Агент МакКензи покинул жилой дом, где обитала Женевьева Годар, и отправился в другой район. Туда, где проживала Марин Картье с супругом Адамом Картье и сыном. Он решил порасспрашивать и их соседей. В отличие от горничной, управляющая обитала в районе, где люди жили в отдельных домах с красивым фасадом и ухоженными лужайками. Джон знал, что сегодня у Марин и Адама много работы, так как ожидается заезд известного футболиста. Их не будет дома и Джона они не заметят.
Особняк Картье был обложен белым сайдингом, а вместо забора по периметру росли туи. В глубине двора рос дуб, вокруг которого были посажены неизвестные Джону цветы.
«Кто из соседей знает о Картье больше? - Начал строить логическую цепочку Джон. – Те, кто живут рядом или напротив? Конечно, когда ваши дома разделяет всего забор между хозяевами двух зданий, может возникнуть дружба или шапочное знакомство, но, как на ладони ваш дом предстает именно перед теми, кто живет напротив. Каждое утро, подходя с чашечкой кофе к окну, что бы полюбоваться своей лужайкой, они видят и ваш дом. А люди, бывает, забывают задернуть шторы. Тогда сосед напротив стает незримым участником вашей личной жизни. Начать следует именно из дома напротив».
Джон МакКензи обернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на двухэтажный каменный особняк с кованым забором, увитым плющом. Джон подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. Двери открылись минут через пять, когда Джон уже собирался уходить. Увидев хозяйку дома, он понял, почему ей потребовалось так много времени, что бы открыть входную дверь. Маленькая, лицо изборождено морщинами, немножко сгорбленная, но это не кидается в глаза. Седые волосы коротко подстрижены и стильно уложены. Одета старушка в светло-голубое платье в мелкий цветочек. На ногах у нее кожаные светло-зеленые туфельки на низком каблучке, какие были популярны в шестидесятые годы прошлого века. Руки недавно подверглись уходу в салоне, ногти покрыты лаком небесного цвета. Пока Джон осматривал соседку Картье, она медленно подошла к калитке и спросила:
- Чем могу помочь молодой человек?
- Здравствуйте. Меня зовут Джон МакКензи. – Что бы подтвердить слова специальный агент показал милой приветливой старушке свое удостоверение. – Мне необходимо кое-что с вами обсудить. Простите, не знаю, как вас зовут.
- Клотильда Пикар меня зовут уже очень давно. С восемнадцати лет, с той поры, когда я вышла замуж, - сказав это, старушка отперла калитку. Джон прошел по мощеной булыжником тропке к входу в большой особняк. Внутри он выглядел так же как старушка снаружи. Ухоженно, но немного антикварно. Стены гостиной оклеены обоями в цветочек. Когда Клотильда подходила к ним слишком близко, то ее платье буквально сливалось со стеной. Дубовый, начищенный паркет покрыт ковром явно работы трудолюбивых иранок. Мебель изготовлена еще в начале двадцатого века. Единственными современными были осветительные приборы: бра возле каждого кресла и хрустальная люстра, свисающая с потолка. Аккуратная деревянная лесенка с коваными перилами вела на второй этаж.
- Ко мне редко приходят гости. – Сказала Клотильда. – Поэтому я воспользуюсь случаем и заварю вам чаю. Что-то подсказывает мне, что вам придется у меня задержаться.
- Спасибо. Я не против. – После завтрака прошло уже несколько часов, и Джон был совершенно не против выпить чашечку чая.
Напиток из зеленых листьев был заварен в чайнике – белом в голубой цветочек. Точно такими же были и чашечки. Все это было принесено на голубом подносе. Старушка разлила чай и указала на тарелочку с печеньем.
- Я сама пекла. Угощайтесь. Еще никто не жаловался на мою выпечку.
Джон откусил кусочек от песочной выпечки и оказался приятно удивлен.
- Вы правы. Выпечка у вас превосходная.
- Так давайте насладимся ей и моим чаем. Кстати, его я привезла из Китая. Листья сорвали прямо передо мной. Первые два листка с побега. Самые молодые, недавно распустившиеся. Мне даже кажется, что они помогают помолодеть и мне. Не телом, конечно, тут уже ничего не поделаешь, но душой точно молодею.
Пока Джон и Клотильда пили чай, они вели светскую беседу: о погоде, быстротечности времени и достопримечательностях Парижа – родного города для Клотильды Пикар. Когда чай был выпит, а печенье съедено, гостеприимная хозяйка, убрала серебряный поднос с немытой посудой на кухню. Вернулась в комнату и уютно уселась в кресле напротив Джона.
- Теперь можно и поговорить о деле, - предложила она. – Вы же не на чай с печеньем ко мне пришли.
- Вы правы. Я хочу поговорить о ваших соседях, о месье и мадам Картье.
- Вы все-таки узнали о похищении. Но уже поздно. Ребенка вернули. Вряд ли вы сможете теперь найти преступников.
- Извините, но я не понимаю, о чем вы говорите.
- Как о чем? О похищении. У Адама и Марин похитили ребенка. Разве вы не поэтому пришли?
- Простите, но это известие оказалось для меня новостью. Я не был в курсе похищения их ребенка.
- Тогда не понимаю, зачем еще вам понадобились Картье? – Недоуменно спросила старушка.
- Вы слышали об убийстве Роджера Бредфилда? – вопросом на вопрос ответил Джон.
- Да, конечно. Он очень хороший актер. Я большая поклонница французского кинематографа, а вот продукция из Голливуда меня интересует мало. Но фильмы с Роджером я смотрю – мне нравится. Ему надо было родиться французом.
- Марин работает управляющим в отеле, где был убит месье Бредфилд. А Адам шеф-повар в ресторане при этом же отеле.
- Вы их подозреваете?
- Нет. – Джон не стал говорить ничего Клотильде. Нет смысла пугать ее, пока ему самому еще совершенно ничего не ясно. Да и с историей о похищении еще предстоит разобраться. – Просто проводим стандартную проверку персонала. Так положено.
- Тогда ясно, - кивнула старушка.
- Давайте вы ответите на несколько моих вопросов, - предложил Джон. – А потом расскажете о похищении. Меня эта информация заинтересовала.
- Буду рада помочь, - старушка улыбнулась и пытливо посмотрела на Джона в ожидании вопросов.
- Расскажите ваше мнение о Картье. Как о соседях, как о людях.
- Очень хорошая пара. Переехали сюда около одиннадцати лет тому. Мы сразу познакомились и у нас появились свои традиции. Когда они устраивали какой-то праздник, то всегда приглашали меня. А каждое воскресенье после церкви – Картье религиозны – приходили ко мне на чай с печеньем. Адам все эти годы пытается узнать рецепт моего печенья, но я до сих пор не раскрыла ему тайну. Мы не делились ничем сокровенным. Просто общались, как добропорядочные люди. У меня сложилось очень хорошее мнение о Картье. Как о соседях, так и о людях. Они знают, что я одинока – муж умер много лет тому, дети живут в Нью-Йорке, летать к ним мне часто тяжело, а переезжать из Парижа ни за что не соглашусь. Почти все друзья отошли в мир иной или отправились в пансионы для пенсионеров. А я вот потихоньку скриплю. Они понимают меня и как могут, стараются скрасить мое одиночество. Все эти одиннадцать лет.
Старушка замолчала и задумалась о чем-то своем. Молчание затянулось на несколько минут, и Джон решил, что пора вывести мадам Пикар из воспоминаний.
- Простите, мадам Пикар. У меня остались еще вопросы.
Клотильда тряхнула головой:
- Я задумалась. У меня иногда такое бывает. Проваливаюсь в мир воспоминаний и забываю, что вокруг меня кипит жизнь. Это вы простите меня, что отвлеклась.
