Примечание к части 11 страница

Джерард заливисто рассмеялся, поднимая вверх руки.

- Ладно, ладно, сдаюсь. На самом деле, я отлично выспался у тебя, спасибо, Фрэнки! Дома мне такое точно бы не светило. Я умываться. – «И, надеюсь, одеваться?» - добавил я про себя, глядя на аппетитную задницу идущего в ванную друга. "Какого хрена я вообще пялюсь на его задницу?!" - подумал я и быстро отвернулся.

Через десять минут, когда Джерард, сияющий, умытый, и, слава богу, одетый, вернулся на кухню, я уже разделил тесто на две части и в одну добавил шоколадный порошок*. Ещё немного, и можно было ставить всё это в духовку выпекаться. Духовым шкафом я еще ни разу не пользовался, но надеялся на свою способность разобраться в крутилках и выставить нужную температуру и режим.

- Я смотрю, ты затеял тут что-то грандиозное, - сказал друг, нависнув над моим плечом и разглядывая содержимое чаш. – Что это?

Я по привычке повернулся на голос, и чуть не столкнулся с ним нос к носу, смутившись, быстро отвернулся обратно и сказал:

- Это… это будет бисквит для торта. Чёрт, не мог бы ты не стоять так близко? Это отвлекает. – Чёрт, чёрт, чёрт! Я хотел сказать, что он мне мешает… Хотя на деле эта его чёрная лохматая голова над плечом именно отвлекала меня от мыслей о готовке. Блин! Когда этот парень не торчит рядом, я совершенно нормальный человек. Но стоит ему подойти ближе, чем на метр, как внутри меня начинает что-то тикать. Чёрт! Может, это счётчик Гейгера? Может, этот говнюк радиоактивен? Как же нелепо я оговорился…
- А ты не отвлекайся, - в голосе Джерарда явно читалась усмешка. – Я просто смотрю, как ты это делаешь. Знаешь ли, это выглядит круто. Никогда бы не поверил, что ты можешь стоять в фартуке с миксером в руке и что-то старательно перемешивать. Хочется навеки запечатлеть этот момент, и даже, возможно, унести его с собой в могилу.

Я смутился ещё больше, но всё-таки губы поползли вверх от его слов. Этот парень уже откровенно стебался надо мной, я не выдержал, и ткнул его назад локтем свободной руки. Он скорчился сзади от смеха, а я быстро сказал, пока он не очухался:

- Займись лучше делом, Джер.
- Чем именно? - отсмеявшись, он выпрямился и даже, кажется, немного посерьёзнел.
- Надо придумать, как выманить Майки из дома и привести сюда. Я говорил с мамой, она поможет устроить отличный ужин, было бы здорово организовать тут сюрприз для него. Ну, чтоб было неожиданно, что ли. Чтобы он удивился и обрадовался. – И тут мне в голову пришла здравая, но очень запоздавшая мысль – ведь к Уэям приехали родители, и, скорее всего, сегодня Майки собирается побыть в кругу семьи? Вот чёрт! Я так привык к тому, что они живут одни, что совсем не учёл этого… Какой же я дурак!
- Джер?
- М?
- Я дурак?
- Интересный вопрос. Если честно, очень хочется ответить, что да. Просто, чтобы позлить тебя, - и он снова улыбнулся мне, широко и открыто.
- Иди ты… Просто я совсем забыл про ваших родителей. Они же не отпустят его отмечать к нам в день рождения. Это как-то глупо.
- Они утром собирались уехать в Нью Йорк. – Лицо Джерарда стало непроницаемым, и улыбка за секунду стёрлась с лица.
- В смысле? Чтобы вернуться вечером? – я совсем ничего не понимал. Приехать, чтобы снова куда-то уехать, пусть и совсем недалеко. Но ведь у Майки день рождения…
- Они повезут отснятые материалы в несколько глянцевых журналов. А вечером у них банкет в National Geographic, не знаю, по какому поводу. Если честно, я очень сомневаюсь, что они вернутся сегодня.
- Но как же Майки? – я не представлял, чтобы моя мама могла поступить подобным образом. Должно было случиться что-то невероятное, чтобы такое произошло. Даже сегодня она сказала, что отпросится с работы, чтобы помочь сделать праздник для Майки, которого видела один раз. Поэтому я совершенно ничего не понимал в том, что происходило у Уэев, а происходящее расстраивало меня и ставило в тупик.
- Фрэнки, выдохни. У нас всегда так. Они говорят: «Извините, мальчики, работа не ждёт», - и укатывают по очередным делам. Они просто безумные фотографы-маньяки, ты бы видел, как горят у них глаза, когда они начинают говорить о своих съёмках, о местах, где они побывали, о том, какие моменты удалось поймать в объектив. Если честно, я уважаю их за это и даже где-то завидую. Меня, к примеру, уже долгое время ничто не зажигало настолько, чтобы стать сумасшедшим, как они. Наверное, они считают, что мы уже выросли и вполне можем справиться со всем самостоятельно. На самом деле, так оно и есть. Но их вера в нас несколько однобока, к примеру, те же деньги они переводят бабуле – она оплачивает счета за дом, мы вместе закупаемся продуктами, она даже что-то оставляет нам на карманные расходы. Наверное, это правильно, всё-таки, доверять такие суммы двум парням-подросткам не стоит. К слову, как-то раз мы с Майки спустили большие деньги, просто поехав на выходных в Нью-Йорк в парк развлечений, и оттянулись там до блевотины. Мы перекатались на всём, на чём только можно, посетили все комнаты страха и тиры, и наелись сахарной ваты на жизнь вперёд. До сих пор передёргивает от одного воспоминания. – Он улыбнулся, явно переносясь в тот день, но потом уголки его губ снова вернулись вниз. – Просто выходит так, что жить одни и без внимания – мы уже взрослые. А чтобы доверять нам, как взрослым – мы ещё не заслужили. Вот именно это и бесит. Эти двойные стандарты. Как-то отец прямо признал, что у него не хватает времени, чтобы проводить его с нами. Что у него идёт фантастический профессиональный рост, и он не может отойти в сторону сейчас – его тут же обскачет кто-то более молодой и резвый. Он сказал, что надеется, что когда-нибудь мы поймём его. Но он хотя бы и не делает вид, что сожалеет об этом. Это обидно. Но честно. А мама… не успевает приехать, как начинает лезть нам с Майки в душу, во все наши дела, будто ей есть дело. И те несколько дней, или неделю, что они будут дома, она постарается взять под контроль все сферы нашей жизни, будто до этого мы несколько месяцев не справлялись сами. А на хрена нам этот контроль? Иногда нам просто хочется, чтобы нас любили. Без причины, а не за что-то.

Джерард замолчал. Он стоял, опираясь локтями на кухонную барную стойку за его спиной, смотрел мимо меня и выглядел расстроенным. Я поддался порыву, отложил миксер и крепко обнял его. Мне было очень жаль ребят, потому что я прекрасно понимал, о чём Джерард говорит. Моя мама… она редко говорила, что любит меня. Но, чёрт возьми! Я всегда чувствовал это. Это было в её голосе, когда мы говорили. В том, как она смотрела на меня с утра, или в том, как просто что-то делала для меня, как сегодня. Все эти незначительные мелочи и давали мне ощущение любви и тепла – крепкий чёрный кофе по утрам, который она сама терпеть не могла, но делала для меня. Искренняя заинтересованность в том, что происходит в моей жизни. Наши разговоры, хоть и редкие, но такие значимые для меня. Её молчаливое одобрение моих музыкальных пристрастий, хотя сама она очень не любила тот стиль музыки, что слушал и играл я. Но моя причастность ко всему этому в корне меняла дело.

В общем, каким бы я был, не получая этого? Прогуливал бы школу? Выпивал с так называемыми друзьями? Курил бы травку? Сбегал бы из родительского дома на ночь к другу? Мои мысли плавно вернулись к Джерарду, его тёплой и твёрдой груди под футболкой, к которой я прижимался ухом, и стуку сердца где-то внутри. Тук-тук… Тук-тук... Он обнимал меня одной рукой, а я, как дурак, крепко сжимал его обеими. Может, от этого ему станет хоть немного теплее? Лучше?

- Джерард. Я люблю вас с Майки просто так. Вы офигенные.

На несколько секунд он замер, почти перестав дышать и гладить меня рукой по спине. А потом тело его начало легко трястись, и, подняв на него глаза, я понял, что он беззвучно смеётся.

- Придурок, чего смешного? – я отстранился и хотел было вернуться к миксеру и бисквитам, но он схватил меня за руку и вернул в прежнее положение.
- Нет, Фрэнки, просто… - он опять затрясся с едва слышным смехом. – Просто ты поразительный, правда. Спасибо тебе, я сейчас чувствую себя очень счастливым. - Его рука перекочевала на мою голову и пару раз прошлась по волосам. – У тебя такой классный ёжик. Очень необычные ощущения, когда трогаешь его. У Майки волосы совсем не такие... Ааа! - неожиданно подскочил он, - Чёрт, Майки! Где у вас телефон? – он проскользнул между мной и стойкой, и это был снова ироничный и знакомый Джерард, у меня просто камень упал с души.

- В прихожей на тумбочке. Если бы ты имел привычку заходить через дверь…
- Не гунди, - он улыбнулся и быстро ушёл в сторону прихожей.

______________________________
*да, чёрт возьми, я знаю, что это какао. Но очень сомневаюсь, что это называется «какао» в США. Я там не была:(

< бета Эйки>

Глава 10.2.

Я продолжал механически заниматься разливанием бисквита в формы и заталкиванием их в духовку, слушая доносившиеся из прихожей фразы Джерарда. «Да, Рэй, я знаю, что я мудак. Да… Я же сказал, что уже уладил всё, и Майки больше ничего не угрожает. Хорошо, ты ещё раз набьёшь мне морду, только, давай, не сегодня? Нет, я не забыл про его день рождения, придурок!» - Джерард явно улыбался, произнося всё это, ни одно слово он не сказал серьёзным тоном, или, упаси боже, раскаиваясь. «Кажется, он в слишком хорошем расположении духа сейчас… Может, мне не стоило раскидываться такими громкими заявлениями?» - думал я, крутя ручки духового шкафа, выставляя режим и температуру для коржей. И тут до меня начало доходить, что я вообще сказал ему… Точнее, как это пафосно звучало со стороны… Чёрт! Я такой придурок! Мне стало безумно стыдно, я не знал, куда себя деть, а перед глазами как назло всё прокручивалась и прокручивалась картина моего заявления Джерарду. Теперь понятно, почему он рассмеялся. В другой ситуации я бы никогда не сказал ему этого! Да и вообще, такое не говорят друзьям, это ведь и так само собой разумеется? Парни не говорят подобных слов друг другу, и сейчас я не мог понять, какого хрена на меня нашло, я был как сентиментальная девчонка под воздействием слов и вида Джерарда. Нет, дело не в том, что я соврал или что-то вроде этого… Всё именно так и обстояло на самом деле, эти ребята были мне очень дороги, и я, наверняка, любил их. За этот недолгий срок, что мы знали друг друга, мне казалось, что мы пережили уже столько всего вместе, что хватило бы на несколько лет моей прошлой, довольно спокойной жизни. Но как?! Как я вообще смог такое сказать вслух? Я был в полнейшем недоумении. Всего пять минут назад я висел на Джерарде, пытаясь приободрить его, и, думаю, этих дружеских объятий было бы вполне достаточно.

«Этот парень просто плавит тебе мозги, Фрэнки, - услужливо подсказал мне внутренний голос, - и ты перестаёшь нормально соображать. Может, стоит держаться от него подальше, пока не превратился в девочку?» На секунду я разозлился. Хрена с два ему! Больше я не поведусь на его прочувствованные монологи, не дождётся. Поразительно, насколько у него получалось развести меня на эмоции, будто я был пластилиновый, и он лепил из меня то, что хотел, по своему усмотрению. Вот гад!

- Эй, Фрэнки, что у нас тут? Кажется, ты собираешься зажарить бисквит на гриле при температуре 250 градусов, или я просто не оценил масштабности твоей идеи?
- Ай чёрт! – я, наконец, очнулся, в той же позе перед духовкой. Сквозь стекло было видно, как над моими бисквитами крутится встроенный гриль, а верх теста уже начал темнеть. Вот я завис, придурок! Срочно поменяв режим и температуру, я встал и повернулся к возмутителю моего спокойствия. Джерард стоял, как ни в чём не бывало, и обезоруживающе улыбался.
- Ну что там с Рэем, уладил? Что вы придумали и когда их ждать? – буркнул я, отодвигая его с дороги на пути к холодильнику, в котором мне нужны были сливки для крема.
- Всё будет в лучшем виде. Он сказал, что Майки уже звонил ему и всех нас материл, что мы неблагодарные придурки и самые хреновые друзья на свете, что родители кинули его ещё утром, брата не было всю ночь, а Фрэнк не зашёл после школы, и ни одна живая душа, кроме мамы с папой, которые, впрочем, тут же слиняли, не вспомнила про его день рождения. Рэй сказал, что брат безумно расстроен. В общем, мне кажется, что это самое то настроение для неожиданного сюрприза, как ты думаешь?
- Блин, Джер, ты говоришь всё это таким счастливым тоном, будто Майки тебе и не любимый брат вовсе. Представляю, насколько ему хреново сейчас, - зло сказал я, резким движением выливая сливки в колбу миксера и добавляя туда сахарную пудру.
- Эй, эй, Фрэнки, ты чего? – Джерард будто бы растерялся, и попытался заглянуть мне в глаза. Это было не так-то просто, потому что я упёр их вниз и не хотел поднимать. – Не получится испытать большую радость от нашего сюрприза, если до этого не был сильно расстроен. На это и расчёт, разве не так? – я продолжал молчать, закрывая колбу крышкой.
- Совсем недавно ты был таким милым, - не унимался Джерард.
- Заткнись, я не милый, я нормальный! – ответил я ему, нажимая на кнопку взбивания, и масса внутри колбы начала рьяно плясать, размазываясь по стенкам.
- А что ненормального в том, чтобы быть милым? – Джерард явно недоумевал, конечно, откуда ему знать о причине смены моего настроения.
- А себя ты тоже считаешь милым? – я вопросительно уставился на него, встретившись с ним взглядом.
- Пф-ф… - он улыбнулся мне. - Я вообще самый милый из всех вас, Фрэнк, разве не ясно? Хотя нет, Майки иногда переплёвывает меня в этом, когда смотрит взглядом «Братик, ну пожалуйста, ну мне очень надо что-то от тебя».

Я невольно представил «милого» Майки, выпрашивающего что-то у брата, и незаметно для себя улыбнулся. Блин! В конце концов, злиться на кого-то из-за своего же косяка было, как минимум, тупо. Да и Джерард, кажется, не придал моим словам особого значения. Я уже уверился в том, что этот парень странно на меня влияет. Просто надо быть с ним чуть осторожнее, раз так. И уж точно не злиться на него за свою глупость, мы же не в детском саду? Кажется, эти мысли успокоили мой стыд и злость, и я решил, наконец, припахать Джерарда к готовке.

- Давай-ка ты поможешь мне взбить крем? А то мне ещё кучу всего делать, а скоро уже мама придёт. Во сколько ждать Рэя с Майки? – я отошёл от миксера и взял бананы, чтобы порезать их для начинки торта.
- Рэй сказал, что они придут бить тебе морду в шесть, – Джерард улыбнулся улыбкой «прости меня, нехорошего», и устроился у миксера, начиная взбивать сливки.
- А при чём тут я вообще? – я совсем не понял, за что меня бить. Вообще, бить тут стоило только Джерарда, да и его – больше в профилактических целях.
- Ну, ты ведь забыл про день рождения Майки, он хочет тебя покарать. Между прочим, он сильно к тебе привязался, Фрэнк.

Мне было приятно это слышать. Я понял, что бить, в итоге, меня никто не будет, стоит ему открыть дверь, как он поймёт, что никто и на секунду не забывал про него, и всё уладится само собой.

- Смотри, какая вкуснотища! – я сосредоточенно резал банан рядом, на доске, когда голос Джерарда призвал меня к реальности. Этот чудак снял крышку с миксера, подняв её, и восхищённо глядел на облако взбитых сливок, приставших к ней. Вдруг облако начало медленно сползать со своего места, и шлёпнулось бы точно на футболку Джерарду, но я успел вовремя. Плюх! – и взбитые сливки упали мне в пригоршню, которую я рывком подставил под них.
- Блин, Джер, какого тебе приспичило рассматривать их? Куда теперь мне это девать? – укоризненно вопрошал я у ржущего рядом друга, тряся перед ним рукой с горкой взбитых сливок, отвалившихся от крышки.
- А-ха-ха-ха, - не унимался Джерард, - ты бы видел своё лицо сейчас! Как замедленный момент из боевичка, когда главный герой несётся сломя голову с протянутой рукой, прорываясь через препятствия и отпихивая людей со своего пути, к единственной пушке, закинутой в дальний угол! И у него ещё лицо такое дикое и глаза выпученные! Как у тебя сейчас, Фрэнки! А-ха-ха-ха!
- Придурок! Я, между прочим, спас твою футболку! – я сделал вид, что обиделся, хотя на самом деле мне тоже было смешно от его слов. – Блин, придётся выкидывать. – Я уже было повернулся к раковине, чтобы смыть эту массу с пальцев, как Джерард схватил меня за запястье, и развернул обратно.
- Эй, что ты собираешься делать?! Это же самая что ни на есть вкуснятина! – и с этими словами он засунул свой нос прямо в середину облака и начал есть его прямо с руки, вымазав в сливках пол лица и даже некоторые пряди волос.
- М-м-м, вкусненько, - оценил Джерард. Иногда он поднимал на меня глаза, да из-за сливок больше ничего и не было видно, и в них плясали задорные зелёные чертенята. Он меня так удивил, что я какое-то время просто тупо стоял и смотрел на это свинство, а когда он, наконец, поднял лицо, добрая половина которого была умазана сливками, я понял, что больше не выдержу и сейчас взорвусь от смеха.
- Пф-ф... А-ха-ха-ха-ха!!! Боже, Джерард, ты просто кадр! Ты свин-в-сливках, понял? – меня трясло от смеха, когда я видел это лицо в клочках белой массы перед собой.
- Ах, так? Ну, держись! – И тут он учудил очередную неожиданность. Он резко согнул мою расслабленную из-за смеха руку, что всё еще держал за запястье, и припечатал её к моему лицу! Это было так подло! В ладони было ещё достаточно взбитых сливок, чтобы вымазать в них всё лицо, что, собственно и случилось. От неожиданности я замер, и уставился на свою растопыренную пятерню с остатками массы, а Джерард, пользуясь моим замешательством, сбежал от меня на другой край стола, так, что наш обеденный стол оказался между нами.

«М-м… На самом деле, неплохо вышел крем» - подумал я, облизнув губы.

- А-ха-ха-ха, Фрэнки, ты просто красавчик! Кра-сав-чик! – Джерард погибал от смеха, довольный своей местью.
- Ну всё, сейчас ты у меня получишь! – я, наконец, вышел из ступора и принялся гоняться за этим придурком, чтобы начистить ему физиономию. Но где там? Наш стол служил отличной оборонной преградой, гоняться за хохочущим Джерардом так можно было до второго пришествия. Я уже почти решился на обманный манёвр, бросок через стол, как услышал покашливание за спиной.
- Кхм-кхм… Ну как тут ваш торт, мальчики? Я чувствую запах перепечённого бисквита, - моя мама стояла на пороге кухни, смотря на нас с удивлённой полу-улыбкой.
- Ай, чёрт! – я в очередной раз бросился к духовке, распахивая дверцу, готовый хватать формы с коржами прямо так.
- Стой! – Джерард бросил мне кухонное полотенце. - Совсем с ума сошёл? Там же горячо.

Я благодарно кивнул ему и стал вытаскивать бисквиты наружу. Вроде, ничего страшного не произошло. Да, они немного перепеклись, судя по их насыщенному цвету, но хотя бы не сгорели.

- Всё в порядке, мам. Ты вовремя. Это – Джерард. А это – моя мама, Линда.
- Очень приятно, - сказал Джер, улыбнувшись выпачканным лицом.
- Мне тоже, - мама кивнула, и сказала: – Я наверх, умоюсь и переоденусь. Вам, наверное, тоже не помешает умыться? – Джерард тихо прыснул, а я только улыбнулся, представляя, как мы сейчас выглядим. Как Санта-Клаусы, или что похуже? - Вы же почистили лук для пасты?

Чёрт! Лук!!!

После маминого прихода события понеслись вскачь. Она тут же поняла, что без грамотного руководства мы ни на что не способны. Джерарда посадили чистить лук, и через некоторое время он уже почти ревел, как девчонка. О чём я, как друг, не преминул ему сказать шёпотом, чтобы мама не слышала. В ответ он посмотрел на меня долгим взглядом красных слезящихся от лука глаз, и изобразил очень доходчивую пантомиму, из которой следовало, что кто-то хочет засунуть мне луковицу в одно место, чтобы было неповадно. Я тихо рассмеялся и вернулся к своему творению – торту, который оставалось только обмазать сверху кремом, и он был готов. Чудо как хорош, надеюсь, на вкус будет не хуже. Пока мама стояла спиной ко мне, зажаривая на сковороде томаты с кабачками и руколой, я по-тихому забрался в ящик, где стоял открытый клубничный ликёр, и успел пропитать коржи. Оставалось только гадать, насколько это была удачная идея.

Когда мы закончили со своими делами, мама попросила нас ещё помочь с какими-то мелочами, в итоге мы перемыли всю оставшуюся от готовки посуду, нарезали овощной салат и даже успели накрыть на стол, как в дверь настойчиво позвонили. Я кинул быстрый взгляд на часы – почти шесть, наверняка это Рэй привёл злого Майки. Мы с Джерардом посмотрели друг на друга, а мама спросила:

- Это же ваш именинник? Открывайте скорее. Пора уже садиться.

И мы, мысленно перекрестившись, пошли открывать.

- Ты открываешь, – Я подталкивал Джерарда вперёд. - Он тебя увидит, удивится и забудет, что хотел меня побить.
- Конечно. Зато вспомнит, что хотел побить меня, - пререкался Джер, не собирающийся лезть в пекло. – В конце концов, кто у нас хозяин?

Ай, ладно. Была-не была. Я взялся за ручку двери, выдохнул и, набрав побольше воздуха в лёгкие, рывком открывая дверь, заорал:

- С днём рождения, Майки!!!!!

За дверью стоял ещё хмурый Майкл с Рэем за спиной, и я, не дожидаясь, пока он очухается, уже повис на нём, сжимая в дружеских объятиях. Сзади на нас налетел Джерард, обнял всех сразу и тоже орал что-то про день рождения и то, как он рад иметь такого замечательного брата. Я чуть отстранился от Майкла, и успел увидеть, как его нахмуренное лицо с остатками синяков разглаживается, а улыбка медленно растягивает губы.

- Вы придурки! Это что, сюрприз? Вы не забыли? – еще не веря до конца, спросил он.
- Ну ты даёшь. Мы не могли забыть, ты ведь наш Майки! – Джерард взял его под руку, увлекая внутрь дома. – Сегодня тут будет знатная вечеринка только в твою честь! Никакого мяса, никаких девочек, только брутальные мужики, паста, торт со сливками и музыкальный хардкор!

Джерард заливался соловьём, умасливая брата. Рэй, возведя очи к небу, как бы выражая мысль «вот же остроязыкая задница», прошёл за ними следом, а я зашёл внутрь последним, закрывая дверь и отгораживая нас от внешнего мира.

Это был чудесный вечер! Такой весёлый и тёплый. Мы снова, все вместе, будто бы и не было последних событий, сидели за одним столом и беспечно болтали, поедая мамины вкусности. К слову, мама меня опять удивила своей тактичностью. Поставив перед нами в самом начале ужина бутылку красного вина (мама, ты просто чудо!), и попросив Рэя её открыть (не иначе, как самого серьёзного), она поздравила Майки с шестнадцатилетием, и, выпив немного вина и доев свою порцию пасты, ушла к себе, наверх, со словами: «Надеюсь, вы оставите мне хотя бы кусочек торта? Жутко интересно, что там у Фрэнка получилось». Майки уставился меня с крайним удивлением, а я сказал, что это сюрприз, и всё будет потом.

В итоге, бутылка ушла у нас меньше чем за десять минут, да и что там пить четырём здоровым парням? Но вино было очень вкусным и отлично подходило к пасте. Это был какой-то праздник желудка. Потом Рэй, отозвав меня в коридор, вытащил из кармана нечто, оказавшееся упаковкой свечек для торта. «Шёл за Майки и подумал, что было бы здорово…» - он замялся, совсем смутившись, а я только ответил, что это отличная идея! В итоге Джерард, как-то уговоривший Майкла сходить в туалет, вытащил из холодильника торт, который мы стали в шесть рук украшать свечками, а потом, смеясь и обжигаясь, зажигали их. Услышав, как открывается дверь ванной, Рэй подскочил к выключателю и погасил свет на кухне, поэтому Майки, застывшему на пороге, предстала волшебная картина: три придурка (Джерард с тортом посередине), стоящие по росту и распевающие в свете свечей гимн всех американских дней рождений.

- … С днём рожденья тебя-я! – закончили мы, наконец, и, ожидая хоть какой-то реакции, уставились на Майкла. Он стоял неподвижно, улыбаясь до ушей, а потом выдал:
- Пф-ф… Чёрт, я сейчас разрыдаюсь! – и он рассмеялся, так легко и весело, в последнее время я не видел Майки таким счастливым. Он, и правда, выглядел очень довольным, несмотря на долго проходящие кровоподтёки на лице.

Джерард с широкой улыбкой поставил перед ним торт, и Майки какое-то время глядел на тающие свечи, а потом резким выдохом задул их все.

- Мужи-и-ик! – Джерард хлопал брата по спине, а Рэй и я быстро убирали из торта свечи. – Что загадал?
- Секрет, - ответил Майкл, хитро улыбнувшись и почему-то посмотрев на Рэя. Тот в ответ только смущённо улыбнулся и начал резать торт на кусочки.

О боже! Не зря я убил на него столько времени! Это была такая вкуснятина! Ванильный и шоколадный коржи, нежный крем, вкус банана и клубничного ликёра в середине… Если бы я не сказал вовремя «стоп», мне кажется, маме бы ничего не осталось.

Потом мы, объевшиеся и довольные, пошли на чердак. Развалившись прямо на полу, под чердачным окном, где когда-то лежали с Джерардом, мы просто смотрели наверх, в тёмное небо за стеклом, и тихо переговаривались. Мне казалось, что наша вечеринка таким образом подходит к концу. И где же брутальные парни и жёсткий музыкальный хардкор? Четыре объевшихся тортом колобка, валяющихся на полу и вспоминающих смешные и дурацкие моменты из своего детства. Но тут в наше мирное валяние внёс смуту… кто бы вы подумали? Конечно, Джерард! Он достал что-то из кармана джинсов и сказал:

- Посвящаю эти ритуальные косячки своему любимому брату Майклу в честь его шестнадцатилетия! Да пребудет с тобой сила, брат, и если ты, Рэй, скажешь мне хоть что-то сейчас, я тебя покусаю, потому что эти косяки – последние, и я за них честно отработал, а Майки за них нечестно избили, так что никто не имеет права воротить нос. Прошу вас, господа, добытая поистине потом и кровью, лучшая травка в Джерси, - и он раздал нам самокрутки, которые мы тут же, молча, запалили. Лёжа рядком, как четыре укуренных мушкетёра, мы медленно затягивались и так же медленно выдыхали дым в потолок. Майки поначалу закашлялся, видимо, это был его первый косяк. Но потом он понял механику и стал затягиваться наравне со всеми. Мы ничего не говорили, просто лежали в темноте и тишине, Джерард, я, Майки и Рэй, изредка мерцая в темноте красными огоньками, и ждали прихода. Кого, думаете, накрыло первым? Нет, не угадали, это был Рэй. Он просто докурил, молча поднялся, врубил свет, аппаратуру, схватил гитару и начал шпарить что-то жёсткое из Iron Maiden.

- Началось, - сказал Джерард.

Майки просто стал хихикать, всё ещё лёжа на полу.

Я мысленно попросил прощения у всех соседей и, в первую очередь, у мамы, встал и присоединился к Рэю, взяв вторую гитару, потому что после косяка руки мои просто адски чесались что-нибудь поиграть, а ещё лучше, громко попеть. Мы шпарили первый куплет из «2 Minutes to Midnight», как неожиданно на припеве к нам подключился Джерард, вошедший в образ и отлично завывающий: «The killer's breed or the demon's seed…»* Мы играли, как бешеные, отыгрывая активные гитарные партии и подпевая Джерарду, которому наша помощь была и не особо нужна, вот уж чего я не ожидал от него! Он потрясно вписался в песню, более того, мотал головой, дёргал стоящую рядом пустую стойку и просто нереально жёг. А самое невозможное – он очень круто пел. Более того, этот парень умудрялся попадать в ноты, будто занимался этим всю жизнь! Мой затуманенный травой мозг думал, что Джерард умеет только сидеть в кресле-качалке и почитывать книжечки, а у него, оказывается, талант! Просто его надо накурить, чтобы этот талант проявился? Я тихо захрюкал от смеха, посчитав эту мысль удачной. Майки сидел на полу и смотрел на нас расширенными и горящими радостью глазами. Мы переиграли кучу хитов любимых групп! Кажется, травка Джерарда неплохо взбодрила нас, и голова не работала ни в каком направлении, кроме музыкального. Майки светился счастьем и после первых песен подключился к брату, начиная вытворять нечто нереальное рядом с ним, прыгая и вопя песни. Мы с Рэем просто укуренно пилили, чуть не кончая от кайфа, от обострённого травкой восприятия происходящего.

Плохо помню, что было дальше, но, кажется, наигравшись, мы тихо (о да, придурки, целый час долбить по струнам и орать песни, а потом не дыша, на цыпочках спускаться по лестнице, только укурышы видят в этом логику) спустились в мою комнату и без сил завалились, кто где придётся. Вру, перед этим мне пришлось достать из шкафа все пледы и одеяла, что там были, в количестве двух штук, и расстелить их на полу. Четырёх парней моя кровать бы никак не уместила. Кажется, Джерард подбивал Рэя сходить за пивом, но тот уже развалился на полу и храпел.

- Это был мой самый лучший день рождения, парни. Спасибо вам, – такой была последняя фраза, что я запомнил из того дня. Майки хотел устроиться на полу с Рэем, но Джерард прогнал его на кровать, а сам улёгся рядом с похрапывающим другом. Почему-то вспомнив, что под утро он замерзает, я укрыл ребят дополнительным покрывалом и завалился под бок к Майки на свою любимую кроватку. Мне показалось, что я уснул ещё до того, как моя голова коснулась подушки.

Дзззынь! Дзззынь! Дзззынь!

- Кто-нибудь, выключите эту херову фигню! – загробный голос Джерарда пробился в мой спящий мозг, заставив вернуться в реальность и начать двигаться.

Я спустил руку под кровать, нащупал там будильник и выключил его. Каждое движение происходило медленно, будто я копался в киселе. Восемь утра, вы смеётесь? «Идите в жопу, мистер Блом, сегодня школа как-нибудь проживёт без меня». Повернувшись на бок и по инерции закинув руку на спящего рядом Майки, я тут же снова уплыл в сладкий сон.

-----------------------------------------
*строчка из припева песни «2 Minutes to Midnight» группы Iron Maiden

< бета чумовой Эйки >

Глава 11.

Сегодняшнее утро вряд ли будет добрым. Это становится очевидным, когда в одной комнате просыпаются четыре потрёпанных парня, обкурившиеся вчера травой. Меня разбудило яростное шевеление под моей рукой. Открыв ещё сонные глаза, я увидел, что это Майки пытается высвободиться из моих крепких (хе-хе, я бы сказал - смертельных) объятий. Он ещё не понял, что я проснулся, и я решил немного подшутить над ним.

Дата добавления: 2015-10-24