Действие снега

Некоторое время он шел по этим следам. К несчастью, они становились все менее и менее отчетливыми. Снег так и валил. Вдруг – потому ли, что их окончательно замело снегом, или по другой причине – следы пропали. Все вокруг опять стало гладким, плоским, ровным, без единого пятнышка.

Можно было подумать, что женщина, проходившая здесь, улетела.

Не успел он выпрямиться, как ему почудился какой-то непонятный звук. Звук был похож на голос, на вздох, на неуловимый лепет, и, казалось, исходил скорее от человека, чем от животного.

Едва прошел он несколько шагов, как звук возобновился. На этот раз он уже не мог сомневаться. Это был стон, почти рыдание.

Трудно представить себе что-либо более трогательное, душераздирающее и вместе с тем более слабое, чем этот голос. Ибо это был голос – голос, принадлежавший человеческому существу. В этом жалобном и, казалось, безотчетном стенании чувствовалось биение чьей-то жизни. Это молило о помощи живое страдание, не сознающее того, что оно страждет и молит. Кто-то дышал, кто-то задыхался, кто-то плакал.

Это было где-то совсем близко. Но где именно?

Человеческий стон, носившийся где-то в пространстве, – вот что слышал ребенок в непроглядном мраке. Колеблясь между безотчетным желанием бежать и безотчетным желанием остаться, он вдруг заметил на снегу, в нескольких шагах от себя, волнообразное возвышение размером с человеческое тело, невысокий бугорок, продолговатый и узкий, нечто вроде белой могильной насыпи на заснеженном кладбище.

Ребенок нагнулся, присел на корточки перед снежным сугробом и принялся торопливо разгребать его обеими руками. По мере того как он расчищал снег, перед ним стали обрисовываться очертания человеческого тела, и вдруг в вырытом углублении показалось бледное лицо. Но кричало не это существо. Нет, глаза его были закрыты, а рот хотя и открыт, но полон снега. Лицо было неподвижно. Оно не дрогнуло, когда ребенок дотронулся до него рукой. Женщина была мертва.

Мальчик быстро раскидал снег и увидел на обнаженной груди матери жалкое тельце крошечного, совершенно голого младенца, хилого, посиневшего от холода, но еще живого. Это была девочка.

Как только лицо малютки показалось из-под снега, горький плач ее сменился резким криком. Мальчик взял малютку на руки.

Почувствовав, что ее держат на руках, она перестала кричать. Лица двух детей соприкоснулись, и посиневшие губы младенца прильнули к щеке мальчика, как к материнской груди. Это было первым поцелуем двух детских душ, встретившихся во мраке.

Мать осталась лежать в снегу; лицо ее было обращено к ночному небу. Но в ту минуту, когда мальчик снял с себя куртку, чтобы завернуть в нее малютку, покойница, быть может, увидела это из беспредельности, где уже была ее душа.

Дата добавления: 2015-10-24