Семь кругов Ада 86 страница

Мам…

Так почему же ты не назвала меня Надькой?..

Обидно…

Седьмой круг Ада: 76. Тень

*76,77 главы и Эпилог будут выложены только на дайри и Хоге. Где-либо еще выкладывать их я За-Пре-Ща-Ю. Спасибо за понимание.*

Я высмею Жизнь,

Приковав ее к стенам.

Разорву на куски,

Кровь пуская по венам.

Я высмею Смерть,

Перемою ей кости

И с насмешкою злой

К ней наведаюсь в гости.

Я высмею Вас -

Безобразных людишек.

Растопчу все мечты,

Их у Вас ведь излишек?

Я смеюсь над собой,

А иначе не выжить.

Все смеюсь и смеюсь

И тихо вас ненавижу.

Это нечто хрупкое, почти неуловимое, кому-то непостижимое и кем-то однозначно не заслуженное чувство.

Это нечто жестокое, крайне болезненное, способное сделать из твоей жизни как безупречный рай, так и бескомпромиссный ад.

Это нечто, что может перебороть и гордыню, и алчность, и зависть.

Кто-то считает, что Любовь, о которой и идет речь, непобедима.

Заблуждение.

Любовь – сильное чувство, но оно никогда не сравнится с гневом. Гневом и всепоглощающим безумием.

Дэвид находился в небольшой светлой больничной палате, сквозь огромные окна которой в комнату пробивались ослепительные лучи яркого, но холодного солнца. Парень стоял у узкой пружинистой кровати, на которой, закутавшись в мягкое пушистое одеяло, словно в кокон, лежал белобрысый паренек, совсем еще ребенок.

Несчастная жертва бешеной похоти Шаркиса.

- Гир, как… Как ты себя чувствуешь? - спотыкаясь, все же выдавил из себя Фелини после долгого, гнетущего молчания, слегка прикоснувшись к виднеющейся из-под одеяла макушке. Блондин, что до того искусно изображал бездыханный труп, взвизгнул, вжал голову в плечи, пряча ее под одеяло, после чего поспешно, но крайне неуклюже сполз вниз на пол и забрался под кровать, бормоча себе под нос нечто нечленораздельное.

- Не прикасайтесь ко мне… больше никогда и никто… никогда… не прикасайтесь, - повторял Гир, дрожа всем телом и давясь слезами. Наблюдая это жалкое зрелище, Фелини не мог поверить в то, что первокурсник, которого приставили к Шину, дабы они вместе написали статью, тот самый улыбчивый мальчик, в какой-то степени слишком наивный и доверчивый, втрескавшийся в Шаркиса по самые уши и вызывающий у Дэвида жуткую ревность и ненависть, превратился в Это…

- Я надеюсь, что ты вскоре поправишься, - сев на корточки и заглянув под кровать, спокойно проговорил Фелини, понимая, что возможность этого крайне мала. Душевные раны если и затягиваются, то очень медленно, всегда оставляя после себя безобразные шрамы. Сильных людей эти шрамы заставляют двигаться дальше. Но Гир к таким людям не относился, поэтому, скорее всего, до конца своей жизни юноша был обречен прожить в специальном центре для душевно больных, сидя на таблетках и ночами мучаясь от кошмаров, вызванных приходом в его сны желто-зеленой бездушной твари, которую Гир когда-то посмел полюбить, - И не беспокойся... Шин поплатится за все то, что он сделал. И с тобой. И с теми, кто был до тебя.

Насколько бы ни была сильна любовь, она может быть разрушена одним-единственным словом, одним поступком. А потеряв уважение к тому, кого ты любишь, ты потеряешь и само это светлое чувство. Любовь сменят гнев, обида, разочарование, равнодушие и слепая, болезненная страсть.

Сегодня Дэвид окончательно разочаровался в своей любви. И безвозвратно возненавидел того, кому был готов посвятить всю свою жизнь.

****

Строительство Тосама, казалось, за последние несколько столетий не прекращалось ни на секунду. Не успевало солнце подняться над утопающим в пыльном тумане городом, как по улицам, перекрывая чириканье птиц и шум уборки, разносились тяжелые звуки вбиваемых в землю свай. Причем строили новые и новые дома иногда буквально над головами людей, надстраивая высотки над одноэтажными домиками, смелые хозяева которых посмели пойти против наглых толстосумов и так и не согласились продать свою землю и отдать под снос старое жилище, а сжечь каморку или убить ее владельцев по какому-то странному стечению обстоятельств так и не удалось. Никого не волновало, что подобные надстроенные высотки обладали куда меньшей устойчивостью и, хотя было доказано, что упасть дом не может, постоянные скрипы над головой не вдохновляли тех неудачников, что успели несколько сотен раз пожалеть о своем решении остаться жить в частном доме. Естественно, хозяев «землянок» надолго не хватало. Не желая жить под высотным зданием, вкупе с обыкновенным страхом за свою жизнь и давлением, люди сами продавали свои земли строительной компании за куда меньшую цену, чем им предлагали изначально, и уезжали из своих жилищ, после чего территория очищалась и, используя специальное оборудование, строители опускали высотки, укладывая их искусственные фундаменты в твердое основание. Но, конечно же, строительство домов мешало не только тем, кому посчастливилось оказаться под домом, но и тем, кто жил поблизости и даже в самой высотке. Дома опускали несколько месяцев сантиметр за сантиметром, в заранее подготовленный новенький фундамент, что шел дополнительной поддержкой к уже созданному искусственному. Конечно, все это сопровождалось кошмарным скрежетом и скрипом, от которого некоторые особенно впечатлительные жители высоток даже кончали жизнь самоубийством. И тогда, дабы избавиться от оглушительного и раздражающего шума бесконечной стройки, от которого не спасали даже пластиковые окна, было придумано специальное звукоизоляционное покрытие, которое почти на сто процентов поглощало все нежелательные звуки, что доносились снаружи.

Такое покрытие было и в новой огромной квартире Шина, что располагалась на последнем этаже одного из самых высоких жилых домов города. А значит, в ней должна была царить гробовая тишина. Так почему же по ушам брюнета настойчиво бил звук забиваемых в землю свай? Или ему только мерещились сваи, и это было что-то другое? К примеру стук? Если и так, то не слишком ли он громкий и настойчивый? Да и кому бы приспичило заявиться к Шину с утра пораньше? Сейчас же утро?

Мучаясь этим вопросом, парень разлепил сонные глаза, окончательно убедился что то, что он слышит - стук и ничто иное, потянулся к часам и глянул на время. Что ж… Часы дали брюнету понять, что было далеко не утро, да и день близился к концу.

Стук тем временем не прекращался. Кто-то настойчиво барабанил по входной двери в квартиру Шаркиса, да так, что даже через семь комнат Шин четко слышал негодование своего нежданного гостя. На пару секунд Шаркис размечтался, что «барабанщик» соизволит уйти туда же, откуда пришел, но барабанная дробь по двери не прекращалась, раздражая тем самым брюнета все больше.

- М-м-м… милый, кажется, кто-то стучит в дверь, - пробормотала девушка, что все это время лежала под боком Шаркиса.

- Без тебя слышу, - зло фыркнул в ответ парень, безуспешно пытаясь вспомнить имя своей юной любовницы, на вид которой было не больше шестнадцати.

- Так, может, откроешь? – продолжала ворковать блондинка.

- А может, ты? – зло прошипел Шин, бесцеремонно спинывая девушку с высокой кровати. Та, не ожидавшая подобного, слетела с постели, не успев даже ахнуть, и стукнулась головой об прикроватную тумбочку, взвизгнула, тут же вскочила на ноги и трясущейся рукой прикоснулась к ровному лобику, по которому поползла тонкая струйка крови.

- Ты совсем спятил! – воскликнула она, - Как… как ты мог со мной так поступить! У меня кровь!

- Съебывай, шлюха, - усмехнулся в ответ Шин, вытаскивая из-под подушки кружавчатые стринги и бросая их хозяйке.

- Я? Это я-то Шлюха?! Да я дочь президента компании по… - девушка завела волынку про влиятельность своего отца и про то, что Шин обязательно пожалеет о содеянном. Продолжая вопить и возмущаться, она быстренько натянула на себя миниатюрное черное платьице, схватила туфельки и с гордо поднятой головой направилась к выходу. Шина угрозы девушки не волновали, потому что и он сам сейчас имел определенный вес в политике и бизнесе. Его считали самым молодым и успешным бизнесменом за всю историю Тосама. Человек, который добился огромной власти и заработал кучу денег всего за восемь месяцев, из обыкновенного нищеброда переквалифицировавшись в очень влиятельного юношу. И это притом, что он все еще оставался студентом университета!

Как только девушка, что составляла Шину компанию этой ночью, добралась до двери, стук в нее наконец-то прекратился. Некто ворвался в квартиру словно буря и Шаркис кажется даже уже подозревал, кто это мог быть. Далеко не каждый позволил бы себе так фривольно врываться в квартиру брюнета. Разве что…

- О, Дэвид… И чего тебе не спится, - усмехнулся Шин, сладко зевая и кивком приветствуя вломившегося в его комнату секунду назад седого парня.

- Зато тебе, как я посмотрю, спится очень даже неплохо, - сипло ответил Фелини, остановившись в дверях.

- А почему бы и нет? Вчера был напряженный день, встреча со старперами из Мирового Правительства. Ужасно скучно и утомительно, - не обращая внимания на недобрый взгляд своего друга, вещал Шин, выбираясь из-под одеяла и взглядом обшаривая свою комнату в поисках трусов.

- То есть, кроме встречи, вчера ничего необычного не произошло? – пытливо поинтересовался Дэвид.

- Хм… - Шин серьезно задумался над этим вопросом, но, так больше и не вспомнив ни одного значимого события, лишь пожал плечами, - да вроде ничего.

- И с Гиром ты, конечно же, не встречался, - последовал новый вопрос. Шин на секунду встрепенулся, затем перевел взгляд на Дэвида и ехидно усмехнулся.

- Только не говори, что собираешься закатить мне сцену ревности!

- Зачем ты это сделал? – словно не услышав последней фразы Шина, тихо спросил Фелини.

- Сделал что?

- Ты знаешь, о чем я говорю!

- Разве? Честно говоря, понятия не имею.

- Я говорю о насилии!

- Насилии? – красивое лицо Шина исказила на редкость противная ухмылка, - я его не насиловал, просто занялся сексом.

- Ты принудил его!

- Что значит принудил? Он же лип ко мне как банный лист!

- Потому что он влюблен в тебя!

- Вот именно! Я дал ему то, чего он добивался!

- Он хотел любви, а не жесткого траха! – взвился Дэвид, в сердцах хватая с дорогого трюмо не менее дорогую вазу и со всего размаха кидая ее на пол, пытаясь тем самым выплеснуть часть бушующей внутри него ярости.

- Не ломай мои вещи, - фыркнул Шин.

- Не ломай людей! – в тон ему прорычал Дэвид.

- Я никого и не ломал, - брюнет, явно очнувшись от остаточной сонливости, также начинал медленно распаляться.

- Тогда что же ты делал? Или ты считаешь, что, привязывая парня, который любит тебя, к кровати, ставя его раком и трахая до остервенения на протяжении нескольких часов, впихивая в его Девственную задницу не только свой член, но и попадающие под руку предметы, не останавливаясь даже когда он со слезами на глазах молит о пощаде, а затем бросая его с разорванным анусом истекать кровью в университетском медпункте, где все это и проделал… Что это, Шин? Это, блять, любовь?!

- Ну… Возможно, я был слегка груб… - равнодушно пожал плечами Шаркис.

- Груб? Слегка? Да ты, блять, пизданутый уебан! Нельзя так вести себя с людьми!

- Почему? Разве тебе не понравился секс со мной?

- Не смей сравнивать!

- Ну да… с тобой я был мягче… тогда я был не так опытен.

- Проблема не в этом! – окончательно взбеленился Дэвид, понимая, что до Шина достучаться скорее всего не получится, - Дело не только в том, что я любил тебя, но и в том, что Мне Такой секс нравится! А Гир – невинный ребенок! Он к подобному подготовлен не был!

- Ох, что ты… его еще и подготавливать было надо? Глупости… я видел, как он кончил! Значит, ему понравилось! И нехуй…

- Кончил? КОНЧИЛ, ты сказал?! СУКА! – Шин впервые видел Фелини настолько злым, поэтому не смог сдержать издевательского смешка.

- Посмотрите-ка, как мы разозлились. Неужели действительно так ревнуешь? Обидно, что все это я делал с ним, а не с тобой? Я же сказал…

- Заткнись… - выдохнул Дэвид, закрыв глаза. Ему следовало успокоиться. Сейчас Фелини вел себя слишком по-детски. Своими воплями он вряд ли смог бы донести до Шина хоть что-то. Слова уже не имели силы. Здесь надо было использовать более грубые методы.

- Значит, он кончил? – решил удостовериться Дэвид, шагнув в сторону все еще обнаженного Шина.

- Да, именно так, - самодовольно кивнул Шаркис.

- И ты уверен, что этого достаточно? – приподнял брови седой.

- Вполне, - спокойно ответил Шин, не чувствуя опасности.

- Что ж… почему бы нам не проверить это? - холодно предложил Дэвид, медленно вытягивая из штанов кожаный черный пояс.

- Ха, почему бы и нет, - заискивающе ухмыльнулся Шин, явно не понимая, к чему ведет Фелини, - с той дрочки между нами ведь так ничего и не было. А тебе наверняка этого мало. Хочешь быть выебанным во все дыры? Я тебе это обеспечу! - с этими словами брюнет сам подошел к Дэвиду вплотную и буквально впился ему в губы без желания доставить тому удовольствие, кусая его язык до крови и стараясь тут же показать свое превосходство. Поэтому сильный внезапный удар под ребра вызвал у Шаркиса искреннее изумление. Резко согнувшись, парень упал на колени, схватившись за ребра и судорожно хватая губами спертый воздух. Дэвид в это время грубо заломил брюнету обе руки за спину и связал запястья парня одной частью кожаного ремня, затем бесцеремонно перетащил Шина на кровать, уложив его на живот, и привязал свободный конец ремня к резной спинке кровати так, что до предела вывернутые руки брюнета изогнулись дугой над его спиной. Из-за подобного положения Шаркис не мог сделать ни одного лишнего движения, так как его спину тут же пронзала кошмарная боль.

- Ты спятил? Что ты задумал?! – нервно забормотал Шаркис, упорно не веря в то, что Дэвид действительно решится совершить что-то непоправимое. В конце концов, побои – это одно, но изнасилование! Разве Дэвид сможет сделать нечто, что сам же осуждает? Конечно же, нет! Шин был в этом уверен. А зря.

Фелини тем временем сдернул с кровати шелковую черную простынь и оторвал от нее два длинных широких лоскута. Затем довольно грубо, посредством парочки ударов по пояснице Шина буквально заставил своего бывшего друга согнуть ноги в коленях и привязал лоскутами щиколотки его ног к бедрам, так, чтобы разогнуть ноги Шаркис уже не смог.

- Твоя шутка затянулась, Фелини! Не думай, что… - злобное шипение брюнета было Дэвидом без стеснения прервано. Парень грубо и без предупреждений запустил пальцы в густую шевелюру брюнета и резко вдавил Шина лицом в подушку. Шаркис забарахтался и замычал, потому что мало того что вывернутые руки тут же дали о себе знать, так еще и подушка перекрыла ему доступ к кислороду. Фелини ослабил хватку только когда Шин, отчаявшись, прекратил всякое сопротивление. Лишь тогда седой, вцепившись своей жертве в волосы, резко вздернул голову брюнета вверх, давая тому возможность вздохнуть, но при этом выкручивая плечевые суставы лишь сильнее. Шаркис начал жадно хватать воздух пересохшими губами, кашляя и фыркая. Но не успел он придти в себя, как тут же сориентировался и ударил Дэвида макушкой прямо в лицо. Конечно, от этого действия больше повреждений Шин нанес себе же, но он был уверен, что этого вполне достаточно, чтобы привести явно съехавшего с катушек Фелини в чувства. Шаркис просто не понимал, что Впервые видит Дэвида таким, каков он, по сути своей, всегда и был.

- Тронешь меня хоть пальцем… – уже привычно зашипел брюнет.

- Трону не только пальцем, - ехидно пообещал Дэвид, вытирая капающую из разбитого носа кровь тыльной стороной ладони и вновь садясь на колени за спиной Шина.

- Я сказал, не прикасайся ко мне! – зарычал Шаркис, когда рука Фелини легла на его поясницу и мягко погладила ее, - Сейчас же развяжи меня, паскуда! – пальцы Дэвида в ответ на это, прочертив незатейливый невидимый узор на спине Шина, ринулись вниз, грубо схватили того за ягодицы, затем спустились еще ниже и нащупали мошонку Шаркиса. Сначала седой медленно помассировал ее, а затем внезапно сжал так, что брюнет плаксиво взвыл.

- Или что? – спокойно поинтересовался Дэвид, ослабляя хватку и вновь массируя яички Шина.

- Или я убью тебя! – в голосе парня явно читалась безудержная ярость с примесью паники.

- Когда? Как только развяжу? Но если не развяжу, не убьешь. Ведь ты не сможешь двинуться с места, - логически подошел к ситуации Дэвид.

- Я выберусь! Рано или поздно, и тогда…!

- Тогда уже будет слишком поздно, - с придыханием прошептал на самое ухо Шину Фелини, наклонившись к нему совсем близко и чуть навалившись на брюнета сверху. Сказав это, Дэвид развратно облизнул ухо Шина, а затем впился зубами Шаркису в шею, с силой сжимая зубы и оставляя после себя кровавые глубокие раны.

