- Что ж…, - он равнодушно пожал плечами и растянул соблазнительные от блеска губы в мягкой улыбке, - моё дело предложить, ваше - отказаться. Нестрашно, я в любом случае один не останусь, - Тао посмотрел куда-то в сторону. Крис проследил за его взглядом и до боли сжал челюсти. Режиссер поднял бокал в немом тосте, приветствуя их. Тао поклонился в ответ и снова посмотрел на Криса, невинно улыбаясь. Китаец крепче притянул его к себе:
- Он знает, что ты - мой.
- Конечно, знает! - с чрезмерной радостью согласился Тао и обвил Криса руками, - Но… - он провел языком вдоль воротника его рубашки, - как думаете, он ведь ревнует меня сейчас?
- Ты балансируешь на грани, Тао, не переборщи.
- Должно быть сейчас он представляет нас вместе. Бо-оже, у него такое живое воображение! Это нечто! Он думает, что вы трахаете меня, а я громко кричу под вами. Он мечтает, что займет ВАШЕ место, что я ЕМУ буду говорить: “Возьми меня! Пожалуйста… Мммм… Кончи в меня”.
- Заткнись! - Крис зажал ему рот рукой, обрывая пошлый стон, злобно сверкнул глазами, но не почувствовал, чтобы его испугались. - Не испытывай мое терпение!
- Простите, - Тао улыбнулся, не чувствуя вины. - Но… - Крис заранее напрягся, - как же режиссер обрадуется, когда я расскажу ему, что у нас с вами ничего такого и не было.
- ТАО!!! - перед глазами заполыхало. Парень даже не вздрогнул.
- Вы не переживайте так. До конца месяца я к нему не подойду. Эти дни я только ваш. Верный. И любящий.
- Проклятие, Тао…
***
Секретарь Пак провел языком по губам, слизывая вкус, от которого жгло нёбо и желудок. Он прикрыл дверь за Крисом и Тао, слишком увлеченных друг другом, чтобы заметить, насколько они неосмотрительны. Пак всю ночь методично подчищал за ними. Не давал сделать компрометирующих фото, собирал пиджаки и галстуки, бросал бармену и официантам “Запишите на счет Криса Ву”, проверял, чтобы под утро, когда вместо благоразумного возвращения домой, они направились в одну из релакс-рум, за ними никто не пошел.
Секретарь сделал очередной глоток, осматриваясь. Убедившись, что в коридоре ни души, вновь приоткрыл дверь комнаты и, прислонившись плечом к стене, оставил небольшую щель, ровно столько, чтобы, с одной стороны, его не обнаружила уединившаяся пара, а с другой, видеть в отражении высокого, во всю стену, зеркала, как Крис толкает Тао в глубокое кресло, закидывает его стройные ноги на широкие подлокотники и наваливается сверху. Паку понравилось, как они выглядели в этот момент: Криса трясло, Тао дрожал, оба цеплялись друг за друга и тянулись навстречу.
Ревность робко толкнулась в груди и отползла в уголок потемнее. Секретарь закрыл дверь и выдохнул, стекая вниз по стене. В конце коридора показалась хихикающая парочка. Помощник раздраженно поморщился и жестом пояснил, что здесь им уединиться не удастся. Горе-любовники удалились, и, когда пьяный смех стих, секретарь против воли различил тихие стоны за дверью. Он покачал головой и залпом опустошил стакан, брякнув льдом. Нёбо обожгло, но так даже лучше. Немного, но отвлекало от мыслей о том, что творилось за дверью. Секретарь мысленно посмеялся над собой, над тем, как жалко выглядит, сидя здесь, но прекрасно знал, что если бы даже ему предложили выбор, быть здесь или в другом месте, он бы остался.
Помощник вскочил и кинулся к двери, когда из комнаты донесся недовольный возглас Тао: “Нет!!!” - следом копошение, сменившееся глухим ударом, и резко тишина. Секретарь застыл в нерешительности, но все-таки приоткрыл дверь: Тао морщился и тряс рукой, Крис держался за челюсть. Голос босса звучал незнакомо, смешивая злость и благоговение:
- Почему нет?! Почему мне нельзя тебя целовать? Для кого-то бережешься? Или это дороже стоит?
Секретарь внутренне сжался от яда последних слов, но Тао лишь посмеялся.
- А что? Хотите купить?
Крис грубо толкнул блондина, усаживая обратно в кресло:
- Нет уж, - он сел перед ним на колени. - Я куплю всё остальное, но ЭТО ты отдашь мне бесплатно.
Тао прыснул смехом, скептически изгибая бровь:
- С чего бы?
- С того, что ты, как и я, все еще помнишь…
Секретарь не разобрал больше ни слова - Крис шептал Тао на ухо. Блондин слушал, не шевелясь, даже не моргая, глядя перед собой невидящим взглядом. Словно оцепенел. Он вдруг зажмурился и обнял Криса, но китаец отодвинулся:
- Или я не прав?
Секретарь до боли прикусил губу. Дыхание сбилось, когда он увидел, как Тао плавно стек с кресла к Крису на колени, крепко обвил его ногами, потянул за волосы на затылке и лизнул губы, заглатывая их вкус и довольное мычание, словно десертное лакомство. Блондин чуть отстранился, повел бедрами, делая “восьмерку”, Крис отреагировал утробным рычанием и с силой сжал ягодицы парня. Тао долго смотрел на него, прежде чем лепестки губ приоткрылись, приглашая скользнуть языком внутрь. Крис, кажется, перестал дышать. Потянулся вперед. Блондин рассмеялся:
- Не-а, - и игриво ускользнул.
- Не смей дразнить меня!!!
- Дразнить? - невинно переспросил Тао. - Например, так? - он медленно провел языком по губам, успевая вовремя остановиться, чтобы не спровоцировать Криса на грубость. Но все-таки немного переборщил. Его приподняли за бедра и кинули в кресло. Крис велел:
- Раздевайся!
- Я? - Тао лениво потянулся и развалился, закидывая ноги на один из подлокотников. - Нет, Крис, ТЫ раздевайся.
- Что?!!
Блондин сменил позу, откидываясь на спинку кресла и медленно, демонстративно раздвигая ноги:
- Уже утро. Я свою часть сделки выполнил. Твоя очередь.
- Перешел на ты?
Тао со скучающим видом рассматривал ногти:
- Долго мне ждать?
- С ума сойти! - Крис недовольно фыркнул, нарезая круги по комнате. - Чтобы отсосать, раздеваться не нужно!
- Серьезно? - блондин преувеличенно сильно изобразил удивление. - Подожди-подожди! Мне нужно время, чтобы переосмыслить последние несколько месяцев своей жизни и сформулировать главный вопрос. А! Вот! Какого хрена, спрашивается, тогда Я каждый раз раздевался?!
- Ради моего удовольствия!!!
- Ну так я тоже хочу получить свое заслуженное удовольствие, - Тао не сдержался, и губы расползлись в нагловатой усмешке. - Давай же, Крис, - голос запел тягуче-сладко, с издевкой, - будь хорошим мальчиком, сделай мне хорошо. Раздевайся.
- Невероятно… - Крис запустил пятерню в волосы и шумно выдохнул через нос.
Тао довольно улыбнулся. Он чуть запрокинул голову и слегка прищурился, сквозь ресницы наблюдая, как Крис расстегивает пуговицы рубашки одну за другой.
- Не торопись, - Тао не раз видел Криса без одежды и все же вид обнажающегося парня приятно будоражил. Края рубашки медленно расходились в стороны, взгляд Тао синхронно скользил вниз, проглатывая сантиметр за сантиметром открывающегося тела. Шея, ключицы, грудь, пресс, пупок, тонкая линия чуть вьющихся волос; руки коснулись пряжки ремня, но вдруг разбежались в стороны, отказываясь открывать Тао доступ к интимной части. Блондин обиженно втянул воздух сквозь сжатые зубы, догадываясь, что теперь его будут дразнить в отместку. На танцполе по-прежнему царствовала музыка, но в комнату долетали лишь отголоски и мощные биты, Крис невольно двигался им в такт. Тао улыбнулся:
- А ты хорош, - он расслабил пальцы, только сейчас замечая, что вцепился в подлокотники мертвой хваткой, - мог бы этим зарабатывать.
Крис негромко рассмеялся. Тао поднял взгляд к его лицу и по светящимся глазам понял, что он тоже начал ловить кайф от их странной игры.
Крис медленно избавлялся от запонок, неспешно приближаясь к Тао, осторожно и уверенно, как хищник, подбирающийся к жертве. Небрежно отбросил рубашку и остановился напротив Тао. Наступил на край кресла между коленей блондина, провел ступней вправо-влево, максимально разводя ноги Тао в стороны, проскользил вверх по бедру, несильно, но ощутимо надавил ступней на пах парня. Тао закусил губу, жмурясь от удовольствия. Крис потянул молнию вниз, звук расстегивающейся ширинки пробежался мурашками по Тао. Отчего-то стало неловко. Блондин отвел взгляд, не веря, что смущается от звука сползающих на пол брюк. Он пропустил момент, когда Крис разделся полностью и сел перед ним. Большая ладонь мягко сжала подбородок:
- Посмотри на меня.
Тао испугался. В нем было больше, чем он хотел и мог себе позволить. Дурацкое чувство. Он поднял глаза и с новой силой возненавидел себя за неумение и нежелание сопротивляться этому взгляду. Крис запульсировал в нем теплом и мягкостью.
- Тао…
- Замолчи.
Он сжал пальцы, чуть царапая кожу на плечах Криса, закрыл глаза и, помедлив, неуверенно окунул губы в губы. Крис дрогнул и стиснул его в объятиях, обвивая руками крепче, повалил на пол, придавил к ковру.
- Кри…
Секретарь вынырнул из тумана, спешно отвернулся. Сердце билось бешено, в штанах стало тесно, ладони вспотели. Пак шумно выдохнул и пару раз с силой приложился затылком к стене. Получилось громче, чем следовало. Он встревоженно замер, прислушиваясь, но парням в комнате было уже не до посторонних звуков.
Помощник знал, что должен закрыть дверь и уйти. Он в последний раз заглянул в комнату: Крис дарил обещанные ласки, и Тао, лежа на полу, прогибался в пояснице так, что мог бы встать на мостик; его рывком укладывали обратно, гладили стройное тело, сжимали и мяли, искусно мучили; Тао кусал ребро ладони и задыхался от восторга, звал любовника по имени и несдержанно стонал.
- На месте которого из них ты бы хотел оказаться?
Секретарь вздрогнул от низкого голоса за спиной.
- Не твое дело, - шепотом отозвался он, прикрыл дверь и обернулся. - Режиссер Пак… Какого хрена ты здесь забыл?
- Хочу попрощаться с Тао, - режиссер широко улыбнулся, осматривая помощника снизу-вверх.
- Он сейчас немного занят.
- О, я заметил, - режиссер негромко рассмеялся. - Нужно не иметь сердца, чтобы прервать их в такой момент. Хотя… - он тихонько приоткрыл дверь и посмотрел на зажмурившегося от удовольствия блондина, - я бы с удовольствием к ним присоединился. А ты?
Секретарь обиженно хмыкнул:
- Вот еще!
- Да ладно, не выпендривайся. Мы с тобой одинаковые.
- Я тебя умоляю, - секретарь брезгливо сморщился, - у нас нет ничего общего.
Режиссер потрепал его по щеке как маленького ребенка:
- Расскажи ему. А то так и просидишь всю жизнь у закрытой двери. Нам с тобой такое не подходит. Лучше пусть грубо отошьет, чем терпеть унижение.
- Ты ни хрена не знаешь!
- Оу-у, - режиссер, смеясь, сощурился. - Помнится, Тао говорил мне примерно то же самое. Но, сдается мне, я знаю о вас троих даже побольше вашего. По крайней мере, со стороны картинка забавная. И безнадежная.
- Вали отсюда!
- Ладно, ладно, - режиссер поднял руки вверх. - Сдаюсь. Передай Тао, что я его все равно…
- Пошел к черту!!!
***
Тао смотрел на скачущие перед глазами буквы и строчки.
- Нельзя же так, - он поднял на режиссера увлажнившиеся глаза.
- Это последняя сцена. Ты должен сыграть ее на отлично! Она всё меняет. Всё! Это будет кульминация фильма, - режиссер сел за стол напротив актера и отпил из маленького бумажного стаканчика крепкий кофе. Он выглядел уставшим и сонным, волосы смешно торчали из-под кепки, закатанные до локтей рукава худи открывали вид на хаотичные записки на предплечьях - странная привычка, писать на коже, пока “идея не сбежала”.
- Этого не было в сценарии.
- Именно! - режиссер расплылся в обворожительной улыбке, вспоминая красивое лицо Тао в момент сексуального наслаждения. - Я написал эту сцену сразу после вечеринки. Ты - моя Муза, - он мило сморщил нос и улыбнулся шире, наблюдая за тем, как щеки Тао пунцовеют.
- Эта сцена не имеет смысла… Мой герой знает, что ему никогда не ответят взаимностью. Зачем ему признаваться в своих чувствах?
- Затем, что это прощание.
Тао покачал головой, хмурясь:
- Я не понимаю.
Режиссер снова улыбнулся, подавил зевок, потер глаза.
- Прочитай сцену еще раз - он не просит взаимности. Он просто отдает то, что имеет.
- Это глупо! Он обнажается. Разрешает себя ударить. Уничтожить. Для чего?!
- Чтобы обрести свободу. Отдав все - он получает свободу. Его больше ничего не держит.
Тао нервно сглотнул. Режиссер кивнул:
- Ты понял о чем я, - он рывком поднялся и не глядя запустил опустевший стаканчик в урну. - Снимаем послезавтра. Пока уходи. Не хочу, чтобы ты мельтешил на площадке.
- Но я хотел посмотреть съемку! Мне это полезно!
Режиссер остановился в дверях, обернулся, устало выдыхая:
- Тао, я обнаружил две крайности относительно тебя. Первое: ты, сволочь, меня вдохновляешь. Поэтому на следующий фильм я планирую взять тебя уже на главную роль, - Тао от удивления выронил свой стаканчик с кофе, режиссер этого словно не заметил, продолжая. - И второе: по твоей милости у меня жуткий недотрах. Я, знаешь ли, не сплю с другими, пока “влюбленность”, - он пальцами взял слово в кавычки, - не проходит. Поэтому предупреждаю сразу, появишься на площадке не в свое рабочее время, зажму в каком-нибудь темном углу и выебу. Я доступно изъясняюсь?
Тао шокировано кивнул.
- Отлично. Тогда увидимся послезавтра.
Примечание к части
Следующая глава - последняя. Надеюсь, что все успею, и мы тоже увидимся послезавтра.
Весна.
Большая просьба, сначала прочитать "Примечания автора" в шапке фф или "Комментарий автора" в конце главы, а потом спрашивать про Пака. Автор посыпает голову пеплом, но о своем бреде не жалеет:))
Всех люблю. Спасибо, что читали и все-таки дочитали Контракт аж до конца:***
Вы - мои герои.
Один день - три осени.
-
Китайская пословица
***
Крис скинул одеяло и, морщась, посмотрел в темноту. Мигрень стальной повязкой давила на глаза, прожигала кожу век, сжимала виски, силясь сузить обруч вокруг головы в одну пульсирующую точку где-то внутри черепной коробки.
Боль обладала страшной способностью растягивать минуты в часы. Крис закрыл глаза и в сотый раз постарался заснуть.
Ночь запахла морем и цитрусами, когда в темноту комнаты пролилась тень, осторожно прошла к кровати и легла рядом, почти невесомо. Крис подавил желание протянуть руку и коснуться. Он чувствовал, как Тао смотрит на него, свернувшись мягким комочком под боком. Его ресницы, должно быть, чуть вздрагивали, глаза слезились, ажурные губы приоткрывались на выдохах. От его присутствия, как ни банально, в животе сходили с ума проклятые бабочки. Волнительно до смешного.
Тао молчал. Не шевелился. Дышать забывал. Смотрел. Ждал. Крис невольно вспомнил собаку, что была у его родителей. Иногда он заставал ее сидящей у постели спящих хозяев. Положив морду на край кровати, она, сохраняя внешнее спокойствие и дрожа от нетерпения внутри, ждала, когда они проснутся. На любое движение реагировала только выразительным взглядом, высоко приподнимая брови, и, изредка, дергала ушами и хлопала хвостом в предвкушении. Совершенно глупое занятие, думал Крис, вот так ждать. Он только теперь начал догадываться, каково это, скучать настолько, что, кажется, не доживешь до утра, нуждаться столь остро, что ни на что другое отвлечься не можешь. И остается одно – ждать.
Крис чуть приподнял руку – Тао нырнул в объятие, устраиваясь у него на плече. Иногда они понимали друг друга без слов. Иногда.
Прохладные пальчики скользили по лицу Криса легко и неспешно, ласково: от переносицы вниз к кончику носа – на исходную позицию; от переносицы по надбровным дугам, вправо, влево – на исходную. Раз за разом. Аккуратно и нежно. Вниз. Вправо. Влево. Мягко-мягко. Осторожно. Убаюкивая. Защищая.
Ночь текла дальше. Крис уснул. Боль отступила.
***
Тао с разбега запрыгнул на подушки, протиснулся между спинкой дивана и Крисом, сел, заставляя парня сдвинуться к краю, обнял его со спины. Он ревниво откинул подальше телефон Криса, красноречиво повествующий о том, что разговор с Пекином закончился не так давно. Тао прижался, сплел руки на груди китайца, поцеловал в затылок.
- Доброе утро, - хриплый, уютный шепот. Крис блаженно прикрыл глаза, запрокидывая голову:
- Доброе… Зачем ты снова встал так рано?
Вместо ответа Тао обнял его чуть крепче и потерся щекой о плечо. Крис улыбнулся. От демонстрации нежности в груди довольно заурчали кошачьи оркестры и пушистые лапки зашевелились, то выпуская коготки, то пряча обратно в мягкие подушечки: приятно и больно. Он отпил кофе и пощелкал каналы, переключая новости на биржевые сводки и обратно. Солнце еще не взошло, искусственный свет не включали; гостиную освещал только экран телевизора, создавая вокруг Криса кокон его собственного маленького мира, где было тепло и спокойно, пахло кофейными зернами и сонным Тао. Он спиной чувствовал, как обнимающий его мальчик мерно дышит, как при этом обнаженный торс на доли секунды становится чуточку ближе, а кожа вплавляется в кожу.
За месяцы, что Тао жил в пентхаусе, Крис хоть и сопротивлялся, но привык к “ленивым часам”, когда мальчик рядом. Ни к чему не обязывающая, уютная близость. Больше всего Крису нравилось утро, когда они вместе смотрят новости, а Тао пьет из его чашки, кормит с рук фруктами, смеется над его шутками, заигравшись, кусает плечо или теребит мочку уха, иногда хмурится, не понимая, о чем говорят в репортаже, спрашивает: “Что это значит?”, потом хвалит Криса за разъяснения, благодарно жмется объятиями: “Откуда вы все это знаете?! Вы такой умный!”, и Крис чувствовал, что ведется на эту грубую лесть как маленький.
Замок входной двери пентхауса приветливо пискнул. Тао недовольно хмыкнул и забрался к Крису на колени:
- Ваш зануда пришел.
Крис рассмеялся:
- Не вредничай.
- А что если я вас сегодня никуда не отпущу?
- У тебя съемка, а у меня, - Крис виновато улыбнулся, - самолет.
Тао похолодел внутри:
- Когда вы вернетесь?
- Не знаю.
Блондин молча кивнул и обнял Криса, прижимаясь щекой к щеке, кинул недовольный взгляд на вошедшего секретаря, презрительно оскалился. Помощник предпочел отвернуться. Он мозоль на языке заработал, объясняя Крису, что пора закругляться, декабрь заканчивается. И босс, вроде бы, все понимал, соглашался, но непростительно затягивал с закручиванием гаек, зачарованно улыбался, глядя в раскосые глаза, и нараспев шептал лаконичное “Банши”.
***
Секретарь отвел взгляд от дороги, покосился на босса, мрачного и сосредоточенного:
- Что-то не так?
Крис не отреагировал на вопрос, продолжая думать о своем. Пак откашлялся, прежде чем снова заговорить. Он тщательно подбирал слова и тон, зная, что движется как на минном поле и за одно неверное движение поплатится с лихвой.
- Босс, я понимаю, что это не мое дело, но… - помощник почти физически ощутил волну агрессии, идущую от Криса, - вы думали о том, чтобы… остаться с Тао?
Крис молчал, словно не слышал вопроса. Лишь когда автомобиль припарковался у аэропорта, отдал приказ:
- Сними для Тао квартиру в Пекине.
Секретарь нерешительно замер:
- Зачем? Он может жить с вами.
Крис невесело рассмеялся:
- Боюсь, Пакчан не обрадуется.
- Вы… - помощник невольно сжал руль, - не расстанетесь с ним?
- Это не твое дело, с кем я встречаюсь, а с кем нет!
- Тао не поедет с вами на таких условиях.
- А вот это как раз твое дело! Заставь его, - Крис вышел из машины и остановился на входе, дожидаясь, пока секретарь достанет багаж.
- Я не смогу уговорить его на такое.
- Объясни, что я не поскуплюсь. Мне плевать, во сколько это обойдется! Что ему нужно? Квартира, шмотки, фильмы? Не имеет значения. Совращай, пока не согласится.
Секретарь потупил взгляд:
- Вы все-таки хотите сделать его таким?
- Каким “таким”?! - Крис зло дернул ручку чемодана, вырывая ее из побелевших пальцев секретаря. - Каким “таким”?! Мне все равно, какой он! Просто организуй, чтобы он был рядом! Сделай так, чтобы он остался моим! Остальное никого не касается!
Крис, не прощаясь, развернулся и пошел прочь, чувствуя, как внутри бушует. Чего они от него хотят? Чтобы выбрал кого-то одного? Почему он должен так поступать?! Оставить парня, с которым они всю жизнь вместе, которому стольким обязан, и ради кого? Ради беспородного мальчишки, который его даже толком не слушается, любит не так, как надо, и делает его жизнь до сумасшествия странной, неконтролируемой, взрывоопасной? Ни за что! Это невыгодная сделка.
Крис рухнул в одно из кресел, закрыл лицо руками. Кого он обманывает? Обмен казался неравноценным только в начале. Он давно понял, что не сможет отказаться от Тао, и теперь боялся лишь одного, что, если играть честно, мальчик его ни за что не выберет, что вся его любовь - игра за деньги, что он все так же ненавидит его и боится, как той ночью, в привате Чайна-тауна, когда пальцы дрожали и сжимались в кулаки. И, к сожалению, с каждым днем становилось все очевиднее: Тао не щенок-дворняжка, подобранный и отмытый, а волчонок. Еще игривый, глупый, путающийся в лапах. Но волк есть волк. Его нельзя приручить, прикормить, привязать к себе. И было до одури страшно рискнуть, а после остаться ни с чем. Без друга. Без Тао. Одному.
***
Тао не сразу понял смысл слов “Стоп! Снято!”.
Его кто-то обнял: “Твою мать, Тао, это было круто”. Блондин вяло кивнул и на ватных ногах поплелся с площадки. В голове гудело. Еще пару раз чьи-то руки похлопали его по спине: “Офигеть! С первого дубля! С ума сойти! “Новичок года” тебе обеспечен!”. Тао кисло улыбался в ответ. Он с трудом добрался до дальнего угла, где забился в темноту и сел на пол, обнимая колени.
Проблема была в том, что он не играл. Каждое слово, сказанное на камеру, выходило из него куском стекла, горло разрывалось, нёбо кровоточило, и слезы полились не из-за сценария, просто не сдержался. Захлебнулся этими чувствами.
- Так и надо, - режиссер опустился перед ним на колено и заглянул в глаза. - Ты все правильно сделал. Это и есть актёрство. Надо пропускать через себя. Я знал, что у тебя получится.
Тао знобило:
- Жестоко.
- Еще нет, - режиссер осторожно погладил его щеку (Тао невольно отшатнулся - это жест Криса, нельзя, другим нельзя так делать!). - Я замучаю тебя до смерти, Тао. Напишу сценарии под тебя, заставлю вжиться в роль так, что после съемок месяцами будешь отходить, может даже под наблюдением психиатров. Кто знает, возможно однажды ты не выкарабкаешься. И тогда мы оба там застрянем. Потому что я уже не смогу без Музы. Мы сопьемся или зачахнем под препаратами. Но наши фильмы войдут в список “рекомендуемых к просмотру”, их будут комментировать необразованные малолетки и серьезные дяди в очках. И я всегда буду продолжать снимать тебя. Даже если нас выкинут за пределы кино. Буду записывать на телефон то, как ты двигаешься, монтировать в допотопных программах и выкладывать на YouTube, чтобы все видели… какой ты… в моих глазах. Вот, что такое “жестоко”.
В голосе режиссера не было ни намека на шутку. Его пристальный, чуть сумасшедший взгляд впивался в Тао с демонической силой. Пак подался вперед, придвигаясь к блондину:
- Ну как, Тао? Хочешь туда со мной?
Блондин устало покосился на площадку, где лениво наводили порядок работники. Это место вытягивало из него все соки. Насыщало силой и снова опустошало. Тао улыбнулся беспомощно и бесновато. Он уже знал ответ. При всем желании, он бы не смог сопротивляться этой потребности. Посмотрев на режиссера, Тао уверено прошептал:
- Хо-чу, - и это прозвучало как подпись на договоре.
***
Тао целовался жарко. Он позволял режиссеру забираться руками под свитер и воровать вдохи, пока они неуклюже продвигались к гримеркам, сшибая мебель на своем пути. И через какое-то время было уже все равно, что за ними закрылась дверь и темнота маленькой комнаты окутала ощущением нереальности. Тао все еще чувствовал себя как в дурмане после съемок. Мир медленно кружился. Земля под ногами вздрагивала. Но Тао отлично понимал, что делает, и соглашался на это.
Режиссер сжал его руку и по памяти в темноте направился к дивану. Он плюхнулся на мягкие подушки и усадил Тао сверху. Блондин с готовностью оседлал бедра режиссера, попутно избавляясь от кофты.
Пак целовался как Бог. Тао заскулил от восторга и обмяк, открывая рот шире. Стоны усилились, когда пальцы режиссера задвигались на возбужденной плоти поверх джинс. Было приятно. Жарко. И тесно. Тао лениво следовал за ритмом, растворяясь в темноте, проникаясь ласками, чувствуя, как каждый его довольный звук, каждое движение отзываются в режиссере волной наслаждения. Тао улыбался, расслабляясь. Впервые нездоровая потребность угождать уступила место желанию получить удовольствие. Его одаривали с лихвой, Тао млел, отдавая тело алчущим губам и обжигающим пальцам, забывался. Но вмиг “протрезвел” от тихого, взрывающегося в темноте:
- Уходи от него.
Тао поджал губы. Мир, безграничный и сладкий, моментально сгнил и скукожился. Внутри треснуло и оборвалось. Тао обиделся. Это его место - рядом с Крисом, почему он должен уходить?
- Зачем? - невольно озвучил он вопрос, слишком поздно соображая, что ведь этого он и добивался, чтобы режиссер забрал его у Криса. Так что не так?
- Ты не выглядишь счастливым.
- А вы сделаете меня счастливым?
Режиссер рассмеялся:
- Я? Нет, Тао. Конечно, нет.
***
Пак не устраивал истерики, не бил морду, не сыпал ругательствами, но долго ржал, потом заперся в ванной и вышел только через пару часов.
- Успокоился? - Крис скептически осмотрел друга. Тот состроил глупую рожу и пожал плечами.
- Поговорим?
- А смысл? - друг закурил, открывая окно. Крис тяжело вздохнул и провел руками по лицу. Пак вел себя спокойно - тревожный сигнал. Ему ли не знать, что это верный признак того, что скоро друг пойдет в разнос.
- Да не смотри на меня так! Большой мальчик, переживу.
- Слушай, я не хотел, чтобы вот так…
- Фу, господи, заткнись! Сантименты - меня от них тошнит радугой.
- С каких пор, мистер “давай носить парные футболки”?!
- Отъебись.
- Мы должны все обсудить!
В голову Криса метнулась пепельница. Он увернулся, думая, что диалог налаживается. Уж лучше Пак-мегера, чем пытающийся держать себя в руках. Крис поднял ладони вверх:
- Полегче. Я просто пытаюсь сказать, что не хочу терять друга.
- А я не хочу терять своего ёбыря, но, похоже, наши желания в расчет не идут!!!
Крис кивнул - уже лучше.
- Знаешь, какой восьмой смертный грех? - друг затушил сигарету и выжидательно посмотрел на Криса. - Оставлять того, кто тебя любит. Восьмой смертный грех.
Повисла тишина.
- Он тебя хотя бы любит?
-...не знаю.
***
Кафель приятно холодил кожу. Тао встал под столп воды и подставил лицо колючим струям. Утро вяло пробиралось в сонное сознание. Чертова бессонница, прошитая бесполезными мыслями, горечью и желанием выть на луну, мучила до рассвета. Простыни казались липкими и грязными, воздух спертым. Сон все не шел, одиночество кусало холодом за тонкие плечи. Пробуждение было тяжелым. Голова теперь раскалывалась. Тао потер пульсирующие от боли виски, усмехнулся жесту - совсем как Крис, будь он проклят.
Блондин повязал полотенце на бедрах и вышел в гостиную. В баре наполнил стакан льдом и, помедлив, решил выбрать тоник. Отличное начало дня. Браво!
Тао не обернулся, когда входная дверь хлопнула и спустя несколько секунд в гостиную зашли. Он научился распознавать по звуку шагов - секретарь.
- Уже проснулся?
- Крис?
- Следующим рейсом. А нам с тобой нужно серьезно поговорить.
Тао закрыл глаза, закусил губу. Внутри было холодно. Он согрелся еще одним глотком, почувствовав, как при этом расслабляется тело и от выпитого натощак кружится голова.
- С тебя хватит, - секретарь забрал стакан. Тао злобно зыркнул и, выругавшись на китайском, шагнул в сторону комнаты.
- Стоять!
Тао оторопел, когда его схватили за руку и развернули. Секретарь не смотрел в глаза, только на шею, куда-то чуть выше ключиц.
- И кому ты отдался, позволь узнать? Режиссеру? Не дотерпел несколько дней?
Руки похолодели, но Тао лишь презрительно рассмеялся:
- Что ты выдумываешь?!
- Тао, ты хорошо научился врать, поздравляю, - секретарь осторожно накрыл большим пальцем пятно на длинной шее, - но засосы не врут.
Тао отступил, прикрывая шею ладонью. Он следил, как помощник, устало вздохнув, отходит к креслу и падает в него, прикрывая глаза ладонью на манер козырька.
- И что прикажешь мне теперь делать?
Он посмотрел на Тао беспомощно и устало. Блондин с деланным равнодушием пожал плечами:
- Молчать, конечно, что ты еще можешь сделать?
- Издеваешься?!
- Нет, - Тао уверенно подошел к секретарю, взглядом пригвождая его к спинке кресла, и несильно, но ощутимо и больно сжал его шею негнущимися пальцами. - Ты промолчишь. Ни слова ему не скажешь. Понял?
- А иначе что? - от нехватки кислорода голос хрипел.
У Тао не было аргументов, он лихорадочно думал, наблюдая, как глаза помощника увлажняются. Расслабил пальцы. Пак тут же откинул от себя руку, выскочил из кресла и без слов направился на выход. Тао успел подумать, что все резко закончится, если секретарь сейчас выйдет за дверь.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |