Глава 18. Сказки для Розы

I'm sorry that I hurt you

It's something I must live with everyday

And all the pain I put you through

I wish that I could take it all away

Hoobastank "The Reason"

* * *

Эта осень ничем не отличалась от предыдущих. Листья все так же стремительно желтели, устилая земли разноцветным ковром, первокурсники все так же блуждали по коридорам, пытаясь запомнить кратчайший путь до гостиных своих факультетов, а Пивз все так же пугал учеников, неожиданно вылетая из-за угла.

Скорпиус почти не думал о Джеймсе. Письмо, которое он написал ему еще весной, было тщательно спрятано в тайнике семейной библиотеки и, казалось, что вместе с письмом так же надежно были спрятаны его воспоминания и чувства. Конечно же, он лгал самому себе. Но от этого ему становилось легче.

С друзьями все тоже было по-прежнему. Альбус все так же сох по Кассиопее, презирал квиддич и не общался с младшей сестрой. Роза, которая в этом году взвалила на себя обязанности школьной старосты, корпела над учебниками.

Все снова вернулось на круги своя, давя на плечи тоской. Скорпиусу казалось, что если бы не изматывающие тренировки с командой, он бы зачах. Он не понимал, как он раньше жил без Джеймса, без ноющего чувства прямо в груди, без риска, без душащей горло ненависти и нежности, которая иногда захлестывала, как удавка. Он вернулся к той жизни, которой желал — нормальной, размеренной и спокойной. Но она казалась ему тусклым подобием того, что у него было. И как бы он ни старался не думать об этом, тоскливые мысли все равно не покидали его головы.

Он бы многое отдал за то, чтобы хоть что-то произошло, всколыхнуло бы его и заставило жить, не оглядываясь. И кое-что все же случилось.

Дело было в коридоре, под кабинетом трансфигурации. Кассиопея как раз демонстрировала свою способность колдовать без помощи рук, заложив волшебную палочку за ухо, как Салли Фоссет оглушительно взвизгнула, пытаясь подхватить потерявшую сознание подругу.

Все перевернулось у Скорпиуса внутри и сердце испуганно сжалось в комок, когда он увидел рыжие волосы упавшей девушки.

* * *

Когда взволнованные друзья в срочном порядке доставили подругу в Больничное крыло, старая мадам Помфри только покачала головой. За всю свою долгую работу в Хогвартсе она видела десятки подобных случаев и, похоже, столько же было в перспективе. Оставив помощницу разбираться со своими родственниками, женщина ушла в свою комнатку. Альбус же встревожено следил за Викторией[1], которая хлопотала над Розой, стремясь привести ее в чувство. Девушка открыла глаза и поморщилась от неприятного запаха. Виктория стремительно убрала пузырек от ее лица и нахмурилась.

— Зачем ты так себя изматываешь? — прямо спросила она. — На тебе лица нет!

Молодая женщина повернулась к ребятам, ждавшим объяснений.

— Все будет нормально, полежит денек здесь, наберется сил, — она неодобрительно поджала губы. — Выдумала же... При таком плотном графике нужно питаться соответствующе, поверить не могу, что вы позволили ей... Немыслимо просто!

Она скрылась за ширмой, продолжая что-то бурчать себе под нос. Скорпиус осторожно присел на краешек кровати и притих, не зная, с чего начать. От стыда Роза закрыла лицо руками.

— Ну и как тебе хватило ума на такое? Я думал, ты бросила эти свои женские... глупости, — возмущенно спросил Альбус. — Тебе не это не нужно... ты красивая и без того.

— Это правда, — подтвердил Скорпиус. Роза чуть зарделась.

— Я просто... — начала она. — Я...

— Больше не будешь этого делать, — строго закончил за нее Малфой.

Кассиопея, молча наблюдавшая за все этой сценой, потянула Альбуса за рукав.

— Пойдем, — прошептала она ему на ухо. — Нам пора.

— Но... — попробовал возразить Альбус, но, заметив предупреждающий взгляд девушки, кивнул. Он предпочитал с ней соглашаться, понимая, что Кассиопея во всех этих отношениях понимает гораздо больше. Для него же человеческие чувства по-прежнему казались темным лесом.

На пороге Касси обернулась, подмигнула Скорпиусу и аккуратно закрыла за собой двери.

— Что же ты делаешь, Роза? — ласково спросил парень, разглядывая девушку, которая не отнимала ладоней от лица.

— Мистер Малфой, Розе нужен покой и отдых, — сообщила Виктория, вновь появляясь из-за ширмы. Она протянула девушке какое-то зелье.

— Вот, выпей и спать, — приказала она.

— Можно я с ней посижу? — попросил Скорпиус. — Я не буду мешать...

— Ладно, — согласилась Виктория. — Но как только уснет — чтобы духу твоего здесь не было.

Скорпиус благодарно кивнул.

— Спасибо.

Виктория только махнула рукой, мол, делайте, что хотите, и ушла. Как только медсестра исчезла из поля зрения, Роза отставила в сторону зелье.

— Что это ты делаешь? — удивился Скорпиус. — Немедленно выпей!

Роза нехотя, но все же подчинилась.

— А теперь спать, — добавил Малфой, поправляя одеяло.

— Ты так обо мне заботишься, — удивленно сказала Роза, устраиваясь на подушках. — С тобой что-то не то...

Скорпиус посмотрел на нее так, словно она сказала величайшую глупость, впрочем, так оно и было. Казалось, что на место умной и рассудительной подруги ему подсунули рыжую версию Кэтти Томас. Роза это заметила.

— Ты сейчас не очень высокого обо мне мнения, да, Малфой? — спросила девушка. Уголки ее губ дернулись. — Веду себя, как чертова безмозглая кукла...

Скорпиус слабо улыбнулся. Это уже больше походило на его подругу.

— Давай не будем это обсуждать, ладно? — предложил он. Роза пожала плечами. Зелье уже начало действовать, и она почувствовала усталость.

— Хочешь, расскажу тебе сказку? — вдруг сказал Скорпиус. Роза кивнула. Парень уселся на постели поудобнее.

— Мне ее бабушка в детстве рассказала... Когда-то, еще во времена Мерлина и рыцарей, в заброшенном саду одного королевства, вырос цветок невиданной красоты. В полночь он озарял сад лунным сиянием. Те, кто видели его, становились счастливыми, а их сердца наполнялись любовью и теплом. Никто не осмеливался сорвать его. Шло время, по королевству разнесся слух о великолепии цветка. И тогда принцесса этого королевства возжелала его, да так сильно, что заболела. Король-отец, дабы спасти свою капризную, но горячо любимую дочь, издал указ — добывшему чудный цветок в награду достанется рука его дочери и полкоролевства в придачу. Он не знал, что его дочь сговорилась со своим давним возлюбленным — он должен был добыть цветок, и тогда они смогли бы пожениться. Рыцарь покорно отправился за цветком, но как только он занес свой меч, что-то сверкнуло, и он упал замертво. Утром на земле вокруг цветка виднелись лишь бурые пятна крови. Стали поговаривать, что цветок охраняет сам Дьявол. Все, кто намеревался доказать свою смелость, отправлялись за цветком, но никто не возвращался. С годами дорожка поросла травой, и о цветке забыли. Как только это случилось, он засох.

— А что все-таки охраняло его? — уже в полусне спросила Роза.

— Бабушка говорила, что это был какой-то сильный дух в обличье скорпиона. Он был хранителем цветка, который должен был служить во благо людям, но из-за их жадности и коварства обретшим кровавые пристрастия.

— Довольно поучительно, — пробормотала девушка, зарываясь носом в подушку. Прошло несколько минут, и она уснула.

Скорпиус смотрел на ее умиротворенное лицо, рыжие волосы и ему казалось, что в палату светит солнце. Прямо в сердце, протыкая лучом грудь. Он аккуратно убрал с ее лица прядь волос и вздохнул.

— Скорпион эту розу безумно любил, — задумчиво прошептал он, вспоминая слова сказки. — Скорпион эту розу, как сокровище чтил...

Роза пошевелилась во сне и Скорпиус, погруженный в свои мысли, покинул Больничное крыло.

— Каждый день проливалась алая кровь, — прошептал он, вспомнив еще несколько строчек. — Ею роза питалась. И был сыт скорпион.

Уже в гостиной Слизерина он вытащил из кармана серебряного скорпиона и, поставив его на стол перед собой, осторожно погладил его по панцирю.

— Что скажешь, Серкет? — тихо спросил он у него. Скорпион, конечно же, ничего не ответил.

* * *

Из письма С. Г. Малфоя к Д. С. Поттеру:

«...Я так боюсь сорваться, Джеймс. Я как будто посреди океана, на каком-то суденышке, а мой отец — капитан. Ты понимаешь? Ты поймешь, Джеймс. Знаешь, что с нами сделают? Я боюсь, что однажды мы просто не проснемся. Всадят нож в спину, скинут в этот самый океан, пустят на корм рыбам.

Ты прости меня. Мне дорого стоила моя слабость. Зачем я это сделал?

Я надеялся на чудо. Вроде как, ты меня поцелуешь, и все проблемы просто испарятся. Но их стало только больше, Джеймс, разве нет?

Я все думаю о том, что сказал мой отец. Нормальность. А что это такое? Каким нужно быть, чтобы тебя считали правильным?

И тут ты... Для тебя все так просто, Джеймс. Ты не ищешь сложных путей, ты просто идешь напролом, ломая стены лабиринта. А я запутался, Поттер. Я боюсь. До тебя все было, как положено, понимаешь?

Я не знаю. Я ничего уже не знаю. Ты сбежал, оставил меня здесь самого разгребать это дерьмо, а я не могу. Я не знаю, что я должен делать. Как мне жить? Чего я хочу?

Тебя нет, а я тут во всем этом болоте. Тебя нет.

Если ты натурал, ты ведь не хочешь каждую девочку в Хогвартсе, правда? А если ты... неправильный? Ведь это тоже самое? Тут чувствовать нужно, ведь так? Или нет?

Важна вообще любовь? Или если ты неправильный, то тебе подойдет любой такой же?

Джеймс! Я так запутался. Вдруг ты — единственное исключение? Единственный?

Я, черт возьми, посреди океана! И, может, это правильно, Джеймс. Может, меня и нужно скинуть в воду? Аваду в лоб, Джеймс, чтобы всем стало легче...».

28.08.2011

Дата добавления: 2015-11-04