, якобы с позиции нравственности, защищает подобные действия*. Прежде чем перейти к обсуждению абортов, я задал Брею несколько пред­варительных вопросов, чтобы лучше понять его библейскую мораль. Указав, что по библейским законам прелюбодеев поло­жено побивать камнями, я ожидал, что он откажется от вопло­щения этого правила в жизнь как от чересчур абсурдного. Но, удивив меня, он охотно согласился, что после выполнения юри­дических формальностей прелюбодеев действительно нужно казнить. Здесь я заметил, что, не тратя времени на выполне­ние формальностей, Пол Хилл при полной поддержке Брея взял закон в свои руки и убил врача. Так же, как и в интервью с Юргенсмайером, Брей принялся защищать действия еди­номышленника, проводя различие между убийством, скажем, врача на пенсии с целью мщения и убийством практикующего врача с целью прекращения производимого им "регулярного убийства младенцев". Я возразил, что, несмотря на очевидную искренность убеждений Пола Хилла, нельзя забывать: если каждый начнет карать и миловать в соответствии с личными убеждениями, а не с принятыми в стране законами, обще-

^:;" Борцы за права животных, угрожающие расправой тем ученым, которые исполь­зуют животных в лабораторных опытах, также уверены в высоконравственном характере своих поступков.

ство скатится в чудовищный хаос. Разве не правильнее было бы изменить закон демократическим образом? Брей отвечал: "Ну, проблема здесь в том, что иногда у нас нет настоящего, подлинного закона; иногда закон выдумывается прямо на месте, из головы, как в случае так называемого закона о праве на аборт; это судьи навязали его народу..." Здесь мы немного поспорили об американской конституции и о том, откуда берутся законы. Отношение Брея к этим вопросам очень напо­минало позицию живущих в Великобритании воинствующих мусульман, открыто заявляющих, что они подчиняются только исламскому закону, а не принятым в демократическом порядке законам страны их проживания.

В 2ООЗ году за убийство доктора Бриттона и его телохра­нителя Пол Хилл был казнен; он до конца утверждал, что для спасения нерожденных убил бы еще раз. Сознательно отдавая жизнь за свое убеждение, он сказал, выступая перед журнали­стами: "Я верю, что, казня меня, государство делает из меня мученика". Во время его казни к протестующим борцам про­тив абортов правого толка примешалась "нечестивая" толпа левых противников смертной казни, призывавших губер­натора Флориды Джеба Буша "прекратить возведение Пола Хилла в ранг великомученика". Санкционированное зако­ном убийство Хилла, резонно рассуждали они, спровоцирует новые нападения, оказывая эффект, прямо противоположный ожидаемому. Сам Хилл по пути в смертную камеру улыбался, говоря: "Ожидаю награды в раю... Ожидаю славы"¹²⁸. Он призвал других следовать по его стопам. Допуская возмож­ность мести за "мученический венец" Пола Хилла, полиция во время казни была приведена в повышенную готовность, а несколько связанных с его делом лиц получили угрожаю­щие письма с приложенными пулями.

Весь этот кошмар проистекает из обычной разницы вос­приятия. Существуют люди, в силу своих религиозных убеж­дений считающие аборт убийством и готовые открыть огонь,

защищая эмбрионы, которые они предпочитают называть мла­денцами. С другой стороны, имеются люди, не менее искренне поддерживающие аборты, у которых либо иные религиозные взгляды, либо их нет вовсе, зато есть хорошо продуманные принципы консеквенциалистской морали. Они также считают себя борцами за идею, предусматривающую оказание меди­цинской помощи нуждающимся пациентам, которым иначе пришлось бы обратиться к неумелым подпольным знахарям. Каждая сторона считает другую убийцами или соучастниками убийц. И каждая по-своему искренна.

Представитель некоей акушерской клиники назвал Пола Хилла опасным психопатом. Но подобные Хиллу люди не считают себя опасными психопатами; они считают себя хоро­шими, нравственными людьми, выполняющими заветы бога. Честно говоря, я тоже не считаю, что Пол Хилл — психопат. Он всего лишь очень религиозный человек. Опасный, безу­словно, но не психопат. Опасно религиозный. В соответствии со своими религиозными убеждениями Хилл, застрелив док­тора Бриттона, поступил правильно и нравственно. Неправа была сама вера Хилла. Майкл Брей, когда мы с ним встре­тились, тоже не показался мне психопатом. Он мне, кстати, очень понравился. Я считаю его честным и искренним чело­веком, выражающим свои мысли вдумчиво и с достоинством; вот только ум его, к сожалению, отравлен вредной религиоз­ной чепухой.

Почти все яростные противники абортов глубоко рели­гиозны. Искренние же их сторонники, вне зависимости от их личной веры, чаще всего следуют нерелигиозной этике последствий, возможно задавая себе сформулированный Дже­реми Бентаном вопрос: "Могут ли они страдать?" Пол Хилл и Майкл Брей не видят нравственной разницы между убий­ством зародыша и убийством врача, разве что зародыш, по их определению, был ни в чем не повинным "младенцем". Сто­ронники этики последствий способны оценивать различия.

На ранней стадии развития зародыш по своей способности ощущать да и по строению и внешнему виду не превосходит головастика. Врач, напротив, — это сформировавшийся, наде­ленный сознанием индивидуум со своими надеждами, устрем­лениями, мечтами, страхами, огромным запасом знаний, спо­собностью к сложным эмоциям, скорее всего оставляющий после себя безутешную вдову, осиротевших детей, возможно — любящих стариков родителей.

Пол Хилл причинил реальное, глубокое, длительное стра­дание существам, наделенным способной чувствовать страда­ние нервной системой. Его жертва — врач — этого не делал. Не имеющие на ранней стадии развития нервной системы зародыши, вне всякого сомнения, не страдают. И даже на более поздней стадии эмбрионы с нервной системой стра­дают — хотя любое страдание заслуживает сожаления — вовсе не потому, что они люди. Нет оснований полагать, что чело­веческие зародыши в любом возрасте страдают больше, чем зародыши коровы или овцы аналогичного возраста. И имеется масса причин утверждать, что все зародыши — и человеческие в том числе — страдают гораздо меньше, чем взрослая корова или овца на бойне, а тем более забиваемые во время ритуаль­ных убийств животные, когда, по религиозным требованиям, они должны находиться в полном сознании в момент перере­зания горла.

Измерить страдание нелегко¹²⁹, и о деталях можно спорить. Но это не меняет главной идеи, которая касается различий между позицией неверующих сторонников этики послед­ствий и религиозной, абсолютистской нравственной филосо­фией ". Первые обеспокоены тем, могут ли зародыши страдать. Вторых заботит, являются ли те человеческими существами.

"■ Безусловно, имеются и другие возможные варианты. Значительное число амери­канских христиан не относятся к аборту с абсолютистской точки зрения и уважают право выбора. См., например, веб-сайт Религиозной коалиции за репродуктивные права по адресу wwrw.rcrc.org/.

Религиозные моралисты рассуждают о том, в какой момент развивающийся зародыш становится личностью — человеком. Нерелигиозные моралисты, скорее всего, поставят вопрос иначе: "Неважно, личность ли это (да и какой это имеет смысл в отношении комочка клеток?); важно другое: в каком возрасте развивающийся зародыш, все равно какого вида животных, способен испытывать страдание}"

Великий софизм о Бетховене

Е

ЩЕ ОДНИМ ПРИЕМОМ ПРОТИВНИКОВ АБОРТОВ в словесных баталиях служит следующее рассужде­ние. Неважно, страдает или нет зародыш в настоя­щее время. Его ценность заключается в его потен­циальных возможностях. Аборт лишает его шанса прожить полноценную человеческую жизнь в будущем. Этот аргумент с максимальной полнотой проявляется в риториче­ском рассуждении, единственным оправданием которого про­тив обвинения в нечестности служит его дремучая глупость. Речь идет о бытующем в нескольких вариантах "Великом софизме о Бетховене". Нижеприведенную его разновидность в книге "Наука о жизни" Питер и Джейн Медавар' припи­сывают члену британского парламента и известному при­верженцу католицизма Норману Сент-Джону-Стевасу (ныне лорду Сент-Джону). Он, в свою очередь, позаимствовал его у Мориса Баринга (i874-!945)> хорошо известного обращен­ного католика и близкого соратника таких непоколебимых поборников католической церкви, как Гилберт Кит Честертон и Хиллари Беллок. Аргумент представлен в форме воображае­мого диалога между двумя врачами:

"Хочу узнать ваше мнение насчет прерывания беременности. Отец страдает сифилисом, мать — туберкулезом. Из четырех родившихся детей первый был слепым, второй умер, третий —

* Сэр Питер Медавар получил в i960 г. Нобелевскую премию в области физиологии и медицины.

глухой идиот, у четвертого туберкулез. Что бы вы сделали?" — "Прервал бы беременность". — "Что ж, вы убили бы Бетховена".

В Интернете полно так называемых сайтов в защиту жизни, неу­станно пересказывающих эту дурацкую историю, легко меняя при этом основные факты. Вот другой вариант: "Если бы вы знали беременную женщину, у которой уже было восемь детей, трое из них — глухие, двое — слепые, а один — умственно отсталый (все это потому, что она болела сифилисом), посо­ветовали бы вы ей сделать аборт? Если да, то вы убили бы Бет­ховена"¹³⁰. В новом пересказе легенды великий композитор из пятого ребенка становится девятым, количество глухих детей возрастает до трех, слепых — до двух, а сифилисом болеет не мать, а отец. Большая часть из 43 веб-сайтов, которые я обнару­жил, разыскивая разные версии этой истории, приписывают ее не Морису Барингу, а некоему Л. Р. Агнью, профессору меди­цинского факультета Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, который, по утверждениям, выдвинул эту дилемму студентам, а затем огорошил их: "Поздравляю, вы только что убили Бетховена". Полагаю, стоит милосердно усомниться в реальности существования Л. Р. Агнью: поразительно, как распространяются городские легенды. Мне не удалось выяс­нить, принадлежит ли авторство этой выдумки Барингу, или она существовала еще до него.

Дата добавления: 2015-08-28