Аннотация 3 страница. Врать она не любила.

Врать она не любила.

– Сильно болит?

– Не очень.

– Немедленно к врачу, – сказала мама и вспомнила, зачем прибежала с работы, пожертвовав обеденным перерывом. Она обернулась к телефону. – Раззява ты у меня, дочь. Трубку на место не положила, а я обзвонилась. Думала, телефон не работает.

Вера промолчала.

– Вот деньги. – Мама щедрой рукой выложила на стол деньги. – Иди в платную поликлинику. Пусть там посмотрят, что у тебя. Надо же, за одну ночь разнесло! Наверное, зуб мудрости лезет?

– Наверное, – согласилась Вера. – Может, ты поешь хоть что-нибудь?

– Некогда. По дороге пере кушу, – тараторила мама, стараясь в несколько минут уложить максимум информации. – Да, Верочка, я сегодня приду поздно. У меня делегация из Ванкувера. Без переводчика они никак.

Мама торопливо поцеловала Веру, покачала головой, взглянув еще раз на ее щеку, и убежала.

Мама у Веры очень следила за собой – маски, массажи. Раз в неделю русская баня, с парилкой. Вероятно, благодаря последней мама и выглядела моложе своих лет. Высокая, подтянутая, худощавая блондинка с короткой модной стрижкой и французским маникюром по праздникам. Однажды они с мамой оказались на рынке, покупали помидоры У одного армянина. Так тот прямо спросил: «Сестры, наверное?» На что Вера, не раздумывая, заявила: «Точно, причем я старшая», а мама спрятала довольную улыбку. Комплимент о непроходящей молодости был для нее лучшим подарком.

«Надо навестить Нила, – решила Вера, убирая деньги в карман свободных льняных брюк. Посмотреть, что с ним».

Не успела она об этом подумать, как раздался бесконечно длинный звонок в дверь. Вера неохотно поднялась и поплелась открывать. Наверное, мама что-то забыла. Ее рука уже легла на цепочку, и тут в голову пришла мысль, что за дверью может оказаться Стас. Вера взглянула в «глазок».

– Открывай, подружка! – потребовала Шурка. Вера подчинилась. А куда ей было деваться?

– Кажется, разразилась первая гроза? – спросила Шурка, оглядывая Веру с ног до головы.

– Ураган, – ответила Вера и удивленно обернулась. – А ты откуда знаешь?

– Откуда?! От Стаса, естественно. – Шурка мимоходом поправила рыжую копну волос у зеркала, так же мимоходом поинтересовалась: – Что со щекой?

– Зуб мудрости.

– Понятно. Глупая ты, Верка, – заявила Шурка, отметая дипломатические ходы в сторону. Из-за тебя мужики дерутся до первой крови, как в восемнадцатом веке на дуэли, а ты в позу обиженной встаешь. Да любая бы на твоем месте визжала бы от восторга.

– Я тоже визжала, только не от восторга, - вспомнила Вера, горько усмехнувшись.

Твой Стас

«Мужики дерутся»! Шурка намекала на тот ноябрьский вечер, когда Вера сбежала из дома и оказалась в общежитии. Тогда Алекс, сводный брат Шурки, спас ее от унизительных приставаний пьяного Кольки. Но тогда – это не сейчас.

– Ты бы видела вчера его лицо, – в отчаянии прошептала Вера, на миг прикрыв глаза. – Мне было страшно смотреть на него. Он все время был таким нежным, внимательным и вдруг, в один миг, превратился в злое чудовище.

– Он тебя приревновал – обычное дело. Шурка села в кресло и забросила ногу на ногу. Стас сказал, что не может до тебя дозвониться. – Я сняла трубку.

– Наивная! – хмыкнула Шурка. – Он написал тебе записку. Перед тобой – почтальон. Голубь любви, так сказать!

Вера покачала головой.

– Не нужно.

– Брось. – Шурка коснулась ее руки. – Прочитай. С тебя не убудет.

Шурка полезла в сумочку. Достала сложенный вдвое листок и сигареты. Она протянула Вере записку, а сама закурила, глубоко затянувшись. Вера помедлила, но потом все же развернула лист.

Вера! Нам нужно поговорить. Очень тебя прошу, приходи в «Белые паруса» сегодня в семь часов. Я буду тебя ждать.

– Что пишет? – невинно спросила Шурка.

– Можно подумать, ты не прочитала? – проницательно заметила Вера.

– Грешна. Прочитала, конечно. И знаешь что?

Я не ожидала от него такого. «Твой»! Видно, ты его крепко зацепила.

– Ты его сегодня увидишь? – спросила Вера, оставив без внимания ее насмешливый тон.

– Скорее «да», чем «нет», – заметила Шурка, погасив недокуренную сигарету.

– Передай ему, что я не приду, – сказала Вера, сложив записку.

Она хотела ее порвать, но почему-то убрала в карман брюк.

– Серьезно? – Шурка вздернула брови.

– Более чем.

– Надо же! – Шурка загадочно улыбнулась. – Ну, если он тебе не нужен, я возьму его себе. Не возражаешь? – Она поднялась, одернула узкую юбку, самовольно уползающую вверх, и пошла к выходу походкой манекенщицы.

Вера изумленно уставилась ей в спину. Шурка остановилась у двери, стала возиться с замком. Почувствовав неладное, она обернулась.

– Эй! Это шутка! Шутка, понимаешь, подружка! – сказала она, неодобрительно покачав головой. – А когда шутка – смеяться нужно.

– Ха-ха! – произнесла Вера, едва шевеля губами.

– Сойдет для сельской местности. – Шурка распахнула дверь и неожиданно предложила: Хочешь, я позвоню? Сообщу, как он отреагировал?

– Нет. Я сама тебе позвоню.

– Когда?

– Потом, – неопределенно ответила Вера.

– Потом так потом, – отозвалась Шурка. – Вижу, мое участие бесполезно. что ж, разбирайтесь сами, у меня своих заморочек хватает. – Ее голос звучал на удивление бодро. Наверное, потому, что быть третейским судьей не слишком приятное занятие.

После ухода Шурки Вера еще раз перечитала его записку.

Вера! Нам нужно поговорить. Очень тебя прошу, приходи в «Белые паруса» сегодня в семь часов. Я буду тебя ждать.

Твой Стас

К семи часам Вера так устала от борьбы с собой, что отправилась к Нилу.

– О, привет! – немного удивился тот. – Проходи.

Вера иногда заходила к Нилу по-соседски – то книжку взять почитать, то просто перекинуться парой слов, то кассету дать посмотреть. Родители Нила тут же усаживали ее пить с ними чай. Веру всегда поражала семейная идиллия, царившая в этом доме. Нил был единственным сыном, которому ни в чем не отказывали, но карманных денег ему почему-то всегда не хватало.

– Как ты? – спросила Вера, присаживаясь на стул.

Опухшая губа Нила поджила, покрылась коркой. Но под глазом разливался фиолетовый синяк, которого вчера не было.

– Я-то нормально. – Светло-голубые глаза внимательно посмотрели в ее сторону. – А вот что с твоим лицом?

– Тебе нет смысла врать. Наверное, вчера и мне досталось – случайно, – торопливо добавила она и притронулась к щеке. – Пройдет.

– Пройдет, – согласился Нил. – Вот только ты говоришь так, словно защищаешь его. Ты уже виделась с ним? – спросил Нил, присаживаясь напротив Веры.

– Нет. Он написал мне записку, чтобы я пришла в «Белые паруса».

– Пойдешь?

– Нет, не пойду. Точнее, уже не пошла, – ответила Вера и, взглянув на багровый синяк, вяло добавила: – Прости меня, Нил.

– Так и думал, что начнешь мучиться угрызениями совести. Ты-то тут при чем?

– Это же из-за меня, – попыталась объяснить Вера.

– Ерунда и чушь. Ты его глаза видела? Дело не в тебе. Дело в нем! С ним что-то не в порядке. Знаешь, как у компьютера, когда «винт» начинает сбоить и вся система рассыпается на глазах.

– Ты так говоришь, потому что он тебе сразу не понравился. Еще в баре, я же заметила, – внезапно возмутилась Вера. – И еще потому... – Она осеклась, прикусив губу.

– Ну что же ты, договаривай. Потому что мне нравишься ты и я вижу в нем соперника. А тут еще драка, где я побежденный, а он победитель, так, что ли?

– Я не это хотела сказать, – смутилась Вера, понимая, что примерно эти слова чуть не сорвались с ее языка. – Нил, давай не будем говорить об этом хотя бы сегодня! – потребовала она.

– Хорошо, не будем, – отозвался Нил. Они помолчали.

– Между прочим, я просто не ожидал, что он на меня набросится, иначе...

– Нил, мы же договорились, – укорила Вера.

Нил смолк. Потом вздохнул и сказал:

– Мне нужно было сегодня помогать в операционной, а я не смог поехать в таком виде.

– В операционной? – переспросила Вера, справившись с отчаянием.

– Да. Я же подрабатываю в ветлечебнице. Нил невесело усмехнулся. – Впрочем, подрабатываю – это не про меня.

– Почему? – заинтересовалась Вера.

– Потому что то, что я там зарабатываю, я там и оставляю. Да еще у родителей беру и у знакомых занимаю от случая к случаю. Вот у тебя, например. – Нил посмотрел на Веру. Заметив ее растерянный вид, он пояснил: – Ты хоть представляешь себе, сколько в Москве бездомных животных в питомниках? Море! Океан! И всем нужна помощь. Одному специальный режим питания, другому лекарства, еще кому-то операция. А все это деньги. Вот я и кручусь, как белка в колесе.

– Что же ты раньше об этом мне не рассказывал? – обиделась Вера.

– А ты не спрашивала, – ответил Нил, грустно улыбаясь.

«Да, не спрашивала», – с досадой подумала Вера. Выходит, она совершенно не знает Нила, с которым выросла в одном доме. Как же тут понять Стаса, который старше ее и с которым она знакома чуть больше недели?

На следующий день Вера нашла в почтовом ящике билет в кинотеатр «Пушкинский». Сеанс 19.30. Последний ряд, середина. И именно тот фильм, который они собирались со Стасом посмотреть, как только он появится в прокате. Второй билет конечно же был у него. Вера разорвала билет на мелкие клочки, не желая опять подвергаться сомнениям. Нет соблазна – нет проблем.

Но новый день приготовил ей новый сюрприз.

В почтовом ящике лежал конверт, адресованный ей. Хорошо, что проверять почтовый ящик было ее обязанностью. Загляни сюда отец – не обошлось бы без неприятностей; Игорь Андреевич вполне мог проявить ненужное любопытство это уже случилось прошлой осенью, когда он самовольно прочитал письма Джима и устроил Вере «родителеву субботу». Собственно, из-за этого Вера и ушла из дома на целых три дня.

Стас ничего этого не знал, так что упрекнуть его было не в чем. Вера вскрыла конверт, стараясь не замечать, как у нее сосет под ложечкой. В нем оказались две фотографии – она и Стас. Вот они в парке, катаются на машинках. А вот он целует ее, и у нее такой счастливый вид, что сердце ноет. Вера смотрела на эту фотографию, и ее душу наполняли мучительно сладкие воспоминания: как она впервые увидела Стаса, как случайно с ним познакомилась, как они танцевали при лунном свете, как он впервые ее поцеловал....

«Неужели ничего этого больше не будет?» - впервые задумалась она и утерла набежавшую слезу.

Утром Веру разбудил звонок. Эти несколько дней телефон редко беспокоил ее. Сонно взглянув на часы, которые показывали начало десятого, Вера пошарила рукой и взяла трубку.

– Вер, – прохрипела Шурка, – ты еще помнишь, что я есть на свете?

– Помню. – Вера провела рукой по коротким, спутанным после сна волосам. Ей стало немножко стыдно, что Шурка затерялась среди ее переживаний.

– А что это ты хрипишь?

– Ангина. Фолликулярная.

Вера приподнялась:

– Это же ужасно.

– Еще как, – опять проси пела Шурка. – Вот я и валяюсь в кровати третий день.

– Я к тебе сейчас приеду, – не раздумывая, сказала Вера.

– Буду очень признательна, подружка. Отец отдыхает на юге. А у меня нет ни хлеба, ни молока. Купи по дороге, – попросила Шурка.

– Что же ты мне раньше не позвонила?

– Да у меня была такая высокая температура, что я говорить не могла. Сейчас лучше. Слышишь, как каркаю?

– Слышу. Ты лежи, я скоро, – сказала Вера и соскочила с кровати.

Она быстро умылась, почистила зубы, кофе пить не стала. Какой кофе! У Шурки хлеба нет!

Вера взяла из сумочки деньги и побежала в магазин. Молоко, хлеб, фрукты, овощи, полуфабрикаты, лимон, чай, сахар и еще кое-какая съестная мелочь разместились в двух полиэтиленовых пакетах. Не замечая веса в руках, Вера отправилась к подруге. На некоторое время она забыла о своих бедах и даже поймала себя на том, что улыбается, радуясь свежему воздуху, солнышку и хорошей погоде.

– Ну как ты тут, держишься? – спросила она, тревожно глядя на Шурку.

– Не очень, опять небольшая температура и то знобит, то в жар бросает.

– Иди ложись, – распорядилась Вера. – С ангиной шутки плохи. Она последствиями опасна. – А, все там будем, – проворчала Шурка, но подчинилась и отправил ась в комнату.

Шурка действительно выглядела плохо.

Бледная, ненакрашенная, волосы сбились в колтун, глаза тусклые, как с перепоя. Горло замотано шарфом, и еще халат, самый что ни наесть обыкновенный ситцевый халат. Так непривычно было видеть Шурку в домашней одежде, что Вера, не в силах справиться с собой, тихонько засмеялась.

– О! Смех! – заметила Шурка, растягиваясь на кровати.

– Значит, пришла в себя.

– Есть немножко.

– Помирились, что ли?

Вера покачала головой.

– Дуреха, если любишь, научись смотреть на многие вещи сквозь пальцы, – резонно заметила подруга.

Разумеется, Вера слышала о том, что любят не за что-то, а вопреки всему, но в данный момент Вера не хотела вступать с Шуркой в дискуссию. Иногда лучше промолчать, чем объяснять, что ты чувствуешь.

– Шур, может, тебе молоко вскипятить? сменила она тему.

– Валяй, – согласилась Шурка, не ломаясь. Скоро Вера собралась уходить. Она бы еще посидела, но Шурка, поглядывая на часы, сказала, что ее клонит в сон. Перед тем как расстаться, Вера напомнила подруге, что вечером обязательно позвонит.

Ничего не предвещало неприятностей. Все так же светило солнце, все так же радовал день. Вера добралась до дома и, сворачивая за угол, вдруг увидела зеленый автомобиль с откидным верхом. Взгляд ее заметался в поисках спасения. Путь к подъезду был перекрыт. Вера попыталась перебежать шоссе, но, как назло, машины неслись, не считаясь с ее желанием. Краем глаза она заметила, что Стас выскочил из автомобиля и бросился к ней.

– Вера, подожди!

Он схватил ее за руку, оттащил в сторону.

– Ты что же, готова броситься под машину, лишь бы меня не видеть? – спросил он, часто дыша.

Не найдя подходящего ответа, она молча смотрела на Стаса. Он выглядел так привлекательно в темно-синей джинсовой рубашке с воротом нараспашку, что Вера прикрыла глаза.

«Нет, только не это. Только не сейчас!» – молилась она, сама не зная о чем. Она не заметила, как он отвел ее к своей машине, и поняла это лишь тогда, когда оказалась внутри, на мягком сиденье.

– Давай спокойно поговорим, – сказал Стас, усаживаясь на водительское место и разворачиваясь к ней. – Я понимаю, что у тебя есть все основания избегать меня. Я поступил жестоко. Наверное, мне поздно оправдываться, каяться. Того, что случилось, не вернешь. Но поверь, я всего лишь хотел защитить тебя! – В его голосе появились нотки отчаяния, и сердце Веры поневоле откликнулось на них.

– Но ведь мне ничего не грозило, – сказала она, смешавшись.

– Теперь я это понимаю, но тогда, тогда я видел только одно: что какой-то парень грубо хватает тебя за руку, притягивает к себе, будто ты принадлежишь ему. Будто ты его собственность!

Неужели со стороны все выглядело так? «Не может быть, – подумала Вера. – Или может?» Нил ведь к ней неравнодушен, как выяснилось совсем недавно. У нее начали путаться мысли, она уже не могла четко осознавать, где вымысел, где реальность, а проникновенный голос продолжал мягко уговаривать:

– Признаюсь: я вышел из себя, увидев эту сцену. Я сожалею, что набросился на этого Нила с кулаками. Конечно, силой не докажешь свою любовь, но в тот момент я готов был убить любого, способного обидеть тебя, потому что ты мне небезразлична. – Стас помолчал, взял Веру за руку. – Я обещаю, что ничего подобного больше не повторится. Если хочешь, я извинюсь перед ним.

– Это было бы замечательно, – растерянно произнесла Вера, чувствуя тепло его руки.

– Решено. А как насчет нас? – осторожно спросил он. – Ты дашь мне еще один шанс, принцесса?

Вера, с трудом перебарывая себя, подняла глаза и встретилась с его глазами, горящими и ждущими. Разрыдавшись, она бросилась к нему на грудь.

Стас дал ей немного поплакать, а потом обхватил ее мокрое лицо своими ладонями:

– Ну хватит, хватит. Ты меня простила? Она слабо кивнула.

– Мы все начнем с чистого листа?

– Да, – прошептала Вера.

Стас поцеловал ее в щеку, а затем в дрожащие губы. И Вера забыла обо всем, кроме главного, Стас ее любит!

Стоял чудесный вечер. Вера и Стас гуляли в Сокольниках, в парке. Народу было много, в кассы на аттракционы выстроились длинные очереди. Мороженое и воздушные шарики были нарасхват. На скамейках отдыхали пожилые люди, разглядывая молодежь и вспоминая прошедшую юность. А молодежь, в свою очередь, поглядывала на беззаботную малышню, гоняющую по аллейкам на велосипедах, роликах и просто на «своих двоих». Ну и конечно же вокруг бродили влюбленные парочки.

– Смотри, тир работает! – радостно воскликнула Вера, поправляя на плече вечно падающий ремень от сумочки.

– Хочешь пострелять? – сразу же спросил Стас.

– Хочу. Я один раз стреляла с отцом, но это было давно, в детстве. Он вообще редко со мной гулял, все в делах, в заботах, как пчелка. Мама ругает его, что он, кроме своей косметической фирмы, ничего не желает знать. Он в ответ обвиняет ее, что она не занимается домом. А когда ей заниматься, она ведь тоже работает.

– Ну а ты?

– А что я? Я сама по себе. Главное, чтобы не позже одиннадцати была дома, чтобы училась хорошо, ну и еще много «чтобы», всего и не упомнишь.

– Я смотрю, у вас в семье не слишком теплые отношения, – небрежно заметил Стас, направляясь с Верой к тиру.

– Знаешь, что такое семья? – в тон ему ответила Вера. – Это когда все стараются приспособиться друг к другу.

– Это что же, определение из словаря Вебстера?

– Это из жизненного словаря! – грустно рассмеялась Вера.

Стас промолчал–

Из десяти выстрелов Вера попала в цель дважды, причем оба эти раза Стас стоял сзади и придерживал ее руку.

– Теперь ты, – сказала Вера, уступая ему место.

Стас взял десять пулек, зарядил в пристрелянное ружье.

– Ну, говори, какой хочешь приз, принцесса?

– Мне все равно, – сказала Вера, но почему-то заволновалась.

Чтобы получить приз, нужно было сбить все десять мишеней, не прибегая к дополнительным выстрелам. Вскоре Стас доказал, что он отличный стрелок. В течение нескольких минут, которые ушли в основном на зарядку духовушки, все цели были поражены, и в руках у Веры появился розовый плюшевый слоник.

– Робин Гуд, Вильгельм Тель, Клин Иствуд! – Хрипловатый смех Стаса прервал ее хвалебный перечень.

Он полез в карман, достал деньги, чтобы расплатиться за стрельбу.

– Что вы, молодой человек, у меня нет сдачи с таких сумасшедших денег! – замахал на него руками старик, присматривающий за тиром.

– Как же быть?

– Сейчас. – Вера открыла сумочку, достала кошелек и – надо же такому случиться! – вместе с ним из сумочки выпал ингалятор, о котором она совершенно забыла.

Стас наклонился, поднял его, а потом удивленно посмотрел на Веру.

– Что это такое?

– Это... это... – растерялась Вера, – это мое.

– Я понимаю, что твое, но для чего тебе это нужно?

– Потому что у меня астма, - резче, чем хотелось, ответила Вера.

Стас молча смотрел на нее, сжав губы.

– Это можно как-то вылечить? – спросил он, забыв об оплате.

– Есть какие-нибудь лекарства?

Вера спрятала ингалятор в сумочку.

– Не нужно так смотреть на меня.

– Как?

– Будто я доживаю последние дни.

– А это не так?

– Нет. Наоборот. У меня прекратились приступы уже больше года назад, а ингалятор – это скорее привычка, чем необходимость. Маме так спокойнее, понимаешь?

– Понимаю.

Стас расслабленно улыбнулся. Он заплатил старику, взял Веру под руку и вышел с ней из тира. – Кстати, о твоей маме, – вскользь заметил Стас, обнимая ее за плечо. – Ты ведь говорила, что твой отец в деловой поездке?

– Да, – ответила Вера, прижимая к себе слоненка.

– Может быть, это удобный случай, чтобы познакомить нас?

– Ты действительно хочешь, чтобы я познакомила тебя с родителями? – спросила Вера с сомнением в голосе.

– Разумеется. Рано или поздно это случится.

Ведь не будем же мы скрываться от них целую вечность, – рассудительно отозвался Стас.

Вере и самой надоело, что Стас высаживает ее в переулке, чтобы соседи не увидели, что не может ей позвонить, когда хочет, но привести его в дом было как-то страшновато. Ведь Вера еще ни разу не знакомила маму со своим парнем, потому что такого просто-напросто не было.

«Стас прав: рано или поздно это должно произойти. Почему бы не сейчас, тем более что отец в командировке», – подумала Вера.

В половине девятого они оказались перед Вериной дверью, и она не без трепета нажала на звонок.

– Не беспокойся, я ей понравлюсь, – успел шепнуть Стас, перед тем как распахнулась входная дверь.

– Мама, познакомься, это мой друг Стас, сообщила Вера, едва они вошли в квартиру.

– Здравствуйте, Ольга Сергеевна, – сказал Стас и улыбнулся.

Ольга Сергеевна автоматически улыбнулась в ответ.

– Здравствуйте, проходите. Вера, что же ты не предупредила, впрочем... – растерянно сбилась она, но потом взяла себя в руки. – Стас, вы можете не снимать обувь.

– Я не привык. Лучше я воспользуюсь тапочками, – вежливо и как-то непринужденно, будто не в первый раз здесь, отозвался Стас.

Вера заметила, что он выбрал тапочки отца и надел их. Мама промолчала – видно, все еще пребывала в шоке. Папины японские тапочки были почти святыней в доме, и вдруг с ними так обыденно обошлись – натянули на чужие ноги сорок третьего размера.

– Вера, проводи Стаса в гостиную, а я сейчас. Мама бросила недовольный взгляд в зеркало, где отражалась она в спортивном костюме.

– Пойдем, – сказала Вера, пряча улыбку. Пока мама переодевалась в цивильный наряд, Стас успел поцеловать Веру в губы.

– Я восхищена твоей выдержкой! – шепнула она ему.

– Сам себе удивляюсь: я ведь впервые на смотринах! – рассмеялся он и добавил почти небрежно: – У тебя красивая мама, но с тобой ей не сравниться.

Вера поверила каждому слову. Потому что, когда влюблена, всегда веришь, даже если твердо убеждена, что не все сказанное соответствует действительности.

Войдя в комнату, мама сразу же обратила внимание на то, что Стас и Вера сидят рядом, а пальцы их тесно переплетены. Она присела в кресло, привычно одернув подол платья.

– Извините, Стас, но мне кажется, что вы не учились вместе с Верой? – Вопрос прозвучал как утверждение.

– Да. Я уже довольно давно окончил школу, причем обычную, – ответил он.

Вера видела, что мама ждала продолжения. Его не последовало. Но нужно было знать ее маму, чтобы понять – она так легко не отступает.

– И чем же вы занимаетесь? Учитесь? Работаете?

– Работаю в частной фирме.

– И где же вы познакомились с Верой?

Вера гневно взглянула на маму: что за унизительный допрос! Но та сделала вид, что не замечает недовольства дочери.

– На спектакле, – с невозмутимым спокойствием ответил Стас.

На спектакле! Это был неожиданный поворот даже для Веры. И тут она вспомнила, что как-то рассказывала Стасу о том, что в начале мая посетила премьерный спектакль РАМТа «Эраст Фандорин», который произвел на нее огромное впечатление.

– Мы сидели рядом, в перерыве обменялись мнениями об игре актеров, о режиссерских находках, – рассказывал, вернее, фантазировал Стас, – а потом я напросился проводить Веру домой.

Мама улыбнулась, на этот раз своей стопроцентной улыбкой. Как же! Познакомились на спектакле а не на какой -то там дискотеке. Опять-таки, в мае, а сейчас июль! К тому же проводил девушку домой!

– Давайте выпьем чаю, – дипломатично предложила она, поднимаясь.

– С удовольствием, – ответил Стас.

Через несколько секунд в гостиной погас свет, и из кухни раздал ось испуганное:

- Ох!

– Что случилось? – поинтересовался Стас.

– У меня погас свет!

– У нас тоже, – шепнул он в самое Верино ухо, – но мне это нравится.

Вера тихонько рассмеялась и потянула Стаса за руку, заставив встать. Они пошли на кухню, прихватив с собой свечу. В маленькой комнате свет горел, на кухне, в коридоре и в гостиной нет.

– Похоже на короткое замыкание, – сообщил Стас, пока Вера искала спички и зажигала свечку.

– Прямо не знаю, что с этой розеткой происходит – пожаловалась мама испуганным голосом. – Уже второй раз такое: стоит включить чайник, как гаснет свет.

– Ничего, сейчас исправим, – произнес Стас, подтянув рукава тонкого кашемирового свитера.

– Неужели это возможно? – засомневалась мама.

– Думаю, возможно. Верочка, посвети мне.

У Веры дрогнула рука, когда она услышала от Стаса – «Верочка». Это прозвучало так ласково, почти интимно. Хорошо, что в эту минуту Вера не могла видеть лицо мамы, хотя ее реакцию легко было предугадать. Как любая мама, она волновалась за свою дочь, которая впервые в жизни влюбилась и привела своего парня в дом, не спросив ни на то, ни на другое согласия родителей.

Стас в это время выключил чайник из розетки. Пошел на лестничную клетку, открыл щиток и включил автомат. Вера видела, как тот опять отключился.

– Не получается? – посочувствовала она, наклонившись к щитку.

– У меня не бывает, чтобы не получалось, уверенно заявил Стас, встретившись с ней взглядом. – Так, значит, дело в проводке.

Он вернулся на кухню:

– Ольга Сергеевна, мне нужна отвертка.

– Сейчас.

Ольга Сергеевна мгновенно достала набор отверток и подала Стасу.

– А это не опасно, Стас? – спросила она, выглядывая из-за Вериного плеча. – Не беспокойтесь.

Стас снял розетку.

– Вот в чем проблема. Провода оголенные.

Подведены очень близко, поэтому и произошло замыкание. Верочка, подойди поближе, – попросил Стас, наклоняясь к розетке. – Ольга Сергеевна, теперь мне нужна изолента, – распорядился он.

– Я не знаю, где она лежит, – растерялась Ольга Сергеевна. – У нас всем этим заведует Игорь, Верин папа, – пояснила она, – но он в командировке.

– Мам, я знаю, куда папа ее убирает, – сказала Вера. – Подержи. – Она передала мерцающую неровным пламенем свечу, а сама пошла в туалет, где был навесной шкафчик. Изолента нашлась быстро.

Стас обмотал оба конца проводов, затем раздвинул их и прикрутил розетку на место.

Несколько секунд спустя во всей квартире загорелся свет.

– Ура! – воскликнула Вера, бросившись к Стасу.

– Спасибо, – тепло поблагодарила мама.

А потом они пили чай и конечно же разговаривали. Говорили больше мама и Стас, Вера выбрала удобную позицию наблюдателя, время от времени позволяя себе вставлять в беседу ничего не значащие фразы. В начале одиннадцатого Стас поднялся.

– Спасибо за чай. Ольга Сергеевна, мне пора. Воспользовавшись полумраком прихожей и отсутствием мамы, Стас снова поцеловал Веру. – До завтра, принцесса, – прошептал он и напоследок ободряюще погладил ее по спине: держись, мол, мысленно я с тобой.

Вера сразу же убежала в ванную, долго плескалась, не желая выходить, но не могла же она всю ночь просидеть там, прячась от разговора. В том, что он состоится, у Веры не было ни малейшего сомнения.

– Верочка, – сказала мама, как только она показалась из ванной, – вы что же, всерьез встречаетесь?

Вера кивнула.

- Давно?

– Стас же тебе все рассказал. – Вера спрятала глаза: притворщица из нее никудышная. – Мам, он хороший, – жалобно добавила она, заметив в маминых глазах смятение.

– Я и не утверждаю, что он плохой, – потерянно произнесла она, – но он старше тебя, и это меня беспокоит.

– Это беспокоит всех родителей. Ты не исключение. И потом, Стасу всего лишь двадцать два года – что уж так волноваться?

– Двадцать два! – усмехнулась мама, иронично скривив губы. – При чем здесь биологический возраст? Он просто старше, так распорядилась с ним судьба, понимаешь? – Она выдержала многозначительную паузу. – Папа будет недоволен.

– Вот с этого и нужно было начинать, – мгновенно ополчилась Вера. – Ну почему я должна все время оглядываться на папу, ведь не ему же с ним встречаться, мам? Вспомни, ты мне рассказывала, что папа не понравился твоим родителям, когда ты его познакомила с ними. Мол, прибалт наполовину, у них и психология другая, и менталитет не тот. А вы уже двадцать два года живете в законном браке и разводиться не собираетесь. Разве не так?

– Так. Разводиться мы не собираемся, – задумчиво отозвалась мама. – Но все же будет лучше, если мы постепенно подготовим папу к знакомству со Стасом. Договорились?

– Договорились, – согласилась Вера, понимая, что мама, пусть и неохотно, но смирилась с тем, что произошло.

Кажется, починенная розетка сыграла в этом не последнюю роль.

– Можно узнать, о чем вы беседовали с мамой после того, как я ушел? – спросил Стас сразу же, как только они встретились на следующий день на Старом Арбате.

– Выясняли, подходишь ты мне или нет, - откровенно сказала Вера.

– Ну и? – Стас многозначительно замолчал.

– Мама сказала, что папу нужно подготовить, прежде чем ты свалишься ему на голову.

Дата добавления: 2015-10-02