Отец сидел чуть поодаль, своей фигурой он напоминал тигра, готовившегося к прыжку на свою жертву. Он прожигал глазами насквозь ненавистного ему Снейпа и внимательно прислушивался к тому, о чем говорил Темный лорд. Люциус ждал, когда же речь зайдет о нем.
- Яксли, - Волан-де-Морт повернулся в другую сторону. – А когда ты порадуешь меня известием о падении Министерства?
- Совсем скоро, мой Лорд, - ответил Пожиратель. – Уже на многих высших министерских чиновников наложено заклятие Империус. Нам нужно около недели.
- Отлично, - узкий безгубый рот искривился наподобие улыбки. – Осталось лишь одно – Поттер...
Все сидевшие в этом зале люди вздрогнули, опасаясь услышать в свой адрес обвинение в том, что Гарри Поттер еще жив. Я опустил глаза, чтобы спрятать свои мысли от Темного лорда.
- Я сам убью мальчишку, когда придет нужное время, - Волан-де-Морт задумчиво уставился в камин. – Ваша задача – убрать из его жизни всех тех, кто считался долгие годы его друзьями, кто был ему близок и помогал ему – Уизли и грязнокровку Грейнджер. Это принесет ему больше мучений, чем какое-нибудь Круцио. Драко!
Я поднял голову и заставил себя посмотреть в змеиные глаза мага.
- Именно ты займешься этим.
Я искоса взглянул на маму. Она сидела бледная и напряженная, старательно смотрела прямо перед собой, длинные светлые волосы свисали ей на спину. Ее тонкие пальцы на краткий миг сжали под столом мое запястье, стараясь придать мне уверенности и силы.
- Ты же у нас развлекался прошлым летом с поттеровской подружкой, - Темный лорд криво улыбнулся, и его приспешники, вторя своему хозяину, осклабились. – Похоже, ты только на это и способен – развлекаться. Надеюсь, в этот раз ты меня не разочаруешь, а то я уже начал сомневаться в могуществе семейства Малфоев.
- Да, мой Лорд, - я смиренно опустил глаза.
- А чтобы тебе не было скучно, я дам тебе помощника. Пригласите ее!
Головы присутствующих повернулись в направлении двери. Я невольно посмотрел туда же – на входе стояла Пэнси Паркинсон.
- Входи, девочка! – Темный лорд жестом пригласил ее к столу.
- Беллатриса! – он повернулся к моей тетке, сидевшей слева от него. – Думаю, это твоя достойная последовательница. Прошу любить и жаловать. Три дня назад она добровольно пришла ко мне и попросила принять ее в мои ряды.
- Пэнси привела сюда ненависть - блюдо, которое нужно подавать горячим, - Волан-де-Морт немного склонил голову набок и всмотрелся в лицо моей однокурсницы. – Это чувство сильнее пресловутой дамблдоровской любви. И намного опаснее.
Лицо Паркинсон залила алая краска смущения, глаза наполнились слезами благодарности. Она старалась не смотреть в мою сторону. Эта стриженая стерва знала, что я догадался, кого она так люто ненавидела. Меня.
ДЖИННИ УИЗЛИ
- Здравствуй, Гермиона!
- Джинни, как я рада тебе, входи же скорее. Я сейчас... сейчас...
Я прошла, с улыбкой наблюдая, как Гермиона мечется по комнате. Она в спешке принялась убирать с кровати свои и детские вещи, неловко заталкивая их в шкаф. Одновременно схватилась за расческу, чтобы привести в порядок разлохматившиеся волосы. Сгребла с кресла всевозможные разноцветные погремушки, они рассыпались из ее рук и зазвенели по полу. Расческа осталась торчать в так и не расчесанных до конца волосах. А обессиленная девушка рухнула на диван, глупо улыбаясь:
- Джинни, я, наверное, ненормальная, да?
Я не сводила с нее глаз. Кто бы мог подумать, что она из обычной девчонки превратится в такую удивительно красивую молодую маму, пусть и немного лохматую. Во время похорон Дамблдора я даже и не успела рассмотреть ее как следует, не то, что словом перемолвиться.
- Успокойся, Гермиона, все в порядке.
Я наклонилась к ней и достала расческу из запутавшихся прядей.
Она, словно стесняясь своих чувств, спрятала лицо в ладони. Я взяла ее руки в свои и всмотрелась в лицо подруги:
- Ты так изменилась. Когда я видела тебя в последний раз, ты была бледная и печальная, а сейчас... Такая красавица!
- Не смущай меня, Джинни, - ее щеки покрылись румянцем. – Видела бы ты эту красавицу пару месяцев назад – страшную, толстую, дерганую. А сейчас я чувствую, что счастлива. Мне даже немного стыдно, ведь Дамблдора нет, а я тут... А где Гарри? Я правильно поняла - вы теперь вместе?
- Да, ты была права, он наконец-то созрел. Сейчас он уже успокоился после похорон. С ним все в порядке. Он там, внизу, в гостиной с твоей мамой. Сидит и трясется словно суслик. Представляешь, Гарри боится встречи с маленьким Малфоем. Не пойму, как ему столько лет удавалось противостоять Темному лорду?
Я засмеялась, наблюдая за тем, как Гермиона рванулась к дверям:
- Гарри!
Я едва успевала за ней – она словно на крыльях летела по лестнице вниз.
И вот он перед ней – смущенный, глупо улыбающийся. Гермиона порывисто обняла его. Его очки сбились в сторону, а он стоял, смущенно пожимая плечами:
- Вот уж не думал, что меня ждет здесь такая встреча.
Я хохотала, наблюдая за обнявшейся взлохмаченной парочкой. Миссис Грейнджер лукаво улыбалась. Затем она незаметно вышла из гостиной.
Гарри отстранил от себя взволнованную подругу и вгляделся в ее лицо. В последний раз он видел ее на похоронах – черную от горя, заплаканную, с искусанными до крови губами.
- Ты так изменилась!
- Ну, что я говорила, - я подмигнула Гермионе. – Он тоже заметил это. Она просто красавица, Гарри, правда?
- Если бы не красный, разбухший от слез нос, то я бы с тобой согласился, Джинни.
- Да ну тебя, - Гермиона хлопнула парня по плечу и бросилась по комнате в поисках носового платка. Высморкавшись и вытерев слезы, она села рядом с нами на широком диване:
- Ну, рассказывайте. Все, все, все. В нашу последнюю встречу мы не успели поговорить.
- Что рассказывать? – пожала плечами я. – У нас все по-старому.
Гарри промолчал.
- Гарри! – прошептала Гермиона. – Ты как?
Он судорожно вздохнул, отошел к окну и вжался руками в подоконник. Но даже его спина говорила о горе, которое он испытывал:
- Сначала Сириус, потом Дамблдор... Уходят лучшие, самые сильные... А сколько невинных жертв еще впереди...
Я тихо позвала его:
- Гарри, иди, посиди с нами.
Он словно не расслышал моего зовущего голоса. Я видела, что он снова и снова переживал тот кошмарный вечер.
Я подошла к нему и заглянула в лицо:
- Гарри, ты здесь?
Он вздрогнул, посмотрел на меня, потом повернулся к Гермионе и попытался улыбнуться. Но не вышло:
- Гермиона, я решил, что не вернусь в школу.
- И куда ты отправишься, если не в Хогвартс?
- Я займусь поисками оставшихся крестражей. Мне нужно найти их все и уничтожить.
Гермиона печально сказала:
- Я знала, что так будет, Гарри. Я хотела бы отправиться с тобой, но не могу. А Рон? Где он? Он отправится с тобой?
Я обняла подругу за плечи и крепко прижала к себе:
- Тебе нельзя так волноваться, Гермиона, у тебя может пропасть молоко.
- Поздно, Джинни, молоко пропало, когда я вернулась домой после похорон Дамблдора. Что же с Роном?
- С ним все нормально, - я поглаживала ее по спине, пытаясь успокоить. - Он сейчас у Лаванды. Они прощаются. Лаванда осенью вернется в школу, а Рон отправится с Гарри.
- Как я хотела бы с вами, - прошептала девушка.
- Я тоже, - грустно улыбнулась я. – Но они меня не берут. Считают, что я еще маленькая.
Гермиона задумалась, потом вскочила с места и бросилась по лестнице вверх. Она быстро вернулась обратно, неся что-то в крепко сомкнутой руке. Подойдя ближе, она разжала ладонь – там лежали два маленьких медальона в форме древних магических рун.
- Они настроены друг на друга, - объяснила девушка, надев один из медальонов на шею Гарри, а другой себе. – Если ты будешь нуждаться в моей помощи, или вам с Роном будет грозить опасность, я узнаю об этом – мой засветится голубоватым светом. А по твоему медальону я смогу найти вас, где бы вы не скрывались.
- Спасибо, - Гарри ошеломленно уставился на нее. – Где ты взяла их?
- Сама сделала, - засмущалась Гермиона. – Нужно же было мне чем-то заниматься долгие пять месяцев.
Ладонь Гарри сомкнулась на полученном украшении. При мысли о том, что Гермиона в трудный момент сможет прийти ему на помощь, на сердце у него полегчало. На такую удачу он даже и не смел надеяться.
- А где же наш юный друг, - я попыталась разрядить обстановку. - Где ты прячешь его от нас, Гермиона?
- Да, мы же пришли именно к нему, - улыбнулся Гарри. – Очень хотели посмотреть на твоего сына.
Щеки Гермионы заалели:
- Вы хотели сказать, на своего крестника?
- Что? – не понял Гарри.
- Разве бы вы не хотели стать его крестными родителями, ты и Джинни?
- Гермиона..., - Гарри схватил девушку и закружил ее по комнате. – Я даже мечтать об этом боялся. Очень, очень хотим, правда, Джинни?
Я ничуть не ревновала, глядя на эту картину всеобщего счастья. Танцующая пара зацепилась за стол и едва не уронила красивую вазу с цветами. Но Гермиона ловко успела подхватить ее.
- А как зовут моего будущего крестника? – однажды Гарри рассказал мне об их разговоре о ребенке и об имени, которое Гермиона хотела дать своему сыну. – Надеюсь, не Гарри?
Смешинки заплясали в его зеленых глазах.
- Нет, - Гермиона завертела головой и засмеялась, наверное, тоже вспомнив тот тяжелый разговор. – Мы с мамой зовем его Одуванчиком. Сейчас я принесу его.
- К-а-ак? – мы одновременно с Гарри открыли от удивления рот.
Но Гермиона уже поднялась на второй этаж в детскую. И вот она вернулась обратно, неся на руках своего сынишку.
Я ни разу в жизни не видела такой завораживающей картины. Не только у меня, но и у Гарри от волнения перехватило дыхание. Он видел в своей жизни много горя, он видел страдания людей, он видел смерть, жестокую, беспощадную во всех ее проявлениях, но он еще не видел жизнь. Жизнь, которая воплотилась сейчас в этом маленьком свертке, принесенном в гостиную Гермионой. И мы еще никогда не видели ТАКОЙ Гермионы. Сейчас она олицетворяла собой СЧАСТЬЕ. Каждая ее черточка была пропитана ощущением любви и нежности.
Мы с Гарри смотрели на нее не отрываясь, и я видела в ней юную богиню с солнечными лучами, запутавшимися в тяжелых каштановых волосах, с озорными искорками в глазах, с новой, незаметной раньше, женственностью во всех ее движениях, с трепетностью во взгляде на сына.
Я покосилась на Гарри, и почувствовала в горле неприятный ком: ревность неприятно шевельнулась где-то внутри меня. Нет, умом-то я, конечно, понимала, что Гарри мой и только мой, но все равно... я жутко ревновала его в эту минуту.
- Вот он, наш Одуванчик. Знакомьтесь, Феликс... Малфой...
Тишина воцарилась в комнате. Каждый почувствовал что-то неуловимо-странное в произнесенных Гермионой словах – Феликс Малфой.
Молчание затянулось. Но тут кулек завозился, пытаясь напомнить о себе недовольным покряхтыванием. Маленький кулачок вылез из пеленки и погрозил, сам не зная кому. А может быть, он просто хотел показать, кто здесь главный.
- Можно я его подержу? – попросила я еле слышно.
- Конечно, можно, - Гермиона осторожно передала мне сынишку и, наклонившись к нему, попыталась спрятать маленький кулачок обратно в пеленку. Но не тут то было. Кулачок больше никуда не хотел прятаться. Он уже принялся исследовать окружающий мир, случайно наткнулся на рыжую прядь моих волос и потянул ее в рот.
Я с восторгом взяла крохотные пальчики в свои и легко освободила волосы. Я не могла оторвать взгляда от лица малыша: передо мной лежал вылитый Драко Малфой, только во много раз его уменьшенная копия.
Это был очень красивый ребенок, пепельно-серые глаза широко и требовательно смотрели на мир, необыкновенно светлые волосы распушились и действительно напоминали весенний цветок, а улыбка, очаровательная беззубая улыбка, заставила бы трепетать любое сердце.
- Гарри, а ты хочешь его подержать? – пытливо заглянула ему в глаза Гермиона.
- Я?! Я боюсь... Вдруг сделаю что-нибудь не так...
- Что?! Наш смелый герой, всемирно известный Мальчик-который-выжил, надежда магического мира испугался маленького Малфоя? – спросила я и сама испугалась своего вопроса. Вот дурочка, когда-нибудь поплачусь за свой длинный язык.
Но ни Гарри, ни Гермиона не заметили моей неловкости. Ведь так или иначе, оба понимали, что я права – Поттер и Малфой снова встретились лицом к лицу, только с той лишь разницей, что их будущие отношения находились сейчас в руках Гарри Поттера. И только от Гарри теперь зависело, каким он вырастет, этот отпрыск древнего волшебного рода, и что с ним будет дальше в большой и полной опасностей жизни.
ГАРРИ ПОТТЕР
Я склонился над ребенком, вглядываясь в его черты, и вдруг малыш улыбнулся мне. Такой улыбки я никогда не видел у слизеринского хорька. Но если Гермиона видела ее, то... Тогда все становится на свои места – ее чувства к нему для меня ясны и понятны.
В моем сердце появилось ощущение: все будет хорошо, пока мне будет улыбаться сын моего извечного врага.
Мы попрощались у порога:
- Надеюсь, еще увидимся.
- Гарри, не говори так. Вот увидишь, все будет хорошо.
И словно насмешка судьбы – внезапно я почувствовал невыносимую боль в месте шрама. Голова раскололась на части, казалось, что к ней приложили раскаленный до красна утюг. В глазах помутилось, я схватился за дверной косяк, чтобы не упасть. Все тело покрылось холодной испариной. Силы оставили меня. Джинни подставила мне свое плечо, я с благодарностью оперся на него.
В разрывающейся на части голове начали прорисовываться какие-то незнакомые картины: полутемный зал... люди в черных мантиях вокруг стола... возвышающаяся над ними фигура Темного лорда...
«...Я сам убью мальчишку, когда придет нужное время, - прошипел змеиный голос Волан-де-Морт. – Ваша задача – убрать его друзей. Уизли и грязнокровку Грейнджер. Драко! Теперь это твоя работа...»
- Гермиона, - простонал я, превозмогая боль. - Тебе и твоему сыну грозит смертельная опасность. Вам необходимо срочно где-то укрыться.
Девушка побледнела, крепче прижимая сынишку в груди:
- Кто должен нас убить? Что ты видел, Гарри?
Боль во лбу начала понемногу ослабевать, но меня все еще била неудержимая дрожь. Я не знал, сколько времени прошло с момента приступа: минута или пять. Я видел лишь перекошенное от ужаса лицо Джинни и белую, словно мел, Гермиону. Я попытался выпрямиться:
- Малфой. И Паркинсон. Темный лорд только что дал им это задание.
- Мерлин! – вскрикнула испуганная Джинни. – Гермиона, я помогу тебе собраться.
- Нет, я справлюсь сама, - ее голос был холоден, как лед. – Не беспокойтесь за нас, мы успеем. Я напишу вам обоим, когда мы устроимся на новом месте. Прощай, Гарри! Прощай, Джинни!
ГРЕЙНДЖЕР
Все. Война началась. Не на жизнь, а на смерть. И неизвестно, кто выживет в этой кровавой мясорубке...
Глава 31. Июль, 1997.
А мне опять приснился старый сон,
И вновь во сне меня твой голос волновал.
И дождь в открытое окно, как саксофон,
Мелодию любви нам напевал.
Ты таяла, как воск, в моих руках,
И разгорался страсти уголек...
Ночь схлынула.
Но в утренних лучах
Лицо твое пытался вспомнить.
И не смог...
ДРАКО МАЛФОЙ
Дождь зарядил с вечера. И в душе царила непогода. Я лежал на кровати поверх одеяла, закинув руки за голову, и думал о том, как посмотрю в карие глаза Гермионы Грейнджер, когда вновь переступлю порог ее дома.
Я поднялся с постели и босиком направился в душ. Включил холодную воду и встал под сильную струю, сразу же расколовшую мое тело сотнями острых иголок. Это было больно, но физическая боль на время заглушила душевные терзания.
Грейнджер нужно как-то предупредить. Но как? Сейчас это было практически невозможным. В поместье день и ночь дежурили Пожиратели. Все входы и выходы находились под их контролем. Трансгрессировать в замке нельзя. Каминную сеть перекрыли, ею можно было пользоваться только с разрешения Темного лорда, который за последнюю неделю превратился в полновластного хозяина нашего родового замка. Волан-де-Морт теперь постоянно жил в Малфой-мэноре, по иронии судьбы занимая ту же самую гостевую комнату, в которой год назад жила гриффиндорка. День он проводил в библиотеке за чтением книг по Черной магии, вечером – в большой столовой, слушая отчеты своих подопечных, ночами куда-то исчезал. Никто не знал, где он бывал и чем занимался.
Накинув халат на мокрое тело, я вернулся в комнату. В дверь постучали. Кто бы это мог быть так поздно? Я взглянул на настенные часы - фигурные стрелки показывали «одиннадцать».
- Войдите!
В дверях показалась Хелпи с подносом в руках:
- Госпожа Нарцисса попросила принести вам сок. Она знает, что молодой господин еще не спит.
- Не надо сока, лучше принеси мне сливочного пива. Похолоднее.
Возможно, именно оно сняло бы накопившуюся за день усталость, и я смог бы заснуть без тревожных сновидений и ночных кошмаров.
Она появилась в комнате через несколько секунд, мелкими шажками приблизилась ко мне и протянула высокий бокал с пенным напитком. Отступила на пару шагов к дверям и замерла в ожидании нового приказа.
Я сделал медленный глоток. Ледяное пиво обожгло горло. Оно было таким холодным, что невозможно было даже почувствовать его вкус. Я поставил стакан на столик и устало опустился в кресло у окна.
Грейнджер... Как же ее предупредить?
Я вновь потянулся к стакану, но резко отдернул руку. Внезапно мне в голову пришла сумасшедшая идея:
- Хелпи!
Она вытянулась в струну, подобострастно заглядывая мне в глаза.
- Однажды я слышал разговор родителей. Отец рассказывал маме, что вы, эльфы, обладаете особой магией, отличной от людской. Вам подвластно то, что недоступно нам. Например, вы можете свободно передвигаться в пространстве в любую сторону, там, где человек трансгрессировать не может. Это так?
Хелпи кивнула:
- Да.
Я с изумлением уставился на нее. Как Темный лорд мог совершить такую недопустимую ошибку? Неужели, он ничего не знал об этой особенности домовых эльфов? Или он посчитал ниже своего достоинства вникать в способности домовиков, и ему даже в голову не пришло, что они могут обладать магией, о которой он ничего не знает.
- Хелпи, - решение возникло спонтанно, и я совсем не был уверен в том, не совершаю ли опрометчивый поступок, за который потом последует суровое наказание, - в прошлом году по моей просьбе ты отнесла записку мисс Грейнджер. Сможешь ли ты сейчас сделать тоже самое, не нарушив наложенной на замок защиты?
- К мисс Гермионе? – она как-то странно дернулась, и в ее удивленных глазах появились крупные градины слез. – Высший закон домовика – приказ хозяина. Если молодой господин попросит – Хелпи сделает.
Она отвесила мне глубокий поклон, размазывая по морщинистым щекам соленую влагу.
Это был шанс, один-единственный, исключительный шанс. Второй такой возможности могло не быть.
- Но об этом не должны знать ни мама, ни тем более отец. Я приказываю тебе молчать о том, кто и куда тебя посылал, в случае, если тебя обнаружат. Ты меня поняла?
- Да, - просто ответила эльфиха.
Я опустился перед ней на корточки и заглянул в огромные подернутые слезами глаза:
- Нет, послушай меня еще раз. Если тебя поймают, то поплатимся мы оба – и ты, и я. Наказание будет суровым. Очень суровым.
– Хелпи будет молчать, - она не моргая смотрела на меня, в ее взгляде я прочел спокойствие и уверенность в предстоящей ночной прогулке. - Хелпи хороший домовой эльф, она знает, как угодить своему господину. Молодой хозяин не должен беспокоиться. Никто не узнает, что Хелпи навестила мисс Гермиону.
- Хорошо, - кивнул я и поднялся. - Ступай, отнеси стакан, вернешься через десять минут, я за это время успею написать записку для Грейнджер.
Она бесшумно исчезла. М-да... Похоже, гриффиндорка в прошлом году произвела на нашего домовика большое впечатление, если та готова рисковать своей жизнью ради нее. Я подошел к секретеру, открыл верхний ящик, вынул оттуда перо и кусок чистого пергамента. Только что же писать? «Мы с Пэнси придем тебя убивать»... «Тебе и твоим родителям необходимо куда-то укрыться»... «Прячься»... Грейнджер непременно примет меня за сумасшедшего.
Я убрал пергамент обратно в шкаф. Во-первых, это письмо явилось бы прямой уликой против меня в случае провала. Во-вторых, увидев Хелпи, гриффиндорка и так легко догадается, кто ее направил. Она умная девчонка, и ей не надо объяснять то, что и так понятно. А все остальное эльф передаст на словах.
Получив мои подробные инструкции, Хелпи исчезла. Я слегка приоткрыл двери и выглянул в коридор. Прислушался к звукам засыпающего замка. Было тихо. Похоже, заклинания, наложенные Темным лордом, не сработали, и, стало быть, домовик благополучно выбралась за пределы Малфой-мэнора.
Поползли мучительные минуты ожидания. Пять, десять, пятнадцать. Я ходил из угла в угол, не находя себе места. Подошел к окну – ночной парк утонул под проливным дождем. В замке теперь постоянно господствовала осень. Родовая защита нашего фамильного поместья была нарушена постоянным присутствием Пожирателей.
Она появилась через полчаса, когда я почти потерял терпение.
- Ну? Почему так долго?
- Мисс Грейнджер и ее семья благополучно покинули дом, - ответила домовик, спрятав руки за спиной. - Хелпи помогла им собирать вещи.
- А что сказала Грейнджер? – я с трудом сдерживал волнение.
- Три-два в пользу Малфоя, - эльфиха глупо улыбнулась.
- Что-о? – не понял я, с удивлением всматриваясь в лучащиеся глаза маленькой служанки.
- А еще мисс Грейнджер попросила передать молодому хозяину это, - Хелпи вынула руки из-за спины и протянула мне букетик крошечных полевых цветов.
Незабудки?!
- Спасибо. Иди спать. На сегодня ты свободна.
Я опустился на кровать и попытался расслабиться. Сегодняшний вечер закончился вполне благополучно. И я разгадал предложенную девчонкой загадку: похоже, у нас с Грейнджер вошло в традицию спасать друг друга из сложных ситуаций. Три-два в мою пользу. Теперь она не успокоится, пока не выровняет счет. Вот сумасшедшая бестия! Я невольно улыбнулся, представив, как она тряхнула бы лохматой гривой в ответ на мои слова. Но причем здесь незабудки?!
- Vergissmeinnicht, - прошептал я, поднес цветы к лицу и понюхал их. Эти скромные голубоглазки пахли весенним ветром, прохладой раннего утра и... свободой. Свободой, которой у меня уже не было.
Измотанный событиями предшествующего дня, я чувствовал себя безумно уставшим, и, едва приклонив голову к подушке, моментально погрузился в тяжелый глубокий сон. Проснулся рано, когда утро еще не наступило - вздрогнул, словно от толчка, открыл глаза, осмотрелся по сторонам, не понимая, где я и что со мной произошло.
За окном все также шел дождь. Капли били по стеклу, раздражая и не давая вновь окунуться в утраченный мир грез. Но не они же разбудили меня, в самом деле. Я за последнюю неделю уже успел привыкнуть к постоянному шуму текущей воды.
Мерлин! Я сел на кровати, спустив ноги на холодный пол. Устало провел рукой по спутанным волосам, отгоняя последние остатки сна. Сон?! Точно, мне снова приснился тот же самый сон. Нет, это была не просто игра моего воображения, все очень напоминало реальность.
Тяжелые волосы с медвяно-яблочным запахом рассыпались по обнаженной спине, тонкие руки уверенно скользили по моим груди, плечам, животу. Я жадно целовал ее, она выгибалась мне навстречу, отдаваясь любви вся без остатка. Она была только моей и дышала только ради меня. Она была безупречна, нагая незнакомка, ангел, спустившийся с небес по лунной дорожке в мои объятья.
Я поднялся с постели, подошел к окну, откинул в сторону тяжелую штору, отворил настежь створки и посмотрел на ночной дождь. Если это сон, то почему я, проснувшись, продолжал чувствовать тепло ее рук, обнимавших меня, следы от ноготков, впивавшихся в мою спину, ее обжигающее горячее дыхание, сладостную дрожь во всем теле и жаркий шепот: «Драко! Драко!» Каждая клеточка моего тела помнила ее настолько отчетливо, что это казалось безумием.
Кто она, черт побери? И почему она снилась мне уже несколько раз за последний месяц?
Я попытался вспомнить, когда ночная гостья ворвалась в мое сознание в первый раз. Кажется, это случилось в Хогвартсе, ночью пятого июня. Вечером мы с Блейзом, Крэббом и Гойлом праздновали мое совершеннолетие. Уснули поздно. Помню, что той ночью я проснулся от пронзительного женского крика: «Я ненавижу тебя, Драко Малфой!» Я вскочил, озираясь по сторонам, но меня окружала лишь глухая, непроницаемая ночь. Голос показался мне смутно знакомым, но, сколько бы я не старался узнать его, мне это так и не удалось. Закутавшись в одеяло с головой, я попытался заснуть. Сон затянул меня в свои сети, и вместе с забытьем пришла она. В первый раз. Подкралась тихонько на цыпочках, присела рядом со мной на кровати, провела прохладной ладонью по моему плечу:
- Теперь я навечно связана с тобой, Драко Малфой... Хотя ты об этом и не подозреваешь...
Утро я встретил не выспавшимся и раздраженным. Спальню заливал яркий свет, он бил мне прямо в глаза. Ночной ливень закончился, и прохладный, влажный воздух, проникающий через незакрытое мною окно и еще не прогретый солнцем, колыхал шторы. Пахло сыростью и землей. Но сквозь утреннюю свежесть пробивался тонкий запах маленьких голубых незабудок, пролежавших всю ночь на прикроватном столике.
Я направился в столовую. Возбужденные голоса отца и матери заставили меня остановиться перед закрытыми дверями.
- Я сегодня же займусь этим делом.
- Люциус, но Драко еще так молод, ему лишь недавно исполнилось семнадцать...- голос мамы дрожал.
- Дорогая, - сердито прервал ее отец, - у нас нет времени ждать. Ты видела все сама. Наше положение за последний год сильно пошатнулось. Кстати, именно ты приложила к этому руку. Если бы грязнокровка не оказалась в нашем замке, все могло быть совсем по-другому.
- Но, Люциус...
- Не желаю слушать твои оправдания, Нарцисса! Пойми же ты, наконец, у нас нет иного выхода, если мы хотим сохранить семью. Наш сын тоже не в почете у Господина. Проверяя его на верность, Темный лорд будет поручать Драко самую грязную и неблагодарную работу - я имею в виду убийство маглорожденных и предателей крови.
Мама тихо ахнула.
- Но для него еще не все потеряно. Да, ты, Нарцисса, не оправдала моих ожиданий, но на сына я возлагаю огромные надежды, от него зависит наше будущее. И, я надеюсь, он приложит все силы, чтобы оправдаться в глазах Милорда. А уж если сработает мой план... Малфои еще покажут всему магическому сообществу, чего они стоят!
Я вошел в столовую, и разговор мгновенно стих. Родители внимательно посмотрели на меня, но ни один из них не вымолвил ни слова. Что все это значит? Что задумал Люциус?
Завтрак прошел в гробовом молчании. Каждый думал о своем, переваривая только что сказанное или услышанное.
- Драко, - отец поднял на меня внимательный взгляд, - как звали ту девушку, с которой Поттер в прошлом году проходил практику?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |