Евгения Георгиевна Березенкова 19 страница

— Что-то ты, чересчур, издалека начал… — я прикрыла рот, не сдержав зевок.

— А? Ах, да. Так вот, рано или поздно каждый из живущих вечно начинает скучать, это очевидно. Не всем конечно приходит в голову поиграть, но большинство все же заражается этой болезнью. Игры, они ведь разные бывают. Некоторые останавливаются на том, что просто наблюдают за своими подопечными, изредка вмешиваясь в ход реальности, но это почти не отражается на игрушках. Некоторые играют в открытую, приглашая к участию в игре самих подопытных, создавая им иллюзию выбора. Некоторые принуждают играть, не давая выбора… но гораздо чаще все-таки случается по-другому. Чаще всего боги не теряют рассудка, относясь к населенным мирам, как к любимой работе. Они просто помогают по мере необходимости, исполняя просьбы самих подопечных, не вмешиваясь в слишком тонкий слой реальности. Почти всегда происходит так…

— Но иногда кто-то увлекается, — задумчиво продолжила я, постукивая пяткой по подоконнику. — Его не успевают остановить, и он становится той вехой, от которой все идет наперекосяк?

— Да, именно так… — Амаргус вновь подошел ко мне, на этот раз смело проведя рукой по щеке. — Ты не похожа на Сальвею.

— Ха! Конечно, мама говорит, что я вся в отца.

— Нет, — отрицательно замотал головой собеседник, — на него тоже. Твоя мать была красавицей, ты знаешь? Но вот умницей не была никогда. Ей нравилась жизнь воина, а это не признак ума. Воином становится послушный, способный выполнять приказы. А удачливым воином — способный выполнить их быстрее других. Вот так и твоя мать… ты не обижайся, я не хочу тебя обидеть… просто, правда всегда немного горчит.

— К чему ты это?

— К тому, что твой отец был мне другом, и я искренне верил в его разум. Мы с молодости наблюдали за играми богов одновременно и, мечтая принять в них участие, как только нас допустят, и, осуждая некоторых особенно увлекающихся. А потом, как получили право выбора, все встало наперекосяк… боги, оказывается, тоже умеют любить…

— А что, раньше такого не случалось?

— Нет, не случалось, — серьезно кивнул Амаргус, падая в кресло, и тут же потянулся к кувшину, не подозревая, что там вода. — Даже в летописях нет упоминания о такой возможности. Боги, в сущности, достаточно холодные существа, нам почти не присущи чувства живых… но, тебя, наверное, удивляет, почему я говорю об этом? У меня было время подумать… много-много времени. Теперь я могу почти с полной гарантией сказать — вся эта ситуация была спровоцирована!

— Спровоцирована? — От удивления, я чуть не вывалилась за окно, быстро перекинув ноги назад и пересаживаясь во второе кресло, поближе к собеседнику. — Но кем? Или, вернее, чем?

— Вот! Говорю же, ты не похожа на свою мать! Она бы никогда не додумалась задать верный вопрос! Именно «чем», потому как пантеон точно не имеет к этому никакого отношения!

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому, что детей от связи с богом не может быть в принципе! — Оглоушил меня ответ.

— Эээээ… вообще?

— Вообще! Этот факт изначально вызвал бурную реакцию в Совете Богов. Ты — ошибка Провидения, нереальное совпадение, понимаешь?

— Не совсем… если детей не может быть, то откуда же я…

— Вот в том-то и вопрос! Я много об этом думал… Совет тогда очень глупо поступил, твой отец поступил не менее глупо, пойдя ему наперекор, а я… ну я вообще поступил подло, за что и наказан заслуженно… В общем, теперь, я полностью уверен, что знаю ответ.

— И ты здесь для того, чтобы сообщить мне его?

— Да, я думаю, он поможет тебе сделать правильный выбор.

— Правильный для кого? Для тебя? Или для пантеона?

— Для себя. Только ты вправе принять решение. Совет не имеет над тобой власти, я ведь уже сказал.

— Не понимаю, — я помотала больной головой из стороны в сторону, вконец рассеивая и так разбежавшиеся мысли. — Если полукровок не может быть в принципе, то откуда такие познания?

— Еще более верный вопрос! — Амаргус подпрыгнул от радости и быстро заходил по комнате, заставив меня подтянуть голые ступни на кресло, от греха подальше. — Вот мы и добрались до сути сделанных мною выводов. Итак, подобная ситуация произошла лишь в одном из миров пантеона. Это при условии, что связи между смертными и бессмертными совсем не редкость, сам этим грешу… вернее, грешил, пока не… раньше, короче…. но случилось все именно здесь! А что у нас имеется? Мир, притом, молодой мир, еще не устоявшийся, так сказать, но вполне себе успешно развивающийся. А что есть у мира? Конечно Хранитель! Но мир-то еще молодой, не успел он себе Хранителя завести, я проверял… — Бог замолчал, остановившись прямо напротив меня, и склонился к моим глазам, уставившись, немигающим ярко синим взором. — И тут появляешься ты… понимаешь?

— Нет, — я отрицательно помотала головой. — Слушай, ничего я не понимаю. Ладно, допустим, мир разумен, — Амаргус кивал на каждое мое слово, исключая предлоги, — допустим, он сумел подстроить связь мамы и папы, внушив им любовь. Допустим, у них появилась я. Но что дальше-то? Ведь прошла не одна сотня лет с тех пор!

— О том и речь! Мир сам сделал свой выбор! Не учел он только одного, что твой отец не бросит свое единственное дитя и спрячет его как можно дальше, передав в совсем другой мир. Но ты выросла, мир позвал тебя назад и, вуаля, ты — здесь!

— Что-то не сходится… — пробормотала я. — Ты хочешь сказать, что я — Хранитель?

— Хм, — Бог вновь остановился и уселся в скрипнувшее от порывистости кресло, — хм… не знаю.

— А как это узнать?

— Мир сам скажет тебе, когда придет время.

— Но… и что мне делать?

— Жить и ни о чем не волноваться. Смотри, сколько ты уже тут? Несколько недель? И за это время столько всего случилось, но мир хранит тебя, так? Он словно проверяет твою инородность. Словно готовит для тебя место. Это уже не говоря о том, что вытащить тебя отсюда нельзя, не порвав связей, завязанных на твою оболочку.

— И что, много их?

— Невероятно… ах, да, ты же себя не видишь, но, поверь, смотреть на тебя истинным зрением невозможно, хуже, чем на солнце. И становится их все больше…

— М-да… — теперь уже я пожевала губу. — Так что мне делать?

— Как что, жить, разумеется. И ни о чем не переживать, мир сам все сделает за тебя.

Я встала и принялась метаться по комнате, как мой собеседник некоторое время назад. Мысли скакали с одного на другое, никак не давая сосредоточиться на чем-то одном. Вроде бы, в рассуждениях Амаргуса был смысл, даже цепочка событий сходилась, все один к одному, но… почему я должна ему верить? Ведь предавший однажды не остановится и предаст еще раз — это аксиома. Но так хочется верить и просто плыть, а не сражаться за каждый вдох…

— Почему я должна тебе верить? — Озвучила я, наконец, самый важный вопрос.

— Я ждал этого вопроса. Не почему. Ты не должна мне верить. Просто прошу тебя хорошенько подумать и принять решение, не основываясь на предрассудках, на мнении твоих родителей или на том страхе, что живет в твоей душе. Мир сделал свой выбор, поставив на тебя, но это совсем не означает, что ты обязательно должна подчиниться его воле. Мне кажется, что он дает тебе шанс принять собственное решение, тебе просто нужно увидеть этот выход.

— Ладно! — Я отмахнулась, не хочется слушать повторно тоже самое. — Есть еще один вопрос. Почему мой отец сам не объяснит мне происходящее?

— Потому что не может! По решению Совета ему закрыт вход в этот мир до тех пор, пока кто-либо искренне не позовет его назад.

— Позвать назад? Но я ведь много раз вспоминала о нем. Этого не достаточно?

— Нет, это просто твои мысли. Чтобы прорвать пелену реальности, нужен именно зов, причем идущий из глубины естества, понимаешь? Ты должна всем сердцем захотеть, чтобы он пришел, и оформить свой зов направленным лучом энергии. Кстати, как раз и проверим, Хранитель ты или нет. Никто кроме Хранителя просто не обладает необходимым количеством энергии, а главное, способностью ей управлять!

— Но, я…

Договорить, правда, мне не дали. Раздавшийся долбеж в дверь на стук был мало похож, потому мне пришлось, поморщившись, направиться к двери.

— Ээээ… — прошептал бог, — не горю желанием встречаться с твоим ухажером. Да и он, полагаю, не будет счастлив, увидеть бога в комнате подруги. Пока. До скорой встречи!

— И тебе не хворать, — хмуро отрапортовала я, хотя за спиной уже никого не было. Амаргус просто щелкнул пальцами, растворяясь в предутреннем сумраке. — Ну, и что тебе надо? — Хоть будет на кого злость спустить, решила я, распахивая дверь. — Обязательно поднимать такой шум в пять утра?

Глава 40

— Кто у тебя? — Решительно сдвинув меня в сторону, эльф просочился в комнату.

Моя отвисшая челюсть, видимо, не произвела нужного впечатления, зато помешала найти достойный ответ вовремя, поэтому я предпочла благоразумно промолчать. Наблюдая, как Райли, осмотрев помещение, направляется к окну и производит осмотр наружной стены.

— Куда собралась?

— А не все ли тебе равно? — Нашлась я, чувствуя возвращающуюся злость. — Тебе-то какое дело?

— Тебя жалко!

— Да неужели? — Ну вот, кажется, и прокалилась до нужной кондиции. — И кто ж это тебе право дал в мои дела лезть?

— Я, помнится, уже не раз объяснял, — подобно мне зашипел собеседник, останавливаясь напротив.

— Это про долги что-ли? Как же, помню-помню! А только каждая попытка его вернуть оборачивается обратным местом. Причем для меня! Нет уж, лучше давай договоримся: мы сейчас говорим друг другу: «Гуд бай», и расстаемся верными друзьями. Идет?

— Нет, не идет! Ничего говорить я не собираюсь, тем более то, что перевести не могу. А насчет «расстаемся» не может быть и речи!

— Хм, как бы тебе подоходчивее объяснить… у меня свой путь, у тебя свой, а параллельные прямые, как известно, не пересекаются. Вот и параллель куда-нибудь, от меня подальше.

Райли остановился на полувздохе, видимо, передумав говорить очередную гадость, потом задумчиво посмотрел на меня и, наконец, направился к дверям, заявив:

— Ладно, вижу, ты не с той ноги встала. Пойду, завтрак закажу, а ты, как дух переведешь, да от злости облезешь, вниз спускайся… — на этом дверь оборвала окончание фразы и мое шипение оппонент уже не услышал.

Да как он мог! Нет, нужно драпать от него как можно дальше, причем как можно быстрее, пока нервы еще есть. Нервные клетки-то не восстанавливаются, и если так и дальше пойдет, останусь совсем без тормозов, зато при расстройстве психики.

— Шел, у тебя все в порядке? — Голова, засунувшего нос в комнату Вера, целиком показалась из-за створки.

— Еще не поняла… да, наверное, — со вздохом отозвалась я, подхватывая подушку с так и не заправленной кровати, и падая вместе с ней на одеяло плашмя. — Так заметно?

— Вы так кричали, что весь этаж перебудили, поди…

— Что, правда? — Я резко села. Неужели мы столько народу поставили в известность о своих отношениях? Ой, как плохо! Не стоит лишнее внимание привлекать, ой, не стоит…

— Да нет, конечно. Это я так, образно. Но кричали вы действительно громко. Правда, слов не разобрать было, только эмоции.

— А, это, поди, твоя эмпатия сработала.

— Ну, и она тоже, — Вер почесал затылок, перебросив отросшую гриву за плечи. — Только вы ведь оба маги, вам про щиты помнить надо, а тут как разорались, всех в окрестностях волной и накрыло…

— Оооооо… — простонала я. — И что теперь будет?

— Да ничего, я думаю, — равнодушно пожал плечами мальчишка, — это ж только маги поняли, в чем дело, да те, кто с вами близко знаком. А остальным до лампочки, поди, и не проснулись даже.

— Хорошо бы, не стоит в свои разборки посторонних вмешивать.

— Так ты как? Кель тебя опять обидел?

— Да не сказала бы… только его опека мне уже поперек горла стоит. Вер, я тут с тобой поговорить хотела, да все никак не получалось время подобрать… — я замолчала, раздумывая с чего начать.

— Уехать хочешь?

— Да, — покаянно кивнула я.

— А я?

— Вот и хотела спросить: ты со мной или с Гиром? Нет, помолчи пока, — одернув разулыбавшегося мальчишку, я решила предварительно расставить все точки, а потом уже слушать взвешенный ответ. — Вер я ведь без роду, без племени, да еще с орденом этим грахамым на хвосте, а Гир домой вернется и охрана у него стоящая. И потом, он тебе много дать может: учебу, дом, карьеру, дружбу, в конце концов! Это не говоря о том, что тебе мужская компания нужна. Ну чему тебя я могу научить?

— Шел, вот скажи: ты считаешь меня ребенком? — Прищурился паренек.

— Эээээ… давай без обиняков, идет? Вер, тебе только двенадцать стукнуло. И пусть ты многое повидал, много испытал, но взрослым не от того становятся. Понимаешь? Да, ты считаешь, что уже вырос, и я, честно, не считаю тебя мальцом, но ты все равно еще ребенок. Вер, я сама не считаю себя взрослой! Мне иногда так хочется, чтобы решения принимались сами, без моего участия, так хочется вновь стать маленькой… прости, но от меня ты кроме дружбы ничего не получишь.

— Ты думаешь это мало? — Мальчик серьезно посмотрел мне в глаза. — Я и сам знаю, что для того, чтобы тебя считали взрослым, нужно и вести себя соответственно. Я пытаюсь. Не всегда успешно, — поморщился паренек. — Но ты ведь примешь мое решение, да? Не будешь уговаривать поступить иначе?

— Не буду, — пообещала я. — Ты вправе сделать собственный выбор.

— Тогда я останусь с тобой.

— Почему? — Меня искренне удивил неверный выбор, на мой взгляд. Ну, кто в здравом уме откажется от обеспеченности в пользу бродяжничества? Да еще и с неприятностями на хвосте?

— Потому что ты мой друг, потому что я тебя люблю, потому что только рядом с тобой я становлюсь взрослым. И еще потому, что кроме тебя, я никому не нужен! Даже Гиру я не нужен. Если подумать, ему не нужен никто из нас, он ведь дракон, а драконы — одиночки, их так учат.

— Почему?

— Потому что люди живут недолго, а драконы почти вечно, кому нужна лишняя боль?

— Да, наверное, так и есть, — пробормотала я.

— Когда мы уйдем?

— Не знаю. Может вечером?

— А Собор?

— Ну, он не единственный в Элении…

— Ты ведь из-за Келя уйти хочешь?

— Да, не могу больше его терпеть.

— А Карлос?

— А Карлос поймет, — я уперлась взглядом в пол и закончила, — должен понять.

— Шел, может быть…

— Не может, Вер! Моей жизнью могу управлять только я, и никто другой!

— Но ведь женщины обычно…

— Я не «обычная» женщина, а такая, какая есть. И давай оставим эту тему!

— Хорошо, — тяжело вздохнул парнишка. Идем вниз?

— Да, стоит позавтракать и закончить наши дела здесь по-тихому. Ты смотри, никому не проболтайся. И так не знаю, как от Келя отделаться, боюсь, он догадывается о моих планах…

— Да, но вряд ли догадывается о моем в них участии, вот на этом и сыграем. Ладно, будем действовать по обстоятельствам, — ввернул мою фразу неугомонный отрок.

И все же, прежде чем уходить, необходимо поговорить с Гиром, в этом я абсолютно уверена, — именно эта мысль не давала мне покоя во время ранней трапезы. Я настолько задумалась, что не обратила никакого внимания на пораженный вид Райли, никак не понимающего моего спокойствия. Он-то уже приготовился к буре, аргументы заготовил, а тут на тебе — полный штиль! Но, к сожалению, подобное мое поведение скорее насторожило эльфа, чем успокоило.

— Чем собираешься заняться сегодня? — Нейтрально начал эльф, стараясь ничем не выдать свою заинтересованность.

— Да так, — пробормотала я, почему-то запал спорить совсем пропал. — Поброжу по окрестностям… наверное, — мне надоело выводить узоры в неком подобии местной манной каши и я, с брезгливостью, отодвинула ее прочь.

— Тебе не нравится серенка?

— Серенка — это крупа? — Стоит уточнить, а то мало ли что…

— Ага, — улыбающийся дракон плюхнулся рядом со мной, чуть не скинув на пол приливной волной, — это то, что ты есть не хочешь.

— Не вкусно как-то, — я пожала плечами и с удивлением проводила взглядом тарелку, перекочевавшую к Келю. — Ээээ…

— Зато мне вкусно! — Отрезал он. — И вообще, причем вкус, если есть польза?

— Ну, если ты можешь поглощать всякую гадость, зная о ее полезности, это совсем не означает, что все вокруг страдают тем же полоумием!

— Хы!!! — Выдал подавившийся дракон, опустив нос в самую кружку с молоком, спертую у меня пока отвлеклась.

А вот сам поглотитель каши не отреагировал никак, просто пожал плечами и усиленно заработал ложкой. Решив не портить себе остатки настроения, как раз немного разгулявшегося, я поднялась из-за стола, рассчитывая поволяться хоть немного перед прогулкой.

— Шел, я тут подумал, нам не слишком удобно будет вести тут дела. Праздники закончились и большинство гостей столицы сегодня на рассвете ее покинули. Не лучше ли будет перебраться в город?

— Почему бы нет, — согласилась я, ожидая продолжения.

— Тогда, предлагаю тебе не просто «погулять по окрестностям», а пройтись по городу и найти нам местечко.

— С тобой?

— Со мной!

— А остальные?

— Подождут здесь. Тем более, что время еще раннее, большая часть отсыпается от вчерашнего. Да и часть охраны сегодня как раз получит расчет, нет смысла тащить их с собой.

— Дела охраны — твоя проблема, — отмахнулась я, быстро просчитывая перспективы подобной прогулки. — Ладно, давай пройдемся…

— Куда, если не секрет? — Карлос, появившийся за спиной и тут же, показательно притянувший меня к себе, якобы от недостатка места, удостоился сразу двух взбешенных взглядов. — Что, секрет?

— Да нет, — первой отмерла я, — рассматриваем возможность перебраться в город, а не торчать на периферии.

— Где торчать? — Недоуменно переспросил орк. — Хотя, забудь! — Он плюхнулся на скамейку и nee же сунул кусок холодной, явно вчерашней, курицы в рот. — Я с вами?

— Нет! — Отрезал наш предводитель, а я, в общем-то, после вчерашнего происшествия еще не решила, как поступить с влюбленным.

— Ну… тогда останусь здесь и буду очень скучать, — разочарованно протянул он, якобы не заметив, сжатые челюсти друга. И что им обоим от меня надо, спрашивается?

Ладно бы Райли была нужна я, но ведь нет, просто до ужаса хочется показать, какой он умный и не дать лучшему другу поступить по велению «глупого» сердца. Плавали — знаем, как это бывает. Сначала нужный совет, потом вовремя подставленная жилетка и на тебе (!) готовый знаток выискался! Бросив на эльфа злой взгляд, я резко повернулась и пошла не наверх, как хотелось бы, а во двор дышать воздухом и ждать, когда оседлают наших лошадей.

Глава 41

Сегодня столица уже не производила такого волнующего впечатления, как вчера. Толи настроение у меня кардинально переменилось, толи сменились декорации, но проезжая по тем же самым местам, где вчера гуляла, смеясь, я ни разу даже не вспомнила о былом счастье. Райли тоже молчал, рассматривая по привычке редко попадающихся прохожих, прочитывая вывески на предмет поиска гостиницы, и искоса бросая в мою сторону странно настороженные взгляды.

— Так что за шум у тебя был ночью? — Прервал он, наконец, затянувшееся молчание. Хотя, на мой взгляд, лучше бы этого не делал.

— Разве? — Отвлеченно отозвалась я, не сразу вникнув в смысл вопроса.

— Что «разве»? Разве шум? Или разве был?

— И то и другое, — мое бурчание для его ушей не предназначалось, но к сожалению было услышено.

— В том, что шум был, я совершенно уверен. А вот в том, что это был именно шум… скорее, было похоже на тихий разговор. Но с кем? И в такое время…

— А может, я страдаю лунатизмом и иногда разговариваю во сне?

— Нет, это я бы заметил. Не так уж мало времени мы знакомы.

— Значит, ты признаешь, что следишь за мной?

— Я не слежу, — спокойно отозвался спутник, и не думая закипать, — всего лишь присматриваю… — наступила недолгая тишина, за которой последовал тот самый вопрос, которого я ждала много раньше. — Шел, кто ты такая?

— Ты уже спрашивал. А я уже отвечала.

— Нет, ты не очень умно ушла от ответа, а я не стал настаивать.

— Что изменилось сейчас? Или ты решил, что на этот раз удостоишься более подробного ответа?

— На этот раз ответ мне не так уж и нужен… — Кель резко встрепенулся и, дернув поводья из моих рук, быстро свернул в первый же попавшийся переулок. — Своими недомолвками ты все равно ничего не скроешь, ведь я не только догадываюсь, но прекрасно помню портрет, виденный в Сварлингарде…

— Куда ты меня тащишь? — Не сразу нашлась я, не решаясь пытаться вернуть управление, слишком серьезным неожиданно стал спутник.

— Обернись и посмотри на крышу трактира, что мы обогнули.

Я резко повернулась, отчего чуть не соскользнула с крупа лошади и успела поймать взгляд одного из троих не слишком приятных типов, обретающихся на крыше. Что именно он держал в руках я, конечно, не видела, но судя по недовольному выражению лица, это явно были не цветы для прекрасной дамы. Незнакомцы бандитского вида были с ног до головы закутаны в плащи черного цвета. Мне сначала даже показалось, что нижняя часть их лиц, скрыта чем-то навроде платка, как в некогда виденных ковбойских вестернах, правда, я быстро решила, что со столь значительного расстояния рассмотреть столь мелкую деталь туалета не представляется возможным.

Райли не останавливаясь плутал по улицам и переулкам, уводя нас все дальше от возможного преследования. Его постоянные оглядки и редкие приказы, вроде: «пригнись», «закрой лицо» или «держись крепче, площадь проскочим», стали мне откровенно надоедать. Плюс ко всему, меня все больше беспокоила мысль: какую именно часть правды о себе стоит открыть? Ладно, допустим о происхождении моем он догадался, это не так сложно, учитывая известные ему факты. Пусть сделал верный вывод о не слишком дружелюбно настроенном ко мне Ордене. Но что именно рассказывать ему о моем явлении и, собственно, дальнейшем становлении? Я и сама то не знаю, что именно делаю в этом мире!

— Так, — наконец остановился эльф у фасада, на мой взгляд, самого дорогого ресторана Кальпиты, — здесь остановимся.

— Ааааа… — с сомнением протянула я, послушно сползая с лошади и осматриваясь. — А нам это по карману?

— У меня есть деньги, — неопределенно ответил спутник, не слишком вежливо хватая меня за руку, — и охрана здесь такова, что никакие враги не рискнут связаться.

— А… — но предостерегающее шипение было мне ответом. Что ж, подождем с вопросами покамест.

Зал был огромен, светел и почти полностью занят, даже не смотря на раннее время. Мне моментально понравилось все вокруг. И теплые тона отделки, почти целиком передающей весь спектр от белого до светло коричневого, и вышитые цветами кипельные скатерти, свисающие бахрамой до самого пола, так любимые мною в детстве. И высокие люстры с многогранно сверкающими магическими свечками, естественно, на данный момент выключенные из-за дневного времени суток. И чуть медлительные, высокомерно взирающие гордые официанты, сплошь мужского полу, бродящие между столиков, с поклоном принимающие заказы. И барная стойка светлого дерева, чем-то неуловимо напоминающего расцветкой памятную березу (белая с темными пятнами в произвольном порядке), а подле нее удобные высокие стулья, судя по безуспешным попыткам одного из гостей чересчур тяжелые для подъема. И чуть выступающая площадка в центре зала, на которой по вечерам явно играет живой оркестр, если верить брошенным на местах инструментам. И… да много чего еще, это словами не перескажешь. Не зря же я, так и простояла все время, пока мой спутник справлялся о столике, с открытым ртом, вбирая увиденное, словно губка.

— Идем, — на это раз Райли не стал применять силу, аккуратно потянув меня за бережно зажатую в огромной руке ладонь. Надо же, а я полагала, что у эльфов кость тонкая! — Нас проводят к столику.

Кивнув, я послушно двинулась вперед, при этом все также с восторгом рассматривая не только обстановку, но и попадающихся по пути посетителей. Например, мне жутко не понравилась вольготно развалившаяся на мягком полукресле с высокой спинкой дама, явно в недельном подпитии, и слишком уж вульгарном наряде. Отведя от нее взгляд, я брезгливо передернула плечами, вызвав недоуменный взгляд спутника, и тут же переключилась на очередную диковинку. За одним из столов по пути сидели два самых настоящих негра, к которым и прикипел мой неискушенный взгляд. Мужчины заметили явный интерес к своим персонам и приветливо кивнули, получив мрачный взгляд Райли, не предвещающий ничего хорошего. Это мгновенно заставило, оживившихся было кавалеров, позабыть принятое спонтанно решение и еще основательнее усесться на занятых местах, при этом старательно отворачиваясь от нас.

— Располагайтесь, — наш проводник махнул в сторону небольшого алькова, максимум человек на пять, отданного в наше распоряжение и вопросительно посмотрел на эльфа. — Заказывать будете сразу?

— Да, — кивнул мой вынужденный телохранитель, как высокородную даму усаживая меня на диванчике за столом. — Принесите кувшин сока и легкую закуску, а мы пока подумаем, чего хотели бы еще.

Величественно кивнув, официант степенно покинул наш закуток, и за столом на несколько минут воцарилась задумчивая тишина.

— Знаешь, я никогда даже не предполагал, что могу встретить Бога…

— Ну, у тебя все впереди. А разве ты его встретил?

— Ну… ты же…

— Нет, я всего лишь не слишком удачный плод любви слишком неудачной пары! А вот к сильным мира того, — тут я ткнула пальцем в потолок, но думаю собеседник прекрасно понял о чем речь, — не имею ровным счетом никакого отношения!

— Если я верно помню легенду, то твой отец — Бог магии, Марос.

— Предположительно, да, — не стала отрицать я, — вот только отца того я сроду не видела, кто он таков не знаю, да и, если уж очень честно, не горю желанием узнать.

— Откуда такая категоричность? — Удивленно приподнял брови эльф.

— Видишь ли, мою жизнь ни с какой стороны нельзя назвать удачной. Воспитание в приюте не делает характер лучше, терпимее или возвышеннее, скорее ожесточает. Дальнейшие события в привычном мире тоже не слишком располагали к романтике. А потом раз, и я уже здесь… не сказать, что по собственной воле, и не сказать, что против, скорее благодаря полнейшему пофигизму. У меня нет привязанностей, нет близких родственников, нет долгов или иных обязательств… понимаешь? Меня ничто не связывает ни здесь, ни там, кроме одной старой и чересчур романтичной истории, участницей которой я совсем не хочу быть!

— Мне жаль, что ты видишь мир только в серый тонах, — тихо проговорил Райли, а мне от его слов почему-то стало ужасно горько.

— А в моей палитре как-то не оказалось других! Видимо, те самые, помянутые тобой, Боги, пожалели для бедной сиротки иных.

— Но ведь теперь ты можешь начать другую жизнь. Теперь ты знаешь о себе много больше, знаешь, кто твои родители и откуда идут корни. Теперь ты можешь быть точно уверена: ты — часть этого мира…

— Да? А на основании чего, скажи на милость? И самое важное: ради чего мне все это?

— Да у тебя почти портретное сходство с матерью! И неужели ты не знаешь для чего нужна семья?

— Семья? — Мой смех настолько был пропитан болью, что долго его выдержать не хватило даже собственных сил. — Что может знать о семье сирота, вроде меня?

— Каждое живое существо стремится создать семью. Возможно, так происходит от того, что остаться в одиночестве — хуже смерти.

— Знаешь, в чем-то ты прав, — слова Райли и его чуть слышный, полный понимания голос, подействовали на меня успокаивающе, и я уже могла говорить и думать более рационально. — Не буду спорить, ребенком я мечтала найти родителей. Считала, что мир тогда изменится, что трава станет зеленее, небо синее, а птички сложат в мою честь новую песню. Все оказалось много сложнее, чем можно вообразить. Новый мир, новая жизнь, — тут я фыркнула, — новые птички!.. И полное отсутствие родных! А где обещанная поддержка? Где понимание? Или хотя бы элементарная любовь близких? Нет, мне просто в наследство осталась куча старых проблем, и Темный Орден, Грахам его побери!

— Я почти уверен, эти были как раз оттуда.

— Скорее всего, да, — я невесело усмехнулась, как всегда одной половинкой рта, — своих врагов я завести пока не успела…

— Что ты о них знаешь? — Задумчиво вопросил эльф, попивая заказанный сок и пережевывая нечто, напоминающее яблоко.

— Почти ничего. Только то, что рассказали мальчики, а они не слишком сведущи…

— Я, честно признаться, тоже, — неопределенное пожатие плечами было мне ответом, — но кажется, они против существования Наследника.

— Да, об этом мне тоже известно.

— И они в курсе, что ты уже в городе… как думаешь, много здесь представителей Ордена?

— Мне-то откуда знать? — Неподдельно удивилась я. — Это не мой мир, не мои и правила.

— Ах, да, извини. Это несколько осложняет ситуацию.

— Кель, — он привычно поморщился, услышав от меня это имя, — не думаю, что мне стоит оставаться с караваном. Лучше будет, если я просто растворюсь в толпе и мы никогда…

— Об этом не может быть и речи! Во-первых, — эльф надвинулся на меня, пристально уставившись в глаза, — я дал слово, что доведу караван в целости и сохранности, а ты одна из его хозяев. Во-вторых, ты не последний человек для этого мира и если то, что я некогда читал, правда, то от твоего возвращения слишком многое зависит, чтобы так просто дать погибнуть надежде Элении… и, в-третьих, я к тебе искренне привязался за время пути…

— А, это мы вновь сворачиваем на тему долгов, — поняла я, разочарованно вздохнув.

Дата добавления: 2015-08-28