- Помню, - он совершенно искренне ответил на мою улыбку.
- Вот и у тебя сейчас все пройдет, - с веселым смешком сказал я и достал из своего рюкзака белый носовой платок.
Намочив его немного недавно купленной водой, я начал стирать кровь с лица брата, тут же касаясь губами обработанного места. Том смеялся, как от щекотки, то и дело обзывая меня ребенком и пытаясь увернуться, но я ему не дал, пока совсем не закончил.
- У меня еще губа разбита, - со своей коронной улыбкой мачо сказал он, глядя на меня исподлобья. В его глазах, казалось, сверкают искорки всех бенгальских огней на свете. Так, заигрывая и флиртуя одним взглядом, умел смотреть только мой брат.
- Ее тоже поцеловать? – я иронично выгнул бровь. Я прекрасно понимал, что это шутка, но слишком уж не наигранным был огонек в глазах Тома. И еще эта его пошлая улыбочка а-ля “Детка, иди сюда”…
- Ну, если не боишься, то целуй, - он усмехнулся. Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее, как гулко оно ударялось о ребра. Волнение обволакивающей волной прошлось по всему телу, а под солнечным сплетением появилось приятное щекочущее чувство.
Я бы и не подумал его целовать в любое другое время, но сейчас он смотрел так хвастливо и самодовольно. Том считал, что я никогда в жизни этого не сделаю, что мне не хватит смелости, что я буду стесняться. Да как бы не так! Никогда в жизни не отступлю и не дам брату еще один повод расплыться в наглой улыбке.
Я наклонился и нарочито небрежно, со смешком, чмокнул Тома в губы. Я успел лишь на секунду ощутить, какие они мягкие и теплые, как мы с братом одновременно отшатнулись друг от друга.
Том недоуменно хлопал ресницами.
- Что? – я выгнул правую бровь.
- Не ожидал, что ты осмелишься, - мой близнец улыбнулся.
- Ничего страшного в этом и нет, ты себе льстишь, - я засмеялся и притянул к себе свой рюкзак, чтобы убрать туда платок и бутылочку с водой.
Том уже поднялся на ноги и, сосредоточенно нахмурившись, начал поправлять свою кепку. Непременным условием его внешнего вида был всегда сдвинутый вбок козырек. Это было святое.
Я закатил глаза и хлопнул брата по заду.
- Копуша, - шутливо заворчал я.
- Эй! Ты себе что позволяешь? – Том перевел на меня недоуменно-разгневанный взгляд.
- Да ладно, я же по-братски, - я пожал плечами и, не сдержавшись, рассмеялся.
- Придурок, - брат покачал головой и поднял с пола свой рюкзак. – Сейчас домой?
- Ага, нам бы только на автобус успеть, - согласился я и первым пошел к выходу из парка.
Не успел я повернуться спиной к Тому, как почувствовал мстительный хлопок родной ладони по заду.
- Эй! – крикнул я точно так же, как и мой брат чуть ранее, и отвесил этому самому брату чувствительный подзатыльник, который был смягчен дредами.
- Ну, я же по-братски, - язвительно отозвался Том и тепло мне улыбнулся.
Казалось бы, один и тот же жест… Но когда так делал Нетманн, мне было больно и обидно. А когда так сделал Том, мне стало неожиданно весело. Наверное, поэтому, что со стороны брата это была всего лишь шутка, а не попытка меня унизить и оскорбить.
Bill’s POV
Шел урок математики. Скучно, нудно. И скулы сводит от напрасного желания закричать и прервать неторопливую, отрепетированную за несколько лет речь преподавателя. Герр Штосс был хорошо сложенным, невысоким мужчиной лет 35-40. Он раздражал многих тем, что всегда настаивал на своем, даже если был в корне не прав; он просто не мог ни с кем согласиться.
- В общем, решайте задачи 165 и 166 самостоятельно. Я хочу проверить, как вы усвоили материал, - он с важным видом сел за учительский стол и внимательно оглядел класс.
Все склонились над тетрадями. Кто-то действительно работал над примерами, кто-то, как я, только делал вид.
Я растерянно выводил на бумаге цифры, абсолютно не зная, что с ними потом делать, потому что задание в учебнике было написано на каком-то непонятном мне “математическом” языке.
- Как же хорошо смотрится класс, когда все аккуратно одеты, - неожиданно произнес герр Штосс. – Все-таки мы были правы, когда ввели нормы одежды. Единая форма – это уже прошлый век, а вот офисный стиль… Вы сразу стали выглядеть старше.
Я мельком оглядел класс. Все, как один, теперь ходили в брюках, редко в джинсах, носили пиджаки и рубашки. Что ж, если им так нравится быть “как все” – флаг им в руки. Меня они за собой не утащат. Я был единственным в классе, кто не собирался так быстро соглашаться с учителями. Нужно что-то покруче администрации школы, чтобы заставить меня перестать носить любимые футболки и напульсники.
- Билл… - позвал меня герр Штосс.
- Вильгельм, - холодно поправил его я.
- Так вот, Билл … - с ударением на моем имени снова начал учитель.
- Вильгельм, - я перебил его, все еще не поднимая взгляда от учебника.
- Каулитц, ты можешь хоть раз в жизни не вые… не выпендриваться? – демонстративно закатив глаза, спросила одна из моих одноклассниц, Сара.
- Я просто хорошо знаю свои права, в отличие от тебя, - невозмутимо ответил я. Ссориться с ней я не собирался, но и оставлять последнее слово за блондинкой-выскочкой не хотел. Когда-то она встречалась с Томом. Не понимаю, что он в ней нашел? Если раньше я не обращал на нее внимания, то ее роман с моим братом заставил меня тщательнее приглядеться к этой девушке. Тогда я и понял, какая же она противная, и мы с ней чуть ли не радостно воспылали взаимной неприязнью. Хорошо, что Том ее бросил.
- Ну, надо же какие мы! – иронично воскликнула она. – Думаешь, если ты красишься, то тебе все можно?
- Сдурела? – искренне поинтересовался я и все-таки перевел взгляд на ее красивое лицо, которое, между тем, никогда меня не привлекало.
Но честное слово, меня поражает ее тупость! Как ответить на такой откровенно кретинский вопрос? Она что, сама не понимает, что выглядит умственно отсталой?
- Сам такой! – уязвленно взвизгнула она.
- Что ты орешь? Я просто спросил, - я снова уткнулся взглядом в свою тетрадь. Черт возьми, и с этими людьми мне приходится учиться…
- А нефиг меня оскорблять! – она обиженно вздернула подбородок. – Я вообще считаю, что вас, геев, надо изолировать от нормального общества! Вы в нем не уживаетесь!
- Что?! Ты охренела совсем? – я подскочил на ноги.
- Каулитц, соблюдай приличия! – прикрикнул герр Штосс.
- Не смей так со мной разговаривать! – одновременно с учителем накинулась на меня Сара.
- Что за крики? – донесся до нас от двери усталый и безразличный голос. – Меня зовут Марк Нетманн, наш класс на этой неделе дежурит. Что случилось?
Казалось, что Марку уже давно плевать, кто, где и что, но обязанности дежурных в нашей школе выполнять приходится поневоле – у нас с этим строго.
- Девушки ссорятся, - весело ответил один из моих одноклассников.
Нетманн оглядел чуть насмешливым взглядом меня, потом учителя и, наконец, все еще негодующую Сару.
- Он первый начал! – тут же закричала блондинка, указывая на меня пальцем.
Марк перевел вопросительный взгляд на учителя:
- Мне отвести его к директору?
- Думаю, да, - важно ответил герр Штосс. – Он посмел употреблять на уроке абсолютно недопустимые выражения.
Я только громко презрительно хмыкнул, скинул учебник и тетрадь в сумку и, не попрощавшись, вышел из класса вслед за Марком.
Идиоты, бл*, развели истерику из ничего. Моя школа – это просто сборище придурков, и вообще…
- Каулитц, - низкий голос Нетманна прервал мои гневные мысли. – Так уж и быть, к директору не пойдем.
- Уклоняешься от своих прямых обязанностей? – иронично спросил я, приподняв правую бровь.
- Будешь язвить, сам же потом пожалеешь, - спокойно ответил Марк и смерил меня оценивающим взглядом. – Ты куришь?
- Иногда, - я немного растерялся от неожиданного вопроса. – А что?
- Тогда пошли, покурим, за*бала меня уже эта школа, - вздохнул Нетманн, но, заметив мою нерешительность, добавил, – Ничего я с тобой не сделаю, не бойся. Я сегодня не в настроении напрашиваться на ссоры с малолетками.
Пропустив его последнее слово мимо ушей, я все же двинулся за ним на улицу. Обогнув здание школы, мы остановились около запасной двери в столовую. Этим черным ходом уже давно никто не пользуется, поэтому все собираются тут, чтобы покурить.
- С чего это ты такой добрый? – мрачно спросил я, вытаскивая из бокового кармана сумки пачку сигарет.
- Сам не знаю, - Марк пожал плечами и подал мне зажигалку.
Я с наслаждением затянулся, чувствуя во рту привычную горечь. Прикрыв глаза, я выдохнул облако сероватого дыма и сразу же затянулся снова.
- Слушай, я поговорить хотел, - начал Нетманн, внимательно наблюдая за моими не хитрыми действиями.
- О чем? – я стряхнул пепел прямо на землю.
- О вчерашнем, - парень чиркнул зажигалкой и тоже затянулся.
- И? – я вопросительно выгнул бровь. Меня все еще настораживал этот неожиданно хороший настрой Нетманна. Насколько я помню, он никогда не давал мне спокойно пройти мимо, а тут стоит и с самым естественным видом курит рядом со мной.
- Ты меня… это… прости, короче, я не хотел, - он досадливо поморщился и отвел взгляд.
- Да я-то что? – я равнодушно пожал плечами, чтобы хоть как-то скрыть свое замешательство. – У Тома прощения проси, ты с ним дрался.
Честно говоря, я ожидал от Нетманна чего угодно, но не извинений. Это было совсем не в его стиле, да и просто слабо вязалось с его ко мне отношением.
- Попрошу, - Марк кивнул головой и взъерошил ладонью свои волосы. Светлые лохматые коротко стриженные пряди, судя по всему, не признавали никакой укладки и всего торчали в разные стороны.
- Что-то ты сегодня слишком хороший, - протянул я и затушил сигарету о стену школы. – Что на этот раз задумал?
- Ничего, - Нетманн окинул меня внимательным оценивающим взглядом. Я поежился, от того, что сразу стало неуютно, словно меня только что просветили рентгеном. – У тебя девушка-то есть? – неожиданно спросил он.
- Кхм… нет, а что? Тебя это волнует? – я в который раз за день удивленно распахнул глаза.
- Да просто интересно, - Марк продолжал испытывающе на меня смотреть. – А то по школе все ползают слухи, что ты гей.
- В любом случае тебя это не касается! – грубо отрезал я. Черт, как же меня достали эти разговоры. Словно людям обо мне и сказать больше нечего.
Нетманн резко схватил меня за плечи, развернул и прижал спиной к нагретой осенним солнцем стене школы.
- Так да или нет? – тихо спросил он, глядя мне прямо в глаза.
Я почувствовал, что у меня подкашиваются ноги, а от солнечного сплетения вниз устремилась обжигающая волна. Горячее дыхание Марка щекотало мои губы, а сильные руки крепко, но не больно сжимали мои плечи.
Сердце сбилось с привычного ритма, а голова начала кружиться. То ли от волнения, то ли… от страха?
- А ты мне в парни, что ли, напрашиваешься? – с усмешкой бросил я и оттолкнул от себя старшеклассника.
Не то чтобы мне было неприятно. Это была скорее защита. Чтобы только Нетманн не догадался, какие реакции сейчас происходят в моем организме. Обжигающие прикосновения сильных рук мало кого могут оставить равнодушным…
- Нет, конечно, - Марк рассмеялся, откинув назад лохматую голову. – Просто интересно.
- Засунь свои интерес себе, знаешь куда? – огрызнулся я, но все же не уходил. Не хотелось почему-то.
- Не знаю, - издевательски протянул он. – Может, на своем примере покажешь?
Внутренне я облегчено вздохнул. Вот он, старый Нетманн со своими идиотскими шуточками. Значит, все в порядке, и мир вовсе не сошел с ума.
- Пошел нах*й, - небрежно бросил я и собирался уже уходить, но теплая ладонь удержала меня за запястье.
- Постой, - попросил Марк. – Ты на меня не обижайся. Привычка. Или, может даже, защитная реакция.
Я удивленно посмотрел в его голубые глаза. Что-то в них изменилось сейчас, что-то неуловимое, но значительное. Словно мое отражение в его зрачках вдруг стало ярче.
- От чего тебе защищаться? – тихо спросил я.
- Билл! – раздался вдруг голос Тома.
Я вздрогнул и обернулся. Брат шел к нам в компании еще нескольких парней из своего класса. Такой дружный, коллективный поход покурить на перемене.
Брови брата были слегка нахмурены, а губы плотно сжаты. Нервничает.
- Не знаю, от чего… - Марк все-таки начал отвечать на мой вопрос, несмотря на приближающегося Тома. – Может, от моих желаний?
Нетманн отошел от меня на пару шагов, на его лице снова заиграла привычная чуть презрительная улыбка.
- Привет, Каулитц, - он кивнул моему брату и тут же быстро отошел от нас, заприметив где-то вдалеке своих друзей.
- Он тебе ничего не сделал? – обеспокоенно спросил Том, внимательно глядя на меня.
- Н-нет… - выдавил я из себя, но не услышал даже этого короткого ответа. Бешеный стук сердца отдавался в ушах, заглушая любые звуки. Щеки пылали от прилившей к ним крови.
Эти слова Нетманна. Это было уже слишком даже для меня. Уж лучше бы и дальше издевался, чем говорить такие вот вещи. Я абсолютно растерян.
- Том… я домой, хорошо? Не могу я уже в этой школе сидеть, - слабо проговорил я.
- Что тебе сделал этот у*бок? – сердито спросил брат. – Я же вижу, что что-то не так. Отвечай.
- Давай дома? – я поднял на него глаза. – Все дома…
- Поехали, - близнец кивнул и положил руку мне на плечо.
Почему-то именно после этого простого действия на меня обрушилось облегчение. Все в порядке. Я не один. Том здесь, Том рядом. Он поможет мне разобраться в той сумятице, что творится сейчас в моей голове.
Господи, спасибо, что у меня есть брат…
***
- Так что тебе наговорил этот у*бок? – сердито спросил Том, усаживаясь на кровать в моей комнате.
Дома сейчас никого не было, поэтому новость о нашем побеге со школы так и не достигнет, я надеюсь, ушей родителей.
- Ничего особенного, - я пожал плечами. Не хочу сейчас это обсуждать. Впервые в жизни мне стало страшно, что Том меня не поймет.
- А все же? – настаивал брат.
Я нерешительно кусал нижнюю губу. С одной стороны хотелось всем поделиться с братом, как я и привык. С другой стороны – страшно…
- Ох, иди сюда, - Том вздохнул и притянул меня к себе за руку.
Я покорно опустился около него на кровать и уставился в стенку напротив, разглядывая монотонный рисунок на светлых обоях.
- Том… - я сглотнул. – Том, он сказал, что он меня хочет…
- Какого черта?! – брат вскочил на ноги. – Я его, бл*, убью! Пусть он только посмеет к тебе притронуться! Пид*р ебн*тый!
- Том, - все так же тихо позвал я. Брат перевел на меня внимательный взгляд таких знакомых карих глаз.
- Что?
- Ты забыл спросить, что я ему ответил.
Близнец со вздохом опустился рядом со мной.
- И что ты ответил? – он наклонил голову вниз, пряча свое лицо в тени от козырька кепки.
- Пока ничего, но… Я сам не знаю, - я почувствовал, что мысли окончательно спутались в голове, отказавшись складываться во внятные предложения. – Я не знаю… - тихо повторил я. – Он меня там, за школой, прижал к стене, и я… Это было так странно, но так приятно, так возбуждало, - я прижал пальцы к вискам и тоже опустил голову, чтобы только ненароком не встретиться с братом взглядом. – Я знаю, что это неправильно, меня это так пугает, Том! Я же… я же не гей, да? Мне так часто кричали это в спину, что у меня, кажется, выработалось стойкое отвращение к этому слову… А все считают меня голубым. Но раньше мне было плевать, ведь я знал, что это не так. А сейчас я уже ничего не знаю, ничего…Я не гей, не гей… Не могу им быть…
Я продолжал что-то бессвязно шептать, даже сам не понимая, что именно. Мои глаза были плотно зажмурены, а голова опущена. Все, что угодно, только чтобы не встретить взгляд Тома, только бы не увидеть в нем презрение и непонимание.
- Успокойся, - ласково и серьезно произнес брат, обнимая меня за плечи. – Все в порядке. Не нервничай. У нас сейчас такой возраст, что и не от такого возбудиться можно. Успокойся.
Я почувствовал легкое прикосновения губ к своим волосам и прижался всем телом к Тому. В его объятиях так комфортно и уютно, так надежно. Кажется, что в жизни и не надо больше ничего. Только бы брат, самое родное существо на свете, был рядом.
Прижавшись щекой к груди близнеца и обняв его за талию, я прикрыл глаза.
- А если… если окажется, что я все-таки гей? – тихо спросил я.
- Ну и что? – равнодушно отозвался Том. – Мне плевать. Ты же все равно останешься моим братом, а остальное… Как-нибудь разберемся.
- Я боюсь, - прошептал я. Меня и правда била легкая дрожь.
Том успокаивающе погладил меня ладонью по предплечью. От этого жеста стало так тепло и почему-то сразу накатило понимание – брат не врет. Он и правда будет рядом со мной в любом случае.
Не могу сказать, что меня никогда не посещали мысли о моей ориентации. Все же если вы краситесь и просто следите за своей внешностью, вам не избежать клейма “гей”. А это волей не волей заставит присмотреться к себе повнимательнее в этом плане.
Но раньше у меня не возникало сомнений, и я не обращал внимания на все издевки. Я знаю, что это не правда, я был уверен в себе.
А теперь я не уверен. И от этого мне страшно.
Я не знаю, чем так повлиял на меня Марк. То ли тем, что прижал меня к стене, то ли просто своей внешностью и силой, то ли словами о желаниях. Но впервые я почувствовал, что не прочь бы узнать, какие у него там относительно меня желания.
Это такое странное ощущение. Я даже представить не могу себя с парнем. Но ведь и с девушкой представляю слабо…
И вот сейчас, находясь в плотном кольце рук брата, я с ужасом чувствовал приятную щекочущую тяжесть в груди. Я впервые задумался, каково это – отдаться? Позволить кому-то быть лидером в паре, быть защитником, оставив себе роль “девушки”, роль уязвимого существа, позволить кому-то заботиться о себе и оберегать…
- Я не знаю, что мне делать… - выдохнул я, пряча лицо в складках широкой футболки брата.
- Забей, - легко отозвался тот. – Со временем пройдет. Гормональные всплески у всех бывают.
Я кивнул головой, зная, что Том это видит.
Может, он и прав. Может, действительно просто гормоны.
Ночью я никак не мог уснуть. Ворочался в постели, то и дело поправляя жутко неудобную подушку, уныло смотрел в потолок.
В комнате напротив что-то тихо бренчал на гитаре Том. Кажется, наигрывает “Durch den Monsun”. За стеной переговариваются мама и Гордон. Их речь слишком тихая, поэтому слов не разобрать. Кажется, что это просто невнятное бормотание.
Скоро и эти звуки стихли.
Я лежал, перебирая пальцами складки мягкого одеяла, и судорожно соображал, чем себя отвлечь. Потому что мои мысли, против моего желания, всегда возвращались к одной и той же теме.
Что с этим делать? Как это проверить? Как с этим жить?
Я закрыл глаза и попытался представить себя рядом с парнем. Если не встанет, если будет противно – значит, все в порядке.
Он. Высокий, сильный, надежный… Вроде ведь таким должен быть любимый мужчина?
Но моему слишком живому воображению этого показалось мало, и оно настойчиво подсовывало мне образ Марка. Лохматые светлые волосы и голубые глаза. Прямо ожившая девичья мечта, бл*.
А воображение, окрыленное одной победой над моим разумом, уже лихо неслось дальше. Вот мне представились прикосновения тонких властных губ. Вот сильные руки на моих плечах… на талии… на бедрах…
Я непроизвольно выгнулся, откидывая назад голову, словно подставляя шею настойчивым поцелуям. И тут же распахнул глаза.
В паху приятно ныло, теплая тяжесть распространялась оттуда по всему телу. Моя ладонь инстинктивно легла туда, где сейчас была больше всего нужна. Пальцы пробежались по резинке боксеров, проникая под нее. Жесткие волоски там щекотали руку. Ладонь привычно обхватила член в кольцо.
Ладно уж, кто в 15 лет этим не занимается?..
Я закрыл глаза, кусая губы, чтобы не застонать, и начал медленные движения. Вверх – вниз… Влажно, горячо, томительно-приятно…
Перед глазами вставали самые бредовые картины. Их уже не контролировал мой мозг, который услужливо отключился, предоставив телу самостоятельно получать удовольствие.
Навверное, мое подсознание само выбирало именно такие образы, чтобы я быстрее кончил?
От этой мысли все внутри похолодело, но останавливаться не хотелось.
Я представлял себя с парнями. С одним или с двумя. По-разному, но всегда в пассиве. Это было так пошло, так развратно… Так противно было бы думать о таком в любое другое время, но ночь… Ночь – жуткая вещь. Она освобождает наши самые низменные инстинкты.
С губ срывалось хриплое дыхание, а рука наращивала темп. Я выгибался на кровати, почти физически ощущая все эти прикосновения, которые так ярко рисовало мое воображение.
В последний раз перед моим мысленным взором появились насмешливые голубые глаза, и я тут же почувствовал, как ладонь заливает теплая вязкая жидкость.
Фантазии, только что заставившие меня кончить, никак не хотели покидать мою голову. Я чувствовал, как кровь приливает к щекам от одних только воспоминаний.
Лениво вытерев руку о простыню, я перевернулся на бок.
Мне было страшно. Внутри все буквально сжималось от леденящего ужаса. Я боялся, что это окажется чем-то бОльшим, чем просто игра гормонов.
Прикусив угол подушки, я старался сдержать подступающие к горлу рыдания. Наверное, впервые в жизни мне вдруг захотелось быть, как все…
***
- Что случилось? – обеспокоенно спросила мама, когда я утром зашел на кухню. – На тебе лица нет!
- Мое лицо на месте, - хмуро отозвался я. У меня внутри все до сих пор передергивалось от воспоминаний вчерашней ночи. И пугал не тот факт, что у меня может встать на парня, а неизвестность. Я еще действительно не знал, гей я или нет.
Гей… Жуткое слово. Неприятное и липкое. Это как клеймо на всю жизнь. Раз поставили – и больше не сотрешь.
- Не хамите мне, молодой человек, - мама нахмурилась.
- Да оставь ты его, - попросил Том, зевая и потягиваясь, из-за чего слова звучали немного невнятно. – Он просто еще проснуться не успел.
Я бросил на брата благодарный взгляд и сел за завтрак.
На автобус мы с Томом еле успели, потому что я долго думал, краситься или нет. Сейчас, как никогда, хотелось доказать себе, что ничего женского во мне нет, что все со мной в порядке.
А макияж и укладка на волосах всегда считались признаками нетрадиционной ориентации.
Учителя, наверное, будут довольны, если я перестану подводить глаза. Да и смешки в мою сторону лететь больше не будут. Стану, как все. Сольюсь с толпой. Буду одним из тех людей, которые ненавидят выделяющихся из массы личностей только потому, что самим не хватило смелости пойти в разрез с общественным мнением…
Я вздохнул, внимательно оглядев в зеркале отражение своего бледного лица, и взял в руки карандаш для глаз.
Какой я есть – такой есть. Менять себя я не собираюсь и никому не позволю этого сделать.
Кое-как успев на автобус, мы доехали до школы. Уже там Том, обеспокоенный моей бледностью и молчаливостью, предложил пойти покурить.
Соответственно, на первый урок мы не пошли, решив отсидеться в том самом парке, неподалеку от школы.
Том не задавал никаких вопросов, ни о чем не говорил. Он и так все понимает – я уверен. Мы всегда понимали друг друга без слов.
После трех выкуренных подряд сигарет, Том кинул беглый взгляд на экран мобильного телефона.
- Нам уже пора в школу, скоро перемена, - он посмотрел на меня. – Ты как?
- Нормально, - отмахнулся я и кинул недокуренную сигарету в урну, стоящую у скамейки. – Пошли.
- Если не хочешь, можем не ходить, - Том внимательно посмотрел на меня.
- Все в порядке, правда, - заверил я его. – Просто я что-то… меня терзает моя же неопределенность.
Брат молча пожал плечами, поднялся со скамейки и пошел по дорожке вперед, к выходу.
- Том, - я придержал его за локоть и обеспокоено заглянул в глаза. – А если я когда-нибудь скажу тебе, что я – гей, что ты будешь делать?
- Ничего, - спокойно ответил мой близнец и улыбнулся. – На мое к тебе отношение это никак не повлияет. Так что прекрати задавать мне этот вопрос.
***
Не успели мы войти в школу, как прозвенел звонок с урока. Коридоры тут же наполнились галдящими учениками, которые переходили из одного кабинета в другой.
Мы без труда влились в эту толпу, судорожно вспоминая, какой же у нас сейчас урок.
- У меня география, - Том хлопнул меня по плечу. – Ладно, я пошел, после уроков, как обычно, встретимся у выхода.
- Хорошо, - кивнул я.
Кажется, у меня сейчас снова физика. Я со вздохом начал подниматься по лестнице. Ненавижу физику…
Уже в коридоре около нужного мне кабинета я заметил знакомую компанию старшеклассников с Нетманном во главе.
- Вы только посмотрите, какие люди, - глумливо воскликнул один из парней. – Ну-ка, Каулитц, подойди сюда!
Я, не замедлив шага, молча показал ему фак.
Настроение и так паршивое, а еще эти придурки со своими тупыми шутками. Вот только их мне не хватало! Ну, надеюсь, хоть Нетманн от меня отстанет после всего того, что сказал мне вчера.
- Билл, постой, - раздался сзади низкий голос Марка.
От неожиданности я и впрямь остановился. Он назвал меня по имени? Кажется, его реально подменили.
- Что надо? – я обернулся и выгнул одну бровь.
- Поговорить, - голубые глаза парня тщательно осмотрели меня с головы до ног. – А то нам твой брат вчера помешал.
- Нам не о чем разговаривать, - гораздо грубее, чем хотелось, ответил я. – Я не пид*р и не желаю ничего слышать о твоих фантазиях!
- А ты хам, - губы Марка скривились в презрительной усмешке. – Я позвоню сегодня вечером, тогда все и обсудим.
- А если я кому-нибудь расскажу о твоих… эм… наклонностях? – издевательски спросил я, скрещивая на груди руки.
- Тебе не поверят, - спокойно парировал Нетманн.
Не попрощавшись, я развернулся и пошел к своему классу. Сердце гулко стучало в груди, а в крови забурлили щекочущие пузырьки волнения и ожидания.
Что ж, пусть позвонит, посмотрим, что он скажет.
***
- Ты с ума сошел?! – закричал Том, следуя за мной в мою комнату. – Совсем ебн*лся!
- Нет, пока еще не еб*лся, но если ты перестанешь орать, то у меня, может, появится такая возможность! – я кинул на кресло свою сумку и повернулся к брату. Он стоял посередине комнаты и всем своим видом излучал ничем не разбавленную ярость.
- Нах*я тебе связываться с этим Нетманном?! Ты сдурел? С какого бодуна ты вообще собрался начинать какие-то отношения с парнем? Да тем более, с каким парнем! Он же придурок тот еще! Нафига он тебе сдался?! – Том кричал все громче и громче.
Я и не думал, что его так разозлит новость о том, что Марк хочет позвонить. Конечно, с одной стороны моего брата можно понять – он беспокоится и все такое. Но мне кажется, что он переигрывает.
- Я имею право решать, с кем мне общаться! – я тоже повысил голос.
- Билл, я же волнуюсь, - сказал Том неожиданно тихо и сел на мою кровать. – Зачем тебе это надо? Ничего хорошего тебе это не даст…
- Пойми, - я опустился на постель рядом с ним. – Мне нужно проверить. Понять, что со мной происходит… Может, он мне и не нужен будет?
- А может он тебя отведет к дружкам и пустит по кругу, - Том презрительно поморщился.
- Придурок, - я вскочил с кровати. – Ты вообще думаешь, что говоришь?!
- А ты думаешь, что ты делаешь?! – Том тоже поднялся, и теперь мы стояли лицом к лицу и сверлили друг друга гневными взглядами.
- Что хочу, то и делаю! – рявкнул я.
- Ну, и х*й с тобой, - горько произнес брат, развернулся и вышел из моей комнаты.
Я сел на кровать. На душе стало так противно, что хотелось разрыдаться. Говорят, слезы очищают. А мне бы это сейчас не помешало. Может быть, они смогут смыть душащий, скользкий ком в горле? Этот ком всегда появляется, когда осознаешь, что обидел близкого человека.
***
- Алло, - я взял трубку после первого же звонка, опередив маму, суетившуюся на кухне.
- Привет, - раздался хриплый, знакомый голос.
- Привет, Нетманн, - я поджал губы.
- Давай ты будешь звать меня по имени? – досадливо отозвался парень. – И, может, пойдем погуляем? Заодно и поговорим.
- Не боишься, что тебя со мной увидят? – хмыкнул я.
- Все, кого можно опасаться, сейчас на какой-то вечеринке напиваются. Так что расслабься. Ну, так что? Идем?
- Пошли, - согласился я и непроизвольно кинул взгляд на стену, за которой через коридор располагалась спальня Тома.
- Встретимся у торгового центра MAX через час. Успеешь?
- Через полтора. Мне же еще доехать туда надо.
- Хорошо, я буду ждать, - Марк отсоединился.
Я решительно встал и пошел к спальне брата.
- Том, - я осторожно поскребся в дверь. – Том…
- Что надо? – хмуро донеслось из комнаты.
- Я погулять пойду, - несмело начал я.
- А я тут причем? – Том бесцеремонно меня перебил, но даже и не думал открыть дверь.
- Ну и сиди там! – я обиженно стукнул ладонью по двери.
Пусть дуется, сколько душе угодно. Меня это не волнует.
Через полтора часа мы с Марком встретились. Гуляли по улицам, побродили по торговому центру, посидели в кафе. Нетманн много и путано говорил, пытался мне что-то объяснить, но я даже не слушал. Честно говоря, мои мысли в тот момент были полностью заняты братом.
Уже на улице, перед тем, как вызвать мне такси, Марк сказал:
- Послушай… Я понимаю, что раньше вел себя с тобой ужасно, но… просто так тяжело признаваться себе в таких чувствах. Не сердись на меня, малыш, хорошо? – он провел ладонью по моей щеке. Нежно, осторожно касался, словно боялся, что я оттолкнул его, если он будет слишком настойчив.
Слово “малыш” отдалось эхом у меня внутри. Так меня еще не называли, и это рождало противоречивые чувства. Вроде, и приятно, но с другой стороны – как-то пошло.
Марк наклонился ко мне и замер, пристально глядя в мои глаза. Я знал, что за этим последует, но не сопротивлялся, хотя и согласия своего не проявлял.
Он все же поцеловал меня. Теплая ладонь легла мне на шею, вторая – на бедро. Под властным напором губ разомкнулись мои губы, впуская влажный язык.
Я первый раз целовался с парнем. Это совсем по-другому, не так как с девчонками. С ними надо было постоянно следить за собой, контролировать ситуацию. Тогда как сейчас можно было просто расслабиться, разомлеть в объятиях сильных рук. Неожиданно нахлынуло чувство защищенности и тепла. Казалось, что теперь можно быть ранимым и нежным, потому что тебя защитят, потому что теперь не ты несешь ответственность за свою девушку, а это о тебе беспокоятся и тревожатся. Тебя теперь берегут.
Нетманн отстранился, переводя сбившееся дыхание, но руки не убирал.
- Вызвать тебе такси или, может, ко мне поедем? – тихо и хрипло спросил он.
- Такси, - холодно ответил я и недовольно высвободился из его объятий.
Чувство защищенности разлетелось на миллионы крошечных осколков.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |