Председателю Димитровградского городского суда Ульяновской области

Председателю Димитровградского городского суда Ульяновской области

Степановой Н.Н.

От осужденного Аронова Ивана Германовича, 1987 года рождения

Начало срока: 09.01.2009 года

Конец срока: 08.07.2019 года.

ФКУ ИК-10 УФСИН России по Ульяновской области, отряд № 10

ХОДАТАЙСТВО

о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу

Приговором Засвияжского районного суда Ульяновской области от 30.04.2009 я, Аронов И.Г., осужден по ч.3 ст.30, п.«а» ч.2 ст.228.1, п.«г» ч.3 ст. 228.1, ч.1 ст.30, п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ, с применением ч.3 ст.69 УК РФ, к лишению свободы сроком на 10 лет 6 месяцев со штрафом в размере 35 000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Федеральным законом от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ внесены изменения в действующее законодательство, улучшающие положение Аронова И.Г. Изменены правила сложения наказания за входящие в совокупность преступления. Статья 15 дополнена частью 6, согласно которой с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности суд вправе изменить категорию преступления на менее тяжкую.

В соответствии со ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу.

Также хочу отметить, что с указанным приговором я категорически не согласен, поскольку указанный судебный акт является не законным, поставленным на недопустимых и недостоверных доказательствах, а потому подлежит отмене по следующим обстоятельствам, изложенным ниже.

Согласно пункту 21 Инструкции результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств; содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на ОРМ, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе.

Несоблюдение требований закона о порядке проведения и оформления оперативно-розыскных мероприятий, необоснованность проведения таких мероприятий, равно как и несоблюдение положений уголовно-процессуального закона о проведении следственных действий влекут признание полученных доказательств недопустимыми.

28 октября 2008 года и 13 ноября 2008 года (т.1 л.д. 7-30 и т.1 л.д. 37-63) цель проведении ОРМ «проверочная закупка» наркотического средства была единственная - это документирование преступной деятельности Озимкова Д.В. и Голубенко Е.С. Но суд не учел, что проведение повторного оперативно-розыскного мероприятия, также очередной проверочной закупки у одного и того же лица, должно быть обосновано и мотивировано, в том числе новыми основаниями и целями, и с обязательным вынесением нового мотивированного постановления, утверждённого руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Потому данные оперативно-розыскные мероприятия «Проверочная закупка» должны быть признаны недопустимыми.

У Голубенко, Озимкова и Аронова не было криминального прошлого и не было оснований полагать, что они имели предрасположенность к распространению наркотиков до того, как сотрудники полиции предложили сделку. Было доказано, что до проверочных закупок Озимков, Голубенко никогда никому не сбывали наркотические средства. Считаю, что достоверных доказательств сбыта Ароновым Голубенко наркотических средств, стороной обвинения представлено не было. В тексте решения о проведении ОРМ содержится очень мало информации относительно причин и целей запланированной «проверочной закупки». Кроме того, операция не находилась под судебным контролем или каким-либо иным независимым контролем. Органом дознания не фиксировалась начальная стадия операции, когда Шалдыбин звонил Озимкову и просил его продать наркотики. Их дальнейшие телефонные разговоры также не записывались. Органом дознания не рассматривалась возможность выполнения иных оперативно-розыскных и следственных мер, направленных на проверку информации о том, что Озимков и Голубенко сбывают наркотики. Тем не менее, суд не проанализировал соответствующие фактические и правовые обстоятельства, которые могли бы помочь провести различие между провокацией и законной формой следственных действий. Следовательно, судебное разбирательство, в результате которого заявитель был признан виновным, не было «справедливым». Голубенко в суде показала, что кроме Озимкова Д.В. наркотические средства она более никому не сбывала, а употребляла их сама. Очевидно, до проведения ОРМ «проверочная закупка» не было оснований подозревать ее в распространении наркотических средств. Закупщиком являлся оперативный сотрудник. С учетом его статуса, привлечение его в качестве закупщика было возможно лишь при условии, что его участие будет пассивным. Однако напротив, мы видим активную роль Шалдыбина, его провокационные действия, постоянные звонки Озимкову, что и обусловило в конечном итоге сбыт наркотического средства. Нужно отметить, что не смотря на то, что звонки Шалдыбина уже являлись частью проверочной закупки, они не фиксировались какими-либо техническими средствами и это позволяет стороне обвинения утверждать, что Озимков добровольно и охотно принял решение о продаже наркотических средств Шалдыбину либо иным образом продемонстрировал наличие умысла на совершение наркопреступления. Также необходимо обратить внимание на то, что сначала Шалдыбин получил указание от руководства провести проверочную закупку у Озимкова, потом за день до 28.10.2008 года он познакомился с Озимковым и на следующий день приступил к закупке наркотиков, не предпринимая попыток проверить преступную деятельность Озимкова или рассмотреть иные средства документирования и расследования его предполагаемой преступной деятельности. Как отмечал в своем Постановлении ЕСПЧ от 02.10.2012 года дело «Веселов и другие против Российской Федерации» (жалобы № 23200/10, 24009/07 и 556/10), вывод о наличии акта подстрекательства возможен, даже если должностные лица государства не действуют весьма интенсивно и напористо, включая ситуации, когда контакт с третьими лицами происходит не напрямую, а через посредников. В данном случае имеется подстрекательство, так как оперативник, имеющий профессиональные навыки общения с людьми, склонил к сбыту наркотиков Озимкова. Следовательно, проверочная закупка, совершаемая оперативным сотрудником, негласным сотрудником или информатором, нуждается в особо серьезном обосновании, и она должна проводиться в соответствии со строгой процедурой получения санкции и при условии ее документирования таким образом, чтобы обеспечить последующий независимый контроль за действиями участников. Оперативным путем была достигнута договоренность о приобретении у Озимкова наркотического средства «амфетамин», т.е. сам сбыт наркотического средства явился результатом вмешательства оперативных работников. Из этого следует, что их действия по существу были спровоцированы сотрудниками полиции, фактически совершавшими подстрекательство к совершению сбыта наркотика. Подобное вмешательство и использование в уголовном процессе доказательств, полученных в результате провокации со стороны полиции, нарушают принцип справедливости судебного разбирательства. Действия, совершённые в результате провокации со стороны полиции, не могут расцениваться как уголовно наказуемое деяние, что соответствует разъяснению, содержащемуся во втором абзаце пункта 14 постановления Пленума от 15.06.2006 № 14.

Согласно ст.2 Федерального закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» задачами оперативно-розыскной деятельности являются, в частности, выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. В данном случае сотрудники наркоконтроля несмотря на выявление факта сбыта наркотического средства 28.10.2008 года не только не пресекли действия Озимкова и Голубенко, но и вновь 13.11.2008 года приобрели наркотическое средство, с целью создания видимости деятельности и незаконного уголовного преследования иных лиц, попавших в их поле зрения.

Суд также сослался в приговоре в качестве доказательств вины Аронова в инкриминируемых преступлениях на результаты оперативно - розыскных мероприятий «проверочная закупка» по эпизодам 28.10.2008 года и 13.11.2008 года (Т.1 л.д. 7 - 30 и Т.1 т.д. 37 - 63 соответственно), а также материалы ОРМ «контролируемая поставка» в отношении Аронова И.Г. и Голубенко Е.С. от 15.12.2008 года (Т.1 л.д. 65 - 115, Т.2, л.д.156 - 157).

Все указанные документы были составлены оперативными сотрудниками 2 отдела ОС УФСКН по Ульяновской области.

Как указано в вышеперечисленных документах - материалах доследственной проверки, последние были составлены на основании ФЗ «Об оперативно - розыскной деятельности».

На основании ч. 3 ст. 11 указанного ФЗ следует, что представление результатов оперативно - розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами. Таким актом является действующая Инструкция «О порядке представления результатов ОРД органу дознания, следователю, прокурору или в суд», утвержденная совместным приказом ФСНП РФ, ФСБ РФ, МВД РФ, ФСО РФ, ФПС РФ, ГТК РФ, СВР РФ № 175\226\336\201\286\410\56 от 13.05.1998г.

Согласно данного документа, результаты ОРД могут предоставляться органу дознания, следователю, прокурору или в суд по инициативе органов, осуществляющих ОРД, для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Сведения об ОРД в силу ст. 12 ФЗ «Об оперативно - розыскной деятельности» и в силу п.9 вышеупомянутой Инструкции, составляют государственную тайну и перед представлением материалов органу дознания, следователю, прокурору или в суд подлежат рассекречиванию на основании мотивированного постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД, либо представляются в соответствии со ст. 16 ФЗ «О государственной тайне».

На основании п.10 указанной Инструкции, представление результатов ОРД включает в себя вынесение руководителем органа, осуществляющим ОРД, постановления о предоставлении результатов ОРД органу дознания, следователю, прокурору или в суд; вынесение постановления о рассекречивании представляемых оперативно-служебных документов; оформление сопроводительных документов; фактическую передачу материалов.

Однако, в нашем случае требование ч.3 ст.11, ст.12 ФЗ «Об оперативно - розыскной деятельности» и п.п. 2, 8, 9, 10 вышеупомянутой Инструкции грубейшим образом нарушены, поскольку в материалах дела отсутствуют сами постановления руководителя службы УФСКН по Ульяновской области о рассекречивании оперативно – розыскных мероприятий.

Так, в Т.1 на л.д. 8-10, 66-67, Т.2 л.д. 156 - 157 имеются постановления о предоставлении результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору, в суд за подписью заместителя начальника УФСКН РФ по Ульяновской области А.О. Орлова от 12.12.2008г. (рег. № 12463 от 12.12.2008г.). от 16.12.2008г. (рег. № 12553 от 16.12.2008г.), от 03.02.2009 года (рег. № 1012 от 03.02.2009г.) соответственно.

В тексте данных постановлений ведется речь о направлении в следственный отдел УФСКН РФ по Ульяновской области вышеозначенных материалов ОРД за 28.10.2008г.и 13.11.2008г. (п.п.1 и 2). и за 15.12.2008г. (п.1). Кроме того, напротив некоторых документов (Т.1 л.д. 9 – 10, п.1, п.п.2, 3, 12 и п.2, п.п. 2, 3, 12) указывается о «рассекречивании» указанных документов постановлением рег. № 12462 от 12.12.2008г., и постановлением рег. № 12554 от 16.12.2008г. - соответственно в отношении документов в Т.1 л.д. 67, постановлением рег. № 1011 от 03.02.2009г. в отношении материалов негласных видеодокументирования и аудиозаписи.

Вместе с тем, сами постановления о рассекречивании (рег. № 12462 от 12.12.2008г, и рег. № 12554 от 16.12.2008г., рег. 1011 от 03.09.2009 г.) в материалах дела, в нарушение означенных выше требований, отсутствуют.

В связи с этим приговор и последующие судебные решения по делу в части сбыта наркотического средства должны быть отменены.

В определении «группа лиц по предварительному сговору» содержится два отдельных признака: совершение преступления «группой лиц» и совершение преступления по «предварительному сговору». Соответственно, для квалификации деяния как совершённого «группой лиц по предварительному сговору» недостаточно наличия лишь одного из этих признаков. Они должны присутствовать в идеальной совокупности. Только в этом случае подобную квалификацию следует признать правильной.

По смыслу уголовного закона - предварительный сговор – соглашение (в любой форме) между будущими соучастниками преступления, достигнутое ими в любое время (до совершения деяния), о месте, времени, способе совершения преступления. Поскольку предварительный сговор является обязательным признаком состава преступления (при данной квалификации деяния), то - его наличие или отсутствие входит в предмет доказывания (ст.73 ч.1 п.1 УПК РФ) и должно подтверждаться необходимой совокупностью допустимых (ст.75 УПК РФ) доказательств, на основе которых суд, следователь, прокурор устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.

Количество участников – объективный показатель, подтверждающий наличие признака «группы лиц» (т.е. количество соисполнителей). Согласованность действий, при отсутствии допустимых доказательств «предварительного сговора», подтверждает лишь совместное (а не каждым по отдельности) совершение деяния соучастниками (т.е. «группа лиц», ч.1 ст.35 УК РФ). Это является обстоятельством, отягчающим индивидуальную ответственность каждого за совершение преступления (ст.63 ч.1 п. «в» УК РФ), а посему, тоже входит в предмет доказывания (п.6 ч.1 ст.73 УПК РФ), но не образует состава преступления по признаку «группой лиц по предварительному сговору».

На наличие предварительного сговора, кроме показаний обвиняемых (подозреваемых), свидетелей, могут указывать надлежащим образом оформленные доказательства (ст.74 УПК РФ) совместной подготовки к совершению преступления.

Таким образом, проверяя правильность применения уголовного закона по признаку «группа лиц по предварительному сговору», необходимо обратить внимание на наличие в деянии именно соисполнительства, т.е. непосредственного участия всех соучастников в выполнении объективной стороны преступления, поскольку само по себе наличие предварительного сговора между двумя соучастниками, один из которых не выполняет объективную сторону (не является исполнителем) не является основанием для квалификации деяния по признаку «группой лиц по предварительному сговору». В таком случае, даже при наличии предварительного сговора, тот соучастник, который непосредственно не участвовал в совершении преступления, отвечает за пособничество, подстрекательство либо организацию преступления, с применением соответствующей части ст.33 УК РФ, а исполнитель - без ссылки на ст.33 УК РФ, но оба по менее тяжкой части статьи УК РФ (при отсутствии других квалифицирующих признаков), не предусматривающей признак «группа лиц по предварительному сговору».

В тексте приговора судом указано: «Аронов И.Г., в августе 2008 г. находясь в г. Ульяновске, вступил в предварительный сговор с Голубенко Е.С…» и «После этого между Ароновым И.Г. и Голубенко Е.С. была достигнута предварительная договоренность о распределении ролей в совершении преступления», а также в ноябре: «Аронов, в неустановленное время, приобретя наркотическое средство у неустановленного лица…», «После этого в одном из телефонных разговоров Аронов И.Г. предложил Голубенко Е.С. незаконно сбыть указанные наркотические средства» и снова «После этого между Ароновым И.Г. и Голубенко Е.С. была достигнута предварительная договоренность» (Лист приговора 2-3). Ст.ст. 14, 29 УК РФ содержат понятие преступления, которым признается общественно опасное деяние, содержащее все признаки состава преступления. Обязательным условием выявления признаков объективной стороны состава преступления является установление времени и места совершения преступления, что кроме того, в обязательном порядке установлено и ст.73 УПК РФ. Однако суд указанные требования грубейшим образом проигнорировал, чем, по сути, допустил нарушение права Аронова на защиту от предъявленного обвинения, поскольку Аронов остался лишен возможности в полном объеме знать, в чем он обвиняется, возражать против предъявленного обвинения, например, посредством заявления алиби, представлять доказательства своей невиновности в совершении преступления относительно конкретных времени и места его совершения.

Закон не устанавливает иерархии доказательств по их силе, значению и роли в доказывании (ч. 2 ст. 17 УПК РФ). В этой связи целесообразно подчеркнуть, что одно даже прямое доказательство не может быть положено в основу обвинения. Всякое процессуальное решение должно быть подтверждено логически обоснованной системой доказательств.

Бесспорных доказательств сговора и распределения ролей суд в приговоре не привел. По части доказательств предварительного сговора и распределения ролей (и на основу приговора в целом), судом делается акцент исключительно на показания Голубенко Е.С. Показания оперуполномоченных, понятых, свидетелей, также ряд документальных материалов дела, как в совокупности, так и по отдельности, логического отношения к предварительному сговору Голубенко с Ароновым в августе 2008 года о совместном сбыте наркотических средств не имеют. Положив в основу обвинения Аронова показания Голубенко, суд, тем не менее так и не устранил ряд противоречий в данном виде доказательств, в нарушение требований ст. 380 УПК РФ. Подобная «совокупность» доказательств по отношению к указанному сговору является недопустимой согласно положений ст. 75 УПК РФ.

Как видно из материалов уголовного дела, Аронов в денежных средствах не нуждался (а по смыслу уголовного дела 3200 рублей), каких-либо острых проблем не имел (тем более таких, которые не возможно решить в течении 4 месяцев, с августа по ноябрь, самостоятельно), а проходил обучение в военной академии, где был, согласно контракту, на полном гособеспечении, получал денежное довольствие и ежемесячную материальную помощь от родителей, а при необходимости мог решить любую беду внутри учреждения с однокурсниками. Что подтверждает свидетель Аронова З.В. Также, для подтверждения данного факта, Аронов и его адвокат ходатайствовали о допросе свидетелей из ВКА им. А.Ф. Можайского, которые знали явно лучше, чем Голубенко, есть ли у Аронова проблемы, и могла ли Голубенко, как она уверяет в своих показаниях на предварительном следствии, находиться у Аронова, который проживал в военном общежитии, с 23 по 25 октября 2008 года и провожать Голубенко с Ж\Д вокзала во время занятий на режимной территории, но суд необоснованно отказал в этом (постановления о полном отказе в удовлетворении ходатайства от 6 и 12 марта 2009 года). Суд данные противоречия не устранил, и в нарушение означенных требований УПК РФ, положил в основу обвинительного приговора показания Голубенко.

Таким образом, 28 октября и 13 ноября 2008 года Голубенко Е.С. сбытом наркотических средств неопределенному кругу лиц (а точнее единственному Озимкову Д.В.), занималась исключительно самостоятельно, без участия Аронова. Аронов же в 2008 году вообще Голубенко Е.С. не видел, денежных проблем не испытывал, а тем более не вступал с ней в предварительный сговор, направленный на совместный незаконный сбыт наркотических средств и ни в каком виде не способствовал ей в их сбыте (показания Аронова, лист Приговора 10). Показания Голубенко больше похожи на безысходную ложь запуганного человека, на которого оказывалось психологическое давление со стороны защиты Голубенко и сотрудников УФСКН, о чем более подробно будет описано ниже и подтверждается кассационной жалобой Голубенко, в которой она умоляет назначить обещанное ей наказание условно.

Данные факты также касаются и обвинения Аронова в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере. В основу квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору» суд с необъяснимой уверенностью заложил все те же, ничем не подтвержденные, показания Голубенко (Аронов был симпатичен ей, но попал в неизвестную беду, и поэтому решила сбывать для него наркотические средства), что по сути - 3200 рублей за реализацию приблизительно 0,09 грамма амфетамина, за которым Голубенко якобы ездила аж в г. Санкт-Петербург!, что не логично, хотя бы потому что билеты на проезд стоят дороже, и противоречит фактическим обстоятельствам дела, что якобы в качестве материальной поддержки она с легкостью отдала собственных денег (том 1 л.д. 132-134) на сумму более 56000 рублей (41800 + 15000) (якобы накопленные на свой отпуск, который как оказалось уже закончился, и в тоже время приобретает автомобиль ВАЗ-2110 за 160 000 рублей (показания Голубенко на предварительном следствии), работая непродолжительное время простым оператором бухгалтерского отдела и учета в ОГУП «Средняя Волга»), так как Аронов якобы все еще не решил свою большую беду с августа по ноябрь (с чего бы Аронову вообще обращаться за помощью, тем более противозаконной, к человеку из далекого города из за 3200 р., а Голубенко ехать за наркотиками, сумма от реализации которых составляет 3200 рублей, когда билеты в 2 конца обошлись ей дороже, но имея в своем распоряжении денег в сумме более чем на 200 000 рублей и так сильно любя Аронова, что якобы согласилась продавать наркотики, не дала Аронову эти самые 3200 рублей), но с удивительной легкостью к показаниям Аронова, отрицающих факт встречи, просьб и сговора с Голубенко о совместном сбыте наркотических средств, отнесся «критически» (лист 24 Приговора). Суд так и не привел действительно весомых доказательств того, что Аронов говорил не правду, стремясь избежать уголовной ответственности. Суд в приговоре утверждает, что «между Ароновым И.Г. и Голубенко Е.С. была достигнута предварительная договоренность о распределении ролей в совершении преступления, согласно которой Голубенко Е.С. должна была приехать в г. Санкт-Петербург, где получить у Аронова И.Г. амфетамин», что противоречит показаниям самой Голубенко на предварительном следствии: «я поехала в Санкт-Петербург по личным делам». Суд даже не удосужился проверить, была ли Голубенко вообще в Санкт-Петербурге в октябре 2008 года. Показания Голубенко и выводы Суда должны быть признаны недостоверными, согласно положений ст. 75 УПК РФ.

Вопросы гособвинителя Голубенко (лист протокола 43):

-Был ли разговор с Ароновым о количестве следующей поставки?

-Иван сказал, что дошлет приблизительно столько же.

-Сбывали ли вы еще кому-либо наркотические средства, кроме Озимкова Д.В.?

-Нет.

-Знаете ли вы о том, что Аронов отправил с Ахметшиным таблетки?

-Нет.

-Как вы должны были осуществить сбыт последующей партии от Ахметшина?

-Я не знала, как поступлю, у меня не было точных намерений. Желала часть продать, часть употребить самостоятельно.

-Говорили ли вы кому-либо у кого приобретаете наркотические средства?

-Нет.

-Рассказывали ли вы Аронову каким образом вы реализуете наркотические средства?

-Я не помню.

(Лист Приговора 7; лист протокола 43). Показания Голубенко Е.С.: «При допросе, на предварительном следствии, не совсем верно изложила обстоятельства получения от Аронова наркотических средств. На самом деле, получая партию наркотического средства через Ахметшина, желала, часть из данной партии продать, а часть употребить самостоятельно» - повод не доверять показаниям Голубенко. Желала самостоятельно, ни о каком сговоре с Ароновым речи не шло. В данной части показания Голубенко, а также умысел на сбыт наркотических средств в особо крупном размере должны быть признаны недопустимыми (недостоверными), согласно положений ст. 75 УПК РФ.

Голубенко сначала утверждает, что договаривались о сбыте с Ароновым два раза, потом на суде на вопрос гособвинителя уже утверждает, что договаривались только один раз, в августе 2008 года - в одном разговоре об одном количестве, якобы Аронов сообщил ей, что «пришлет вторую часть, приблизительно столько же» (показания Голубенко на суде из протокола судебного заседания, лист 43), то есть приблизительно 0,09 грамма, что не является особо крупным размером. Суд ей верит. Тем не менее, в приговоре суд указал о сговоре Аронова с Голубенко два раза, в августе: «Аронов И.Г., в августе 2008 г. находясь в г. Ульяновске, вступил в предварительный сговор с Голубенко Е.С., направленный на совместный незаконный сбыт наркотических средств неопределенному кругу лиц»(лист Приговора 2) и в ноябре: «После этого между Ароновым И.Г. и Голубенко Е.С. была достигнута предварительная договоренность, согласно которой Аронов И.Г. в декабре 2008 года через своего знакомого гражданина Ахметшина Р.И. должен был незаконно переслать Голубенко Е.С. наркотические средства «амфетамин» и «МДМА» в крупном и особо крупном размере» (лист Приговора 3).

Голубенко сама употребляла наркотические средства (показания Голубенко на суде (хотя на предварительном следствии в своих показаниях она напрочь отрицает этот факт), показания свидетеля Кузнецова, Аронова, прослушивание телефонных переговоров Голубенко, факт хранения наркотиков на работе) и собиралась часть, полученных от Ахметшина 15.12.2008 г. наркотических средств, употребить самостоятельно. Только наркоманы, как правило, весь наркотик (а если верить ее показаниям, то это приблизительно 0,09 грамма, то есть 2 дозы) употребляют сами, не оставляя ни малейшего шанса для его реализации. До сих пор не понятно, как суд искренне верит в правдивость ее показаний. Показания Голубенко должны быть признаны недостоверными, а ее умысел на сбыт недействительным, согласно положений ст. 75 УПК РФ.

Показания Голубенко на предварительном следствии 25.12.2008 г.: «Я наркотики не употребляю и ранее их не употребляла». На суде: «собиралась часть, полученных от Ахметшина 15.12.2008 г. наркотических средств, употребить самостоятельно… Нет, кроме Озимкова я больше никому никогда наркотические средства не сбывала». Свидетель Кузнецов (лист Приговора 17, протокол судебного заседания лист 13, вопросы гособвинителя Кузнецову): «Когда было плохое самочувствие, Голубенко дала мне какое-то средство, похожее на «амфетамин», но когда она ушла, я его выкинул. Догадывался, что это наркотические средства, что Голубенко является потребителем наркотических средств, предполагал, что она занимается сбытом» (откуда такие предположения, если Голубенко свято всех уверяет, что никому никогда, кроме Озимкова, наркотики не сбывала и никому не рассказывала о том, где их приобретает). Таким образом получается, что Голубенко сбывала наркотические средства не только Озимкову, но еще Кузнецову и, судя по прослушке телефонных переговоров (том 2, л.д. 159-177), - неопределенному кругу лиц, что дает еще один повод не доверять ее показаниям. Показания Голубенко должны быть признаны недопустимыми (недостоверными) согласно положений ст. 75 УПК РФ.

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. N 14. Об умысле на сбыт указанных средств и веществ могут свидетельствовать при наличии к тому оснований их приобретение, изготовление, переработка, хранение, перевозка лицом, самим их не употребляющим, их количество (объем), размещение в удобной для сбыта расфасовке либо наличие соответствующей договоренности с потребителями. Суд отнесся к данному постановлению критически в части обвинения Аронова в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере. Ничего подобного в материалах уголовного дела нет. Голубенко также показала суду, что Аронов никаких условий ей при продаже наркотиков (кому продавать, за какую цену и т.д.) не ставил. Аронов вообще не признал вину ни в сговоре, ни в чем бы то ни было еще. Опровержения их показаний ни на следствии, ни в суде нет, а потому позиция подсудимых так и осталась не опровергнутой. Умысел у Аронова на сбыт наркотических средств в особо крупном размере должен быть признан недопустимым.

Кроме Озимкова Д.В. наркотические средства (масса первой закупки – 0,0437 г., второй – 0,0539 г.) Голубенко более никому не сбывала (лист 7 Приговора). За несколько минут после получения от Ахметшина наркотических средств до задержания Голубенко, никаких действий для приготовления к сбыту наркотических средств не совершалось. Становится ясно, что у Голубенко умысла на сбыт наркотических средств, тем более в крупном и особо крупном размерах - не было, она просто напросто намеривалась употребить их самостоятельно. Данные Судом доказательства по обвинению Аронова в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере – должны быть признаны недопустимыми согласно положений ст. 75 УПК РФ.

На вопросы в суде свидетелю Рахматуллову Д.Ф.:

-Контролировалась ли передача Ароновым Ахметшину мягкой игрушки?

-Нет.

-Были ли проведены мероприятия для установления источника, у которого Аронов приобретал наркотические средства?

-Нет.

То есть никаких мероприятий по сбору доказательств преступных действий Аронова в г. Санкт-Петербург службой УФСКН по Ульяновской области не проводилось. Вообще никаких. Но судом в приговоре указано: «Продолжая свои преступные действия, Аронов И.Г. в целях конспирации при пересылке наркотических средств приобрел у неустановленных следствием лиц мягкую игрушку в виде коровы, после чего поместил внутрь нее незаконно приобретенные им ранее в целях сбыта наркотические средства «амфетамин» массой 5,613 г и «МДМА» массой 2,773 г. Затем во исполнение своих преступных намерений Аронов И.Г. попросил Ахметшина Р.И., который 14 декабря 2008 года собирался выехать из г. Санкт-Петербурга в г. Ульяновск, передать Голубенко Е.С. якобы в качестве подарка данную мягкую игрушку в виде коровы.» (лист Приговора 4), а также «что умысел Аронова, который находился в г. Санкт- Петербурге, 14.12.2008 г., при передаче Ахметшину наркотических средств в особо крупном размере, был направлен на незаконную пересылку наркотических средств в особо крупном размере, с целью последующей их незаконной реализации, по предварительному сговору с Голубенко, неопределенному кругу лиц» (лист Приговора 22). Вместе с тем, Ахметшин абсолютно ничего о подобных обстоятельствах не говорил.

Тем более, пересылка уже сама по себе поглощает приготовление к незаконному сбыту наркотических средств. Тем не менее Аронов И.Г. был осужден за одно и тоже деяние дважды.

Суд сослался, что вина подсудимых подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств: протоколом осмотра предметов, из которого в том числе следует, что были прослушаны телефонные переговоры, ведущиеся с телефона Озимкова и Голубенко. Из данных телефонных переговоров можно сделать вывод, что 28.10.2008 г. и 13.11.2008 года Озимков получал у Голубенко какое-то вещество. Так же из телефонных переговоров можно сделать вывод, что Голубенко ведет активную реализацию вещества (что противоречит ее показаниям на предварительном следствии и в суде: «никому никогда кроме Озимкова наркотические средства не сбывала», хотя носила их с собой на работу и давала их Кузнецову, что дает еще один повод не доверять ее показаниям), которое по смыслу разговоров, называется различным наименованием, но относится к наркотическим средствам. (том 2, л.д. 159-177).

О том, что наркотические средства Голубенко получала от Аронова И.Г., «в одном из телефонных разговоров Аронов И.Г. предложил Голубенко Е.С. незаконно сбыть указанные наркотические средства в крупном и особо крупном размере на территории г. Ульяновска, на что та ответила согласием, тем самым вступив с Ароновым И.Г. в преступный сговор на совершение преступления»(лист Приговора 3), а также, что очередную партию наркотиков Голубенко Е.С. Аронов И.Г. передал через гражданина Ахметшина Р.И. – в протоколе (прослушивание телефонных переговоров) не имеется, как утверждает в своих показаниях свидетель Рахматуллов Д.Ф и другие оперуполномоченные. Оперуполномоченные Лямаев, Шалдыбин, Игнатьев обо всем произошедшем говорили вообще со слов оперуполномоченного Рахматуллова. Также, данный протокол не соответствует показаниям Голубенко л.д. 109: «…а за несколько дней до этой встречи, Аронов позвонил мне и сказал, что поместил внутрь этой игрушки наркотические средства «Амфетамин» и «МДМА»», что подтверждается ответом Голубенко Е.С. на вопрос гособвинителя: «Я не знала о том, что Аронов отправил с Ахметшиным таблетки (МДМА)» и показаниями Аронова (никаких наркотических средств Голубенко лично или через посредников, в частности Ахметшина, не передавал). Голубенко снова откровенно врет.

Из этого следует, что показания свидетелей Рахматуллова Д.Ф., Игнатьева А.С., Лямаева Д.В., Голубенко Е.С. или же прослушивание телефонных переговоров, ведущихся с телефона Голубенко должны быть признаны недопустимыми (недостоверными) согласно положений ст. 75 УПК РФ.

Показания Голубенко (лист Приговора 7, кассационная жалоба Голубенко, словам которой у суда якобы нет оснований не доверять): «То, что нашли в моем компьютере, а именно переписку между «Лялей» и «Ароном» по интернету, мне не принадлежит. Действительно логин «Ляля» принадлежит мне, но данную переписку мы не вели. За несколько дней до задержания у меня произошел сбой компьютера».

Показания Аронова (лист Приговора 6, протокол судебного заседания): «Переписку с Голубенко не вел. Никаких наркотических средств Голубенко лично или через посредников, в частности Ахметшина, не передавал. Ахметшин обращался ко мне за помощью в получении для него денег от Голубенко, так как пояснил, что потерял свой паспорт, но поняв, что Ахметшин с Голубенко занимаются чем-то противозаконным (Ахметшин употреблял наркотики и интересовался у меня где можно их приобрести), я отказал ему в помощи, за что Ахметшин пообещал отомстить мне».

Специалист Рогаткин на суде пояснил, что переписка по средствам программы ICQ может быть чьей угодно и установить ее истинных участников не возможно.

Системный блок, изъятый у Голубенко не был упакован вообще и хранился бесхозно без упаковки несколько месяцев в кабинете следователя.

Голубенко в своих показаниях утверждает, что якобы «Аронов попросил её помочь ему заработать деньги путем реализации наркотического средства «амфетамин»» (лист Приговора 6), но «при этом «арон» предупреждает «Лельку» о необходимости завязывать с этим делом, поскольку хорошим может не закончится» (том 2, л.д. 159-177), что фактически противоречит друг другу.

Таким образом Суд опирается на сведения (лист Приговора 20), снятые с компьютера Голубенко, хотя сама Голубенко, показаниям которой у Суда якобы нет оснований не доверять, напрочь отрицает факт переписки, которая отображена в протоколе, имеющемся в уголовном деле, из которого следует, что она постоянно занималась (а по ее показаниям только 2 раза в октябре и ноябре 2008 года Озимкову) сбытом наркотических средств, что дает еще один повод не доверять ее показаниям. (Лист Приговора 7). Если уж суд так доверяет показаниям Голубенко, в том числе, что она не вела переписку, то данная переписка должна быть признана недопустимой. Или нет веры ее показаниям. Одно из двух.

Также, Суд не учел мотив Ахметшина оговорить Аронова, в результате отказа Аронова помогать ему, так как понял, что Ахметшин и Голубенко занимаются чем-то противозаконным, тем самым избежать Ахметшину уголовной ответственности. Ахметшин (безработный, приехавший на легкий заработок в Санкт-Петербург вместо учебы в Ульяновске) сам занимался сбытом наркотических средств, интересовался у Аронова, о том, где можно приобрести наркотические средства, просил получать для него денежные средства от Голубенко, прекрасно знал, что он везет, так как, исходя из материалов дела, это были его наркотики, и обещал Аронову отомстить за отказ в помощи.

Аронов же ранее не судим, характеризуется исключительно положительно, сам приехал домой в Ульяновск, так как ему нечего было бояться, не было причин скрываться от следствия, при личном досмотре ничего запрещенного обнаружено не было, при задержании и в суде показал, что не причастен, но суд необоснованно не доверяет показаниям Аронова.

Показания Ахметшина (лист Приговора 16, протокол судебного заседания – допрос в суде свидетеля Ахметшина): «около 13 часов я вышел из маршрутки около рынка, рядом с автовокзалом в г. Ульяновске и пошел в сторону остановки, но почувствовал удар, что меня кто-то бьет по спине и потребовали пройти с ним. Сначала меня посадили в служебный автомобиль, в котором находилось трое сотрудников УФСКН, которые мне представились. В машине просидели минут 15. Сотрудники меня спрашивали откуда я еду, что везу. Затем мы все вместе прошли в комнату милиции автовокзала, где меня досмотрели. По окончанию досмотра, игрушку и презерватив с веществом, положили в какой-то полиэтиленовый пакет, который завязали. Был ли опечатан пакет, не помню». Зачем его били, что они делали 15 минут в машине и почему он не запомнил столь важный факт - остается загадкой.

Показания свидетеля Скиду данные им на суде (лист Приговора 15, протокол судебного заседания): «Когда я зашел в комнату милиции, сумка Ахметшина уже стояла на столе и там находился еще какой-то посторонний человек. Мне ничего про права не сказали. У молодого мужчины была обнаружена кукла-девушка, которой открутили голову. Документ не читал. За происходящим наблюдал безразлично. Изъятое было положено в полиэтиленовый пакет. Данный пакет опечатан не был. Поставил 1 роспись. В январе 2009 года меня снова вызвали в УФСКН, где я расписался еще раз в протоколе досмотра Ахметшина, так как сотрудники УФСКН пояснили мне, что предыдущий протокол был оформлен не верно». Протокол личного досмотра Ахметшина должен быть признан недопустимым, так как он составлен с грубейшими нарушениями законодательства РФ.

Т.1 л.д. 137-138. Протокол допроса свидетеля Кузнецова А.А. от 16.12.2008 года, оглашенный в судебном заседании. Как следует из текста указанного протокола, данное следственное действие было проведено в период времени с 02 часов 45 минут по 03 часа 43 минуты. Вместе с тем, в соответствии со ст. 164 ч.3 УПК РФ, производство следственного действия в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательства. Согласно п.21 ст.5 УПК РФ, ночное время – промежуток времени с 22-00 до 6-00 часов по местному времени. Вопреки указанным требованиям закона, допрос свидетеля Кузнецова проведен в ночное время, при этом каких-либо обоснований проведения подобных следственных действий в ночное время в протоколе не приведено. Сам же свидетель Кузнецов пояснил в суде, что в момент производства с ним следственных действий (допроса) он никуда из г. Ульяновск не отлучался (и отлучаться не собирался) и всегда находился в городе Ульяновск. Соответственно, на момент допроса Кузнецова (16.12.2008 г.) у следствия отсутствовали какие-либо основания (случаи, не терпящие отлагательства), позволяющие проводить допрос в ночное время! Следовательно, и сам допрос Кузнецова, проведенный в нарушение закона в ночное время, является недопустимым доказательством.

Не мог быть признан допустимым доказательством, а потому не могло быть положено в основу обвинительного приговора заявление Ахметшина Р.И. (Т.1 л.д. 82) от 15.12.2008г. о причастности Аронова и Голубенко к незаконному обороту наркотиков, и желании Ахметшина помочь органам УФСКН в изобличении подобной преступной деятельности, участии в ОРМ «Контролируемая поставка» по следующим основаниям.

Статья 89 УПК РФ содержит положение о том, что в процессе доказывания по уголовному делу запрещается использование результатов ОРД, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ, что с бесспорностью следует из всего нижеизложенного.

Как следует из содержания указанного заявления, какой - либо регистрации указанный документ со стороны УФСКН по Ульяновской области не подвергался, какой - либо штамп УФСКН о принятии заявления на данном документе отсутствует. Более того, из показаний допрошенного в суде свидетеля - оперативного сотрудника Рахматуллова так и осталось непонятной истинная причина, побудившая Ахметшина написать подобное заявление. Доводы Рахматуллова о том, что подобные документы секретные и не подлежат какой - либо регистрации являются несостоятельными, поскольку в соответствии с Инструкцией «О порядке приема, регистрации и разрешения в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ сообщении о преступлениях» от 24.09.2003 года за № 134, открытой для всеобщего доступа и изучения во всех справочно-правовых системах, следует, что регистрация заявления о преступлении производится непосредственно при его поступлении в дежурную часть органа госнаркоконтроля.

Согласно п. 15, п. 19 указанной Инструкции, заявление о преступлении регистрируется в Книге учета сообщений о преступлениях и при его регистрации на самом заявлении в обязательном порядке проставляется штамп органа госнаркоконтроля о регистрации, в котором указывается, где, когда, кем именно и под каким номером зарегистрировано заявление.

В соответствии с главой 2 указанной Инструкции проверка сообщений о преступлениях осуществляется на основании письменного указания начальника органа госнаркоконтроля либо его заместителя.

Однако, на основании п. 13 гл. 2 указанной Инструкции передача подобного заявления для проверки и исполнения без регистрации в дежурной части органа госнаркоконтроля не допускается.

Как указано мною выше, из материалов дела (содержания самого заявления Ахметшина) бесспорно усматривается, что указанные требования Инструкции по регистрации заявления органами УФСКН выполнены не были, из чего в свою очередь следует невозможность установления того обстоятельства, кто именно, когда, где и при каких условиях принял от Ахметшина данное заявление.

В соответствии с п. 9 ст. 13 ФЗ «Об оперативно - розыскной деятельности», органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ относятся к органам, осуществляющим оперативно - розыскную деятельность.

На основании ст. 4 данного Закона правовую основу ОРД составляют Конституция РФ, ФЗ «Об оперативно - розыскной деятельности», другие федеральные законы, а также нормативные акты, регламентирующие организацию проведения ОРМ, которые издаются органом, осуществляющим ОРД, в пределах его полномочий.

Получается, что орган госнаркоконтроля грубо нарушил свой внутриведомственный нормативный акт и несмотря на запрет, установленный Инструкцией на проведение ОРМ, фактически незаконно организовал ОРМ в отношении Аронова и Голубенко, что в свою очередь влечет незаконность всех проведенных ОРМ по эпизоду 15.12.2008г. (Т.1 л.д. 65 - 115).

Не мог суд положить в основу приговора и протокол обыска в квартире Голубенко от 15.12.2008г. (Т.1 л.д.132 - 134) по следующим основаниям.

Согласно текста данного протокола, при производстве указанного следственного действия какие - либо технические средства не применялись. Однако далее, после изложения хода обыска и его результатов, в тексте протокола указано: «проводилась фотосъемка». При этом в протоколе абсолютно отсутствует указание на применение соответствующих технических средств, с помощью которых проводилась фотосъемка. Какие - либо приложения (в виде фотографий и т.д.) к протоколу обыска отсутствуют. Вместе с тем, согласно ч. 12 ст. 182 УПК РФ при производстве обыска составляется протокол в соответствии со ст. 166 и 167 УПК РФ. В ч. 5 ст. 166 УПК РФ указано, что в протоколе должны быть указаны также технические средства, примененные при производстве следственного действия, условия и порядок их использования, объекты, к которым эти средства были применены, и полученные результаты. В протоколе должно быть отмечено, что лица, участвующие в следственном действии, были заранее предупреждены о применении при производстве следственного действия технических средств. Часть 8 этой же статьи обязывает прилагать к протоколу фотографические негативы и снимки, выполненные при производстве следственного действия. Кроме того, в нарушение означенных выше требований УПК РФ, обыск также проводился в ночное время, с 23 часов 30 минут по 00 часов 30 минут.

Указанные требования закона при производстве обыска у Голубенко были грубейшим образом нарушены, что в соответствии со ст. 75 УПК РФ влечет недействительность указанного доказательства, и соответственно производные от него доказательства (распечатка (Т.2 л.д. 174 - 177) с системного блока компьютера Голубенко, изъятого в ходе означенного обыска), однако суд при вынесении обвинительного приговора указанное обстоятельство, которое напрямую влияет на выводы суда, во внимание не принял.

В числе доказательств преступной деятельности Аронова, судом в приговоре указан протокол осмотра предметов от 18.02.2009 года (Т.2 л.д. 159 - 177), в котором в п.3 и 4 осматриваются CD - диски с материалами, полученными в ходе ПТП с телефонов Голубенко и Озимкова.

Статья 89 УПК РФ содержит положение о том, что в процессе доказывания по уголовному делу запрещается использование результатов ОРД, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ, что с бесспорностью следует из всего нижеследующего.

В соответствии с ч.6 ст. 186 УПК РФ, фонограмма прослушивания телефонных переговоров передается следователю в опечатанном виде с сопроводительным письмом, в котором должны быть указаны дата и время начала и окончания записи указанных переговоров и краткие характеристики использованных при этом технических средств. По смыслу закона предусматривается указание типа звукозаписывающей аппаратуры, носителя записи, скорости записи. Эти данные необходимы для оценки доказательственного значения звукозаписи.

В материалах уголовного дела (Т.2, л.д. 21 - 24) имеются соответственно сопроводительное письмо от 23.01.2009 года № 525 за подписью и.о. начальника 2 отдела ОС УФСКН РФ по Ульяновской области Баландина В.В. и постановление от 23.01.2009г. о предоставлении результатов ОРД (ПТП) за подписью заместителя начальника УФСКН РФ по Ульяновской области Орлова А.О. Как следует из текста указанных документов, вышеозначенные требования УПК РФ об их предоставлении нарушены. Так, в сопроводительном письме дата и время начала и окончания записи указанных переговоров и краткие характеристики использованных при этом технических средств вообще не указаны, а речь ведется лишь о предоставлении: «Конверт с СД - диском (рег. № 1/303 от 11.01.09 г.) и конверт с СД - диском (рег.№ 1/304 от 11.01.09 г.)».

В постановлении от 23.01.2009г. о предоставлении результатов ОРД (ПТП) также не указаны время окончания записей и отсутствует характеристика использованных при этом технических средств. В тексте обоих указанных документов абсолютно отсутствует указание на сопроводительную надпись на конвертах. Поэтому остается совершенно неясным то основание, по которому следователь при осмотре дисков 18.02.2009г указал в протоколе на наличие сопроводительных надписей на конвертах: «рег.№ 1/303с 11 01 09» (п. 3- протокола) и «рег.№ 1/304с от 11 01 09» (п.4 протокола), что в свою очередь совершенно исключает признание допустимым протокола осмотра предметов от 18.02.2009 г. Т.2 л.д.159-177.

Более того, указанный протокол является недопустимым доказательством также в связи с тем, что составлен с грубейшим нарушением требований УПК РФ, а именно понятым, с учетом Ф.И.О. явно не являющимися лицами русской национальности, не разъяснено право ст. 18 УПК РФ, а именно: «участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства и т.д.... на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном настоящим Кодексом», что в свою очередь создает веские сомнения в утверждении того, что указанные лица вообще могли понимать смысл всего происходящего, владели русским языком и могли достоверно свидетельствовать о правильности производства всех описанных в протоколе действий.

ЛД 70 УД №1-181/2008 (10/34/0008/09). Заключение эксперта №279 от 20.02.09 (л.д. 233 т.1), которое эксперт Петраков подписал 30.01.09 г., в описательной части содержит информацию о том, что экспертиза проводилась значительно раньше, чем поступили за нее наркотические средства и значительно раньше возбуждения уголовного дела. Данное заключение должно быть признано недопустимым.

В силу статьи 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 данного Кодекса.

Анализ всего вышеперечисленного в настоящей жалобе, бесспорно указывает на то обстоятельство, что вынесенный в отношении Аронова И.Г. приговор не отвечает признакам, установленными ст. 297 УПК РФ. Доказательства вины Аронова по делу так и не собраны. Умысла у Аронова на сбыт наркотических средств не было. Причин не доверять показаниям Голубенко более чем достаточно.

Основываясь на изложенном, руководствуясь п.13 ст. 397 УПК РФ, ч.2 ст. 10 УК РФ,

ПРОШУ:

· В связи с изданием уголовного закона, имеющего обратную силу, изменить приговор Засвияжского районного суда г. Ульяновска от 30.04.2009 года и последующие судебные решения по делу.

· Помочь восстановить справедливость.

· Считать недопустимыми и исключить из числа доказательств по настоящему уголовному делу:

1. Показания Голубенко;

2. Показания свидетелей Рахматуллова Д.Ф., Игнатьева А.С., Лямаева Д.В.;

3. Прослушивание телефонных переговоров, ведущихся с телефона Голубенко;

4. Сведения (лист Приговора 20), снятые с компьютера Голубенко;

5. Оперативно-розыскные мероприятия «Проверочная закупка»;

6. Протокол личного досмотра Ахметшина;

7. Показания свидетеля Скиду;

8. Протокол допроса свидетеля Кузнецова А.А. от 16.12.2008 года;

9. Заявление Ахметшина Р.И. (Т.1 л.д. 82) от 15.12.2008г.;

10. ОРМ по эпизоду 15.12.2008г. (Т.1 л.д. 65 - 115);

11. Протокол обыска в квартире Голубенко от 15.12.2008г.;

12. Заключение эксперта №279 от 20.02.09 (л.д. 233 т.1);

13. Показания Ахметшина.

· Пересмотреть моё уголовное дело и назначить Аронову И.Г. более мягкое наказание, в связи с фактами, которые я Вам привел, о чем я более конкретно скажу в суде, который прошу Вас рассматривать с моим участием.

Приложение:

1. Копия приговора от 30.04.2009 года на 28 листах;

Аронов И.Г.

«___» ____________2014 года.

Дата добавления: 2015-08-27