Машина вдруг резко затормозила.
«Что еще на мою голову?!» Гейбл не успел разобраться в происходящем, как вдруг боковая дверь снова открылась.
– Айлона?!
Она забралась внутрь машины.
– Гейбл! Ты меня бросил! Одну! Среди этого кошмара!
– Айлона, прекрати! Мы же договорились, где встретимся!
– Туда пешком добираться десять километров! А это кто?! – она наконец заметила лежащего на полу отсека пришельца.
– Человек, – мрачно ответил Гейбл.
* * *
Инъекции подействовали.
Незнакомец открыл глаза, застонал, силясь приподнять голову.
– Где я? – едва шевельнув губами, тихо спросил он.
Замешательство Гейбла лишь усиливалось, Айлона же смотрела на предка с нескрываемым любопытством.
– В Системе Изначальной, – ответила она.
– Вы – армахонты?
– Да. Лежи. Сейчас тебе станет лучше! – воскликнула Айлона.
Гейбл не разделял ее беспечного восторга. Страх сменился ужасом. Даже самые катастрофические явления изученной Вселенной бледнели перед случившимся.
Человек казался ему чудовищем. Он тот, кто способен разрушить цивилизацию армахонтов, стереть ее своим безрассудным поступком!
Он схватил Айлону за руку, грубо оттащил ее в красноватый сумрак.
– Отпусти! Больно!
– Ты ничего не понимаешь, да?! – Гейбл с трудом разжал пальцы. – Айлона, он из закрытого сектора! Линия времени, сформированная для «Первопроходца», может дать сбой. Нулевая Точка наступит через три часа.
– Чего ты шипишь? Говори нормально!
– Он услышит. – Гейбл по-прежнему шептал, его дыхание обжигало, лицо, искаженное гримасой страха, стало чужим. – Тебе забавно, да? Радуешься приключению?!
– Не сходи с ума!
– Есть от чего! – Он повысил голос. – Мы с тобой никогда не родимся, нашей цивилизации не будет, все исчезнет или превратится в альтернативную реальность! Одна секунда, один миг, пара километров отклонения, и все! История изменится!
– Прекрати, Гейбл! Хватит меня пугать! Лучше скажи, что делать?
– Мне нужно как можно скорее попасть в центр управления. Я не могу контролировать параметры установки отсюда.
– И что же делать? – Айлону больше заботил синяк, проступивший на запястье.
– Побудь с ним. Но ничего не рассказывай! Тебе ясно? Я попытаюсь заставить эту рухлядь двигаться быстрее!
– Гейбл, он же человек! Наш с тобой предок! Почему ты так злишься?
– Все наши предки на борту «Первопроходца»! – резко, истерично ответил он.
Айлона обиделась. Никто не смеет так разговаривать с ней!
Она хотела ответить что-нибудь резкое, обидное, но Гейбл уже не слушал ее – придерживаясь за стену, он пробирался к кабине управления.
* * *
Андроида выбросило из грузового отсека фаттаха силой взрыва.
Его система испытала губительный сбой еще в самом начале рискованного прыжка. Перезагрузка с резервных носителей прошла неудачно, и процесс начался вновь.
Медленно кружа, падали хлопья снега. Ветер, завывавший между зданиями, унялся.
«У нас получилось?!» Он еще не мог пошевелиться, но уже воспринимал окружающее. Серые тонущие во мгле контуры зданий выглядели незнакомо. Последнее осознанное воспоминание запечатлело Аллею Темпоралов с высоты птичьего полета.
Все больше датчиков включались в работу. Обрывочные данные начали складываться воедино, формируя восприятие.
Кибернетическая сеть города посылала запросы, воспринимая его как новое устройство. Внутренние часы указывали: прошло всего тридцать минут с момента, когда фаттах прошел через окно гиперкосмоса, сформировавшееся над Аллеей Темпоралов.
Контуры окружающих зданий совпадали с реконструкцией руин, обнаруженных на Пандоре еще при жизни первого поколения колонистов.
Город плыл в небесах. Датчики воспринимали сопротивление его конструкций воздушным потокам.
Тридцать минут реального времени. Внутренний хронометр не отключался. Его показания не искажены. Значит, наша попытка использовать Аллею Темпоралов как путь в прошлое провалилась?
«Но тогда где я?
Что способно компенсировать изменение в потоке времени?
Только пространство. Если прыжок в прошлое не удался, на что израсходована энергия?»
В сумраке улицы появились два серва. Вслед за кибермеханизмами двигался сегмент антигравитационной платформы. Техника выглядела знакомой.
Сеть города не отвергала его, не пыталась уничтожить. Действия сервов определяли андроида как подлежащий ремонту механизм!
Его погрузили на платформу. Сервы примостились рядом. В покрытии улицы внезапно обозначился диафрагменный люк метров десяти в диаметре.
Легкое марево воздуха, яркие сигнатуры генераторов – все указывало на работу шахты гравилифта.
Грузовой сегмент нырнул в глубины города. Десятки уровней промелькнули и исчезли из сферы сканирования.
Плавное торможение. Остановка.
Андроид находился на грани нового сбоя. Обработка данных не прекращалась ни на миг. Окружающая техносфера была совместима с его системой.
Грузовая платформа на миг остановилась, затем начала горизонтальное скольжение.
Ремонтная мастерская. Стенд для тестирования. Щелчки фиксаторов. Подключения внешнего источника питания.
Перед его внутренним взором вспыхнула надпись:
Обнаружена устаревшая версия операционной системы. Подготовка к установке обновления для программных модулей.
Мир превратился в пылающую точку и исчез.
* * *
– Где я? – Егор вновь пришел в сознание и попытался привстать.
Он лежал на полу в каком-то небольшом помещении, едва освещенном красноватым светом.
Рядом с ним сидела девушка. Она молчала.
– Я пришел за помощью!
Его не слушали.
Гейбл кружил по замкнутому пространству. Метался, словно дикий зверь, запертый в клетку.
Личные наносети перезагрузились, а вот глобальная, за исключением нескольких аварийных подсистем, по-прежнему не отвечала на запросы.
– Ты! – Он остановился, обернулся, впился в Егора полубезумным взглядом. – Ты!.. – Слов не хватало, чтобы выразить эмоции. Он стер бы незваного гостя в порошок, распылил на молекулы, испепелил, но как просчитать последствия?
– Гейбл, успокойся! – Айлона сделала Егору знак – молчи. – Давай попытаемся вместе! – предложила она.
– Да будь проклята эта кибернетическая рухлядь! Как можно?! Как можно работать, имея в распоряжении лишь музейные экспонаты?! Они устарели двести тысяч лет назад! Эта рухлядь едва ползет! Я бы пешком быстрее добрался!
– Успокойся, – повторила Айлона. – Ну? Давай же попробуем что-нибудь сделать! Объединим личные сети! Тебе нужна рабочая станция? Так создадим ее!
Егор наблюдал за ними в полном замешательстве. Тысячи вопросов теснились в голове, но эти двое, похоже, не собирались давать ответы.
– Линия времени, сформированная для «Первопроходца»! – выл Гейбл. – Кхерки! – Судя по интонациям, он грязно выругался. – Я же предупреждал! Так нет! «История свершилась, и этого не изменить!» – с дрожью и отвращением в голосе он процитировал кого-то.
– Возьми себя в руки! – закричала Айлона. Ее лицо исказилось до неузнаваемости, но окрик подействовал.
Гейбл замер. Его метания по отсеку все равно ни к чему не вели.
– Сто пятьдесят лет! – Он бросил на Егора уничтожающий взгляд. – Сто пятьдесят лет работы! И тут являешься ты! В канун Нулевой Точки!
Егор попытался встать. Лучше всего врезать этому «Гейблу» в морду. Отрезвляет. А затем получить внятные объяснения.
«Кто эти люди? Где я очутился после прыжка?»
– Гейбл? – раздался хлопок. Сначала в сумраке отсека появился один силуэт, за ним еще два.
Бестужев добрался до кресла, установленного у стены, сел, внимательно наблюдая за происходящим. Что-то внутри подсказывало: назревают серьезные события. Если на него не обращают внимания или в лучшем случае воспринимают как досадную помеху, придется вникать самому.
«Призрачные фигуры. Кто они? Аватары?»
Мысль о системе связи, использующей голограммы, отпала сама собой.
Призраки материализовались.
– О нет! – Лицо Гейбла приняло землистый оттенок.
– Что происходит? Мы приняли сигнал бедствия?
– Арахант, ты сам не видишь?! – визгливо ответил Гейбл. – Альмат едва держится в воздухе! Над ним открытое окно гиперкосмоса!
Эти трое во всем отличались от Гейбла и Айлоны. Старцы. Другого сравнения не пришло в голову. Убеленные сединами, утомленные властью, отягченные знаниями. Всемогущие. Богоподобные. Спокойные и надменные.
– Я заметил, – холодно ответил Арахант. – Что ты натворил? Каких глупостей наделал?
– Он, – последовал короткий жест в сторону Бестужева.
Егор, невзирая на головокружение и слабость, встал, удерживаясь рукой за стену. В его глазах постепенно разгоралось бешенство.
– Кто вы такие?!
Один из «старцев» обернулся, взглянул на него холодно, как на букашку.
– Мы – армахонты, – с непередаваемым достоинством ответил он.
– Мне нужна помощь! – Егор с трудом сглотнул. – В моем мире погибают люди! – Он говорил вопреки эмоциям. – Планета на грани разрушения. В секторе пространства идет война. Я знаю, вы можете вмешаться и спасти многих! За себя не прошу.
– Из какого ты сектора? Как попал сюда? Где твоя планета?
– Он – пандорианец, – буркнул Гейбл.
– Пандора? – второй из «старцев» позволил себе удивление. – Не слышал о такой планете. – Он обернулся. – Гейбл, объясни наконец, что происходит?!
– Пандора – это планета в изолированном секторе. – Голос Гейбла дрожал и срывался. – Та, что служит компенсатором для временного потока! Он прибыл оттуда!
– Прибыл?! Каким образом?!
– Воспользовался техническим порталом, – упавшим голосом сознался Гейбл. – Они там, – последовал неопределенный жест, – называют его «Аллеей Темпоралов».
– Он из прошлого?
– Нет! Он наш современник!
– Линия времени для «Первопроходца» под угрозой?
– Не могу проверить. Все системы контроля отключились!
– Хорошо. Действуем. Объединяем наши сети. Формируем рабочую станцию. Сначала – контроль параметров линии времени. Затем решим, что делать с окном гиперкосмоса.
На Егора уже никто не обращал внимания. Пятеро армахонтов замерли, неестественно выпрямившись, их взгляды потускнели, и одновременно начали растворяться стены отсека, реальность стала совершенно иной.
Голова резко закружилась. Ладонь Егора больше не осязала подлокотника. Вокруг всколыхнулся мрак, затем появились яркие россыпи звезд, он едва не задохнулся, рефлекторно отреагировав на резкую смену «декораций».
Нет! Не декораций! Изменилась ткань реальности. Рука, пытаясь найти точку опоры, прошла через пустоту. Сознание не выдерживало.
– Дыши! – Голос Айлоны мистическим образом прозвучал в рассудке. – Подави рефлексы. Лучше закрой глаза. С тобой ничего не случится! Верь мне!
По субъективным ощущениям Егор находился в космосе. Человеческий рассудок, хондийский нерв и кибернетический расширитель сознания сходились во мнении: вокруг царит вакуум!
Егор рефлекторно задержал дыхание, словно это могло хоть как-то помочь.
Прошла секунда, другая, но его легкие не взорвались от мгновенной декомпрессии, ледяное дыхание бездны не заморозило плоть, он по-прежнему был жив.
Реальность тем временем стремительно менялась.
Ярко полыхали звезды. Космос пылал. Газопылевые облака образовывали причудливые формы, сияли всеми цветами радуги, всеми мыслимыми оттенками.
Ядро Галактики?
Расширитель сознания не успевал обрабатывать данные. Изменения происходили стремительно. Величественная и подавляющая разум панорама космоса вдруг пришла в движение. Звезды рванулись навстречу, а затем начали расходиться в стороны, словно он несся сквозь пространство.
Причудливое облако газопылевой туманности появилось в поле зрения, на миг все стало мутным, расплывчатым, затем он увидел разрыв, звезду с пятью планетами на орбитах.
Одна из них приблизилась. Девственный мир, не тронутый процессами колонизации. Голубовато-зеленый шарик. Теплый. Манящий.
Чувства менялись.
В лазури атмосферы он увидел точку. Она укрупнилась, обернулась городом.
– Контакт!
Неимоверно древние силы царили тут.
Бестужев оцепенел. Модуль технологической телепатии внезапно и мощно заработал под внешним воздействием.
Понимание, граничащее с безумием, забрезжило, как робкий рассвет.
Армахонты? Я вошел в сеть их сознаний?
Все новые и новые рассудки подключались к сети.
– Достаточно!
Голос звучал подобно раскатам грома. По крайней мере, так воспринимал его Бестужев.
– Начинаем переход!
Гиперкосмос?!
Звезды исчезли. От планеты остался лишь тающий оптический фантом, бледное пятнышко.
Толстый жгут энергетических нитей пронзал пустоту. В его структуре взгляд Егора невольно находил знакомые элементы, свойственные темпоралам.
Снова движение. Необъяснимая сила увлекла его вдоль энергетического потока.
Движение, стремительное до головокружения, тошноты, сопровождалось уже знакомым эффектом расслоения сознания.
Модуль технической телепатии разрывал рассудок.
Он ослеп от сияния энергетического потока, свитого из миллиардов тонких нитей, но все равно ощущал, как сотни внимательных взглядов спокойно изучают невероятное явление в поисках изъянов или искажений.
Они создали его? Понимают его структуру и предназначение?
Вспышка.
Он снова увидел звезды – холодные россыпи серебристых пылинок. Космос уже не пылал. Расстояния между светилами измерялись десятками световых лет.
Лишь одна звезда сияла очень ярко. Огромный огненный шар находился под непостижимым для Егора воздействием. Плазменные протуберанцы оплетали звезду, они вытягивались в сторону планеты, окруженной кольцами обломков, охваченной призрачным светом, в ореоле которого, как букашка в янтаре, застыла станция Н-болг!
Энергия звезды образовывала пуповину, питающую нечто, расположенное на поверхности укутанного густой облачностью мира.
Пандора!
Резкий рывок вниз.
Холодный свет. Рваные клочья облаков, разлетающиеся в стороны.
Пустоши. Руины городов. Сеть древних дорог.
Повсюду – холодное, переливающееся полосами сияние. Родной мир, окончательно скованный стазисом.
Темпоралы!
Они конденсировали сияние, мятущееся в небесах, питались от него, образуя уже не отдельные группы, как помнил Егор, а сплошь покрывая планету энергетическими зарослями, среди которых выделялась до боли знакомая Аллея – крохотный разрыв в сложнейших энергетических структурах.
– Контроль параметров завершен. Полный порядок. Компенсатор работает в рамках допустимых погрешностей.
Рывок назад.
Тьма.
Энергический поток.
Сияние миллионов звезд.
Разрыв в газовой туманности, звезда, планета, крохотная точка в атмосфере, город, улица, машина, красноватый сумрак, судорожный вдох…
Радужные пятна плыли перед глазами. Сознание не вернулось к нему в полном объеме.
Издалека доносился голос:
– Гейбл, почему ты не закрыл технический портал?
– Этого нельзя делать. – раздалось в ответ. – Впереди еще двести пятьдесят тысяч лет работы! Как мы будем контролировать параметры компенсирующего комплекса?
– Арахант, он не виновен! – это был голос той девушки – Айлоны. – Ты видел – процесс формирования стазиса завершился. Больше никто не совершит безумства.
– Да, пожалуй. Мы возвращаемся в свои миры. Гейбл, приведи тут все в порядок. Утром состоится церемония. Город должен функционировать.
– Что делать с ним?
– С человеком? – Наступила короткая пауза. – Он наш гость. Позаботься о нем. Отправь на подходящую планету. Пусть ни в чем не нуждается. Действуй. У тебя не так много времени.
Егор слышал их, но не мог ничего сделать. Его словно парализовало.
Радужные пятна перед глазами превратились в огненную спираль.
Голоса звучали все дальше, глуше.
Он ничего не мог изменить. Армахонты оказались не такими, как рисовало воображение.
Последний проблеск сознания угас, как свеча на ветру. Эшранг оказался прав. Его даже не выслушали.
Не снизошли.
В двадцати тысячах световых лет от Пандоры…
Восход на незнакомой планете.
Егор спал плохо, проснулся рано, еще в сумерках, долго лежал и смотрел на звезды, ярко сияющие в бледнеющем, теряющем черно-фиолетовую глубину небе.
Рассвет.
Магическое явление для пандорианца. Нечто важное, утраченное в реальности, но сохраненное в памяти.
Дом Айлоны стоял среди скал. Егор не знал, почему она выбрала такое неприветливое место.
Поле антигравитации, служившее ему постелью, не дарило ощущений комфорта, скорее напрягало чуждостью ощущений, да и все тут выглядело необычным. Слово «дом» предполагает стены, предметы, уют, защищенность.
Егор без видимой опоры полулежал в воздухе, парил над причудливыми, сформированными ветрами выступами скал.
Что же такое дом в понятии армахонтов?
Нерв молчал. Он не получал никакой информации, что странно, ведь запахи при наличии атмосферы есть везде!
Даже стерильная чистота пахнет. По-особому, резко, чаще медикаментозно – это Бестужев знал по опыту.
Бледный отсвет зари окрасил редкие перистые облака в розово-алый оттенок. Звезды постепенно исчезали, с рассветом поднялся ветер, несущий клубы желтоватой пыли. С высоты они выглядели как темная аморфная масса, взметнувшаяся над пустыней.
Неуютно.
Он пошевелился, попробовал привстать, опираясь на руку, и неизвестное Егору устройство тут же отреагировало, создав участок уплотненной среды.
«Нет, устройство, формирующее постель, намного сложнее обыкновенного антиграва, – подумал Егор, удивляясь достоверности ощущений, хотя – он взглянул на свою руку – опираюсь я по-прежнему на воздух!»
Заря уже разлилась в половину небосвода. Горизонт истекал оранжевым сиянием, клубящаяся, поднятая ветром пыль сформировала быстро приближающийся фронт.
Егор недоумевал. Зачем Айлона поселилась тут, на островке скал посреди бескрайней пустыни?
Появилось чувство тревоги. Еще бы. Рассвет выглядел неприветливо. Парить в воздухе, созерцая его, хотелось все меньше.
Хондийский нерв подавленно молчал. Бестужев мысленно переключился на расширитель сознания и спустя пару секунд с заметной раздражающей задержкой увидел окружающее в совершенно ином свете.
Дом, оказывается, остался домом, просто стены, пол, потолок, предметы уже не относились к привычным для человека проявлениям материального мира.
Вокруг Егора струились энергии. Он осмелился встать, и под ногами тут же сформировались невидимые для невооруженного глаза ступени.
По ним (в ощущениях) он спустился со своего ложа, но босые ноги не почувствовали ни шероховатой фактуры камня, ни его холодного прикосновения. Расширитель сознания предлагал свою трактовку явления: каждый шаг приводил к возникновению тонкой, похожей на ауру прослойки, которая изолировала его от соприкосновения с любыми поверхностями.
Стены динамично меняли конфигурацию. Они были абсолютно прозрачны, не препятствовали взгляду, тоже состояли из энергий – их удалось разглядеть лишь при помощи имплантов.
Егору хотелось пить. Здорово было бы умыться и присесть, наблюдая за восходом. Но как это сделать?
Мысленный интерфейс? Он подумал о воде, но ничего не произошло.
Чувства менялись от удивления к раздражению. Струящиеся едва заметным маревом стены уже не выглядели надежной защитой, скорее, они ограничивали его свободу.
Так ли это?
Он шагнул вперед.
Стена расступилась, плавно отпрянула, меняя очертания, позволяя сделать шаг, но не давая пройти сквозь нее.
Стоило лишь подумать о воде, как пить захотелось всерьез.
Вспомнив, как просто и непринужденно ему удалось «встать с постели», Егор вытянул руки, сложил ладони лодочкой, поднес их к губам.
Сработало!
Капля воды материализовалась в воздухе. Он внимательно следил за происходящим. Через пару секунд конденсата уже накопилось достаточно, из него сформировался пузырь, как в невесомости.
Вода была чуть горьковатой на вкус.
Рассвет разгорался все ярче, ветер унялся, пыль, поднятая им, постепенно оседала. Взгляд скользил по пустыне. Бесконечные желтоватые барханы волнами убегали к горизонту.
Нерв как будто отключился. Егор уже настолько привык к нему, что теперь испытывал дискомфорт.
Справа взвихрился туман, образовался столб из мелких водяных капелек.
Егор вошел в него, ощущая, как освежающее прикосновение влаги стирает тревожное состояние.
Он вымылся, освежился, вышел, увидел свою одежду. Она лежала на плоском камне, но кто принес ее?
Айлона?
Нет, вокруг по-прежнему никого.
«Что ж». Егор пожал плечами, быстро оделся, чувствуя себя намного лучше.
– Освоился?
Он обернулся на голос.
– Доброе утро. – Айлона не улыбалась, выглядела серьезной. – Ты прав, многое в нашем быту состоит из энергий. Это удобно. – Она села, и незримое поле, даже в восприятии имплантов похожее на едва уловимое марево воздуха, объяло ее фигуру.
– Читаешь мысли?
– Немного. Твой модуль технической телепатии усиливает и, – она запнулась, подбирая слово, – «формулирует» некоторые особенно тревожащие или вызывающие вопрос внутренние состояния.
– Ты подавила хондийский нерв? – Егор сел напротив. Получилось немного неуклюже.
– Он – зло. – На доли секунды черты лица Айлоны выдали отвращение.
– Нерв – часть меня. Инструмент выживания, – холодно ответил Егор.
– Почему ты злишься? – Она закинула ногу на ногу. – Тебе некомфортно?
– Непривычно.
– На все нужно время. Это пройдет.
– Я пленник?
– Гость.
– И могу уйти, когда захочу?
– Конечно. Только куда? – Она окинула взглядом бескрайнюю пустыню. – Егор, не злись. Существуют некоторые правила. Не мне их нарушать.
– Ты тоже пленница?
– Нет. Я куратор этого мира. Наблюдатель. Исследователь. В далеком будущем, возможно, – наставник.
Егор пожал плечами. Вокруг лишь бескрайние пески. Она явно не говорит всей правды.
Айлона приподняла бровь.
– Отключи модуль технологической телепатии, – попросила она и тут же пояснила: – Мне неприятны некоторые твои суждения.
– Извини. Не могу. Не знаю, как это сделать.
– Не управляешь имплантами? – удивилась Айлона.
Холодок между ними быстро превращался в наледь.
– Ты многого не понимаешь, Егор. – Она встала, отвернулась, глядя вдаль.
– Ну да. Между нами пропасть. В двести пятьдесят тысяч лет, верно? Вы управляете Вселенной, а Земля, люди – это так, далекое воспоминание? Исторический факт? Существовала такая планета, брошенная на произвол судьбы, и не более?
Айлона кивнула.
– У тебя ведь загружены базы данных по истории Земли?
– Да.
– Тогда попробую объяснить на доступном примере. Ты должен знать, что первобытные люди на Земле получили шанс на развитие благодаря катастрофе планетарного масштаба. Падение астероида уничтожило одни виды и дало шанс другим. Представляешь, какая это была трагедия? Сумей ты вернуться во времени, обладая современными знаниями, техникой, столкнул бы тот астероид с его орбиты?
Егор нахмурился.
– Я жду ответа.
– Не знаю.
– Знаешь. В глубине души – знаешь. Только не хочешь отвечать. Я улавливаю твои мысли. Ты сейчас подумал о жестокости и милосердии, верно?
– Да.
– Существуют обстоятельства, которые превыше милосердия. А теперь пойдем. Хочу показать кое-что. Наниты тебя накормят.
Егор не понимал ее. Многое довлело над разумом, вызывало непонимание, протест. Ее пренебрежительный тон, например.
– Если позволишь, я немного модернизирую интерфейс твоего расширителя сознания.
– Зачем?
– Мне неприятно «слышать» некоторые твои мысли, – повторила Айлона, проходя сквозь марево энергетического пузыря. – Пропасть между нами действительно есть. Но она в твоем сознании, Егор.
– Только в моем?
– Да.
* * *
За границей защищенного пространства ничего не изменилось. По крайней мере, Бестужев перемен не ощутил. Они спустились по узкой тропке, вьющейся между скал, оказались у края пропасти. Расширитель сознания очерчивал две ауры, изолирующие их от соприкосновения с биосферой планеты. Энергетические скафандры – другого доступного сравнения Егор не нашел – позволяли спокойно дышать, не стесняли движений. Он мог прикоснуться к любому предмету, получить тактильные ощущения, но не воздействовать на него.
Даже маленькие камушки, попадающиеся под ноги, оставались на своих местах.
Бестужев подошел к краю обрыва, взглянул вниз.
Метров пятьдесят, не меньше.
Мягкая сила внезапно объяла его, плавно понесла по воздуху. Он не успел испугаться, как оказался на гребне песчаного наноса, образовавшегося у подножия скал.
Айлона уже была рядом.
– Иди за мной, – попросила она.
Ноги не проваливались в песок. Вслед не тянулись цепочки следов. Ветер, утихший на рассвете, вновь набрал силу, но его горячее дыхание вообще не ощущалось. Песчинки не секли по коже.
– Мы стараемся не вмешиваться в естественные процессы, – не оборачиваясь, пояснила Айлона.
Они прошли примерно с полкилометра и оказались в окружении мутно-желтой мглы.
– Во вселенной нет мертвых миров. – Айлона остановилась. – Органика служит основой всего лишь для семи процентов жизненных форм. Остальные возникают и эволюционируют вне привычных для нас представлений. Но они объективно существуют. Смотри.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |