Примерное описание зон 18 страница

Произошло сегодня и другое чудо: со вчерашнего дня я периодически взывал к Богу, прося Его смягчить сердца тех, кто хотел бы причинить мне вред. Моля Бога, я ни к коем разе не осуждал тех, чьи слова и действия так угнетают меня и тревожат – они абсолютно правы в своем возмущении: есть лишь один виновник – это я сам. И вот узнаю, что вопрос передачи дела в суд отложен руководителем той компании, перед которой у меня есть долг. Благодаря Бога за Его Милость и Милосердия, я подумал, что есть лишь один истинно духовный путь для человека – путь, на котором есть Бог. Я осознал, что прежде чем обращаться к духам, я должен в первую очередь обращаться к Богу и только потом к ним, и то, если в том есть надобность. Нет у человека и человечества идеи сильнее Идеи Единобожья. Нет и не будет. Я начинаю осознавать, как опасен путь всевозможных духовных практик. Нет практики сильнее, могущественнее и сложнее, чем молитвенная практика. Это я начинаю понимать только сейчас. Что мешало раньше увидеть и принять эту истину? Невежество и гордыня. Да, я владею знаниями очень могущественных практик. Но все они очень опасны, чреваты и полны издержек, проистекающие не из-за несовершенства самих практик, но слабостей человеческих. Теперь я точно знаю, что нельзя давать эти мои знания. Да и ни к чему они, если есть более сильное средство – молитва…

Получив легкость в одном, пришла сложность в другом: как же я должен жить дальше? Каков мой путь? Я не верю себе. Я не доверяю себе. Есть Тот, Кто знает, Его и спрошу: «Господи! Прошу Тебя, укажи мне Путь Истины!». Я был бы рад избрать путь пустынножительства или путь монашеского общежития, но ведь себя не обмануть – не мое это. Хотя, как знать. Но не стану гадать: буду молить Бога вести меня…

Вспомнил написанное в предисловии: сплошная гордыня. Но не стану что-либо изменять в нем – пусть все остается таким, каким и было…

Уже много раз приходила мысль найти какой-нибудь монастырь и какое-то время пожить в нем. Но вряд ли такой как я подойдет для любого из них. Православие и буддизм ближе мне, чем какие-либо иные традиции. Но я не вижу себя ни в одной из них. Я постоянно задаю себе вопрос, почему ислам ни стал бы моим пристанищем. У меня нет рационального ответа, как, впрочем, и иррационального. Я чувствую себя кем-то или чем-то иным. Смешно признаться, но я боюсь, как бы не оказался тем, кого принято называть… Нет, я не стану этого произносить. Но мои опасения небезосновательно, во всяком случае, по моим субъективным предположениям и ощущениям. Я боюсь этой гипотезы. Человек многим рискует, если верит в необходимость поиска некой объединяющей человечество и освобождающей индивидуум религии, и не только верит, но ищет ее, говорит о ней. Я мог бы обвинить себя в заблуждении, но что делать с тем фактом, что мне дано было увидеть Первую Весть, на основе которой возникли все теологические учения? Как же разобраться во всем том, что произошло в моей жизни, если его хватило бы и на жизни нескольких людей? Как вместить в себя все эти знания? Как отделить зерна от плевел? Как избежать заблуждений, и что страшнее, невольного введения в заблуждение других? Никак мне без Бога и Его помощи! Никак…

Я не могу обманывать себя, утверждая, что мирская жизнь полностью чужда мне. Я не могу отбросить ее, как ложный путь, как иллюзорную жизнь, как бытие для тех, кто обитает во мраке, но сам об этом не подозревает. Что-то внутри меня говорит, что жизнь мирянина и жизнь монаха должны породить какой-то особый, иной образ жизни, в котором мирское и духовное сутью своей были бы едины, взаимодополняли друг друга, но не подменяли и затмевали. Духовидцы говорят, что это невозможно. Да и я, благодаря своему маленькому опыту, мало вижу возможностей для их безущербного совмещения. Но, может, это мы не можем так жить? Может следующие поколения именно так и будут жить? Может наша роль, наша задача – выложить, уготовить дорогу для них? Так хочется в это верить. Но думаю, что в реальности и монашество, и мирское все же будут жить всегда обособленно. Однако ясно вижу, что одно другого затмевать не станет, но помогать друг другу, нуждаться друг в друге будут. Наука мирян тоже ищет Бога, но по-своему. Когда-нибудь пути Религии и Науки пересекутся. Это неизбежно. Уверен я и в том, что Сам Господь, Бог Единый, даст человечеству еще одно послание – одно общее для всех. И дело не в том, что какая-то из религий неполна, ущербна: любая из них вполне самодостаточна и способна привести подлинно Ищущего на одну и ту же общую для всех вершину. Но несомненно и то, что каждая религия способна обогатить все остальные, и это бесспорно. Христианин, изучивший буддизм, ислам, иудаизм, интересующийся тем, чем живет и дышит Наука, способен для христианства сделать не меньше, чем иной подвижник. Но что важнее всего, он более чем кто-либо из своих собратьев способен создать условия для мирного сосуществования конфессий, традиций друг с другом. Такое сотрудничество, которое уже сегодня серьезно налаживается, не сможет не породить нечто интегральное. Дело останется лишь за тем, чтобы Сам Господь Бог благословил этот союз, послал Своего пророка с соответствующей Вестью. Я вижу, что путь для этого пророка уже сегодня готовиться. Одного боюсь и опасаюсь: как бы дух материального потребительства, пустой и развращающей зрелищности не увел людей с пути духовного развития. Ведь немало в мире могущественных сил, заинтересованных в этом. Это – самая большая опасность для всего мира…

Пытаюсь приноровиться к тому, что ранее отвергал как измышление – к реальности сил, называемых бесовскими и демоническими. Для современного образованного человека все это – бред. Я это понимаю. Хорошо понимаю позицию подобных людей. Еще несколько десятилетий назад люди смеялись над теми, кто утверждал, что причинами физических болезней могут быть разного рода нервные расстройства. Наш же современник, почти не задумываясь, легко ставит диагноз: «Все болезни – от нервов». Нервы – это психика, а не только физиология. Та же психика зависит, в свою очередь, и от ментальности. Но более всего ее характер определяется внешним энергоинформационным влиянием. Чтобы человек мог признать этот факт, ему требуется оказаться в ситуации, в положении загнанного в угол, прижатого к земле. Только после того, как он исчерпал запас всех своих сил, он готов признать, что есть нечто стороннее. Но знает ли сам человек пределы самого себя? Не может ли так оказаться, что то, что мы называем сторонним, есть, на самом деле, сила, порожденная нами же самими, но неведомая разуму? Не есть ли те же самые бесы – следствие нашей собственной ментальной и психической деятельности? Отчасти это так и есть. Другая же часть правды в том, что и во внешнем мире есть силы, влияющие на нас и вступающие в резонанс с нашими собственными. Так страсть, мысль способны притянуть то, что родственно им по своей природе и характеру. Вместе же они могут стать столь могущественными, что человек, если даже и заметит, распознает их влияние, то окажется не в силах сам совладать с ними. Тогда и приходят на помощь люди духовные, тогда и приходит помощь Бога тому, кто обратился бы к Нему с молитвенным прошением. Подобные взаимодействия вполне объяснимы и на уровне физических законов. Просто не привыкли еще люди признавать, что мир, окружающий человека, и сам человек – суть энергоинформационное взаимодействие, несущее в себе и имеющее все признаки разумности, одухотворенности. Религия объясняет то, что Наука, пока еще, объяснить не в силах, даже если и готова признать объективность ряда явлений. Религия говорит иным языком – языком Бога, языком Веры. За последние годы я больше полюбил читать писания о житие святых и высказывания, поучения старцев, чем любые другие философские трактаты, психологические изыскания, оккультные труды. Причина проста: в их скупых и немногих словах собраны такие мудрость и сила, что их хватило бы на тысячи научных и околонаучных трудов. Старцы видят суть и говорят суть – ничего лишнего, никаких измышлений и мудрствований, которыми мы все так грешим, рассуждая или пытаясь размышлять о вещах, как мы их называем, духовных. Если старец говорит, что он видит беса, то веришь ему, а не себе, ибо он так проник в мир тонкий, что зрение его охватывает, образно, а, может быть, и буквально говоря, всю вселенную и вечность. Он предлагает самые простые, но самые действенные методы. Но мы, избалованные и испорченные тягой ко всему иноземному, яркому, интригующему, возбуждающему разум и распаляющему страсти, все больше тянемся к экзотике, к сложному, навороченному, потому так легко и покупаемся на ложь. Конечно, путей много, ведущих к единой вершине, и путь одних может совершенно не подходить для других. Но беда в том, говорю это по собственному опыту, что в поисках подходящей традиции, мы склоны выбирать больше то, что нам нравится, а не то, что может оказаться для нас более всего полезным и необходимым. Потому и нужны наставники, которые могли бы предостеречь нас от заблуждений. Ведь скажи кому сегодня из молодежи, да и не только ей, что нет технологий, более могущественных, чем молитва, то тебя, если не пошлют куда подальше, просто высмеют, а что вернее всего, проигнорируют, посчитав за примитива с причудами и закидонами – ты для них динозавр. Я ведь сам был таким, и еще года два, – да что там два, – год назад, раздражался, когда слышал, что нет молитвы более сильной на все случаи жизни, чем Иисусова молитва. Многие эзотерики и оккультисты, как и люди науки, больше видят вторичное, чем причинное, глубинное, хотя сами они убеждены, что это не так. Опыт нужен, много печалей и боли от собственных ошибок, чтобы понять: если все, что терпишь, с чем сталкиваешься, не видишь идущим от Бога, то это верный признак того, что находишься в заблуждении. На самом деле есть только один единственный вид взаимодействия, определяющего всю жизнь человека и человечества – взаимодействия между человеком и Богом. Все, что между – следствия. По сути дела, и человека-то ведь нет, но это уже область умствований…

Я думаю о том, как непросто сформулировать мое собственное мироощущение, мировосприятие и мировоззрение. Оно сильно усложнено тем, что не от меня зависит, не мною надумано, а дано в виде объективной реальности, имеющий многоуровневый, сложный характер. Сложность заключается еще и в том, что реальность, с которой я вынужден считаться, как с объективным фактором, для многих является спекулятивной, виртуальной, если не сказать, фантазийной. И я способен понять подобное отношение. С чем мне приходиться иметь дело, с какими факторами, влияющими на принимаемые мною решения? Можно сказать, я знаком со всеми теориями, объясняющими происхождение человека. Среди них основными являются следующие: человек – продукт животной эволюции, результат естественного отбора; человек – продукт инопланетной деятельности; человек – комбинация двух первых теорий, гипотез; человек, в его современном виде, – промежуточный результат энергетической инволюции, служащей основным причинным фактором для рождения и эволюции сознания; человек – плод труда Бога-Творца; человек – плод труда демиургов, богов, творцов локальной вселенной; человек – плод труда инопланетян, выдающих себя за богов. У каждой из этих гипотез, теорий есть свои серьезные обоснования. Кто сегодня может доказать и сказать, какая из них истинная? Никто. Но! В реальности инопланетного деятельного разума сегодня мало кто сомневается. Но! В реальность существования Бога верят больше, чем не верят, а утверждения людей достойных доверия, свидетельствующих о контактах с Ним, заставляют всерьез задуматься об объекте их уже не только веры, но и знания. Все остальные теории органично размещаются между этими двумя основными. Но для меня это не теории: я помню процесс своего рождения еще с того момента, как меня готовили к отправке для рождения на Земле. Я не знаю кто они: инопланетяне, ангелы, «технический персонал» отдела по рождению земного человека в одном из «департаментов» Бога? Неважно, кто меня готовил и отправлял, важно то, что я – свидетель того, как это происходит. Я не могу говорить, со всеми ли людьми так происходит – это мне неведомо. Следующее: я помню три свои предыдущие жизни в интервале, примерно, тысячи лет. Вкупе с первым утверждением, я могу предполагать, что в процессе рождения человек может осуществляться и применяться техника наложения двух сознаний: иными словами, носителем иного разума может выступать обычный человек со всей своей историей предыдущих земных воплощений, по каким-то своим параметрам, характеристикам подходящий для выполнения роли носителя основного сознания и исполнителя строго определенной миссии. Эти утверждения никак не противоречат всему тому, о чем свидетельствуют ряд святых писаний. Во все это мне не зачем верить – я это знаю. Итак: есть иные миры, имеющие прямое отношение к земной цивилизации и влияющие на нее; для земного человека свойственна реинкорнация; возможно, человеческий и иной разум способны к симбиотическому сосуществованию. Что еще я знаю из того, во что мне нет необходимости верить? Я знаю, что один из архангелов, которого называют дьяволом, реален. Следовательно, реален и Бог, которого я видел в сновидении, но лишь единственный раз, тогда как первого встречал троекратно, причем все три встречи происходили в рамках очень четкой логической последовательности и несли ясную смысловую нагрузку. Я получил Указ от Бога нести людям строго определенное Учение с указанием своей миссии о Служении. Из всего сказанного следует: Бог, архангелы – реальны; они воздействуют на человечество и человека, вступают в прямой контакт. Естественно, доказать это я не могу, как не мог этого сделать и пророк Мухаммед, как не мог доказать свой статус Иисус Христос, как не мог пригласить Бога на шоу для своего маловерного народа Моисей. Но для меня они так же реальны, как реальны для россиян их президент. Я не знаю, чем определяется выбор того или иного человека для осуществления контакта. Дело не только в заслугах и особой святости: здесь что-то другое, что для человека малопостижимо или вовсе непостижимо. При всем при этом самое удивительное то, что человеку дается полное право самому принимать окончательное решение из того и в том, что ему делать, во что верить. И это – самое сложное. Свобода – страшная штука, если не знаешь, как ею правильно использовать, применить… Мои знания, мои сновидения, все то, что со мной произошло неординарного, из рада вон выходящего, сводят меня с ума: я не знаю, кто я на самом деле; я не знаю на чьей я стороне; я не знаю, чьей Игры я заложник, орудие, пешка; я не знаю, в каких пределах должен использовать свою волю, а за какими – отказаться от нее; я не знаю, какой путь ведет меня к собственной гибели, а какой – к спасению своей души; я не знаю кому и чему я должен доверять, а что должен отвергнуть; я не знаю, принесу ли людям пользу или же несомое мной послужит им во вред – я многого не знаю, и это связано с тем, что я знаю слишком много. Святые отцы не зря предостерегают иноков, советуя им ничего не искать и не читать, кроме Святого Писания, дабы не впасть в искушение и ересь. На собственной шкуре убедился: меньше знаешь – крепче спишь. Вера во что-то одно, знание чего-то одного здорово облегчают жизнь человека, не крадут сил, которых так легко лишаются сомневающиеся, обремененные знанием многого: во многой мудрости много и печали… Что же получается, если посмотреть на меня со стороны? Получеловек-полуинопланетянин или кто там еще, кого посетил Дух Святой, на кого направил Свой взор Бог, кто видел Матерь Божью с Младенцем, кто не раз имел встречи с дьяволом, был искушаем им и кто через него же получил Указ от Бога Служить и нести людям Учение о Пяти Дорогах. Что это в глазах людей? Кто это? Конечно же, полное безумие, стопроцентный сумасшедший. Но а мне как с этим жить, если для меня все это – норма, правда и реальность? Я живу, практически, во всех мирах, во всех реальностях, с которыми приходилось и приходиться сталкиваться отдельным людям. Очень тяжело в этих условиях быть адекватным для каждого из этих миров, по отношению к каждой реальности. Это очень сложно, но, Слава Богу, пока это удается. Но хватит ли сил? Мне, если быть до конца честным, надоело находиться в положении человека, распятого на земле, руки и ноги которого связаны веревками, другие концы которых привязаны к коням, готовым ринуться в разные стороны. Выдержит ли психика? Выдержит ли разум? Я не могу уйти в полное отшельничество: не имею права, будучи призван помогать людям, да и природа моя мало для этого подходит. Но в суетном мире людей мне еще больше жить и находиться не хочется. Губит этот мир душу, сильно губит. Не зря старцы так пекутся об иноках и монахах, чтобы они как можно меньше оказывались под влиянием мирян и их жизни. Хинаяна или махаяна: какой путь избрать? Себя спасать или прежде людей, и через то самому спастись? Но как тяжко устоять в миру! Его тлетворное, разрушительное влияние безмерно, а искусы – многочисленны и сильны. Если бы я не знал часть себя, я еще мог бы жить с иллюзией, что способен устоять против них, но у меня нет этих прежних заблуждений: я познал, что очень слаб. Пока я жил, как все люди, страстями, был очень силен и успешен в миру. Но как стал думать о спасении своей души, о ее чистоте, то в миг сделался самым слабым из людей. Не умея и не имея сил окончательно расстаться с мирскими привязанностями, я и среди подвязавшихся искать спасения оказался тоже самым немощным. В таком плачевном состояние моим уделом может оказаться поражение и на том пути, и на другом. А выбрать какой-то один из них я не в силах, и что-то говорит мне, что и не вправе. Как тут быть? У кого совет спросить? Не у кого. Вот и приходиться уповать на Бога, надеясь на Его помощь. Господи, укажи мне путь ведущий к Пути Служения, к исполнению Воли Твоей!.. Нет у меня ничего, кроме сомнений. И вот ведь беда: выбор-то свой я должен сделать именно сейчас, и не абстрактный, а конкретный – или уединиться, бросив все остальное, или, не покидая мир людей, блюсти себя, исполнять свой долг Служения. Но я-то ведь знаю, насколько я слаб и негоден для второго… Как же быть, Господи?!..

Мысли меня и другие донимают, тревог прибавляя: а не погублю ли я себя и души многих людей, проповедуя Учение Пяти Дорог? Да и правильно я сам это Учение понимаю? Слава Богу, время для размышлений еще есть, и не поздно, если что, переписать написанную книгу… Хорошо хоть сомнений нет в отношении полученной Храмовой Заповеди, в необходимости учиться следовать ей и другим рассказывать о ней. Нравится она мне, очень нравиться – чиста, проста и ясна. Вот ведь воистину универсальный Путь для всех – «Относись ко всему, как к Храму!». Идущий этим Путем неизбежно святым станет… Может это и есть то, что способно сплотить и объединить все религии, оставляя при этом их самоценность и не умаляя их значимость?..

Странно как-то: все ною и ною, а ведь сам-то себя счастливым считаю – вот ведь парадокс-то какой!.. Иногда за маленькими, текущими проблемами и трудностями, почему-то большой, великой радости не видать. Может это не парадокс, а закономерность?..

Сегодня я должен сказать своим двум преданным и стойким девчушкам – Алле и Рушанье – вернусь ли я к делам или же оставлю их. Ночь не спал, почти семь утра, а ответа, решения все нет. К текущему моменту все говорит в пользу того, чтобы выбрал самый трудный для меня путь, но только чтобы действовал спокойно, умеренно. Справлюсь ли? Должен справиться, обязан! Ведь мне пример людям показывать. Не пример того, как отшельничать, а как жить духовно в миру. Решение похоже на верное, вот только бы не гордынь меня вела и не минутное заблуждение – не доверяю я себе. Не забывать бы и не лениться бы денно и нощно просить Бога о Руководстве… Боюсь я опять поработиться мирскими искушениями – сильные они… А что с агрессивностью, вспыльчивостью, гневливостью, тщеславием, гордыней, алчностью, себялюбием? Ведь сильны они во мне. А на людях еще быстрее и сильнее проявляются… Помолитесь за меня старцы! Помолитесь за меня, отцы святые! Ведь мои молитвы часто пусты бывают…

Эх, что мне так не повезло встретить тех, кто снял бы с плеч моих груз забот о суетном? Сколько бы я смог сделать! Сколько бы успел! Жаль время драгоценное тратить на тленное! Может… Нет, не может. Сам должен, своими силами, начать я дело Служения. Это потом, если заслужено будет и Богу угодно, помощь придет…

Очень хочется книги детские писать. Давняя мечта. Ей уже лет двадцать…

Радуюсь за Россию – крепкая она становится. Кто бы мог предполагать, что Путин настоящим Мессией для нее станет!..

Очень нравится современная Европа – миролюбивости в ней много. Она – флагман в вопросах экологии, если кто и спасает планету, то она в самых первых рядах. Мне кажется, европейцы больше космополиты, граждане мира, чем мы. Может, я ошибаюсь? Жаль, что не пришлось в свое время, когда были возможности, попутешествовать по Европе. Но ничего, наверстаю еще…

Еще я думаю, что американцы способны сильно полюбить, нас, россиян, и сдружиться с нами, если они лучше узнают нас, а мы – их. Лишь бы между нашими народами корыстные и недалекие политики не стояли. Они – живее, мы – основательнее: хороший союз мог бы получиться. В отличие от европейцев, американцы неисправимые романтики, к тому же дерзки, и этим очень похожи на нас. В нас больше общего, чем различий. Может этим объясняется наше противоборство, соперничество?..

Мне жаль китайцев: им очень трудно сейчас и еще долго будет трудно потом…

Азия и Африка очень нуждаются в США и в России. Их тяга к этим двум державам естественна. Жаль, что американцы так много напортачили там. Жаль, что у России пока мало реальных сил, чтобы действенно помочь им. Вот только если России, США и Европе удалось бы выработать совместную экономическую, социальную и экологическую политику по отношению к ним!..

Я верю в возможность мира и созидания на планете! Очень верю! Потому что вижу, что это возможно и реально при наличии доброй воли людей. А ведь для выхода на этот уровень осознания созрели почти все объективные и субъективные предпосылки. Важно отказаться от стереотипов и шаблонов, мешающих нам понять друг друга, поверить друг другу, полюбить друг друга, признать значимость каждого народа, ценность жизни каждого человека. Как хочется дожить до этих времен! Как хочется хоть что-то успеть сделать для этого! Разве этого мало для того, чтобы узреть смысл жизни?.. А ведь я знаю, как много может человечество, объедини оно все свои силы и ресурсы! Для этого даже воображения не нужно. Но я имею в виду нечто другое, о чем могли бы подумать люди. Я имею в виду особые вид и род технологий, способных…

Иногда я думаю, что такие люди как я больше востребованы в критических, экстремальных ситуациях. Может для этого подобные мне и рождаются, чтобы в нормальной ситуации казаться и восприниматься ненормальными людьми, но быть единственно нормальными и способными к действиям, когда жизнь перестает быть нормальной. Не дай Бог, чтобы это оказалось так. Зная о своих знаниях, я бы не хотел, чтобы настал день, когда их нужно будет использовать на практике со строго определенной целью. Радует, что эти знания можно использовать еще и для других целей. Но все же лучше было бы, если в их использовании не возникало необходимости, ведь они касаются вопросов приведения систем в равновесие, если они вышли из этого состояния, если они дисгармонизированы, а работа их подсистем и элементов разсинхронизирована и разбалансирована…

Одной из своих задач я вижу необходимость подготовки таких людей.... Много работы, очень много…

Получается довольно-таки гремучая смесь: единственное, что я стараюсь все время читать, это «Отечник», практикуя при этом медитацию, йогу и комплексы своих собственных упражнений. Мой Бог, как и Бог Саула, Давида и Иисуса Христа не возбраняет танец, и в редкие минуты экстаза я танцую, помня при этом все то, о чем предупреждают старцы: не впасть бы в прелесть, страсть. Старцы правы и в другом: ничто так не заставляет нас думать о спасении души своей, как страдания, через которые мы вспоминаем о грехах своих. Душа очищается в страданиях, тогда как в радости и праздности быстро забывает себя и рискует погрузиться во все суетное и греховное. Именно так со мною и происходит: я очень быстро теряю свое духовное зрение, стоит мне начать чувствовать себя немного лучше. Конечно, любая боль неприятна, но польза от нее очевидна, и пока человек не излечил свою душу, не очистился, лучше ему боль терпеть, чем искать радости. Не отвечу за других, но про себя именно так и утверждаю, полностью соглашаясь во всем со старцами. Озираясь на свое прошлое, я вижу лишь грехи и заблуждения. Это не преувеличение, все так и есть. Что бы я ни рассмотрел из своих дел, поступков, всюду и сплошь они наполнены греховными помышлениями. Очень неприятно смотреть на свое истинное лицо. Конечно, я различаю правду монахов и правду мирян – невозможно их жизни мерить одним и тем же мерилом. Монахи стремятся полностью умереть для этой жизни, чтобы возродиться в высшей, и для них все мирское, суетное – погибель. Они узрели то, что скрыто от глаз мирян: истинная жизнь души начинается там, где она свободна от земных уз, при которых человек больше живет естеством Адама, чем естеством Иисуса-богочеловека. Для человека Света, Духа любая форма материальности причиняет боль, страдания, стеснения. И это правда, что чем больше человек тянется, привязывается к материальному, тем быстрее он отпадает от Света и перестает жить законами Духа, все больше впадая в рабство к мирскому. Истинное освобождение человека немыслимо от освобождения от падшего естества – естества греховного, несовершенного. Истинная свобода возможна только в состоянии пребывания в естестве Иисуса Христа – изначального естества, естества богочеловека, являющегося истинным подобием и образом Бога-Отца. Современный человек не есть образ и подобие Бога, как привычно считаем мы все, не понимая, что образом и подобием Его был лишь Адам до своего падения. Но мы можем обрести это подобие через путь, указанный Иисусом. Мне вовсе не хотелось бы выглядеть этаким экзальтированным новоиспеченным миссионером от христианства. Но ничто не способно переубедить меня в том, что Путь, указанный Иисусом, есть путь Высший, равных которому нет ни по истинности, ни по простоте, ни по глубине. Я очень сожалею, что до нас не дошло истинное Учение Христа, а только искаженное. Но суть Учения, как бы ее ни пытались скрыть, ясна и доступна любому, кто ищет Истину и способен ее воспринять, почувствовать. Говоря о простоте, я вовсе не имею несложность – Учение Христа очень сложно и для постижения, и, тем более, для воплощения. Я имею в виду, что в нем нет многомудрствования, в нем нет ничего, что уводило бы от сути. В этом Учение даже форм нет – их допридумывали и позаимствовали из других религий уже много позже другие люди. Личность Иисуса так и остается для меня самый высшей тайной бытия…

Вот и разрешился вопрос, оставаться мне в бизнесе или же готовиться к уединению… До последнего момента ситуация складывалась так, что вынудила меня принять решение вернуться к суетному. Не давая окончательного ответа о своем решении, я попросил у Рушаньи и Аллы сутки на размышления и молитвы. Юля же и Дмитрий окончательно покинули меня, остались только две мои помощницы. Втроем мы еще как-то смогли бы справиться с работой – наверняка справились бы, но для этого всеми разъездами, показами и переговорами пришлось бы заниматься мне самому с утра и до вечера. Я подумал, что так, наверное, угодно Богу, и мне не зачем противиться Его Воле. Но утром позвонила Рушанья и сказала, что ее муж остался без работы, и теперь ей надо искать работу, которую могли бы гарантированно оплачивать. Она очень волновалась и переживала за то, как я отреагирую на ее признание, не посчитаю ли ее действия предательством. Милая моя Рушанья, как же я подумаю так, если кроме жертвенности, я ничего другого не видел с твоей стороны?.. Вот и пришел окончательный ответ, как быть дальше: без третьего члена коллектива вести работу невозможно, а брать же кого-то со стороны я уже зарекся. Ощущение легкости, вот что пришло, как только было принято решение о прекращении деятельности моих компаний. Обзвонив всех наших клиентов и партнеров, к моему крайнему удивлению, мы не услышали ни единого упрека, наоборот, все сочувствовали нам и желали успеха. Конечно, как бизнесмену, мне было крайне тяжело расставаться с договорной базой, объем продаж по которой составляет около четырех миллиардов рублей – не так-то просто наработать такую базу. Но разве теперь я бизнесмен?..

Судиться, похоже, со мной не будут: позвонил юрист, и сказал, что его руководитель будет ждать указаний от вышестоящего руководства. Я позвонил в приемную руководителя головной организации, и через несколько дней меня соединили с ним. Выслушав мои объяснения, он попросил прислать письмо, в котором было бы изложено предложение по разрешению данного вопроса. Все упрощалось: или же передвинуться сроки расчетов, или же этот проект приобретут они сами, посчитав, что предыдущий отказ от него оказался ошибочным и преждевременным. Удивительны дела Твои, Господи! Спасибо Тебе!..

Вот и еще одно вынужденное прозрение: не определить истинный уровень духовного развития и истинное лицо человека, подвязавшегося жить в уединение. Находясь в условиях изоляции, отшельничествующий находится в условиях, когда нет сил, способных спровоцировать в нем реакции, способные показать и указать, насколько в нем искоренено естество падшее и насколько оно обращено в естество изначальное, божественное. В уединении человек может прийти к выводу, что он почти совершенен, и даже внешне казаться другим, чуть ли не ангельским существом. Но стоит ему оказаться в миру, как тут же все демоны – страсти, слабости, греховные наклонности, тут же проявляют себя, стоит только оказаться в соответствующей ситуации с соответствующими обстоятельствами. Так и со мной: на четвертые сутки своего затворничества, не успел еще оказаться среди людей, как я тут же совершил несколько грехов подряд – трусости, лжи, лукавства и наговора. Причем, сделал это мгновенно, не задумываясь. О том, что же совершил на самом деле, я осознал только спустя несколько минут. Но полное осознание содеянного пришло только под утро, когда проснувшись от необычного сна, я вспомнил свое вчерашнее очередное падение, которого, как мне казалось, не должно было произойти в принципе. Я благодарил Бога за явленное зеркало, давшее мне возможность разглядеть себя самого истинного. В сновидении же я был обличен в монашеские одежды в стенах одного храма. Там и испытания были, и прозрения. Храм находился на территории островного монастыря, со всех сторон окруженного очень чистыми, удивительно прозрачными водами и грядами гор, средней высоты. Сами монахи, в большинстве своем, пришли в состояние полной духовной деградации: пили, курили, сквернословили, обильно питались, прелюбодействовали, охотно общались с мирянами, не укоряя их за явные греховные высказывания и поступки, говоря, мол, кто мы такие, чтобы судить. Меня приняли в монашество и тут же забыли обо мне. Один молодой инок подошел ко мне и спросил: «Ты пришел, чтобы порядок здесь навести?». Глядя на него и судя по тому впечатлению, которое он производил, можно было сказать, что дух растления еще не коснулся его. Я ответил, что нет, и поспешил удалиться: мне хотелось только одного – как можно скорее покинуть этот внутри богато и роскошно убранный храм. На душе стало очень тяжело от осознания того, какой груз ответственности взваливается на плечи вместе с тем, как ложится на них обыкновенная черная накидка монаха – почему-то я был облачен не в рясу, а именно в плащ-накидку. Мне было искренне жаль парнишку, но я сказал ему правду. Наблюдая за тем, как по-новому поглядывают на меня миряне, знавшие меня прежним, я также осознал, как сильно одна эта накидка способна влиять на человека, вынуждать измениться его – форма обязывает иметь соответствующую суть. Стало очень тягостно и тревожно на душе: тот ли я выбираю путь? Вон, миряне, – могут же спокойно и нравственно жить и без всякого монашества. Но почему я так не могу? Почему мне одинаково дискомфортно и среди монахов, и среди мирян? Может, все дело в том, что я еще не встретил тех из них, кто был бы родственен мне по духу, по мировоззрению? Мирские, кто с недоверием, кто с ожиданием, а кто и с разочарованием поглядывали на меня, словно ожидали что-то услышать, получить какое-то указание. Я не знал, что им сказать. Но странное дело: мысли распрощаться с одеянием монаха у меня не возникало вовсе, хотя к тому моменту я уже понимал, что традиционным монахом я точно не буду… Проснувшись, я стал молиться, и с первых же слов молитвы вспомнил свои вчерашние грехи. Я не стал загонять себя в состояние фрустрации, отбросил всякую мысль о рефлексии вообще, а решил просить Бога помочь мне выбрать правильный путь и дать мне силы исправить свое падшее естество. И я еще раз подумал, как важно учиться не доверять самому себе. Казалось бы, это полностью противоречит тому Учению, что было дано мне – Учению о Пяти Дорогах, где важнейшим постулатом как раз-то и служит требование, уметь следовать голосу своей природы, своего естества. Но противоречий нет, если ответить на вопрос, о каком естестве идет речь: если о падшем, то – да, проблем не оберешься, если о совершенном, то тогда все становиться на свои места. Суть Учения Пяти Дорог о том, как слышать, слушать голос Бога, говорящего с нами посредством наших желаний, состояний, и о том, как следовать ему. Этот голос и указывает на Пять Дорог, по которым человеку и человечеству суждено идти и пройти, если речь идет о естественном, гармоничном развитии и максимальной самореализации, выраженной в умении прожить свою жизнь полно и счастливо. Что удивительно, даже следование голосу падшего естества, рано или поздно, приводит человека к обнаружению, осознанию своего божественного, изначального естества, порождая вслед за этим страстное желание привести себя в соответствие с ним. Конечно, за подобный путь придется заплатить болью и многими страданиями. Если это очевидно, то лучше выбрать путь сознательного и осознанного очищения, изменения своего естества. Удивительно открыть это для себя, но для естества чужды мораль и нравственность, но путь к божественному естеству, тем не менее, лежит через постижение и выполнение нравственных законов. Собственно говоря, именно об этом говоря все Святые Писания – Ветхий и Новый Заветы, Коран… Да, мне есть, что сказать людям. Но дело в том, что сам я пока недостоин говорить и учить…

Дата добавления: 2015-10-24