заканчивается никогда.
Она стонет, уже не сдерживаясь. А он довольно шепчет, ей в губы.
Да, вот так, моя сладкая. Кричи громче. Я так соскучился по твоим стонам.
И она стонет во весь голос, наплевав на приличия, а он яростно двигается в ней, целуя ее ноги и
глядя ей в глаза, постанывая вместе с ней после каждого проникновения. Стол трясется, что-то
падает, проливается, затекает ей под спину, но это не важно, главное удовольствие разлетающиеся
по всему телу с каждым новым толчком, толкающим ее в океан наслаждения. Напряжение
достигало пика, невидимые цепи сковали все ее существо, заставляя просить о свободе.
Эни, малышка, я сейчас кончу, не могу больше. – простонал Маркус, и от этих слов оргазм
накатил с яростной силой. Мышцы лона сжимались вокруг его пульсирующей плоти,
изливающейся в нее. Аня протяжно стонала, взлетая все выше, обретая свободу в каждой
клеточке, и от этого чувства легкости хотелось кричать, смеяться, плакать, что она и делала. Слезы
текли по щекам, не останавливаясь. Эйфория была ошеломляющей. Аня продолжала плакать,
счастливо улыбаясь, а Маркус тяжело дышал, все еще не выходя из нее, обхватив ее ноги рукой и
прижавшись к ним головой. Аня всхлипнула и посмотрела мужу в глаза. Маркус тоже не отрывал
от нее взгляда. Они несколько минут сверлили друг друга взглядами, а потом он осторожно
выскользнул из нее, опустил ее затекшие ноги и втиснулся между ними. Аня села и положила руки
на его шею, Маркус обхватил ладонью ее щеку и лихорадочно сжал, проводя большим пальцем по
ее губе.
Аня... - прошептал он, она тяжело сглотнула, облизнула его палец, но он продолжал скользить по
ее губам туда-сюда, как стрелка часов. - Аня... - вновь повторил Марус, словно смакуя ее имя.
У Ани вновь слезы выступили на глазах, столько нежности и любви было в этом "Аня". Маркус
редко вспоминал их первую встречу. Именно так она представилась, когда они познакомились, и
это воспоминание было особенным, оберегаемым, доставаемым по особым случаям.
Что, родной? – спросила Анна хрипло, когда он прислонился к ней, зарываясь лицом в ее волосы,
проводя носом по ее шее так ласково и нежно, что она с ума готова была сойти.
Люблю тебя. - выдохнул он ей в губы и нежно поцеловал. Аня отвечала на поцелуй со всей
нежностью, на которую была способна. В этот миг чувства к этому мужчине переполняли ее и
хотелось выпустить их наружу. Вскоре они оторвались друг от друга, Аня прижалась к мужу,
положив голову ему на плечо, а он зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их запах, крепко держа ее в
своих объятиях. Так они сидели довольно долго, приходили в себя, но разум прояснялся, и у Ани
назрела куча вопросов, которые она решила не откладывать в долгий ящик, а потому шепотом
спросила, отстраняясь в поисках халата:
Что это было, Марусь?
Маркус натянул трусы с шортами и снял ее со стола.
Пойдем в спальню, там и поговорим. - протянул он ей руку. Они вышли из столовой и пока
поднимались по лестнице, Аня чуть со стыда не сгорела глядя на прислугу, которая как-то
подозрительно суетилась и отводила глаза.
Кажется, теперь все в курсе наших кувырканий. - шепнула она Маркусу, тот усмехнулся и весело
парировал:
Думаю, они в курсе этого уже очень давно, неоспоримый факт сейчас наверняка во всю требует
завтрак.
Аня мысленно хлопнула себя по лбу, совсем забыла про дочь.
Мне надо пойти покормить ее, да и... - начала было она, но Маркус втащил ее в спальню, закрыл
за ними дверь и заявил:
У нее полный дом нянек, так что обойдется чуток без мамы. Сейчас папочкино время.
После этих слов он прижал ее к двери и медленно освободил ее от халата, подхватил на руки и
отправился в душ. Аня засмеялась, но уже через несколько минут было не до смеха. Прижатая к
стенке душевой кабины, обхватив Маркуса за пояс, она извивалась от его ласк и, больше не
сдерживаясь, громко стонала, заводясь от собственных криков. Так продолжалось очень долго,
они так изголодались друг по другу, что не могли оторваться ни на секунду. Такого бешенного
секса у них не было давно, очень давно, и теперь все тело ломило от боли, ныли такие места, о
которых Аня даже и не подозревала. Обессиленная она лежала на кровати, засыпая, но при этом
счастливая улыбка играла на губах. Приоткрыв глаза, увидела, что Маркус пристально смотрит на
нее, улыбаясь уголком губ.
Что? - прохрипела она севшим голосом. Маркус покачал головой, ласково провел кончиками
пальцев ее по волосам и прошептал на своем родном языке:
Voce e tao bonita, amor meu! (порт. Ты так красива, любовь моя!)
Аня прикусила губу, она была так тронута, что не находила слов, но сдуру ляпнула:
Ты тоже ничего так!
Маркус засмеялся и прижал ее к себе, целуя в макушку.
Почему именно сейчас? -задала она мучивший ее вопрос спустя пару минут, поворачиваясь к
мужу и заглядывая ему в глаза. Маркус тяжело сглотнул, но взгляд не отвел, а потом тихо ответил:
Хотел, чтобы все было красиво, а не с каким-то калечем.
Аня закатила глаза, Маркус усмехнулся:
Не получилось, не удержался. Просто знал, что изведусь за эти дни в Париже... Да и не по себе
мне, Эни, после...
Аня тяжело сглотнула и отвела взгляд, но он приподнял ее за подбородок, заставляя смотреть в
глаза.
Я всегда был максималистом и требования к людям у меня были завышенные, а сейчас... Черт,
сам себя опустил, потому что сам не смог следовать им. Прости меня, Эни. Я хотел поставить точку
вот таким мерзким способом, но лишь в очередной раз замарал наши чувства. Мне нечем это
исправить. Я не знаю, почему я такой идиот, Эни. Честно, не знаю. Я знаю, что ты уже устала
прощать мне мои ошибки, но мне ничего иного не остается, как в очередной раз просить тебя
простить меня.
Аня вытерла слезы и твердо ответила:
Я давно тебе простила всё, Маркус. Когда мы любим, нам не нужны объяснения, мы сами
найдем оправдание любимому. Прощение приходит без слов, просто тебя отпускает в какой-то
момент, и больше нет злости и обиды. Теперь я это уже точно знаю. Меня отпустило, Маркус. Я
готова перевернуть эту страницу в нашей жизни и начать писать новую историю, не забывая о
прошлом, но и не погружаясь в него. А ты готов?
Абсолютно. - ответил он без колебаний. Аня улыбнулась и добавила:
Тогда пообещай мне, что больше никогда не будешь решать за меня, как мне будет лучше, с кем
и когда! Иначе я уйду от тебя, Беркет, и я не шучу, ты достал меня со своим сексизмом!
Маркус прищурился и задумчиво почесал подбородок.
Ну, я думаю, с кем, мы уже определись, а когда - думаю, договоримся.
И как - мы тоже будем договариваться, все ясно?
Есть, мэм!
Дурашка. Я серьезно, Маркус.
Я понял тебя, Эни. Я постараюсь. – ответил он уже серьезно, притягивая ее к себе. – А теперь
давай поспим, мне лететь через пару часов.
Аня вздохнула, закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.
Последующие дни прошли в суете. Маркус улетел в Париж, а Аня занималась подготовкой к дню
рождения Дианы. Она страшилась этого дня, очень страшилась, боялась, что не выдержит. Но, как
ни странно, торжество прошло довольно весело. Детей развлекали профессионалы, взрослые
тоже старались не вспоминать, что, помимо рождения Дианы, год назад случилось еще одно
событие. В общем, праздник удался. Аня и Маркус изо всех сил пытались посветить этот день
дочери, хотя было нелегко, то и дело вспоминался Мэтт, но они стойко выдержали испытание. Ане
с горечью пришлось признать, что теперь каждый год будет день, на который нужно набираться
сил, чтобы не превратить праздник дочери в траур по сыну - это они оставят на следующий.
Вечером они молча легли спать, каждый был погружен в свои нерадостные мысли. Аня лежала в
темноте и не могла сдержать слезы. Еще год назад ее мальчик строил планы, бегал на заднем
дворе по воскресениям, каждый вечер звонил им с Маркусом, чтобы рассказать, как прошел его
день, порадовать их, а порой и огорчить. Такой красивый, всегда с улыбкой и с какими-то идеями,
вечно ковыряющийся в каких-то железках. Грудь рвало на части, Аня уткнулась в подушку,
подавляя рыдание, но тут же ей на плечи опустились ладони мужа.
Иди ко мне. – прошептал он.
Аню не нужно было уговаривать, он так нужен был ей в этот день, в эту минуту, когда горе вновь
ожило и душило в своих объятиях. Уткнувшись ему в грудь, она рыдала навзрыд, выплескивая всю
боль, которая не исчезнет никогда.
Расскажи мне, как он... как он провел свои последние часы.
Эни... - выдохнул Маркус мучительно.
Пожалуйста. - попросила она, заглядывая ему в глаза, и только сейчас заметила, что он тоже
держится из последних сил.
Он так и не пришел в себя после аварии, он... - Маркус втянул воздух, но сразу же продолжил. –
Ты знаешь, я не видел его до... пока... Врачи не пускали. А потом, потом сказали, что он не
выживет, если помощь из Лондона не прибудет вовремя...
Он замолчал, потер глаза, у Ани же слезы не прекращали катится по щекам, она лежала на груди у
Маркуса и смотрела в одну точку, задыхаясь от боли.
У меня не было выбора, да и я никогда бы не смог его сделать, Эни. Он потерял слишком много
крови... Я ничего не мог сделать... Я чувствовал себя долбанной букашкой, мне никогда не было
так страшно... Страшно понимать, что однажды ты не сможешь что-то изменить и неважно, какие у
тебя возможности и средства. Можно хоть сколько бить себя в грудь, но все мы всего лишь
марионетки кого-то свыше. Я не помню, что было, когда мне сообщили, что его... его больше нет.
Помню, сжимал его в объятиях, боясь отпустить, словно если буду так держать, то он очнется и
скажет, что все хорошо...
Аня всхлипнула, поднялась и поцеловала Маркуса, но он продолжал говорить:
Я не верил, что его нет, я и до сих пор не понимаю этого... Ты знаешь, иногда я езжу на игры его
команды и все время пытаюсь найти его среди бегающих ребят, но не нахожу... - усмехнулся он
горько, а у Ани сердце сжалось от этого откровения. Боже, как она могла думать, что ему все
равно. Прижалась к нему и прошептала:
Прости меня.
Она знала, что он поймет, и он понял.
Я люблю нашего сына, Эни. Может, я не уделял ему должного внимания, за что постоянно корю
себя, может, я был излишни груб и напорист, но, черт, все мои мысли всегда были лишь о вас.
Я знаю, родной, знаю! - с надрывом прошептала она, задыхаясь от слез.
Прости, что не уберег, прости, что не смог ничего сделать. Я... молился твоему чертовому Богу, но
он... он не помог, я просил, ползал на коленях, я сделал бы все, что угодно, если бы помогло...
Не надо, прошу! - обняла она его еще крепче, покрывая поцелуями его мокрое лицо. – Иногда я
думаю, что это наказание за то, что я убила человека. – призналась она с горечью.
Эни, ты защищала себя, да и не человек это был... - резко ответил Маркус.
Все равно, никому не позволено вершить судьбы. – задумчиво ответила Аня.
Тогда почему наш сын должен расплачиваться?! - горько воскликнул Маркус.
Потому что... - начала было она, но он тут же перебил ее:
Да знаю я эти тонкости твоей религии, к чертям ее! Он умер, и последние мои воспоминания о
нем - это как я стою и ору на него за гребаный выпендреж! - сокрушался он. Тяжело сглотнув, Аня
смахнула слезы, заглянула ему в глаза и прошептала:
Он знал, что за дело. Марусь, не вини себя. Наказывать детей нормально, никто не знает и не
думает, что завтра его не станет. Да и баловать ребенка тоже самое, что оказывать ему же
медвежью услугу, причем на всю жизнь. Ты замечательный отец, это я тебе уж точно говорю. Ты
никогда не отмахивался от сына, всегда с ним, если время позволяет... Он знал, что ты любишь его.
Для него ты был примером для подражания и идеалом...
Да уж, хорош идеал! - перебил он ее, Аня закатила глаза и строго сказала:
Помолчи! Однажды я спросила у него про друзей, и знаешь, что он мне ответил?
Маркус покачал головой и замер.
Он сказал, что ты – его самый лучший друг.
После этих слов глаза Маркуса заблестели, он хмыкнул сквозь слезы и прошептал:
Спасибо.
Аня прижалась к нему и поцеловала. Так они сидели до рассвета. Откровения сменили
воспоминания о сыне. Маркус и Аня смеялись, вспоминая его в детстве, рассказывая забавные
случаи. Они со слезами представляли каким бы стал их сын и кем, спорили, а потом вновь
замолкали, вспоминая, что он никогда не станет ни тем, ни другим. Кровавые слезы лились в
душе, а сердце сжималось от боли и горя. Но они были вместе, крепко держали друг друга за руку
и знали, что есть плечо, на которое можно всегда положиться, есть тот, который разделит с тобой
эту боль и отчаянье, и станет хотя бы чуть-чуть легче, потому что одиночество и горе - смертельный
коктейль, и лишь любимый человек дарит свет, пусть это лишь маленький огонек среди
бесконечной тьмы, но он есть, и ты знаешь, что выживешь, тебе перестает быть страшно. Всего
лишь малюсенький свет, а сколько в нем силы?!
Утро было безмолвным, но им и не нужны были слова, достаточно было быть рядом и взглядом
подбадривать друг друга. С тяжелым сердцем каждый из них одевал черный костюм, после в
гостиной принимал соболезнования друзей и знакомых, а потом было самое мучительное. Аня
уже в лимузине не сдерживала слез, Маркус крепко сжимал ее руку, бабушка заключила в свои
объятия и просто плакала вместе с ней, зная, что нет таких слов, которые утешат мать, потерявшую
сына.
На кладбище все было также как и год назад. Лишь памятник и фотография потеряли новизну.
Пока читали молитву, Аня не отрываясь смотрела на улыбающееся лицо сына, она не заметила,
как все стали расходится. Вскоре они остались с Маркусом и Дианой втроем. Девочка нетерпеливо
ерзала на руках у отца. Аня посмотрела на бледное лицо мужа, скрытое очками, и сердце сжалось,
заметив влажные дорожки на его щеках. Он медленно подошел к памятнику, поцеловал
фотографию сына и прошептал, вызывая у нее очередную, неконтролируемую порцию слез:
Привет, сынок. Как ты, малыш?
Они молчали, каждый вел в душе диалог с сыном, а потом одновременно переглянулись, и Аня,
тяжело вздохнув, подошла к памятнику, прижалась к холодному мрамору губами и так же
шепотом простилась:
До свидания, сынок, мама и папа всегда с тобой, любят тебя!
Поднявшись с коленей, повернулась к мужу и увидела протянутую руку. Вложила в нее свою и
улыбнулась печально, Маркус кивнул и притянул ее к себе, обняв за плечи. Аня тяжело вздохнула,
поцеловала его и Диану, а потом они двинулись прочь, но не успела она сделать несколько шагов,
как реальность начала ускользать от нее. В глазах помутилось, и все стало медленно растворятся,
как в тумане, уплывать куда-то далеко, а потом темнота накрыла ее, лишь какая-то непонятная
музыка на заднем фоне ласкала слух...
Глава 20
«Душа кричит, душа поет,
А сердце облегченно плачет
О том, что это только сон
И ничего ведь он не значит!»
Аня стала узнавать серенаду Шуберта, играющую в плеере. Медленно открыла глаза и
задохнулась. Еще ничего не понимая спросонья, но уже в глубине души чувствуя невероятное
облегчение, она скользила взглядом по худенькой фигурке, темноволосой голове, выглядывающей
между передними сидениями, и слезы счастья зажгли глаза. Аня вытащила наушники из ушей и
тут же услышала любимый голосочек:
Нет, я вставил магнит в ноги кукле и в подставку. Поэтому, когда ставишь ее к подставке, она не
стоит, а как бы парит над ней.
Где ты про это услышал? - пораженно спросил Маркус, продолжая вести машину.
Да препод рассказывал про левитирующий магнит, мне стало интересно. Я потом маме эту куклу
подарю, крылья сделаю, и будет типа ангела! – ответил довольным голосом мальчик.
Ты у нас какой-то интеллектуал что ли? – хмыкнул муж, Мегги засмеялась, обернулась и
потрепала внука по темным кудряшкам, а затем взглянула на Аню и застыла.
Эни, дорогая, в чем дело? Ты почему плачешь? – обеспокоенно спросила она, все тут же
замолчали и повернулись к Анне. Она же, покусывая костяшки пальцев, продолжала счастливо
улыбаться, слезы текли по щекам, но она не замечала их. Аня жадно впитывала каждую черточку
сына, а душа кричала от счастья. Боже, спасибо тебе, спасибо! Сон, это всего лишь сон! Она
протянула руки и обхватила своего мальчика за плечи, притягивая к себе. Он навалился всем
телом, придавливая ее живот, и Аня только сейчас вспомнила про беременность. Засмеявшись
облегченно, стала покрывать милое личико поцелуями, сжимая его щечки. Мэтт ошарашенно
смотрел на мать, а потом и сам засмеялся. Маркус непонимающе поглядывал на них из зеркала
заднего вида.
Мам, ну хватит. - засмущался мальчик и начал вырываться, но Аня крепко сжимала его, вдыхая
родной запах своего малыша. Смотрела на его лицо и не могла налюбоваться. Черные,
отливающие синевой волосы, темные, как у отца, глаза, оливковый оттенок кожи, такой гладкой,
словно фарфоровой, ямочки на щеках и ослепительная улыбка. "Берегитесь, девушки!" - все, что
можно было сказать, глядя на будущего мужчину. Аня усмехнулась и вновь поцеловала сына. Мэтт
закатил глаза и пробурчал:
Пап, ну, скажи ей.
Маркус засмеялся, но при этом наблюдал настороженно за женой.
Дай матери потискать тебя, она же всю неделю ждала твоего приезда.
Аня же не могла ни слова сказать, просто прижимала к себе своего ребенка и была счастлива.
Марусь, остановись пожалуйста. – попросила она хрипло. Маркус даже вопросов не стал
задавать, он, видимо, и сам хотел это сделать. Притормозил у обочины и обернулся, но Аня,
поцеловав еще раз Мэтта в макушку, вышла из машины. Муж последовал за ней. Мегги же с
Мэттом непонимающе переглядывались.
Аня с наслаждением потянулась, втянула свежесть загородного воздуха, погладила свой живот,
потрогала его и мечтательно закрыла глаза.
Малышка моя. – прошептала она, продолжая скользить ладонями по животу. Теперь она точно
знала, что это дочь. Не из-за сна даже, а просто было непоколебимое чувство уверенности в этом.
Аня была слишком взбудоражена кошмаром, потрясена до глубины души и сейчас словно
смотрела на мир по-новому. Когда муж подошел, она не смогла сдержать слез, наверно, все же
беременность давала о себе знать, но Аня была не властна подавить ураган эмоций в своем
сердце. Обхватила ладонями лицо Маркуса и стала всматриваться в каждую черточку любимого
мужчины. Какой же он у нее красивый и такой родной. Губы недовольно поджаты, сейчас
наверняка будет ругать ее за слезы. Живот не позволял прижаться к нему всем телом, но это было
неважно, главное, что ее мужчина рядом, что он только ее. Не было у него никакой журналистки,
нет ничего, чтобы разделяло их, а все проблемы, что еще хранятся в душе, они решат. Теперь она в
этом не сомневается.
Эни, малыш, в чем дело? – спрашивает он тихо, заглядывая ей в глаза. Аня улыбнулась сквозь
слезы.
Поехали домой. – попросила она тихо. У Маркуса брови взлетели вверх, он собирался что-то
возразить, но она умоляюще прошептала. - Пожалуйста, котик.
Маркус улыбнулся и покачал головой.
Интересно, где вас учат одним взглядом пресекать все возражения?! – произнес он с насмешкой,
Аня легонько поцеловала его в уголок рта.
Ну, не сердись. – попросила она смущенно, ей было неловко, что она всех сначала взбаламутила,
а теперь пошла на попятную.
Да ладно тебе. Ты же знаешь, я только из-за тебя поехал в эту деревню. – отмахнулся он. Аня
уткнулась ему в плечо, не зная, куда деться от стыда за свои капризы. Она и так порядком достала
Маркуса за весь период беременности. Аня сама понимала, что порой невыносима, но ничего не
могла с собой поделать. Вторая беременность была какой-то сумасшедшей - бесконечные
истерики, слезы, токсикоз, раздражительность и еще этот бешенный сексуальный голод во втором
триместре. Ей даже становилось стыдно за свои желания и приставания к мужу. Но Маркуса,
казалось, ничего не смущало, за что Аня была ему вдвойне благодарна.
Знаю, поэтому мне и не по себе, просто... не знаю, как объяснить, но я хочу домой. – попыталась
она объяснится.
Эни, хочешь домой, значит - поедим домой! Какие проблемы? – нетерпеливо поинтересовался
он, а потом добавил. - Только для матери придумай что-нибудь, а то она обидится.
Аня кивнула.
Ты - чудо! - прошептала она и чмокнула его в губы. Маркус закатил глаза и, положив руку ей на
поясницу, подтолкнул к машине, где их встретили удивленными взглядами.
Аня кашлянула, а потом, опустив глаза, начала выдумывать велосипед, сгорая от стыда под
насмешливым взглядом мужа.
Я не очень хорошо себя чувствую, поэтому мы возвращаемся домой. – сообщила она.
Мэтт довольно заулыбался, радуясь, что теперь не придется тащится в какую-то деревню, а Мэгги
обеспокоенно посмотрела на невестку.
Эни, как ты себя чувствуешь? - спросила она с волнением.
Терпимо. - виновато ответила Аня и взглянула в зеркало. Маркус разве что не хохотал в голос.
Нахмурившись, женщина отвернулась к окну и всю дорогу смотрела вдаль, вновь возвращаясь к
своему сну. Она думала обо всем, что привиделось ей, и видела в этом знак, что нужно менять
многое в отношениях с мужем. Не стоит держать в себе прошлое и делать вид, что ничего не
было, ибо когда-нибудь нарыв вскроется, и неизвестно, чем это может обернуться. Она точно
знала, что они преодолеют любые невзгоды, потому что была непоколебимо уверенна в своих
чувствах к этому мужчине, также как и в его к ней, но все же не стоит доводить до крайностей. В их
жизни их было слишком много. Пора делать из них выводы и жить, не оборачиваясь каждый раз
назад, а идти вперед, помня о том, что было.
Домой они приехали уже ближе к вечеру. Аня действительно чувствовала себя не очень хорошо.
Спину тянуло, но она списывала это на длительную поездку. Мегги, словно наседка, кудахтала
вокруг нее, но как ни странно, это не раздражало, а, напротив, было приятно. Маркус с Мэттом
куда-то исчезли сразу же по приезду. Напившись чая с мятой, Анна отправилась к себе в спальню,
где под шум телевизора тихонечко засыпала. Но тут зашел Маркус, и сон словно рукой сняло.
Как себя чувствуешь? - спросил он, подкалывая ее. Аня скорчила рожицу, а потом призналась:
Если честно, мне и правда не очень хорошо.
Маркус тут же напрягся и обеспокоенно предложил:
Может, врача вызвать?
Да ну. Если что, сразу в клинику поедим да и всё. - отмахнулась Аня, а потом похлопала по
кровати, приглашая мужа. Маркус скинул футболку и лег рядом, обнимая ее и целуя в губы.
Марусь... - прошептала она, отстраняясь.
Мм? - вздохнул он тяжело и прикрыл устало глаза. Аня уже подумывала не грузить его своим
бредом, но тут он открыл глаза и серьезно спросил:
Что сегодня произошло?
Анна прокашлялась, посмотрела ему в глаза и начала рассказывать про сон. Пока она говорила,
Маркус ни разу не перебил ее, только лицо его меняло оттенки от бледного до серого. Когда же
она закончила рассказ, он откинулся на подушку и некоторое время смотрел в потолок.
Марусь, ты чего молчишь? – спросила она ласково, ложась ему на грудь и проводя ладонью по
грудным мышцам. Маркус усмехнулся, а потом выдал:
А что тут скажешь, фантазия у вас, мадам, конечно, дай Бог?! Но намек я понял.
Аня удивленно воскликнула:
Какой еще намек?!
Ну. Там бриллиантики, яхты... - насмешливо перечислил он, Аня засмеялась и хлопнула его
ладошкой по груди.
Дурак! Я ведь серьезно тебе говорю.
Ты это называешь «серьезно»? Сомневаюсь, как можно подумать, даже во сне, что я буду спать с
этой мышью. Ты издеваешься надо мной, да?
Аня довольно усмехнулась. Конечно, не правильно думать плохо о человеке, даже не зная его, но
эта журналистка вызывала у нее неприязнь, и Аня была искренни рада, что мисс Войт совершенно
не во вкусе мужа. Но все эти мысли испарились из ее головы, когда Маркус приподнял ее лицо и
тихо, но уверенно сказал:
Запомни раз и навсегда, я больше никогда и ни за что тебя и то, что между нами, не променяю ни
на что! Мое счастье омыто слезами, кровью и потом, чтобы я им просто так разбрасывался, Эни. Я
убью любого, кто посмеет его отнять у меня или разрушить!
Мы сами обычно разрушаем собственное счастье. – произнесла она в ответ. Маркус сглотнул
тяжело, а потом притянул ее к себе и обнял крепко, целуя в макушку.
Анька, родная моя. – по-русски прошептал он. – Я ж для вас только живу, любимая. Только для
вас. Проси все, что хочешь, все сделаю.
Я знаю, родной, знаю. Просто хочу, чтобы ты прекратил винить себя и жил не ради кого-то, а
просто жил и был счастлив. Хочу, чтобы ты доверял мне, делил со мной радость и горе, любовь и
боль. Я не хрустальная, Марусь, я ведь люблю тебя. Не отдаляйся от меня, я хочу быть к тебе
ближе...
Ближе тебя нет никого, любимая. – ответил он, Аня поцеловала его, но продолжила гнуть свою
линию.
Я хочу быть еще ближе!
Куда еще? - поинтересовался он со смешком.
Мне тебя всегда мало, хочу стать тобой, растворится в тебе.
Ты сумасшедшая.
Нет, я просто женщина, которая любит. – призналась она со слезами на глазах, чувства
переполняли ее и хотелось о них кричать, Маркус же сглотнул тяжело, а затем поцеловал ее вновь.
Ты не просто женщина, ты счастье, о котором я не смел и мечтать. – выдохнул он ей в губы.
Ты сказал, что сделаешь все... - начала она издалека, когда он отстранился. Маркус прищурил
глаза, а потом кивнул, Аня же продолжила. - Я хочу, чтобы мы начали посещать семейного
психиатра...
Мужчина шумно втянул воздух, Аня же умоляюще произнесла:
Хотя бы попробовали. Что тебе стоит? Просто наше прошлое... я хочу покончить с ним раз и
навсегда. Так мы хотя бы начнем с чего-то.
Маркус сжал челюсть и задумчиво посмотрел на Аню, она закусила губу от волнения. Но еще до
того, как он ответил, по расслабившемуся лицу мужа поняла, что он скажет «да».
Если тебе так хочется. – пожал он плечами со вздохом. Аня счастливо улыбнулась и поцеловала
его.
Спасибо. – шепнула она.
Давай спать, я вымотался за сегодняшний день. – попросил он, снимая джинсы. Аня согласно
кивнула. Она тоже устала, особенно эмоционально. Сон выжал из нее все силы, поэтому, как
только они выключили свет, и Маркус прижался к ее спине грудью, Аня сама не заметила, как
уснула. Но посреди ночи ее разбудила слабая, ноющая боль в поясничном отделе,
распространяющаяся на область живота и таза. Женщина некоторое время лежала спокойно,
надеясь, что неприятное ощущение утихнет, но этого не произошло, напротив, схватки стали
интенсивнее и продолжительней. Анна осторожно поднялась, стараясь не разбудить Маркуса.
Подошла к шкафу, поддерживая живот, поминутно переводя дух от боли. Взяла необходимые
вещи, позвонила своему врачу и предупредила о приезде. И только полностью собравшись,
подошла к мужу и тихонечко разбудила.
Что? В чем дело? - непонимающе спросил он.
Мне нужно в больницу. – с улыбкой ответила она.
Маркус испуганно посмотрел на нее, не понимая, от чего она спокойна. Через пять минут, паникуя,
он натягивал вещи, постоянно спрашивая, как она. Аня бы посмеялась над ним, но боль была уже
не шуточной, поэтому она лишь тяжело дышала. Вскоре они всей семьей ехали в больницу, где
Анну давно ждали. А потом были изматывающие часы: бесконечные схватки, боль, потуги,
подбадривающие выкрики акушеров и вот, наконец-то, этот режущий слух крик.
У вас девочка. – сообщили ей радостно.
Аня обессиленно откинулась на подушки, счастливо улыбаясь, и сквозь пелену слез увидела
маленькую крошку, которую приложили к ее груди. Женщина дрожащими руками стала
поддерживать свою дочь, наблюдая, как она жадно сосет грудь.
Диана, моя маленькая принцесса. – прошептала она, плача от радости, целуя свою смугляшку.
Эйфория была сокрушительной, хотелось кричать о своем маленьком счастье на весь мир. Да и
может ли быть что-то более лучшее в жизни, чем приход нового человека в этот мир? Нет и еще
раз Нет!
В палату вошел Маркус, держа за руку заспанного Мэтта. Сын тут же высвободил руку и подбежал
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |