Говорят, что каждая новая любовь всегда сильнее предыдущей. Как по мне, это полная чушь, иначе бы не было историй о безответной любви, которую пытаются уничтожить, отвлекаясь на других людей. Симпатичных, быть может, или интересных, но не любимых. И даже если это «отвлечение" перерастет в нечто большее, все равно что-то гаденькое гложет внутри, заставляя думать «а что если бы я все же добился той/того, что так любил?". Незавершенный гештальт. Неприятная штука. Тянет в прошлое, путая мысли и не давая осознать одну простую вещь: прошлое уже не вернуть и не вернуть людей, которые уже давно изменились, а самое главное, не вернуть чувств. Может, я и не права. Но, в конце концов, каждый человек имеет право на свое мнение, не правда ли?
Так вот ─ я люблю его. Я часто вижусь с ним. Я счастлива, когда он рядом. Но когда я возвращаюсь домой, начинается моя вторая жизнь. Жизнь, которая немыслима без тебя. Без твоих фразочек, смайлов, подколов, рассуждений. Что это значит? Я влюблена? Но ведь я даже не видела тебя, ни разу. Нет, я не верю в подобное.
Одно я знаю точно ─ без тебя я... Смогу, но мне страшно думать об этом. Не хочу, Море, я не хочу.
Хоть так и не может больше продолжаться, и мне, знаю, нужно выбирать, пока еще не поздно, я не могу, не хочу выбирать, потому что ты уже стал необходимым условием моего счастья. Необходимым, но не достаточным.
Какая же я отвратительная, мерзкая, подлая эгоистка.
Счастливая эгоистка.
«Две любви ─ то ли это любовь, то ли это война,
Две любви невозможны ─ убийцею станет одна,
Две любви, как два камня, скорее утянут на дно,
Я боюсь полюбить, потому что люблю, и давно*».
Анна скомкала лист и, выбежав на балкон, бросила его так далеко, как только могла.
Лети, лети мой листок, через запад на восток, через север, через юг...
Она не хотела верить в судьбу, потому что неплохо знала теорию вероятности, но загадала для себя ─ если этот лист попадет к нему, то эта чертова судьба все же существует.
***
Морриган
Как ты думаешь, что будет после смерти? Загробная жизнь, и все такое ─ ерунда?
Аннаит
Я редко размышляю на эту тему, потому что мне страшно умирать. Каково это? Просто взять и перестать существовать? Все останется на своих местах, Земля не изменит орбиты, солнце не погаснет, а меня не будет... Как же так? В одном я уверена, если ад существует, то это место, где человека оставляют одного, наедине со своими воспоминаниями и мыслями, а потом, когда он начнет сходить с ума, думая о том, чего он не успел в жизни, что сделал не так... Ему показывают, что могло бы быть ─ при каждом не сделанном выборе. Правильном или неправильном ─ неважно. Тысячи, миллионы развилок. Миллиарды жизней. Если бы он знал это, когда еще был жив, то он сошел бы с ума еще тогда...
Аннаит
Может, ад и не такой. Но я боюсь этого больше всего на свете. Даже больше, чем смерти.
Морриган
Это ведь всего лишь прошлое, Ань. Нельзя позволять воспоминаниям причинять боль.
Морриган
Всегда будет новый день. Новый выбор. И каждый из них ─ правильный.
Морриган
Просто потому, что он твой.
Морриган
Ммм... Ты долго что-то писала, но мне так ничего и не пришло)
Морриган
Неотправленные сообщения ─ самые искренние.
Аннаит
Искренность не всегда уместна)
Морриган
А я, знаешь, многое отдал бы за то, чтобы увидеть твои руки.
Аннаит
Руки?
Морриган
Я часто пытался представить тебя. И руки ─ это единственное, что я так не смог вообразить.
Морриган
Я рисовал тебя. И удалял каждый рисунок со злости, потому что не мог нарисовать руки. Так странно, у меня хорошая фантазия, а тут вдруг ступор.
Морриган
Может... мне просто не хотелось ошибаться. Знаешь, Ань, ты просто не хочешь быть на моем рисунке. Ты рвешься куда-то вдаль, за пределы экрана, перед которым я сижу часами, словно не желаешь быть нарисованной, и, наверное... наверное, если я нарисую тебе руки, то почувствую, что ты хочешь оттолкнуть меня. Даже с этого рисунка. Мне должно быть все равно, потому что я и так не рядом, но мне...
Морриган
Мне почему-то не все равно.
Морриган
Я попытался не заходить в Сеть, хотя бы один день, один гребаный день, но не смог, ты понимаешь?
Морриган (оффлайн-сообщение)
Ты не поверишь мне. Я это прекрасно знаю. Я ведь и сам до сих пор не могу в это поверить.
Она обнимала себя руками за плечи и тихонько покачивалась из стороны в сторону. Пыталась вспомнить то, что было раньше, до него. Два месяца назад. Всего два месяца.
Два месяца назад он появился в ее жизни. Но как она вообще могла жить, пока не знала его?
***
Аннаит
Море, ты обещал рассказать о девушках, которых ты любил.
Морриган
Обещал? Не помню такого)
Аннаит
Кхм-кхм.
Морриган
Ты убедительна как никогда. Думаю, если бы ты была парламентером, у противников не осталось бы ни единого шанса. Я уже вижу, как они падают перед тобой на колени, каются во всех грехах и обещают выполнить все твои условия, плюс еще моральный ущерб компенсировать и конфетку шоколадную тебе подарить. За храбрость и самоотверженность.
Аннаит
А в глаз?
Морриган
Все-все, сдаюсь, сразила наповал)
Морриган
Почему тебе так интересны мои девушки?
Аннаит
Не твои девушки, а ты. Я ведь спрашиваю, как ты к ним относился. Их проблемы меня не интересуют)
Морриган
В какой-то степени ты права. Если бы не они, я был бы сейчас другим. Кто знает, хуже или лучше?
Аннаит
Если это только из-за них ты такой, то я, пожалуй, поинтересуюсь их адресами и сама пришлю по шоколадной конфетке. Даже по две. И еще благодарственные письма.
Морриган
Лучше напиши письмо мне)
Аннаит
Море, не уходи от темы)
Морриган
Хорошо, Ань. Тогда тебе придется немного подождать. К тому же... У нас могут быть разные понятия о любви.
Морриган
Подруга детства. Ноль тире двенадцать лет. Мы были практически неразлучны. Детская любовь ─ самая чистая, самая наивная, самая... Ты, любопытная, конечно же, спросишь, какой она была, эта девочка. У нее глаза светились так, будто вместо мозга в голове ─ солнце. Она радовалась каждому цветку, каждой травинке, каждой капле воды, каждому живому существу, попадавшемуся ей на глаза. Мы читали одни и те же книги по очереди. Некоторые даже заучивали наизусть, а потом устраивали соревнования, кто больше вспомнит. Смешно, книжки эти уже забылись, а она все еще есть в моей памяти. И я часто прикасаюсь к ней, потому что больше ее нигде нет, она выросла и стала совершенно другой.
Морриган
Мы не виделись несколько лет, а когда увиделись, выяснилось, что нам совершенно не о чем говорить. Мне показалось, что я все еще влюблен в нее, и я испугался. Вел себя как полный придурок, чуть ли не сбежал со встречи. Она, наверное, обиделась, но мне было уже все равно. Я на следующий день понял, что любить мне больше некого ─ разве что ту, что я все еще помнил. Но что толку любить воспоминания? Прошлое ─ оно на то и прошлое, что уже никогда не будет настоящим.
Аннаит
Разве не может прошлое стать настоящим?
Морриган
Я не знаю, что там с другими, но свое прошлое я оставляю там, где ему и место. В дальнем углу. Перспектива тащить на себе весь этот груз в надежде на то, что вдруг захочется все-таки водрузить его в самом центре комнаты, как-то не очень привлекает, знаешь ли.
Морриган
Вторая... О, эта умела добиваться своего. Когда мы впервые увиделись на каком-то празднике ─ кажется, это был день рождения нашего общего знакомого ─ она подошла ко мне и долго-долго смотрела в глаза. А потом объявила: «Ты будешь моим». Вот так просто и понятно, да? Настолько просто, что мне даже не захотелось с ней спорить. Она сделала меня своим на этом же празднике, в одной из полуосвещенных комнат, прямо на старом деревянном столе. Это настоящее чудо, что он не развалился после этого акта присвоения. Но судя по парочке заноз, которыми он наградил мою несчастную задницу, ему все же не очень понравилось.
Морриган
Спросишь, за что я ее любил? И тут я тебе не отвечу. Некоторые вещи не объяснить словами, их нужно чувствовать, чтобы понять.
Морриган
Она ушла через два месяца. Думаю, ей в детстве никто не подсунул книжку про маленького принца. Досадное упущение.
Морриган
Надеюсь, это не звучит так, словно я жалуюсь. Интересы любимых людей нужно уважать. Ее интересом были парни. А главным критерием выбора ─ свежесть и новизна. Что ж, в конце концов, два месяца ─ это не так уж мало.
Морриган
Лучше мало и хорошо, чем много и никак.
Морриган
Любви не бывает без боли. И без счастья тоже не бывает. Две стороны одной медали. Я говорю очевидные вещи, но все же, Ань, если ты хочешь знать мое мнение, то... Если нигде не болело ни разу, то это не любовь.
Морриган
Даже вон те занозы. Мне было плевать на боль, ведь она была рядом. Это всегда так, так должно быть, так правильно. Когда она уходила, ей не было больно. А я взял все на себя. За двоих. Ей было хорошо, а значит, я терпел не напрасно. В сущности, неважно, кому что достается, если это устраивает обоих.
Аннаит
Ты что, святой?)
Морриган
Ха) Святые бы весьма удивились, если бы узнали, что ты попыталась приравнять меня к ним)
Аннаит
Спасибо, что рассказал. Это для меня действительно важно.
Морриган
Я важен тебе?
Аннаит
Спокойной ночи, Море.
Морриган (оффлайн-сообщение)
Ань, еще немного, и я обижусь на тебя за то, что ты уходишь вот так.
Аннаит
Как?
Морриган
Вернулась) Уже неважно)
Аннаит
Вернулась. Я не смогу уснуть. Ночь такая звездная.
Морриган
Где ты сейчас?
Аннаит
На балконе.
Морриган
А конкретней?
Аннаит
На диване)
Морриган
Никогда не сомневался в твоем остроумии, мисс загадочность, но может хотя бы улицу назовешь, если уж ты теперь в курсе всех моих маленьких тайн? Между прочим, мало кто их знает. То, что почти никто и не интересовался, это уже детали)
Аннаит
Новочеркасская.
Аннаит
Ты молчишь. Уснул...
Аннаит
А я не могу.
Аннаит
Тут эта чертова неоновая вывеска. Grocery, это же надо. Кому она нужна в три ночи, если есть звезды?
Аннаит
Ты всего десять минут ничего не пишешь. А мне кажется, уже целый день прошел.
Морриган
Ань, там никого нет? Около вывески?
Аннаит
Какой-то идиот стоит с телефоном. По-моему, даже без куртки. Не завидую я ему.
Морриган
Спасибо на добром слове, Аня. Спи. Если прямо сейчас уснешь, то этому идиоту станет чуточку теплее)
Аннаит
Ты ведь шутишь, да?
Аннаит
Море?
Аннаит
Море!
Она ревела навзрыд ─ от неожиданности, от удивления, от страха, от непонимания. На фоне ненавистной вывески вырисовывалась тоненькая фигурка, казавшаяся совсем крошечной с такой высоты. Чертов пятый этаж! Не разглядеть лица, только дрожащее пятнышко телефонного экрана и полутемный силуэт.
Морриган
Пообещай, что сейчас выключишь телефон и ляжешь спать. Со мной ничего не случится, я живу в соседнем доме и мне не впервой выходить на улицу ночью.
Анна отчаянно закивала, забыв о том, что он ее не видит. Да кажется, и не стремится увидеть. Просто стоит на одном месте с телефоном в руках и, наверное, печатает что-то.
Она вышла из мессенджера, швырнула телефон на кровать, накрыла подушкой и упала навзничь. Ей казалось, что она не сможет уснуть до самого утра, но организм пощадил ее и дал глазам команду закрыться. Уже через минуту она спала, откинув подушку в сторону, дыша нервно и рвано. А в правой руке сжимала телефон.
Морриган (оффлайн-сообщение)
Если бы не Интернет, я бы, возможно, никогда не узнал, что каждый день прохожу мимо твоих окон...
***
Анна любовалась каждой черточкой его лица и не решалась дотронуться до него. Вдруг он проснется?
Но он сам распахнул глаза и улыбнулся ей. Прижал к себе.
─ Я люблю тебя, Илюш, ─ вырвалось у нее.
─ Молодец.
Легкий поцелуй в щеку и тихий смех. Она слегка обиженно надула губы.
─ А ты?
─ И я себя люблю. Передай мне, пожалуйста, сигареты, они в кармане джинс. На полу.
─ Держи, ─ бросила она бесцветным голосом, выпуталась из его объятий и отвернулась к стене.
─ Ты что, обиделась? Ну обижайся, обижайся. Поплачь, пожалей себя. Позвони подругам, расскажи, какой я плохой и ужасный. Бу!
Он рассмеялся и щелкнул зажигалкой. Она молчала. Только слегка закашлялась, ненароком вдохнув сигаретный дым, и уткнулась в подушку.
─ Аниненок, почему тебе нужны постоянные напоминания и утверждения? Ты ведь сама знаешь, что люблю. Ты сейчас что хочешь доказать, и кому, вот этими своими обидами?
Илья сделал последнюю затяжку, открыл окно и выкинул окурок. Сел на диван и дотронулся до ее плеча.
─ Ты успокоилась?
Анна резко развернулась и сбросила с плеч его руки.
─ Ты просто... Просто... ─ ох, ну вот, не удержалась. Сквозь заслон полусомкнутых ресниц прорвалась маленькая слезинка, и она быстро мазнула рукой по лицу, вытирая это чертово проявление слабости. Открыла рот, собираясь сказать еще что-то, но Илья сжал ее плечо и прижал палец к ее губам.
─ Заткнись уже, ─ выдохнул он и жадно поцеловал ее.
***
Аннаит
Вань... Ваня, поговори со мной, мне так тоскливо.
Брайан_Медс
А что там твой таинственный безымянный друг? Молчит?
Аннаит
Он меня не видит. Убрала из видящих. Не знаю, что ему написать. Я сволочь, да?
Брайан_Медс
Нет. Ты не сволочь. Что случилось?
Аннаит
Я люблю его.
Брайан_Медс
Господи, Боже ты мой... Этого чувака, которого ты даже и в глаза не видела? Какая чушь! Извини, но кто-то должен открыть тебе глаза. Мне просто не по себе, когда ты такая. По-моему, тебе бы только найти повод пострадать. На Илью жаловалась, что он не хочет с тобой разговаривать по душам, теперь нашла с кем поговорить и опять тебе плохо.
Брайан_Медс
Ты не обиделась? Я не со зла.
Аннаит
Не обиделась. Нет, вру, немножко обиделась, хотя на правду нельзя обижаться. Но я не про этого, как ты говоришь, чувака, а про Илью.
Брайан_Медс
Ладно, а с тем что? С этим твоим... Океаном?
Аннаит
Морем. Ничего. Я ведь его даже не видела, что там может быть.
Брайан_Медс
Оо, разумная мысль вдруг мелькнула, озарив небосвод нашего с тобой общения. Не парься, дорогая. Время все расставит по своим местам.
Аннаит
Ты прав. Спасибо)
Брайан_Медс
Если я сумел тебе хоть чем-нибудь помочь, то не за что)
«Где-то должна быть критическая точка, которая отрезает пути к возврату. Я уже совсем близко к линии, на которой мерцает эта проклятая точка, как луч света в кромешной темноте, но идти на этот свет слишком страшно, потому что неизвестно, что будет дальше.
И двигается, двигается эта точка по прямой, и я даже не знаю, где она будет в следующий момент. Эта точка живет на моей улице. И у нее твое лицо. И я так хочу протянуть руку и прикоснуться к ней... но это будет значить, что ты больше не фантом и не выдумка, не плод моего больного воображения, так давно искавшего человека, которому оно сможет раскрыться, не боясь быть высмеянным.
Мои страхи сейчас попрятались по разным углам и тихонько смеются надо мной. Я даже слышу, как их смех звенит в моих ушах. Эти чертовы создания размножаются почкованием, что ли? Приходят и приходят, хоть бы кто из них ушел наконец... Им же там тесно, бедолагам.
Я слишком многого боюсь... Потерять его, узнать тебя, перестать общаться с тобой, продолжать общаться с тобой, увидеть тебя, не увидеть тебя никогда.
Наверное, лучший выход сейчас ─ стоять на месте. Просто стоять на месте».
Анна свернула лист бумаги и, чиркнув спичкой, поднесла его к огню.
Минус:
страница с очередными бреднями ─ 1 шт.
спички ─ 4 шт.
необожженный палец ─ 2 шт.
Плюс:
обугленный лист бумаги ─ 1 шт.
ожог ─ 2 шт.
пластырь ─ 2 шт.
Она произвела в уме эту ревизию и едва заметно улыбнулась.
Морриган (оффлайн-сообщение)
Рядом со мной лежит девушка. Красивая. У нее родинка на правой щеке. Так близко, что можно наклониться и поцеловать. Но я смотрю не на нее, а на экран телефона. Когда мои пальцы касаются клавиатуры, это почему-то кажется в тысячу раз правильнее, чем дотрагиваться до ее родинки.
Морриган (оффлайн-сообщение)
Ох, Аня, зачем я... Я отправил? Я ведь хотел стереть.
Морриган (оффлайн-сообщение)
Ты, наверное, ни разу не вспоминала обо мне, когда была с ним.
Морриган (оффлайн-сообщение)
Ночью все кажется проще. Лишь на секунду. А потом вдруг в сотни, в тысячи раз сложней.
========== Часть 4 ==========
─ Куда же запропастились эти проклятые наушники? ─ бормотала Анна, отчаянно копаясь в сумке. Сумка стоически молчала и решительно не желала выдавать своих секретов. Минут через пять стало окончательно ясно, что поиски напрасны. Либо наушники остались дома, либо умудрились открыть в сумке пятое измерение и провалиться туда.
Анна почесала нос и решила, что второй вариант весьма маловероятен. А потом вдруг поняла, что пока она занималась чрезвычайно важным делом о пропаже наушников из сумки, ее автобус не только успел приехать, но и уже собрался уезжать.
Она ланью метнулась к дверям и грациозно запрыгнула на ступеньку, едва не впечатавшись носом в поручень. Что ни говори, а изящества ей всегда было не занимать. И не успела она облегченно вздохнуть и ухватиться за коварный поручень, только что едва не обошедшийся с ее носом весьма жестоко, как автобус дернулся и поехал.
Вместе с ним дернулась и Анна, успев в полете с тоской подумать о том, что беда не приходит одна. Кто-то мягко, но надежно поддержал ее за локоть, а она вместо благодарности нечаянно отдавила ему ногу.
«Боже, как стыдно» ─ отрешенно подумала она, потом добавила про себя ─ «нужно повернуться и извиниться», ─ а потом подумала еще и вынесла окончательный вердикт: «корова».
─ Осторожнее. Вы чуть не упали, ─ послышалось откуда-то сзади, и тут вся ее интеллигентность улетучилась, уступив место словам, которые нельзя произносить в любом мало-мальски приличном обществе.
Анна молча обернулась. Потом опустила взгляд на пальцы, все еще обхватывающие ее локоть. И ей вдруг показалось, что интереснее этих пальцев она в жизни ничего не видела.
Но пока она убеждала себя в том, что эти пальцы определенно нужно разглядеть получше, ее взгляд уже устремился наверх. Сердце забилось где-то в горле, купаясь в отголосках слов, произнесенных владельцем злосчастных пальцев.
─ Все хорошо? ─ обеспокоенно спросил он, немного ослабив хватку. Ветер лениво шевельнул его темные волосы, словно кто-то невидимый осторожно погладил его по голове.
«Какой стыд. Ты просто стоишь сейчас и пялишься на него. А так соловьем разливалась ─ письма, сообщения. Точки-точки-запятые. Господи, да скажи уже хоть что-нибудь».
Она вспомнила вдруг, как иногда просыпалась посреди ночи, парализованная необъяснимым чувством ужаса. Пыталась вдохнуть, но не получалось, словно на груди лежала каменная плита. Пыталась закричать, заговорить, хотя бы прошептать что-нибудь, но не могла извлечь из горла ни единого звука. Это был, пожалуй, один из самых страшных кошмаров, когда-либо посещавших ее. Когда она готова была уже умереть от страха и отчаяния, то просыпалась вновь, на этот раз окончательно, и голос уже был на месте, и воздух казался опьяняюще чистым, только сердце билось как сумасшедшее, словно пыталось вырваться на свободу из грудной клетки.
─ Вам плохо? ─ продолжал он, так и не дождавшись ответа. ─ Или, ─ он улыбнулся и слегка прищурился ─ мне вы сейчас тоже продемонстрируете третий по счету палец и выпрыгнете в окно для пущей эффектности ухода?
Ей показалось, что легкие вытолкнули вместе с воздухом одно-единственное слово, устремившееся к ее губам и наконец нашедшее выход наружу.
─ Морриган.
На его лице не дрогнул ни один мускул, только пальцы стиснули ее локоть еще сильнее ─ всего лишь на долю секунды ─ а затем разжались. Он перевел взгляд куда-то вниз и долго не поднимал его.
Она приняла эстафету молчания; собственно, у нее и не было другого выбора ─ все силы, казалось, ушли на то, чтобы назвать вслух его имя. Не имя даже, а никнейм, всего лишь ник... Господи, она ведь даже не знала, как его на самом деле зовут.
─ Эти... Руки, ─ тихо произнес он. Потом встряхнул головой и посмотрел ей прямо в глаза.
─ На нас сейчас смотрит весь автобус. Не могу сказать, чтобы мне это не нравилось, но мне почему-то кажется, что у тебя к этому другое отношение. Может...
Она не дослушала его, нетерпеливо кивнув.
Двери автобуса открылись. И в тот же самый момент где-то далеко и одновременно очень близко захлопнулись другие двери. Пути назад больше не было. Только вперед.
Едва они оказались на остановке, Анна вдруг заметила, что вокруг столько замечательных вещей, что было бы глупо упускать возможность обратить на них внимание. Вот, например, тот темный развод на стене дома слева от нее. Сколько ему лет? И скольки сантиметров он в ширину? Наконец, нельзя было забывать про не менее важный вопрос: «Откуда он здесь вообще появился?».
─ Тебя вчера не было в Интернете. Я соскучился, ─ его голос звучал так спокойно и размеренно, словно он рассказывал ей какую-то сказку. Ей захотелось обернуться к нему и попросить, чтобы он сказал что-нибудь еще, неважно что. Свою теорию о конце света, историю о том, как в детстве он едва не утонул в речке, зато научился плавать в кратчайшие сроки, про девушек, которые были в него влюблены... Все его слова почему-то сливались в один большой воздушный поток, пронизывающий каждую клеточку ее сознания, прогоняя оттуда прочь все не нужные больше мысли и переживания. Страхи, которые еще недавно хихикали над ней из разных уголков души, вдруг спрятали коготки и мирно свернулись клубочком, словно уснув после слишком тяжелого дня.
Он был совсем рядом, и теперь можно было собрать все ложные представления о нем и, размахнувшись, забросить их как можно дальше. Может, кому-нибудь и пригодятся эти бесконечные мысли, перебирающие всё, что она когда-либо видела, и пытающиеся сложить из обрывков один-единственный образ, но ей... ей они уже не нужны. Стоит только повернуться к нему и...
─ У меня были дела, ─ чуть слышно ответила Анна и вдруг спиной почувствовала, что он улыбается.
─ Только не надо говорить мне, как их зовут, эти твои дела.
Она вспыхнула и обернулась к нему, собираясь сказать что-то резкое, но увидела его улыбку, и у нее перехватило дыхание.
─ Ну, а ты? Неужели не скучала? ─ он склонил голову набок и прикоснулся пальцем к переносице, словно поправляя невидимые очки.
─ Скучала, ─ покорно согласилась она, не в силах отвести глаз от его лица.
Это было так странно... Встреть она его на улице, она бы вряд ли обратила на него внимание. Может, даже и встречала раньше? Наверняка, если они живут совсем рядом. Ей вдруг стало немножечко стыдно, а потом она поняла, что ее это совершенно не волнует на самом-то деле, и она ужаснулась своей черствости.
─ Я себе это совсем не так представлял, ─ сказал он, и ей почудилось, что его голос звучит как-то виновато.
─ Если честно, ─ продолжил он после нескольких секунд молчания, в течение которых она смотрела на его подбородок так, словно знала, что он умеет говорить и сейчас наверняка поведает ей одну из важнейших тайн мироздания, ─ мне иногда казалось, что я вообще разговариваю сам с собой.
─ Я писала тебе письма, ─ вдруг призналась она, ─ только не отправляла.
─ Почему нет? ─ искренне удивился он, слегка приподняв брови. Анна пожала плечами.
─ Некуда было отправлять.
─ Логично, ─ радостно признал он, улыбнувшись и поправив лямку рюкзака на плече, а она почувствовала, что в груди лопнула какая-то тугая веревка, и снова стало легко дышать.
***
Морриган
─ Здравствуй, давно не виделись)
Она прочитала это сообщение на пороге квартиры и вместо того, чтобы расшнуровать кеды, не удержалась ─ нетерпеливо захлопнула за собой дверь и плюхнулась на пол, открывая окошко ответа.
Аннаит
Сто лет, сто зим! Какими судьбами? Что нового?
Морриган
Наступил в лужу, промочил ноги, наслаждаюсь веселым похлюпыванием воды при каждом шаге, аж не хочется заходить домой. Кстати, когда останавливаешься на месте и подпрыгиваешь, хлюпы начинают звучать особенно мелодично. Мне кажется, в такой музыке смысла в несколько раз больше, чем в большинстве современных попсовых песенок.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |