В Президиум Верховного суда РФ

В Президиум Верховного суда РФ

121260, Москва, ул. Поварская, д.15

от:

Законного представителя потерпевшей

Молчан Т.Д. – Зуевой Веры Владимировны

169200, Республика Коми, Княжпогостский р-н.

г.Емва, ул.Московская, д.21 кв.2

НАДЗОРНАЯ ЖАЛОБА

На приговор Верховного суда Республики Коми от 20 января 2012г.

И на Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 29 марта 2012 г. В отношении Зуева Д.А.

20 января 2012 г. Верховный суд Республики Коми с участием присяжных заседателей приговорил Зуева Дмитрия Анатольевича по ст. 131 ч.3 п. «а» УК РФ оправдать в связи с отсутствием события преступления на основании ст. 24 ч.1 п.1 УПК РФ.

29 марта 2012 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации определила данный приговор оставить без изменения, а кассационные представление и жалобу без удовлетворения.

Указанные Приговор и Кассационное определение подлежат отмене по следующим основаниям:

Приговор в отношении Зуева Д.А. подлежит отмене в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы.

В подготовительной части судебного заседания после вручения сторонам списков кандидатов в присяжные заседатели судья должен разъяснить сторонам не только права, предусмотренные ч.5 ст.327 УПК РФ, но и юридические последствия неиспользования таких прав. В частности, председательствующий судья должен разъяснить сторонам право выступать в прениях при окончании судебного следствия и при обсуждении последствий вердикта (ст.347 УПК РФ).

Представителю потерпевшей Зуевой В.В. такое право было разъяснено, а подсудимому не разъяснено (том 3 л.д. 84).

Кроме того, подсудимому не были разъяснены положения ст. ст. 49, 51 Конституции РФ перед формированием коллегии присяжных заседателей (том 3 л.д. 87).

В подготовительной части судебного заседания после вручения сторонам списков кандидатов в присяжные заседатели стороной обвинения было обращено внимание председательствующего судьи на допущенные ошибки в имени кандидата под № 11 и в отчестве кандидата под № 18.

Председательствующий судья признал это техническими ошибками, которые были исправлены после завершения стадии формирования коллегии присяжных заседателей (том 3 л.д. 85).

Сторона обвинения считает, что в данном случае были нарушены требования ч.4 ст.327 УПК РФ, поскольку при формировании коллегии присяжных заседателей в списках кандидатов в присяжные заседатели должны содержаться необходимые и достаточные сведения о кандидатах. Допущенные ошибки в списках должны были быть исправлены до стадии формировании коллегии присяжных заседателей, после чего новые списки должны были быть вручены сторонам.

По завершении формирования коллегии присяжных заседателей, после того, как они заняли отведенные им места на скамье для присяжных заседателей, председательствующий судья не разъяснил положения ст.329 УПК РФ об их значимости и процедуре замены основного присяжного заседателя запасным (том 3 л.д. 103, 126).

При удалении состава коллегии в совещательную комнату для избрания старшины коллегии присяжных заседателей в протоколе судебного заседания не указано время, когда коллегия присяжных заседателей удалилась в совещательную комнату, и время, когда вернулась в зал судебного заседания (том 3 л.д. 104).

После провозглашения вердикта присяжных заседателей председательствующий не разъяснил им положения ч.3 ст.346 УПК РФ о том, что они вправе остаться до окончания судебного рассмотрения уголовного дела в зале судебного заседания на отведенных для публики местах (том 3 л.д.183).

В протоколе судебного заседания в нарушение требований ст.259 УПК РФ отражены неполные сведения, имевшие место в судебном заседании. Замечания, поданные на протокол судебного заседания, были необоснованно частично удовлетворены.

В присутствии присяжных заседателей не подлежат исследованию процессуальные решения - постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, поводы и основания для возбуждения уголовного дела, а также не подлежат обсуждению и разрешению вопросы и ходатайства, направленные на обеспечение условий судебного разбирательства, такие, как принудительный привод потерпевших, свидетелей, отводы участникам процесса, вопросы, касающиеся меры пресечения, и другие вопросы права, не входящие в компетенцию присяжных заседателей и способные вызвать их предубеждение в отношении подсудимого и других участников процесса.

В нарушение данных требований не был отведен вопрос подсудимого Зуевой В.В. «кто последний уходил из квартиры перед моим арестом 26 июня 2011 г.» (том 3 л.д.115). На вопрос защитника подсудимый Зуев Д.А. сказал «27 июня 2011 г. в 2 часа дня на работе был арестован», после чего защитник снова задала вопрос «во сколько Вас арестовали?» (том 3 л.д.140-141).

Не был отведен вопрос защитника подсудимому Зуеву Д.А. «вы подтверждаете явку с повинной?», на который прозвучал ответ «не подтверждаю» (том 3 л.д.141).

На вопросы гособвинителя подсудимый Зуев Д.А. сказал «в процессе следствия мы заявляли, чтобы осмотрели данную девочку на наличие шрамов на руке» (том 3 л.д.142).

Защитником выяснялся вопрос у подсудимого Зуева Д.А. «когда было изъято постельное белье» (том 3 л.д.144).

В нарушение этих же требований сторона защиты (адвокат Кулаго М.Ю.) в прениях сторон начала свою речь с того, что «поводом для возбуждения любого уголовного дела служит заявление потерпевшего лица», «по делам об изнасиловании потерпевшие редко дают полную картину случившегося», «вспомним, как появилось дело», «мама не принимает никаких мер к лечению дочери…она никуда не обращается, ни в больницу, ни в прокуратуру, ни в милицию, она не выясняет этого дома», «только потом, когда мама находится в больнице в Сыктывкаре, она решила заявить об изнасиловании дочери» (том 3 л.д.162-163); «несмотря на то, что мы просили эксперта ответить на дополнительные вопросы» (том 3 л.д.163); «мне часто приходится защищать убийц и насильников…»; «прошу не учитывать явку с повинной, поскольку мой подзащитный ее не подтвердил»; «не вызывает сомнение, что он психически здоров»; «должна быть причина, мотив…я не вижу мотива» (том 3 л.д.167).

В последнем слове подсудимый Зуев Д.А. также высказывался о том, что не признает явку с повинной (том 3 л.д.172), что не выясняется в присутствии присяжных заседателей.

Также Зуев Д.А. в последнем слове объяснил присяжным заседателям причину заявленного им ходатайства о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, он сказал «насколько мне известно, никто еще не был оправдан по данным статьям, ни один человек, поэтому я и выбрал присяжных заседателей, потому что я знал, если меня будут судить так, то это меня загубит полностью, у меня не будет шанса никакого» (том 3 л.д.173).

Все эти вопросы и процессуальные решения не подлежат исследованию в присутствии присяжных заседателей. В нарушение требований ч. 2, 3 ст. 336 УПК РФ, Зуев Д.А. при допросе и в последнем слове неоднократно ставил под сомнение допустимость доказательства – протокола явки с повинной, исследованной в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей и признанной председательствующим судьей допустимым.

Данные факты способны были вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимого.

В нарушение требований ст.252 УПК РФ председательствующий не всегда реагировал на нарушения порядка в судебном заседании стороной защиты, и не всегда доводил до сведения присяжных заседателей, что они не должны принимать к сведению услышанные высказывания.

Стороной защиты в присутствии присяжных заседателей делались необоснованные замечания по поводу поставленных вопросов стороной обвинения, что вызывало отрицательную оценку относительно стороны обвинения.

Так, в ходе допроса представителя потерпевшей Зуевой В.В. вопрос гособвинителя: «Почему Вы подозреваете, что именно Зуев вступал в половую связь с Вашей дочерью?», защитник Кулаго М.Ю. необоснованно попросила снять вопрос, так как этот вопрос «подразумевает, что он и ранее вступал в половую связь с девочкой» (том 3 л.д. 112).

При оглашении стороной обвинения протоколов следственных действий и иных документов, приобщенных к материалам уголовного дела, защитник Кулаго М.Ю., не дождавшись окончания исследования документа, без разрешения председательствующего самостоятельно сделала замечание гособвинителю о том, что он был «неправильно прочитан, у меня такой же ответ за запрос, где указано, что после лечения у Зуева в мазке…» (том 3 л.д.116-117).

Вместе с тем, перед присяжными заседателями подлежат исследованию только протоколы следственных действий и иные документы, приобщенные к материалам этого уголовного дела. Все иные документы, которые имеются у сторон, должны быть сначала приобщены к материалам уголовного дела по ходатайству стороны, а потом уже оглашены перед присяжными заседателями. В нарушение данных требований сторона защиты, не заявив ходатайства о приобщении имеющегося у нее документа, не дав ознакомившись сторонам с содержанием данного документа, необоснованно сделала замечание стороне обвинения, а председательствующий судья на это нарушение не отреагировал.

На вопрос гособвинителя подсудимому Зуеву Д.А. защитник Кулаго М.Ю. необоснованно сделала замечание по поводу заключения экспертизы и времени происхождения пятен (том 3 л.д.143).

В прениях защитник сказала «моя речь, может, будет не настолько красива, как у государственного обвинителя,…я постараюсь остановиться на тех доказательствах, которые… якобы доказывают вину моего подзащитного» (том 3 л.д.162).

В последнем слове подсудимый Зуев Д.А. сказал «хочу вернуться к тому, что говорила государственный обвинитель в адрес меня» (том 3 л.д.169); «государственный обвинитель служит здесь только для обвинения, но никак не для оправдания по данным статьям» (том 3 л.д.173).

В нарушение требований ч. 7 ст. 335 УПК РФ, сторона защиты в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей ссылалась на обстоятельства, которые не относятся к фактическим обстоятельствам уголовного дела: о взаимоотношениях подсудимого с женой, о ее лечении от венерического заболевания – гонореи, при этом сторона защиты в присутствии присяжных заседателей высказывала отрицательные данные о Зуевой В.В.

Так, не был отведен вопрос защитника Зуевой В.В. «вы знали или предполагали о связях мужа с другими женщинами в последнее время» (том 3 л.д.114). Не были отведены вопросы подсудимого Зуева Д.А. к Зуевой В.В. о пребывании и лечении ее с дочерью в санатории «Кубань» в 2010 г. (том 3 л.д. 114).

На вопросы защитника подсудимый Зуев Д.А. сказал «с женой последнее время ссорились, отношения не очень хорошие были»; «я читал переписку жены со своей мамой по интернету…Вера писала своей матери, что подозревает меня в том, что я изнасиловал ее ребенка и заразил венерическим заболеванием» (том 3 л.д.136); «когда жена сказала, что не пойдет к врачу, я ей сказал, что врач сказал, что если она сама не пойдет, то ее приведут принудительно…» (том 3 л.д.137); «открыв компьютер, я нечаянно попал на страничку ее матери…мама ей отвечала, что «не занимайся ерундой, гонорею ты могла подхватить где угодно, а по поводу Тани, ты знаешь, что Таня там сама руками лазает, и ты знаешь, как это происходит» (том 3 л.д.139); «это было в тот момент, когда я шел в общежитие к своей сожительнице, т.е. не к сожительнице, а с кем встречался» (том 3 л.д.140); «если она хочет развода, то она его получит…жена не забеременела, из-за этого у нас происходили ссоры, поэтому я хотел уйти от жены» (том 3 л.д.140); «у меня сложилось впечатление, что с данным человеком у меня в дальнейшем ничего не может быть» (том 3 л.д.140).

В прениях стороны защиты и в последнем слове Зуева Д.А. в суде с участием присяжных заседателей также были нарушены требования ст.ст. 292 и 336 УПК РФ.

В прениях сторон защитник высказывала отрицательную оценку личности Зуевой В.В., что подтверждается протоколом судебного заседания.

Так, в прениях сторон защитник допускала следующие высказывания в адрес Зуевой В.В. «тут проблемы семейные, Зуев собирался уйти из семьи, все мы знаем, как поступают женщины, когда их бросает муж, и они остаются одни…мама до сегодняшнего дня просит привлечь к уголовной ответственности именно Зуева» (том 3 л.д.163); «выделения уже в течение года, это мама, которая осуществляет уход за ребенком, за таким ребенком, уход за которым надо осуществлять может не ежедневно, а ежечасно, у ребенка выделения в течение года, и мама не предпринимает никаких мер», «источником заражения, как раз послужила Зуева Вера», «врач Пантус пишет, что Зуева категорически не хотела приводить дочь в больницу», «Зуева, давая показания в суде, была не искренна, она лукавила» (том 3 л.д.165).

В последнем слове подсудимый Зуев Д.А. сказал «она могла проколоть себя…в этот период времени с субботы по 10 число делала данные уколы» (том 3 л.д.170); «у моей жены были выявлены всякие венерические заболевания» (том 3 л.д.170); «мать, которая смотрит за ребенком, она видит это, но не побежала в больницу с тем, что у ребенка обильные выделения, а обратилась в больницу только тогда, когда заболевание обнаружилось у меня, когда я врачу сообщил именно то, что источником заражения является именно моя жена» (том 3 л.д.171); «все мужчины знают, что у мужчины возможно семяизвержение в ночное время» (том 3 л.д.171); «при надрыве девственной плевы будет не капелька крови» (том 3 л.д.171); «если взять простую собаку, то даже если бить собаку, то собака будет убегать от этого человека. Почему же этот человек не будет осознавать, что ему сделали плохо, и он должен тянуться к человеку» (том 3 л.д.171); «мне неизвестно, и откуда появилось данное заболевание гонореей, я не знаю, только могу утверждать то, что я заразился именно от жены» (том 3 л.д.173).

С учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства, полномочий присяжных заседателей, содержания вопросов, которые ставятся перед ними, адвокат Кулаго М.Ю. и подсудимый Зуев Д.А., ссылаясь на исследованные в суде и допустимые доказательства, целенаправленно искажали существо выводов заключений экспертиз и показаний, что также могло вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимого.

Так, Зуев Д.А., сославшись на заключение экспертизы, сказал «с мая 2011 г. у девочки были выделения, моя жена, однако, об этом никому не говорила (том 3 л.д.142). Однако, в судебном заседании такое заключение не исследовалось.

На вопросы гособвинителя подсудимый Зуев Д.А. после повторного исследования заключения экспертизы (том 2 л.д.90-95), заявил «там же обнаружена и кровь моей жены», «насколько я понимаю, там было обнаружено три пятна, которые были параллельны друг другу, т.е. два принадлежат моей жене, а одно принадлежит Молчан» (том 3 л.д.142, 144), что полностью противоречило заключению эксперта.

Защитник в прениях сторон указала на сведения, не отраженные в заключениях исследованных экспертиз, а именно сказала «далее в этой экспертизе указано, что…10 июня 2011 г. каких-либо телесных повреждений в этой области, т.е. в области половых органов, у девочки не было обнаружено ничего», «далее эксперту задавался вопрос, могла ли девочка сама повредить девственную плеву,…эксперт не говорит о том, что нарушение девственной плевы исключается своей рукой», «а почему не предположить,…что девочка могла сама это сделать» (том 3 л.д.163); «данное заболевание протекает у женщин и мужчин по-разному», «эксперт, давая заключение, говорит о том, что у мужчин данная болезнь протекает по-другому», «выходит период заболевания с 29 апреля по 1 июня», «девочка могла заразиться в апреле», «а если «как правило», то медицина не исключает возможность заражения…бытовым путем» (том 3 л.д.164); «с 28 числа и по 10 июня, когда осматривают девочку, в этот период, если бы подсудимый совершил половой акт, остались бы следы, что девственная плева разорвана недавно» (том 3 л.д.166).

При выступлении в прениях сторон защитником допущены высказывания о ходе предварительного расследования, а именно, что экспертиза в отношении Зуевой В.В. не назначалась и не проводилась (том 3 л.д.166).

В последнем слове Зуев Д.А. высказал перед присяжными заседателями, что он заразился венерическим заболеванием – гонореей, только от жены, сказав «3 июня я находился в половой связи со свой женой, чего данная потерпевшая не отрицала» (том 3 л.д.170). Однако, это противоречило исследованным в суде медицинским документам в отношении Зуевой В.В., у которой не было выявлено никаких венерических заболеваний, в том числе и гонореи (т.1 л.д.223), а также показаниям Зуевой В.В., которая называла другие даты половых контактов с подсудимым, обосновывая каждую дату. В последнем слове подсудимый Зуев Д.А. также сказал «мать, которая смотрит за ребенком, она видит это, но не побежала в больницу с тем, что у ребенка обильные выделения, а обратилась в больницу только тогда, когда заболевание обнаружилось у меня, когда я врачу сообщил именно то, что источником заражения является именно моя жена» (том 3 л.д.171);

Также Зуев Д.А. в последнем слове перед присяжными заседателями сказал «как вы слышали было три заключения, первое – кровь, которая была найдена на наволочке, а именно указано объект 7 и 8. Сказано, что данная кровь» принадлежит Молчан (том 3 л.д.171) - замечания на протокол судебного заседания в этой части необоснованно отклонены; «на данном одеяле обнаружено три следа, т.е. первый это объект 1-3, т.е. кровь обнаружена со спермой, которая принадлежит Зуевой, т.е. кровь принадлежит Зуевой» (том 3 л.д.171); «там сказано «как характерно для генотипов Зуева и Молчан», т.е. также не доказывает того, что это кровь именно Молчан» (том 3 л.д.171).

Согласно телефонограмме начальника отдела бюро судебно-медицинских экспертиз Мокрушиной при осмотре девочки 28 июня 2011 года установлено, установлено, что самостоятельное повреждение девственной плевы самой девочкой экспертом исключается по причине наличия у неё заболевания – детского церебрального паралича тяжёлой степени. Причина повреждения девственной плевы – это множественные половые акты (т.1 л.д.40).

Также Зуев Д.А. в последнем слове перед присяжными заседателями сослался на заключение экспертизы, согласно выводам которой на наволочке была обнаружена кровь Молчан Т., а на одеяле – кровь Зуевой В.В.

Однако, это полностью противоречило заключениям генотипоскопических экспертиз, согласно выводам которых «на пододеяльнике, изъятом в ходе осмотра места происшествия в кв.2 д.21 по ул. Московской в г. Емва в комнате несовершеннолетней Молчан Т.Д. обнаружена сперма, которая произошла от Зуева Д.А. На одеяле (пледе) изъятом там же, но в другой комнате (зале) обнаружена кровь человека, смешанная со спермой, в которой выявлены генетические признаки, свидетельствующие о смешении ДНК от двух лиц, и характерные для генотипов Зуева Д.А. и Молчан Т.Д. Вероятность случайного совпадения выделенных в следах признаков с генотипами данных лиц составляет 2,36 – 10 в седьмой степени. Таким образом, признаки согласующиеся с профилем ДНК, установленным при исследовании крови, смешанной со спермой, встречаются в среднем у одного из 23 миллионов шестисот тысяч человек. Биологический материал, обнаруженный на одеяле, мог произойти от Зуевой В.В. Биологический материал, обнаруженный на наволочке, мог произойти от Молчан Т.Д.» (том 1 л.д.137-145; том 2 л.д.90-95).

После возражений стороны обвинения, председательствующий попросил сторону защиты назвать том и листы дела, где имеются эти экспертизы, после чего заключения указанных экспертиз без процессуального решения о возобновлении судебного следствия были повторно исследованы председательствующим судьей перед присяжными заседателями, чем нарушены были требования ст.ст.292, 294, 336, 344 УПК РФ.

После возражений стороны обвинения, председательствующий попросил сторону защиты назвать том и листы дела, где имеются эти экспертизы, после чего заключения указанных экспертиз без процессуального решения о возобновлении судебного следствия были повторно исследованы председательствующим судьей перед присяжными заседателями, чем нарушены были требования ст.ст.292, 294, 336, 344 УПК РФ. Замечания на протокол судебного заседания в этой части необоснованно оставлены без удовлетворения.

Поскольку обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью, он должен руководствоваться требованиями закона о проведении прений.

Указанные обстоятельства и систематическое нарушение стороной защиты процедуры рассмотрения дела судом с участием присяжных заседателей, несмотря на законное реагирование на часть нарушений председательствующим судьей, могли вызвать у присяжных заседателей предубеждение и недоверие к исследованным доказательствам обвинения, отразились на возможности стороны обвинения представлять суду присяжных допустимые доказательства, а в целом, в совокупности с нарушениями, допущенными при формировании коллегии присяжных заседателей, повлияли на ответы присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 19, 37, 354-355, 381, 385 УПК РФ,

прошу:

Приговор Верховного Суда Республики Коми от 20 января 2012 г. И Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 29 марта 2012г. В отношении Зуева Д.А.

Приложение:

1. Приговор.

2. Кассационное определение.

3. Копии настоящей жалобы.

Всего приложение на___ листах.

Законный представитель потерпевшей В.В. Зуева

Дата добавления: 2015-08-27