- Ничего страшного. – Джон решил не спрашивать о возможности стихийного изменения благосостояния Картье в последнее время. Выслушав мнение старушки о Картье, Джон решил узнать подробности о похищении. Ни Марин, ни Адам, ни словом не обмолвились об этом. Хотя, следовало признать, Джон и не спрашивал. Даже косвенно. – Расскажите, пожалуйста, мне историю о похищении.
- Конечно, я все вам расскажу. Тем более я стала очевидицей этого страшного преступления. Я ходила на ежегодное обследование в больницу. Врач меня обрадовал, что я совершенно здорова и проживу еще не один десяток лет. Я решила съездить к детям, взяла такси и поехала в офис авиакомпании. Заказала место на борту и отправилась домой. Таксист оказался веселым молодым человеком и всю дорогу рассказывал уморительные байки. Путь к дому пролетел незаметно. Я заплатила водителю по тарифу и добавила десять евро на чай – уж очень он мне понравился. Машина отъехала, и я медленно почапала домой. Я все стараюсь делать не очень быстро. Не хочу нагружать сердце. Подошла к калитке, и стала искать в своей сумочке ключи. В этот момент услышала скрип тормозов. Обернулась и увидела, как к дому Картье подъехал черный автомобиль. Из него выбежал мужчина в маске и схватил маленького Жоржа Картье. Ребенок возвращался от друзей. Затащил его в машину, та резко рванула с места и унеслась прочь. Я не стала долго копаться и буквально влетела домой. Хотела вызвать полицию, но по инерции набрала номер Марин. Я сообщила ей об увиденном. Она была в шоке, но попросила не вызывать полицию. Сказала, что приедет и все сделает сама. Они с Адамом прибыли минут через десять. Наверняка нарушили все правила дорожного движения. С ними был еще третий человек. Я его видела на семейных торжествах Картье. Это был начальник по безопасности в отеле. Их коллега, Мартин Обер. Он расспросил меня о случившемся. Попытался выяснить, не видела ли я номеров, но, к сожалению, у меня близорукость. Как вы понимаете, цифры расплылись передо мной, и я не смогла их запомнить. Месье Обер был очень встревожен. Даже больше, чем Адам. Марин, конечно, была сама не своя, но она же мать. Я ее понимала. Адам тоже выглядел удрученно, но сильные переживания были лишь у месье Обера. Я подумала, что он действительно хороший друг, раз так переживает из-за чужого ребенка. Поинтересовалась, не позвонили ли они в полицию, но они ответили, что нет. Сказали, что похитители связались с ними и требуют выкуп. Успокоили, что их сбережений достаточно, они заплатят и вновь увидят ребенка. Лично мне казалось, что лучше было посвятить в это дело власти. Я знаю статистику, похитители часто убивают своих жертв и, получив деньги, скрываются. Но если ребенка и вернут Адаму и Марин, то похитители почувствуют себя безнаказанно и украдут еще чьего-то ребенка. Я считала тогда и считаю до сих пор, что следовало вовлечь в это дело полицию. Преступников надо остановить, что бы предупредить другие похищения. Но я не имела права вмешиваться в это дело. Да я стала свидетелем, но окончательное решение все же следовало принять родителям. История закончилась благополучно, ребенка вернули. Когда вы пришли, я подумала, что вы каким-то образом узнали о похищении и пытаетесь словить преступников. Поэтому так и удивилась, что вы пришли по совершенно другому поводу.
Слушая рассказ словоохотливой свидетельницы, Джон МакКензи понял, что ему показалось странным на фотографиях в кабинете-спальне Марин в отеле. И еще он понял, что выкупом за ребенка были не деньги, а услуга, и что похищение Жоржа Картье напрямую связано с убийством Роджера Бредфилда. Для подтверждения своих выводов Джон задал следующий вопрос:
- Когда вернули мальчика?
- Это я помню точно. Четырнадцатого июля. Адам и Марин пришли ко мне и принесли торт, который Адам испек специально для меня вместе с поваром-кондитером из их ресторана. Также они принесли бутылку превосходного белого вина. Поблагодарили меня за помощь и сказали, что час назад им вернули ребенка. Как они были счастливы!
- Они не рассказали, как вернули ребенка?
- Рассказали. Его привезли к входу в отель. Жорж знал, что там работают мама и папа. Он подошел к портье и попросил позвать маму Марин Картье. Она сказала, что ей было очень тяжело сдержать радость при виде ребенка. Никто в отеле, кроме месье Обера, не знал, что их с Адамом ребенка похитили.
- Большое спасибо, мадам Пикар. Вы мне очень помогли. Отдельная благодарность за чай с вашим уникальным печеньем.
- Не за что. Это мой гражданский долг вам помочь.
Клотильда проводила Джона до самой калитки. Он еще раз взглянул на дом Картье, подумал:
«А вы умеете держаться и скрывать свои чувства Адам, Мари и Мартин. Но я тоже умею докапываться до правды».
Он прошел квартал до места, где был припаркован автомобиль. Теперь его путь лежал в отель. И сейчас он заставит рассказать семью Картье и месье Обера ему правду о том, как преступники проникли в номер к Роджеру Бредфилду и не попали в поле зрения камер видеонаблюдения.
По дороге в отель, Джон тщательно придумал план допроса. Марин оказалась в фойе и, увидев агента МакКензи, тут же подошла к нему.
- Здравствуйте! Чем могу помочь вам сегодня? - Марин выглядела очаровательно и старалась быть любезной.
- Мне необходимо поговорить с вами еще раз.
- Только со мной? Больше никто не потребуется?
- Возможно, потом мне придется вызвать еще двоих человек. Но не больше. Я постараюсь, что бы допрос не прерывал размеренного течения гостиничной жизни, - заверил ее Джон в своих мирных планах касательно допроса.
- Это радует. Позавчера многие клиенты возмущались закрытым в обед рестораном. Мне звонил хозяин, но его удалось успокоить. Он понял необходимость расследования.
- Вы не против пройти в ваш личный кабинет? – предложил Джон. Разговор по его плану должен был состояться именно там.
- С удовольствием. Пройдемте.
В кабинете Марин присела в кресло, а Джон остался стоять.
- Два предыдущих дня я потратил на то, что бы понять, как преступник попал в здание отеля, незаметно вошел в комнату Бредфилда, подсыпал яд и вышел оттуда. Мы смотрели записи камер наблюдения: внутренних и внешних, пытаясь выяснить, как он вошел, но здесь нас ожидало «зеро» - мы ничего не выявили. Затем меня осенило, а что если преступник вошел в номер до того, как туда вселился мистер Бредфилд, а вышел после того, как последний скончался? Этого варианта мы не рассматривали.
Джон замолчал, внимательно вглядываясь в лицо Марин. Она не погасила своей улыбки, но в ее глазах промелькнула тень страха. Или это только показалась Джону? Она молчала и никак не комментировала слова специального агента, поэтому он продолжил:
- Вы понимаете, к чему я клоню?
- Нет, - Марин отрицательно покачала головой.
- Мне необходимы записи камер наблюдения до въезда мистера Бредфилда в отель и после его убийства. Можно это устроить?
- Боюсь, что нет. Я, кажется, говорила вам, что мы храним записи только три дня. Остальные вы получили только потому, что я предусмотрительно решила сохранить их по причине форс-мажорного происшествия.
- Плохо, но думаю, нам удастся обойтись и без них. Скажите, кто жил в императорских аппартаментах до того, как в них въехал мистер Бредфилд.
- Графиня Коршак. Она прибывала в Париж инкогнито по личным делам. Надеюсь, эта информация не покинет пределы этой комнаты, - честно ответила на вопрос Марин и выразила надежду на понимание Джона щепетильного вопроса.
- Когда она съехала?
- За три дня до приезда мистера Бредфилда.
- И три дня апартаменты пустовали?
- Да. Но не три дня, а два. Третий день номер готовили к приезду актера, согласно райдеру, который нам прислала его агент.
- С этим ясно.
Джон встал, подошел к прикроватному столику и взял оттуда рамки с фото. Параллельно, он посматривал на Марин. Та напряглась, когда он взял рамки в руку и прошел вместе с ними к креслу Марин.
- Я смотрю на эти фотографии и мне так приятно видеть счастливую семью. У меня есть девушка, я ее люблю и собираюсь сделать ей предложение, но мне как-то боязно. Задаю себе вопросы, а что будет после брака? Останутся ли между нами прежние чувства? Как было у вас?
Марин расслабилась, когда агент МакКензи заговорил на отвлеченную тему и перестал задавать опасные вопросы. Собственно, именно на это он и рассчитывал.
- Семья это прекрасно! – успокоила его Марин. – А когда рождается ребенок это вдвойне прекрасно. Вы даже не представляете, какое это счастье.
- Надеюсь, и у меня будет такая же счастливая семья. – Джон посмотрел на фото, поставил их на журнальный столик в определенном порядке. Фото Марин и Адама в ресторане, затем фото всей семьи на пикнике. Выполнив это, Джон вновь вернулся к делу:
- Я бы хотел просмотреть личные дела всех сотрудников. Вы окажете мне эту любезность или придется ехать к судье и получать ордер, - Джон намекнул, что в любом случае получит доступ к необходимой ему информации.
Марин встала с дивана, взяла ноутбук с рабочего стола и вернулась на свое место. Нажала несколько клавиш и протянула гаджет спецагенту МакКензи.
- Имя файла – это имя нашего сотрудника. Внутри файла – соответствующее досье. Только вам придется просматривать досье в моем присутствии. На жестком диске есть важная информация, и я не хочу, что бы ее просматривали посторонние. Она не имеет отношения к вашему расследованию.
- Я понимаю ваши страхи, но просмотр не займет много времени. Меня интересует только одно досье, если быть честным. Вернее фото вашего работника. – Джон быстро нашел Мартина Обера, открыл файл и увеличил имеющуюся там фотографию на весь экран. Затем поставил ноутбук на стол, справа от фото, где были изображены Адам, Марин и их сын Жорж, довершив созданную композицию. Марин стояла позади него и наблюдала за его действиями. Освободив руки от переносного компьютера, Джон обернулся и увидел, что Марин сильно побледнела.
- Вчера, заметив эти фотографии, я заметил, что в них что-то не так. Вроде все в порядке, все красиво, но что-то не так. Мои сомнения усилились, когда сюда на допрос явился месье Обер, но я все равно не понял в чем дело. Зато вчера в обед мои глаза раскрылись и пелена, закрывавшая от меня истину испарилась, - Джон решил выразить свою мысль литературно и витиевато.
- И что вас так заинтересовало? - Спросила Марин. Она изо всех сил пыталась держать себя в руках, но губы предательски дрожали.
- Ваш сын – Жорж. У него ваши волосы, глаза и нос. Просто идентичны вашим, но все остальное досталось его ДНК не от вашей. И не от вашего мужа Адама. Конечно, можно предположить, что в остальном он похож на дедушку, бабушку и уйти еще дальше и глубже, на самую верхушку генеалогического дерева вашей и Адама семей, но фотография месье Обера делает это глупым. Луи унаследовал его скулы, форму губ и подбородок. Даже взгляд на фото такой же, как и у главы службы безопасности. Я думаю, вам ясна моя мысль. Поэтому задам вопрос. Вы сами расскажете мне правду или мне придется официальными путями заставить пройти вас ДНК тест?
Марин подошла к прикроватной тумбочке, как и Джон несколько минут назад. Открыла дверки и достала оттуда бокал и бутылку коньяка. Налила до краев и сразу отпила половину. В кресло вернулся с оставшимся в бокале коньяком.
- Я расскажу вам правду. Не понимаю, зачем она вам, но расскажу.
- Я сама внимательность, - Джон как ни в чем не бывало улыбнулся.
- Я очень любила и до сих пор люблю Адама. Он лучший в мире и я никогда его не брошу. Но все мы в жизни совершаем ошибки. Часто нам приходится о них пожалеть. Однажды мы с Адамом страшно поссорились. Он сказал, что хочет пожить отдельно. Провести несколько месяцев до свадьбы в полной свободе. Мне эта идея показалась глупой и сумасбродной. Я решила, что у него кто-то есть и устроила дикий скандал. Адам хлопнул дверью. Я пыталась ему дозвониться, но он не брал трубку. Тогда я еще больше убедилась, что у него есть другая. А делить Адама я не собиралась ни с кем. Тогда я уже работала здесь, но была только заместителем управляющего. Я воспользовалась возможностью, закрылась в номере и принялась напиваться от горя. Потом мой психолог объяснил мне, что поведение Адама вполне нормальная реакция мужчины на предстоящий брак – он просто хотел продлить свою свободу. Но это было потом… А в тот день я много выпила. Алкоголь не особо помогал, но я все равно продолжала пить. Я забыла, что если в пустующем номере горит свет, то это заметно на мониторах службы безопасности. Мартин как раз был на том этаже, когда ему позвонили с пульта и сказали о нарушении. Поэтому он решил проверить номер лично. Он вошел и увидел меня: пьяную и всю в слезах. Не знаю почему, но я все ему рассказала. Так мы оказались в одной постели. После отъезда Адама я перестала принимать противозачаточные, а презерватива у на с собой не было. Я забеременела, но узнала об этом поздно. У меня продолжились менструации, и совершенно отсутствовал токсикоз. Я забыла о той ночи. Мартин тоже не напоминал. Ко мне вернулся Адам, и мы помирились, а Мартин уже давно был женат. Никому из нас не хотелось вспоминать этот досадный эпизод. Но через пять месяцев я пошла к гинекологу на плановую проверку и он огорошил меня новостью о моей беременности. Я хотела сделать аборт, но на таком позднем сроке и при первой беременности его не делают. Только в случае, если есть угроза жизни матери. Еще врач сказал, что менструации не всегда пропадают и токсикоз не характерен для всех беременных. Поэтому ничего удивительного не было в том, что я не знала, что беременна. Живот как раз начал расти. Я посчитала сроки. С Адамом мы помирились спустя месяц после ночи с Мартином. Больше у меня ни с кем не было секса. Сомнений не оставалось – отец моего ребенка Мартин Обер. Я подумала наврать Адаму, и когда придет срок рожать, сказать, что ребенок родился недоношенным. Но потом поняла, что это несправедливо и рассказала ему всю правду. Я думала он встанет, уйдет и мне не доведется его увидеть. Но он все понял и тоже открыл тайну. Когда мы поругались, он тоже мне изменил. И сейчас та женщина тоже беременна. Никогда бы не подумала, что буду так рада, когда узнаю, что от любимого мной человека беременна не я, а другая женщина. Мы оповестили Мартина. Сказали, что он может навещать ребенка, когда захочет, но отцом будет записан Адам. Он не был против. Точно такая же ситуация была и стой женщиной. Она представила Адама мужу, как дальнего родственника. Он тоже мог беспрепятственно навещать своего сына. Вот такая у нас странная семья. – Закончив рассказ, Марин заплакала.
Джон не стал ее успокаивать.
- Я хочу, что бы вызвали сюда месье Картье и месье Обера.
- Сейчас, - Марин вытерла слезы и вытащила из кармана пиджака маленький мобильный. Позвонила мужу, а затем одноразовому любовнику и попросила зайти к ней в кабинет. Пока они шли, Марин умылась и привела себя в относительный порядок. Косметика скрыла следы недавних рыданий, а специальная таблетка уничтожила запах алкоголя.
Марин, Адам и Мартин сели рядом напротив Джона. Тот было хотел задать вопрос, но его опередила Марин.
- Он все знает о Жорже. Он догадался из-за фотографий.
- Это действительно, правда, Адам? Жорж не ваш сын?
- Нет, не мой. Моего сына родила другая женщина. По иронии судьбы, мной не любимая. Она тоже замужем и моего ребенка воспитывает чужой мужчина.
- Вы тоже все подтверждаете, месье Обер?
- Да, Жорж мой сын.
- Прекрасно. Эту половину дела мы выяснили. Теперь предлагаю вернуться к началу нашего разговора. Я уже сказал Марин, что два дня потратил на выяснение того, как убийца Роджера Бредфилда попал в номер мистера Бредфилда. По началу, я и мои коллеги считали, что яд был подсыпан в шампанское либо на кухне, либо уже, когда в номер заселился актер. Но вчера ко мне в руки попала информация, которая объяснила, что убийца попал в номер мистера Бредфилда до того, как последний в него въехал. Жаль, что не сохранились записи камер наблюдения, но я уже все равно все знаю. Вернее почти все. Остальное расскажете мне вы трое. Ведь именно вы помогли убийце мистера Бредфилда попасть в номер, кормили его, пока он находился там и помогли выйти, когда он закончил свое черное дело.
- Это серьезное обвинение агент МакКензи, - первым взял себя в руки начальник службы безопасности Мартин Обер. Марин и Адам сидели и молчали. – Вам не кажется, что вы перегибаете палку?
- Нет, не кажется. Я бы еще долго не додумался до того, как убийца попал в номер, если бы не решил порасспрашивать соседей о вас, Марин и Адам. От одной из них я узнал о том, что Жоржа похитили. На ее глазах, но вы не стали обращаться в полицию. Сказали, что уже потребовали выкуп и у вас есть достаточная сумма для его выплаты. Но на самом деле похитителям не нужны были деньги. Им требовалась одна маленькая услуга – провести убийцу Роджера Бредфилда в его номер заранее, а затем незаметно вывести. Когда убийца покинул отель и убедился в смерти актера, вам вернули ребенка. Вот и вся история.
- Не правда, - закричала Марин. – Нам сказали, что это журналист, который хочет проследить за актером для фоторепортажа.
- Молчи! – Мартин зло прикрикнул на Марин.
- Какой смысл? Он уже все знает! – Женщина снова разрыдалась, а Адам принялся ее успокаивать.
- Пока ты не ляпнула, у него не было никаких доказательств. Только предположения.
- Вы ошибаетесь, месье Обер. Я настою на ДНК экспертизе. Приглашу свидетеля похищения, и эксперты еще раз прочешут номер Бредфилда. Особенно вторую спальню, думаю, убийца прятался под диваном. Там найдут его ДНК. Еще я проверил ваши счета. Никто не снимал крупных сумм в последнее время. И если вы будете продолжать настаивать на выкупе, то банковская выписка докажет – вымогатель требовал не деньги. Тогда возникнет вопрос, а что же? И услуга проводить чужого человека в номер месье Бредфилда, найденное там чужое ДНК, а еще остатки пищи – вы же не оставили убийцу голодным – станет лучшим объяснением. Вы зажаты в собственной лжи, господа. Предлагаю рассказать мне правду, тогда мы пойдем на сделку. Как минимум один из вас останется на свободе, что бы Жоржа не отправили в приют или к родственникам. Надеюсь, вы понимаете, что вы загнаны в угол. Вам следовало сразу обратиться в полицию, тогда бы мистер Бредфилд остался жив, и его смерть не лежала бы тяжелым грузом на вашей совести. – Закончил гневную тираду Джон МакКензи.
- Думаю, лучше ему все рассказать, - Адам обратился к Мартину Оберу.
- Хорошо, - согласился тот. – Только первое, что я скажу, мы не знали, что Роджера Бредфилда собираются убить. Клотильда Пикар позвонила нам через несколько минут после того, как прервалась связь с похитителями. Они требовали провести в номер месье Бредфилда журналистку, которая сделает фоторепортаж о его жизни. В противном случае они угрожали убить Жоржа. И мы собирались пойти в полицию, как только увидим репортаж о мистере Бредфилде. Рассказать об этой истории, что бы вы могли посадить журналистов, которые пользуются таким грязным методом добывания информации.
- Я верю, что убийца представился вам журналистом, но никогда не поверю, в остальную сказанную вами глупость. Неизвестная газета похищает ребенка и требует от управляющей отеля провести их журналиста тайком в номер для репортажа. Иначе они убьют похищенного ребенка. Ясно же, что потом вы пойдете с репортажем в полицию и разоблачите их, как мне и сказали. Так что ни одна газета, ни один журнал на такое не пойдет. Вы сразу знали, что замышляется что-то нехорошее. Верю, что не думали, что это убийство. Но нестыковку вы уловили, как и я. Провожая человека в апартаменты, вы прекрасно знали, что он не журналист.
- Это мог оказаться папарацци, который потом продаст фото журналам за большие деньги. – Высказал свое предположение месье Обер.
- Когда я говорил с вами в прошлый раз, вы не были так щедры со мной на предположения, месье. – Джон был зол, что никто из них не понимает сложности своего положения. – Эта идея пришла вам в голову только что. Раньше вы сказали, что выдадите полиции конкретный журнал. О папарацци, который продает фото, вы не сказали ни слова. Это все глупые попытки выкрутится, господа. Повторяю еще раз, когда вы вели псевдо журналиста в номер, вы знали, что он замышляет что-то недоброе. И вы все соучастники убийства мистера Бредфилда. Если вы сейчас не скажете мне правду, о том, что произошло после похищения, я сделаю так, что вы все втроем окажетесь за решеткой, а Жорж попадет в приют. И виноваты в этом будете исключительно вы. Не стоило меня злить.
- Похитители позвонили мне. – Марин перестала плакать и говорила уверенно и спокойно. Страх за сына оказался сильней. Угроза спецагента МакКензи подействовала. Он блефовал, он не стал бы отправлять ребенка в приют. Наоборот, сделал бы все возможное, что бы он остался с родственниками, которые его любят, но, главное, блеф возымел действие, и теперь Марин Картье начала говорить правду. – Они сказали, что я буду должна провести журналистку в номер месье Бредфилда, обеспечить ее едой и возможностью покинуть отель. Если я не выполню их условия, они угрожали убить Жоржа и подкинуть тело к ступеням отеля. Я испугалась и сразу вызвала Адама и Мартина. Когда они все узнали, позвонила мадам Пикар и сообщила о похищении. Мы попытались успокоить ее и это нам удалось. Похитители позвонили на следующий день и сказали, что журналистка ждет возле черного входа в отель. Я сказала, что выйдет начальник службы безопасности, но они сказали, что запретили говорить, кому бы то ни было. Мне пришлось признаться, что он настоящий отец Жоржа и иначе я никак не смогу провести их человека в интересующие их апартаменты. – Марин замолчала, и рассказ продолжил Мартин Обер:
- Это оказалась женщина. Я провел ее в номер и, как вы и догадались, спрятал под диваном во второй спальне. Месье Бредфилд уже бывал в этом номере и мы знали, что он никогда не входит во вторую спальню. Это место было самым безопасным. Журналистка попросила принести ей еды и воды на несколько дней. Я спустился к Адаму и передал ему просьбу.
- Я почти до отказа заполнил сервировочный столик и отвез его наверх. – Рассказал часть рассказа, к которой был непосредственно причастен, Адам.
- О настоящих намерениях дамы мы узнали только тогда, когда меня вызвал портье. Я убедился, что Роджер мертв. И тут я по настоящему испугался за жизнь Жоржа. Я понял, что если не выведу убийцу, то мальчику не жить. А как это сделать, когда в коридоре кишат люди?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |