- Кстати, мисс Грейнджер, может быть, Вы соблаговолите нам рассказать, поставить нас, так сказать, в известность, что же произошло в Министерстве в июне? А то, я полагаю, «Ежедневный Пророк» не совсем точно излагает факты, или, если быть честнее, просто нам врет.
Я покачала головой:
- Нет, профессор, не расскажу.
- Ну, хотя бы поведайте о том, как погиб наш славный Бродяга, незабвенный Сириус Блэк.
Нарцисса резко повернулась к Снейпу:
- Что? Сириус?! Он погиб?
Тот пожал плечами:
- Так пишут в газетах.
- Я не читаю газет, от них у меня одна головная боль.
Миссис Малфой повернулась ко мне:
- Это правда?
Я молчала, опустив голову. Тогда она подошла ко мне, и, положив руку на плечо, заглянула в глаза:
- Это правда, Гермиона?
Легкий кивок, и ничего больше.
- Как?
- Я не знаю, не видела. Гарри рассказывал мне, что Сириусу прямо в грудь попало смертельное заклятье, он исчез в глубине Арки смерти… А оттуда не возвращаются…
Маленькая, едва заметная слезинка покатилась по щеке миссис Малфой, она стерла ее тыльной стороной ладони.
- Кто?
Вопрос яснее-ясного. Только зачем ей это? Готова ли она услышать ответ?
- Беллатриса Лестрейндж, - прошептала я.
- БЕЛЛА?
Наступила давящая тишина. Нарцисса медленно, не прощаясь со Снейпом, вышла из гостиной. Тот понял, что дальнейшее его пребывание в замке будет неуместным, кивнул Малфою и отбыл в неизвестном направлении. Скатертью дорога, дорогой профессор! Век бы Вас не видать!
Перед сном я заглянула в библиотеку, чтобы взять книгу для легкого чтения – «История древнейших волшебных семейств», давно уже хотела разобраться во всех их хитросплетениях и тонкостях. Прошлепав босыми ногами по каменному полу, я осторожно толкнула тяжелую дубовую дверь и вошла. В библиотеке было тихо и темно.
- Люмос!
На конце палочки загорелся маленький огонек и осветил помещение. Достаточно, чтобы иметь возможность оглядеться. Темнота медленно отступала. Блики света побежали по высоким стенам, принимая причудливые очертания несуществующих животных. Немного жутковато, но Гермиона Грейнджер и в детстве не боялась темноты.
Я подошла к книжной полке и потянулась за книгой.
Внезапно за моей спиной раздался звук очень похожий на всхлип. От неожиданности я вздрогнула, но не растерялась:
- Люмос максима!
Палочка устремилась в угол, откуда только что послышался непонятный звук. Библиотека осветилась, словно в ней одновременно зажглись тысячи свечей, и я невольно зажмурилась.
- Мисс Грейнджер, - попросил меня тихий знакомый голос. – Притушите свет, пожалуйста. Бьет по глазам.
У окна в высоком кресле, откинувшись на спинку и прикрывшись ладонью, сидела Нарцисса Малфой. Несколько минут назад она плакала – я заметила на ее щеках мокрые разводы.
МАЛФОЙ
Вечер был окончательно испорчен. Снейп откланялся и возвратился в Хогвартс. Грейнджер отправилась черт знает куда. Мама закрылась у себя в спальне и не откликалась на мой настойчивый стук. Сообщение о смерти Блэка стало для нее неожиданным ударом. Вот уж не думал, что она до сих пор так привязана к своему двоюродному братцу. Они же не виделись со студенческих времен!
Я вернулся к себе. Решил написать письмо Забини - интересно узнать, сколько СОВ он получил за экзамены. Вполне возможно, что его результаты будут лучше, чем у меня – он же не участвовал в рейдах Инспекционной дружины, и у него было больше времени на подготовку. Остальным однокурсникам писать нет смысла - оценки Крэбба и Гойла меня никогда не интересовали, им самим на них наплевать, а мне и подавно. Получат «тролль», и этого будет достаточно. Зачем гоблинам оценки?! Сила есть – ума не надо! А Паркинсон не выдержит и завтра сама пришлет мне сову. Сдержанность – не ее сильная сторона.
Выпив пару банок сливочного пива, я, наконец-то, дописал письмо. О грязнокровке в нем не было ни слова. Знаю я их, любителей перемыть чужие кости: Забини сообщит все мои новости Нотту, тот поделится с Миллиссентой Булстроуд, та черкнет пару строчек Гринграсс, и, когда дело дойдет до Паркинсон – все, прощай, спокойствие! Весь волшебный мир будет в курсе моих дел!
Незаметно стемнело. Я направился в душ, чтобы смыть грязь прошедшего дня, но потом передумал – залез в ванную. Люблю полежать в горячей воде, благоухающей всевозможными ароматами – это расслабляет и успокаивает. Лежишь себе с закрытыми глазами, наслаждаешься – и ни о чем не думаешь!
Эльф услужливо расстелил мою постель и стоял у дверей ванны, заботливо протягивая халат.
- Свободен! – отпустил я его. Хлопок – и я снова один.
Я лег в постель с открытой книгой по истории квиддича. Нашел место, на котором остановился в прошлый раз и попытался вникнуть в содержание. Но буквы расплывались перед глазами, и смысл главы не доходил до сознания. Десять раз пройти по одной и той же строчке – это перебор! Пора спать!
Я выключил свет и откинулся на подушку. Перевернулся на левый бок, потом на правый… Сон не шел. Уснуть мешали неприятные мысли о прошедшем ужине. Поведение мамы настораживало. Она всегда учила меня сдерживать свои эмоции, а сегодня сама открыто при чужих людях проявила слабость. Гиппогриф меня задери, и все из-за какого-то сумасшедшего придурка, сначала сбежавшего из Азкабана, а потом отправившегося в Арку смерти!
Нет, о сне можно забыть. Я поднялся с кровати, накинул халат и направился на родительскую половину. Постучал в дверь маминой спальни:
- Мама, открой!
В ответ тишина, я дернул за ручку – дверь поддалась и медленно, с легким скрипом, отворилась.
- Мама!
Комната была пустой. Нарцисса явно не собиралась ложиться спать – кровать стояла не расправлена, на ней валялись какие-то бумаги, альбомы и фотографии. Черт! Где же она?
Я побрел по замку, заглядывая в те места, где она могла бы находиться. Но ни в кабинете отца, ни в зимнем саду, ни в столовой, ни в гостиной ее не было. Оставалась библиотека.
Подойдя поближе к массивным дверям, я прислушался – кажется, там кто-то разговаривал. Осторожно потянул за ручку, заглянул в образовавшуюся щель и замер… Над массивной книгой в старой кожаной обложке склонились две головы – светлая и темная, Нарцисса Малфой и Гермиона Грейнджер! Сидят едва ли не в обнимку, уместившись на одном кресле. Мерлин, как это может быть?! Что у них общего?!
- Мама!
Обе вздрогнули от моего голоса. Нарцисса смущенно посмотрела на меня:
- Драко, дорогой! Ты почему не спишь? Уже поздно.
Грейнджер пялилась на меня с любопытством и каким-то особым интересом, словно знала обо мне что-то, о чем не должна была знать.
Что это у них в руках? Красный кожаный переплет? О, нет! Похоже, мама вытащила наш старый альбом. Этого еще не хватало! Она сошла с ума!... Драко Малфой в чепчике и детских панталонах с кружевными оборками – это что-то!… Грязнокровке будет о чем рассказать своим дружкам. Я стиснул зубы, быстрым шагом направился к ним и вырвал семейную реликвию из ее рук.
Грейнджер не успела среагировать – альбом мгновенно оказался в моих руках. Сегодня я промолчу, но завтра… Не завидую ее жалкой участи!
Я повернулся к матери:
- Мама! Что вы здесь творите?
Но Нарцисса уже пришла в себя и мило улыбнулась мне:
- Драко, мы завтра с мисс Грейнджер идем в театр. В магловский.
Я тут же забыл о злополучном альбоме. Куда-а-а? Кажется, мир перевернулся!
Глава 9. Август, 1996 год. Малфой-мэнор.
ГРЕЙНДЖЕР
Я заметила, что миссис Малфой недавно плакала. Терпеть не могу, когда кто-то плачет - чужие слезы разрывают мне душу. Я и себе самой не позволяю этой роскоши – плакать. С детства помню мамины слова «Слезами горю не поможешь».
- Добрый вечер, - чуть слышно поприветствовала она меня.
- Миссис Малфой, не беспокойтесь, я сейчас уйду. Вот только возьму книгу и уйду, - скороговоркой проговорила я.
- Не спеши, - женщина рукой указала на кресло рядом с собой. – Садись, Гермиона.
Я села в указанное кресло, запахнув плотнее халат на коленях. Босые ноги зябли, и я невольно потерла одну об другую.
От Нарциссы не укрылись мои нехитрые телодвижения.
- Забирайся в кресло с ногами, будет теплее, - улыбнулась она. – Я сама в детстве любила так делать. Хотя мама и делала мне замечания.
Я послушалась хозяйку замка и с удовлетворением заметила, что она оказалась права – ноги, оторванные от каменного пола, перестали мерзнуть.
- Я вижу, ты любишь книги? – голубые задумчивые глаза внимательно изучали меня.
- Да, очень люблю, - согласилась я. – И всегда любила, сколько себя помню.
- Расскажи мне о себе, Гермиона, - тихо попросила Нарцисса, и вдруг добавила: - Пожалуйста!
Я замерла в изумлении. Никогда бы не подумала, что такая женщина, как миссис Малфой, будет интересоваться моей скромной биографией.
- Моя жизнь ничем не примечательная, - начала я. – Вы ведь знаете, что я родилась в магловской семье. У нас небольшой домик в пригороде Лондона.
Нарцисса прикрыла глаза, и, казалось, меня не слушала.
- Мои родители - стоматологи.
Нет, я ошибалась - она не только меня слушала, но и слышала, и изучающе смотрела на меня сквозь длинные густые ресницы.
- Стоматологи? Что это значит?
Я улыбнулась:
- Конечно, Вам трудно в это поверить, но у маглов очень часто болят зубы. А мои родители – врачи, которые помогают им с этой болью справиться.
- А-а, - кивнула она. – Обезболивающее зелье, понятно.
- Нет, - я покачала головой, - не зелье, а бормашина. Ею сверлят зубы, а потом мои родители накладывают своим пациентам пломбы. В общем, я сама толком не знаю всех этих процедур, поэтому объяснять буду долго и запутанно. Однажды в детстве, мне было лет пять или шесть, я оказалась в мамином стоматологическом кресле – и это осталось одним из самых неприятных детских воспоминаний.
- Маглы…, - хмыкнула женщина, но это прозвучало весело и ничуть не обидно.
- Ага! – согласилась я.
- А братья или сестры у тебя есть?
- Нет, я одна.
- Не скучно было в детстве? Нас, например, было три сестры - вечный шум, гам, споры, ссоры, примирения…
- Нет, ни капельки. А Ваш сын, он тоже один ребенок в семье... Ему не было одиноко в таком огромном замке?
Нарцисса удивилась моему вопросу:
- Одиноко? Нет, у Драко были эльфы. Он никогда не оставался один.
Понятно, подумала я, почему Малфой относился к эльфам как к вещам. Он с детства привык ими командовать и помыкать. Они стали для него игрушками - а их так легко сломать и выбросить!
- У меня в детстве были книги! – я открыто посмотрела своей собеседнице в глаза. – И не жалею об этом! Книги – лучше эльфов-домовиков, они дарят тебе огромный мир - мир приключений, подвигов, любви, мир смелости и отваги.
Нарцисса улыбнулась:
- Истинная гриффиндорка. Такая же сумасшедшая как Сириус…
Она снова откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Я не знала, стоит ли продолжать наш разговор дальше, или уйти. Была – не была. Я решила остаться. Прекрасный шанс – узнать Нарциссу получше. Да и ее сына тоже, так, на всякий случай.
- Сириус Блэк – Ваш брат?
- Двоюродный. Мы выросли вместе.
- Вы часто с ним виделись?
- Нет, после окончания школы я не видела его ни разу. Он ушел из семьи, и нам запретили с ним общаться.
- Я видела семейное древо Блэков в доме на площади Г…, - я резко осеклась и замолчала. Святой Мерлин, я чуть не выболтала место, где расположен штаб Ордена Феникса! Площадь Гриммо, 12. Язык мой – враг мой! Разболталась – и забыла, где нахожусь! Наивная Гермиона Грейнджер! Теперь нужно более тщательно следить за каждым сказанным словом!
- В общем, на том древе вместо имени Сириуса было лишь маленькое обугленное отверстие, словно прожженное сигаретой.
Нарцисса сделала вид, что не заметила моей запинки, а может быть, просто не обратила на нее внимания.
- Да, - кивнула она на мои слова. – Его имя выжгли из всех генеалогических древ нашего рода. Всех, без исключения. Сразу после того, как он в 16 лет сбежал из дома.
- Почему он это сделал?
Женщина пожала плечами:
- Ну, для меня его побег не стал сюрпризом. С самого детства все шло к этому. Сириус рос шумным и неуправляемым ребенком. И очень самостоятельным. Родители хлебнули с ним горя – в его комнате ежеминутно что-то взрывалось, падало, гремело. Его часто наказывали, иногда абсолютно беспричинно. Сириус спорил с родителями, дерзил, убегал из-под домашнего ареста, в общем, протестовал, как мог, против ущемления своей свободы. Он все делал им назло. Его младший брат — Регулус – был совсем другим, тихим и послушным мальчиком, за что родители горячо его любили. И постоянно приводили в пример Сириусу – это послужило серьезным разрывом между братьями.
Она задумалась.
- А знаешь, я тогда была совсем юной девочкой и плохо разбиралась в людях, но, не смотря на то, что мои косички не раз страдали от атак старшего взбалмошного брата, он мне был ближе, чем тихоня младший. Мы много времени проводили вместе с Сириусом. Играли в саду. Катались на лошадях. Он учил меня летать на метле – правда, у него так ничего из этого и не вышло. Он часто гостил у нас – родители Сириуса были рады его длительному отсутствию дома.
Нарцисса запустила руку в пряди длинных светлых волос. Косички ушли в прошлое. Как и сам Сириус. Навсегда.
- А потом он уехал в Хогвартс и сблизился с Джеймсом Поттером. Они и раньше были знакомы, но тут нашли друг друга в полной мере. Две отчаянных сорвиголовы!
Я напряглась – эта часть истории меня очень волновала. Как и все, что было связано с Гарри.
- Разве они были знакомы до школы?
- Конечно, мальчишки часто встречались на светских мероприятиях. Разве ты не знала, что Поттеры – древнейший чистокровный род? Сириус и Джеймс даже связаны родственными узами посредством брака Чарльза Поттера и Дореи Блэк — бабушки Сириуса. Род Поттеров ничуть не уступает по своей исторической значимости Краучам, Яксли, Ноттам, Уизли… У всех нас есть общий знаменитый предок – Финиас Найджелус Блэк.
- Бывший директор Хогвартса? – удивилась я. - Я видела его портрет в кабинете Дамблдора.
Нарцисса кивнула.
- Все, ну или практически все, чистокровные волшебники связаны между собой родственными связями.
Я потрясенно молчала. Потом посмотрела на «Историю древнейших волшебных семейств», лежащую на подлокотнике кресла и шмыгнула носом. Почему я не взяла эту книгу раньше? Теперь бы не пришлось задавать глупых вопросов.
- И Джеймс, и Сириус – оба попали на Гриффиндор. Родители Поттера восприняли это как очередную шалость любимого сыночка, а вот в семействе Блэков не все прошло столь же гладко. Орион и Вальпурга не простили сыну отступления от их нравственных устоев. С этого времени более-менее мирное существование Сириуса в отчем доме закончилось. Родители презирали и третировали его.
Мне вдруг припомнился огромный портрет грозной старухи в черном чепце в доме Сириуса на площади Гриммо, 12 и ее ужасный, пронзительный, душераздирающий крик: «Мерзавцы! Отребье! Мутанты! Уроды! Осквернители крови! Проклятые грязнокровки!» Воспоминания были на столько реальны, что я невольно зажмурилась и прикрыла уши руками. Кажется, ту противную старуху на портрете звали Вальпурга Блэк.
- Так что в шестнадцать лет Сириус бежал из дома и поселился у Поттеров, где его встретили как родного сына — с распростёртыми объятиями, - закончила свой рассказ женщина.
Эта часть истории была мне уже знакома: Поттер влюбился в Лили Эванс, женился на ней, у них родился Гарри. Потом Сириуса обвинили в смерти лучшего друга и его семьи, двенадцать лет Азкабана, побег… И Арка смерти… Безумно печальная история!
Перед глазами туманным облаком встал образ опустошенного и поверженного Гарри, винящего себя в гибели крестного. А знает ли Гарри, что он по своему происхождению стоит ничуть не ниже чистокровного зазнайки Малфоя? Сомневаюсь…
- Значит, Вы не виделись с ним с детства?
- Почему же, виделась. В Хогвартсе. Мы учились приблизительно в одно время. Но близко уже не общались…
Я догадалась, о чем она умолчала: ей запретили с ним общаться.
- А у Вас есть его юношеские фотографии? Хотелось бы взглянуть на молодого Сириуса.
Нарцисса удивилась:
- Ты была знакома с ним?
Я кивнула:
- Мы с Гарри спасли его от нового заключения в Азкабан. Он был крестным Гарри, Вы знали?
Миссис Малфой задумчиво уставилась в противоположный угол библиотеки, наполненный хитросплетением причудливых светотеней:
- Нет, не знала. Но это вполне предсказуемо. Думаю, он был хорошим крестным.
- Нет, – покачала я головой. – Он не успел.
Она перевела на меня взгляд, потерянный и глубоко несчастный, хотела что-то добавить, чем-то поделиться, что-то рассказать. Но промолчала, печально и виновато улыбаясь.
- Ты хорошая девочка, Гермиона. Жаль, что вы с Драко не нашли общего языка. Может быть, когда-нибудь…
Я поперхнулась: ну уж, нет! Этому не бывать никогда!
Она все прочитала по моим сжатым губам:
- Поверь, Драко – неплохой парень. Он совсем не злодей, каким вы его представляете. Он скрытен, немного сумасброден, возможно, злопамятен. Но это все по молодости. Это пройдет. Он просто мальчишка…
Кажется, пришла пора расставить все точки над «i», даже если ей это и не понравится:
- Миссис Малфой, Вы мать Драко и Вы все видите иначе, чем я, нечистокровная девушка из простой магловской семьи. Я и ваш сын – мы не просто студенты двух разных факультетов, мы представители двух совершенно разных, абсолютно противоположных миров. Нам никогда не понять друг друга, мы слишком непохожие. Я буду честной с Вами до конца, миссис Малфой, нам с Вашим сыном не по пути. Между нами огромная пропасть. И каждый прожитый день делает ее все шире. Не думаю, что будущее может что-нибудь изменить. Посмотрите, что происходит за стенами Вашего замка. Это здесь все время светит солнце, а там уже давно собирается сильная гроза. И молния ударит не по таким, как Драко, а по таким, как я.
Нарцисса отклонилась на спинку кресла, нервно покусывая нижнюю губу. Она молчала, и я почти физически ощутила, как она собирает все свое мужество в кулак:
- Ты жестока, Гермиона.
Я услышала свой голос как бы со стороны, он звучал спокойно, чертовски спокойно:
- Жестока не я, жесток мир. Идет война, и мы по ее разные стороны.
В синих глазах мелькнули капли слез:
- Как все запутанно! Как все страшно!
Нарцисса сжала свои красивые аристократические руки так, что даже костяшки пальцев побелели. При этом она умудрялась говорить ровным спокойным голосом:
- Я не думала, что все зайдет так далеко, и что в эту страшную мясорубку будут втянуты дети.
- Мы уже не дети. Я почти совершеннолетняя.
- Почти?... – грустно прошептала женщина. Она медленно поднялась с кресла и подошла к книжной полке. Ведя рукой по корочкам старинных книг, Нарцисса зачем-то вглядывалась в их названия. Потом вдруг резко обернулась ко мне и улыбнулась:
- Ты, кажется, хотела посмотреть наш семейный альбом?
Я удивилась резкой смене ее настроения:
- Да, если это возможно.
Она пожала плечами:
- Почему бы нет?! Акцио, альбом!
Тяжелый том в старом красном кожаном переплете упал мне на колени. Я неуверенно провела рукой по малфоевскому гербу на титульной странице и проглотила тяжелый ком в горле - на моих коленях лежала сама история! Нарцисса подошла и присела на подлокотник кресла. Я с волнением перевернула первую страницу.
Маленькая белокурая девочка скачет верхом на пони и машет нам приветливо рукой.
- Это я, - прокомментировала женщина, хотя комментария и не требовалось – сходство было на лицо. – Мне пять, и это мой первый верный «конь» Шоколад – мне подарил его отец на день рождения.
Три девчонки в коротких бальных платьях, толкаются перед зеркалом, хихикают, поправляют подолы. Три сестры Блэк: Андромеда, Нарцисса и Беллатриса. Такие юные, такие смешные, такие счастливые в своих детских восторженных мечтах о будущем, которого пока еще не знают.
Опять Нарцисса – в школьной мантии с эмблемой Слизерина. Ужасно довольная собой и своим факультетом – ее рука нет-нет и коснется заветной змеи, свернувшейся кольцом.
- Первый курс, рождественские каникулы, - пояснила хозяйка альбома. И, тыча пальцем в следующую фотографию, спросила:
- Узнаешь?
На фото стоял высокий стройный темноволосый парень. Веселая улыбка, насмешливые глаза.
Светлые пряди упали мне на плечи и коснулись моей щеки - Нарцисса подсела ко мне на кресло и наклонилась совсем низко, всматриваясь в знакомые с детства черты:
- Сириус Блэк… В те времена он был просто неотразим, за ним увивались самые красивые девушки Хогвартса.
Я с удивлением посмотрела на парня: это Сириус? Ни за что бы не узнала. Годы сильно изменили его, исчезли легкость и беззаботность, остались безысходность и безвыходность.
Я медленно переворачивала страницу за страницей. А вот и Малфой собственной персоной… Смешной! Младенец в кружевном чепце… Первая улыбка… Верхом на маленькой игрушечной метле… Один… В окружении эльфов… Первый выпавший зуб… С родителями… Нарцисса, любующаяся юным сорванцом… Люциус, взирающий на сына холодным самодовольным взглядом собственника…
Эти фотографии сказали мне о многом. Пожалуй, впервые Драко Малфой предстал передо мной человеком, которому свойственны обычные чувства, радости и наслаждения, а не жестоким, коварным, аморальным гордецом, стыдящимся своих слабостей и готовым переступить через любого для достижения своих целей.
Я перевернула еще один альбомный лист. Небольшая фотография совсем юной девочки, черные кудряшки рассыпались по плечам, мягкие ямочки на щечкам. Ангелочек, а не девочка. У ее ног вертится смешная лохматая собачонка, пытающаяся схватить шнурки от ботинок на маленькой ножке.
- Это кто? – любуясь фотографией, спросила я.
Нарцисса промолчала. Я невольно подняла на нее глаза.
Ее голос дрогнул, слова прозвучали робко и неуверенно:
- Никто, просто знакомая…
Она явно ничего не хотела мне объяснять. А я не собиралась напрашиваться.
- Она очень похожа на Дороти…
- На кого? – удивилась миссис Малфой.
Ах, да! Они же не читают магловские книжки!
- На Дороти, девочку из сказки "Удивительный Волшебник из Страны Оз". Это была первая мной самостоятельно прочитанная книга – самая любимая… Вот и Тотошка тут, - я показала на лохматую собачку у ног малышки.
- Волшебник Оз? – снова удивленно переспросила Нарцисса.
- Угу! – кивнула я. – Магловская сказка. Маглы обожают писать про волшебников. Порой выходит не так уж и плохо.
Нарцисса удовлетворенно кивнула и, пытаясь увести разговор прочь от старого пыльного альбома, спросила:
- А еще какие книги ты любишь?
- Все, - улыбнулась я. – Каждая интересна по-своему. Люблю хроники и мемуары, люблю дневники путешествий, люблю научные трактаты. С удовольствием читаю стихотворения. Но только магловские – Бернс, Байрон, Шекспир. И современные тоже. А стихи волшебного мира мне кажутся какими-то слащавыми и напыщенными: О, приди, помешай мое варево, и, если все ты сделаешь правильно, то получишь котел полный крепкой, горячей любви. Жуть!
- Я студенткой в Хогвартсе пробовала сочинять стихи, - смущенно призналась женщина. – Глупые, наверное. Теперь и самой смешно вспоминать. Гермиона, а посоветуй-ка мне что-нибудь из ваших магловских книг.
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Я была поражена!
- Миссис Малфой, не думаю, что Ваша семья одобрит это желание.
Женщина гордо вскинула голову:
- Во-первых, мое желание никого из семьи не касается, во-вторых, об этом никто, кроме нас с тобой не узнает, а в-третьих…, - она весело засмеялась. – В-третьих, Гермиона, прекрати называть меня «миссис Малфой». Я сразу чувствую себя древней старухой. Зови меня просто «Нарцисса». Это звучит гора-а-аздо моложе. Я буду рада, если мы перейдем с тобой на ты. Так, какую книгу ты мне порекомендуешь?
От удивления я открыла рот… и закрыла его.
- Хорошо, …Нарцисса. Для начала я дам тебе Шекспира. Думаю, «Король Лир» не оставит тебя равнодушной. У меня и книжка с собой в сумочке.
- Король Лир? Звучит заманчиво?
- По книгам Шекспира поставлено множество спектаклей. В прошлом году на летних каникулах я была с мамой в театре и смотрела «Укрощение строптивой». Мне очень понравилось!
- Театр? Я никогда не бывала там. Но слышала об этом. Кажется, мне писал Сириус, что вместе с Поттером и Лили Эванс они ходили в магловский театр. Если мне не изменяет память, этот поход оставил у братца неизгладимое впечатление. Слушай, Гермиона, а своди меня, пожалуйста, в театр!
- В театр?
Да, сегодняшняя ночь полна сюрпризов. Даже не знаю, что мне делать – Нарцисса похожа на глупую, совсем еще юную наивную девчонку, которая хватается за любую возможность вырваться за стены ненавистного, опостылевшего ей дома, и которая из-за своего сумасбродства готова забыть о грозящих нам за этими стенами опасностях. Хотя… Почему бы и нет! Если продумать все до последней мелочи, то вылазка на спектакль может оказаться абсолютно безобидной. Представляю лицо Малфоя, когда он об этом услышит!
- Мама!
Мы обе вздрогнули от внезапно раздавшегося в библиотечной тишине звонкого голоса. А вот и Малфой! Легок на помине…
Нарцисса смущенно посмотрела на сына:
- Драко, дорогой! Ты почему не спишь? Уже поздно.
Не знаю, о чем он подумал, застав нас вдвоем, но только Малфой резко рванул в нашу сторону. Я зажмурилась, ожидая от разъяренного парня чего угодно, но он всего лишь вырвал альбом из моих рук. Я не видела выражения его лица – думаю, оно не сулило для меня ничего хорошего!
Малфой повернулся к матери:
- Мама! Что вы здесь творите?
Но Нарцисса уже пришла в себя и мило улыбнулась ему:
- Драко, мы завтра с мисс Грейнджер идем в театр. В магловский.
Он открыл рот от изумления точно так же, как и я несколько минут назад.
- Куда-а-а? Это твоя затея? – на меня сердито посмотрели пронзительные серо-стальные полные ненависти глаза.
- Нет, моя! – беззаботно рассмеялась его мать. – Гермиона тут совсем ни причем. Если хочешь, идем с нами!
- Чего я там забыл?
- Хорошо, мы пойдем вдвоем.
- Мама, ты сошла с ума! А защита? Ты понимаешь, как это опасно?
Нарцисса равнодушно пожала плечами:
- Не вижу никакой опасности. Мы пойдем инкогнито. О нас никто не будет знать. Это же магловская территория. Не будем махать палочками – не будет никаких проблем.
- Мне абсолютно наплевать на Грейнджер. Она со своим гриффиндорским безрассудством когда-нибудь сама себя в петлю загонит, но ты, мама…
- Я решила, и я пойду! И ты не сможешь удержать меня здесь!
- А ты подумала, что скажет на это отец?
- Люциуса нет, и я сама в праве решать, что мне делать!
Я с интересом наблюдала за противоборством двух Малфоев. Как они сейчас похожи друг на друга! И яростные взгляды, и гневно сжатые кулаки, и твердость каждой сказанной фразы.
- Если ты боишься – оставайся в замке, - усмехнулась я.
- Заткнись, грязнокровка! Вы чокнутые, обе!
Он бросился к дверям. Тяжелые дубовые створки с громким стуком сомкнулись за его спиной. Грохот было слышно по всему замку. И отголоски эха еще долго разносились по ночным коридорам.
Мы с Нарциссой переглянулись. Она пожала плечами, словно ничего не произошло:
- Что ж, решено, идем в театр!
Мы уже собирались отправиться по своим комнатам, как дверь в библиотеку снова распахнулась: да, вряд ли Малфою удастся сегодня уснуть! Как впрочем, и мне.
- Я иду с вами! – его голос как кремень.
- Замечательно, Драко, - резвой козочкой Нарцисса подбежала к сыну. – Я так надеялась на это, дорогой!
А уж я то как надеялась – так и рвалось у меня с языка. Но лучше не дразнить разъяренного зверя. Себе дороже будет!
На меня Малфой даже не взглянул, понятно - все разборки ждут впереди.
- Гермиона, дорогая…
Вот я уже и дорогая. Физиономию Малфоя свело так, как если бы он съел кислого щавеля.
- … а что обычно маглы одевают в театр?
- Вечерний наряд, Нарцисса. Это как выход в свет – все только самое лучшее!
Глава 10. Август, 1996 год. Малфой-мэнор
ГРЕЙНДЖЕР
На следующий день по разрешению хозяйки замка я отправила малфоевского филина к моим родителям с письмом, в котором содержалась просьба купить билеты в оперный театр и заказать нам такси на вокзал Кингс-Кросс в день спектакля.
Филин вернулся обратно только к вечеру. На ужин Малфой заявился хмурый и, не поднимая глаз, сунул мне в руки белый четырехугольный конверт – письмо.
Мама писала, что дома все благополучно, отец жив - здоров, что они оба с нетерпением ждут моего возвращения под крышу отчего дома и надеются на скорую встречу. Также она сообщала, что мне несказанно повезло - в кассах Ковент-Гардена оказались свободные билеты. «…Обычно они раскупаются или заказываются задолго до представления, особенно, если в спектакле участвуют мировые знаменитости, но сейчас в августе театральное затишье, ажиотаж немного спал и входные билеты купить гораздо легче…»
По крайней мере, для нас билеты нашлись, и даже в ложу, что было немаловажно, поскольку я собиралась вывезти в свет аристократов самой высшей пробы. Из конверта выпало несколько белых продолговатых листков бумаги – билеты, реклама и репертуар театра на август. Нам предстояло пойти на «Мадам Баттерфляй» итальянца Джа́комо Пуччи́ни. Знаменитая «Чио-Чио-сан»!
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |