Глава третья. Первая любовь 4 страница

- Куда ты? - бойко окликнул он ее.

Зору с опаской оглянулась и сурово заметила:

- Разве можно спрашивать куда? А может, человек идет по важному делу? Пути не будет!

- А какое у тебя может быть важное дело? - усмехнулся Орци. -

Жаль, что ты идешь в другую сторону, а то Калой мог бы подвезти тебя. Он только что уехал.

На лицо Зору набежала тень. Она о чем-то задумалась и быстро пошла из аула.

Калой въехал в долину Дорхе, поднялся вверх по Ассе и свернул вправо, к аулу Кяхк...

Уже стемнело, когда, пробираясь лесами и оврагами, поднимаясь на вершины хребтов и спускаясь на дно ущелий, он объехал гору, перейдя реку, остановил коня у подножия скалы. На вершине ее чернел силуэт замка Ольгетты.

Калой прислушался. Ничего, кроме шума реки, не было слышно. Никого не было видно на тропе. Его никто не мог здесь видеть, и он решительно направил коня на подъем.

Быстрый уверенно встал на старинную тропу и пошел вверх. Не зря, готовясь к испытаниям, Калой темными ночами поднимался здесь. Но верно ли он расслышал Зору? Неужели она позвала его сюда, в это место, страшное даже днем?

Еще мгновение - и конь и бурка Калоя слились с черным камнем горы.

Наконец Калой поднялся. На вершине было просторно и мрачно. Окна и двери замка зияли чернотой, с полуразрушенной стены поднялась птица и бесшумно перелетела в глубь развалин. Калой слез, отвел коня за башню, где из стены торчал камень с дырой, и привязал Быстрого. Вернувшись к тропе, он стал вглядываться в темноту. Снизу дул ветер. Шум реки едва долетал сюда. Все вокруг было мертво и тихо. Калой пошел к замку и прислонился к стене.

Время шло. Изредка у самого лица его малькала тень летучей мыши. Где-то в высохшем бурьяне что-то шелестело. Калой злился на себя за свою излишнюю сдержанность. Теперь она ему казалась трусостью. Надо было задержаться у ручья и точно договориться с Зору о встрече. Да и не здесь, а в каком-нибудь другом месте!..

Вдруг чьи-то холодные пальцы коснулись его щеки. Он вздрогнул, схватился за кинжал...

Вокруг не было никого... Калой замер. Через некоторое время из-за стены показалась рука... Она осторожно потянулась к нему...

«Ударить кинжалом!» Но Калой сдержался и схватил руку.

- Сломаешь! Сломаешь! - услышал он приглушенный возглас.

- Зору?!

А она упала на каменный пол в беззвучном хохоте. Калой убрал кинжал, неловко нахлобучил на глаза папаху и, придя в себя, заговорил:

- Если б на свете не было таких, как ты, не говорили бы про оборотней. Откуда ты взялась? А если б я отрубил тебе руку?!

Зору засмеялась сильнее.

Не выдержав, рассмеялся и Калой.

- Я думал, ты стала взрослой, а ты все такая же озорная! - говорил он уже без гнева.

- А я думала, ты уже не Калой, а Калой-Кант, о котором сочиняют легенды.

Они еще долго не могли успокоиться и смеялись, но уже не оттого, что Зору напугала его, а потому, что были вместе и можно было, не таясь, видеть и слышать друг друга.

На каменном сиденье у стены Калой расстелил бурку и усадил Зору. Она с радостью закуталась.

- Хорошо! А то я замерзла, ожидая тебя, хоть ты и быстро приехал! Они говорили, как взрослые, но порой весело смеялись, словно дети.

Незаметно беседа коснулась главного: как быть дальше, что делать? Зору смутилась, замолчала, задумалась. А Калой сказал, что он хотел бы не расставаться с ней никогда...

- Я тоже, - тихо ответила Зору. - А зачем нам расставаться? Мы рядом живем...

- Я хотел бы, чтоб мы жили не рядом, а у нас, - смущаясь, сказал Калой.

Но она покачала головой.

- Этого не может быть. Меня дома считают маленькой... Да и мать хочет, чтоб я жила в богатой семье.

- Я уже знаю это... слышал... — ответил Калой.

- А разве это плохо? Разве ты не хочешь стать богатым?

- Нет, отчего же, хочу, конечно, - ответил Калой. - Но богатыми не сразу становятся. Иногда люди всю жизнь работают, а так бедными и умирают. Да и потом, смотря что считать богатством. Против нищих и мы богачи, а против богачей... - Но он не договорил. Ему не хотелось называть ее и себя этим словом. Помолчав, добавил: - Я буду всю жизнь работать, делать все, что смогу, чтобы заплатить твоим родителям калым, справить тебе приданое, как лучшей девушке. И чтоб в доме у нас ни в чем не было нужды!.. Но когда это будет, я не знаю. - Он опять замолчал. Молчала и она.

- А ты так, просто, не пошла бы за меня, чтоб потом все наживать вместе? - неожиданно спросил он. Зору снова покачала головой.

- Я у них одна. Я не убегу. Не обижу их. Они и так несчастны. Отец нездоров. Мать всегда в нужде... в работе... - Она опустила голову.

- Но что же делать? Тебя могут выдать...

- Я буду ждать, когда у тебя будет все... — не поднимая головы, ответила Зору.

- Больше мне ничего не надо! - воскликнул Калой. - Вот увидишь. Я буду ложиться последним и первым вставать. А если вдруг из Турции вернутся мои родители... Я почему-то не думаю, что их уже нет. Говорят, там многие наши стали богатыми...

- И твоя мать подарит мне турецкий шарф, розовый, с серебряными нитями! - воскликнула Зору, хлопая в ладоши.

Калой смотрел на нее, и ему хотелось, чтоб она все время была такой радостной.

- Даже если они не вернутся, я куплю тебе этот шарф! - горячо сказал он.

И Зору снова обрадовалась, точно подарок был уже у нее. Потом она спохватилась - ведь ему, должно быть, тоже холодно — и встала. Но онопять усадил ее. Тогда, вскинув лицо, она неуверенно предложила ему сесть рядом. Калой осторожно опустился на камень.

- На бурку. Камень холодный, - уже более свободно предложила она.

Он пересел. Почувствовав ее рядом, Калой опять потерял способность говорить. Но через некоторое время он справился и с этим волнением.

Сидеть было тепло, уютно. Калой вспоминал недавнее детство, когда вот так же, только с ребятами, в ночном, он сидел у костра. Они грели тогда друг о друга спины, и кто-нибудь рассказывал сказки.

- А хочешь, я расскажу тебе сказку? - спросил он Зору.

- Опять будешь врать? — тихо засмеялась она.

- Нет. Я расскажу тебе, как слышал. А сказки ведь все - неправда!

- Расскажи. Только не страшную! А то ты опять испугаешься! - снова засмеялась она.

- Колючка! Ну ладно, слушай.

- Жила-была девушка. Она была такая красивая, что люди не могли глаз от нее отвести. Влюбились в нее два друга. Оба стройные, оба мужественные и одинаково богатые. Сказали они ей о своей любви и стали просить выйти замуж за одного из них.

Послушала девушка свое сердце и ответила: «Лучше вас нет никого! И сердце мое лежит к вам обоим одинаково. Ни одного из вас я не могу обидеть». - «И все-таки решать тебе, - оказали они. - Мы ждем». Подумала девушка и ответила: «Я стану в середину луга. А вы с двух сторон начинайте косить. И кто из вас первым дотронется до моей руки, - значит, тому я и суждена», Согласились друзья, разошлись и начали косить. Косят, а она им поет, чтоб веселее было. И вот подошли они совсем близко, она протянула к ним руки. Парни в последний раз взмахнули косами и вместе дотронулись до ее рук. Бог видел это и решил за такую любовь не разлучать их никогда. И всех троих он навеки превратил в камни. Так и стоят они до сих пор у селения Галашки. Она стала каменным крестом, по бокам юноши - два каменных столба. Вот и все.

Калой умолк. Молчала и Зору.

- Хорошая сказка! - наконец сказала она. - Только неправильная...

- Почему? - удивился Калой.

- Потому что одинаково нельзя любить! Даже отца с матерью... Это только в сказке бывает!

- Наверно! - согласился Калой и задумался: «Можно ли любить одинаково двоих или нет?» Внезапно Зору забеспокоилась, вскочила. Поднялся и Калой.

- Сколько сейчас времени? Ведь я отцу сказала, что схожу к подружке. А вдруг он проверит!

Она дотронулась до его руки и, заглянув в лицо, тихо-тихо пропела:

То, о чем мы втайне,

Как воры, договорились,

Кто, как воду на гальке расплещет,

Пусть умрет!..

- Пусть умрет! — клятвенно повторил Калой.

- Пойду, — сказала Зору, — печально опустив руки.

- Как пойдешь? - удивился Калой.

- Как пришла, так и пойду.

- Нет. Пришла по-одному, а уйдешь по-другому! Нельзя, Ночь... Волки... Пропасти... Что ты? Он привел Быстрого.

- Я пешком пойду, - попыталась Зору отказаться. Но он взял ее за талию, подбросил вверх, как подбрасывают детей, и посадил в седло.

- На лошади с этой крутизны! - взмолилась она. Но он уже вел коня вниз.

- Держись за холку! - приказал он. - У нас с конем шесть ног, а у тебя две. Кто скорее оступится?

Зору оглянулась. Башня Ольгетты быстро уходила вверх.

Опасный спуск прошли благополучно. Снова рядом послышался шум потока. Калой вскочил на круп лошади позади Зору, и они быстро направились к дому. По дороге встречались подъемы. Тогда Калой шел впереди. А потом они снова ехали вместе и говорили так тихо, что их не слышала даже ночь.

Уже недалеко от аула, на горе, они увидели людей. Калой сел в седло и закрыл девушку буркой. Она обняла его за талию и в страхе прижалась к нему. Быстрый почувствовал ногу Калоя и пошел рысью. Когда люди остались позади, Калой услышал сиплый голос Пхарказа:

- Эй, путник, ты не встречал на дороге женщину?

Зору перестала дышать. А Калой повернул коня прямо на голос.

- Эй, кто это? Дядя Пхарказ, это ты? -Да!

- Кого ищете?

- Зору! — ответил другой голос. Калой узнал соседа.

- Я отвезу овечку... Едва нашел возле башни!.. И вернусь, - крикнул Калой и, сделав вид, что не слышит, о чем они еще говорят, помчался к аулу. Проезжая мимо башни Пхарказа, он придержал коня.

- Ты мне очень нужна*, - услышала Зору.

- И ты мне... - сказала она в ответ.

Освободившись от его рук, она выскользнула из-под бурки и тенью метнулась во двор. Калой заехал к себе, покрутился около база на случай, если кто заметил его, и помчался назад.

Пхарказ и соседи дожидались его. Подскакав, он спрыгнул на землю и подбежал к ним.

- Вот лошадь. А если надо, и я готов куда угодно... - предложил он. - Гости приехали, а ее нету, да?

- Да какие гости! - раздраженно закричал Пхарказ. - Сказала, пойдет к подруге, а там ее и след простыл! Вот и думаю: не пошла ли она, негодница, на хутор, к сестре двоюродной? Ну, погоди, сыщу ее, она у меня получит!

- Дядя Пхарказ, а кто же у вас по дому ходит? Ведь Батази утром уехала, - продолжал удивляться Калой.

- Да никого там нет! Кто там ходит!

- Ну как же нет, я сейчас мимо вас проезжал и видел в окне людей!

- Что же это еще? А ну, пошли!

Отказавшись от лошади, раздосадованный Пхарказ зашагал в аул, проклиная судьбу и разболевшуюся поясницу. Когда они вошли во двор, к ним навстречу выбежала из башни Зору.

- Дади!* Что случилось? Сердце зашлось от страха! Куда ты девался?

- Посмотрите на нее! - рассвирепел Пхарказ. - Да ты-то сама где была? - он ткнул палкой в землю и даже подскочил на месте.

- Как где была? Ходила к подружке. А когда вышла, вспомнила мать... Ведь ей куда идти! И я решила помолиться за нее. Пока я искала элгац* бога путников, стало темно. Так я свернула к богу охоты... Там хорошо было!.. Мне даже казалось, что сам бог охоты был рядом со мной... Только я подумала: за что ему мать нашу любить?..

- Ну, ладно, ладно! Богомолка! Не хнычь!.. Вам, соседи, спасибо. А может, зайдете? Она, наверное, угостит вас чем-нибудь за беспокойство. Чуть не всем селом тебя искали! - Пхарказ повеселел.

Соседи от ужина отказались и ушли. И Пхарказ направился в башню.

Калой попросил Зору вынести ему напиться. Зору побегала в комнату и вернулась с водой. Калой сжал ее пальцы на ковше, отпил глоток, поблагодарил. Лукаво улыбнувшись ему в ответ она убежала.

Это была их самая счастливая ночь.

Дата добавления: 2015-10-28