- Не смей, сукин ты сын! Думаешь, это сойдет тебе с рук? Да я из-под земли тебя достану! И когда сделаю это, найму армию конченых ублюдков, которые будут трахать тебя неделями! Затем тебя будут откачивать и лечить и снова трахать! И так до тех пор, пока я не наиграюсь, пока мне не надоест наблюдать это гадкое зрелище! А как надоест, отдам на съедение бешеным псам! Помяни мое слово, если ты не остановишься, я… – Шаркис орал и дальше, поливая Дэвида матом, изрыгая сотни угроз и бесконечное число способов, которыми он собирался убить Фелини, когда освободится. Но седому на все на это было откровенно начхать. Полностью абстрагировавшись от воплей бывшего друга, парень расстегнул ширинку, нагло раздвинул бедра Шина и без подготовки вогнал давно вставший и истекающий смазкой член в узкое сухое, нерастянутое отверстие. Шин взвыл, вцепившись зубами в мягкую подушку. По его щекам покатились слезы. С первым толчком Дэвид вошел в Шина на треть длины, без жалости разрывая нежные ткани и становясь виновником открывающегося кровотечения.

- С… сука! – выдавил брюнет из себя, сжимаясь и тем самым сопротивляясь дальнейшему проникновению в собственное тело. И Фелини наверняка бы остановился, будь это обыкновенный секс. Но сейчас Дэвид не только не думал об удовольствии Шина, но так же и сам к нему не стремился. Поэтому чем больше сопротивлялся брюнет, тем настойчивее и глубже Дэвид проникал в него посредством грубых рваных толчков.

- Если тебе станет легче, мне тоже крайне неприятно, - ухмыльнулся Фелини, приподнимая задницу Шина, и тем самым меняя угол проникновения.

- Сдохни! – прорычал в ответ Шаркис, дергая ремень и стараясь вырваться. Но освободить уже онемевшие руки он, конечно же, не смог.

- Вау! А ты мастер ерзать задницей! Молодец! Хвалю! – с этими словами седой со всего размаха ударил Шина по левой ягодице, на которой тут же остался краснеющий след. Шин, не унимаясь, матерился, яростно дергая ремень и готовый разломать всю кровать, только бы вырваться, когда как Дэвид, стараясь не обращать внимания на собственную боль, грубо вбивался в тело Шаркиса, размазывая капающую из своего носа кровь по спине Шина, терзая его кожу на шее и лопатках, оставляя кровавые царапины на его заднице и в ответ на яростные сопротивления лишь насмехаясь и набирая темп. Впрочем, на этом Дэвид останавливаться не собирался.

Когда член седого начал уже свободно проникать в Шина посредством появившейся кровавой смазки, и ощущения его стали куда приятнее, рука Фелини нырнула вниз к животу Шаркиса, что бы чуть приподнять над кроватью из-за того, что парень все так же сидел на коленях.

- Не прикасайся! – даже находясь в подобном положении Шин строил из себя гордеца. Именно это Дэвиду и хотелось в нем сломить. Гордыню.

- Или что? Убьешь меня? Так ты собирался меня убить и без этого! – мерно проникая в Шина, а затем медленно почти полностью выходя из него, шептал Дэвид.

С грубой силой можно было повременить. Физически Шин был искалечен. Оставалось искалечить его еще и морально. А кто, как не Дэвид, знал самый просто способ сделать это. Его тонкие пальцы пробежались по плоскому животу Шина, затем нырнули вниз, к паху, погладили лобковые волосы, прошли еще ниже, вцепились в член Шина и, в ответ на скулеж Шаркиса, начали медленно водить по его основанию и массировать чувствительный кончик, вызывая эрекцию.

- Сука-сука-сука-сука-сука-сука-сука! Я никогда тебя не прощу!

- А мне твоего прощения и не надо, мой наивный-наивный Шин, - усмехнулся Дэвид, чувствуя, как член Шаркиса в его руках разбухает и становится тверже, - Давай я тебе поведаю одну простую истину, мой дорогой друг. Все люди – лживые мрази, - последние слова Фелини прошептал, и Шаркис поймал себя на мысли о том, что совсем не узнает Дэвида. Перед ним словно был совсем другой человек. Не тот, что улыбаясь принимал пощечины от окружающих, чтобы затем простить и продолжать общение, а некто озлобленный на весь мир, замкнутый в себе и ненавидящий все, что с ним соприкасалось, - Нет, Шин, я не говорю, что люди Всегда лживые мрази, но рано или поздно даже самый близкий тебе человек может сорваться и сделать нечто, что причинит тебе боль… Как я, например, - злой холодный смешок, - и чтобы жить среди таких людей, чтобы им верить, в первую очередь нужно быть сильным. Как духом, так и телом. Да, Шин, залог доверия к окружающим – твое полное превосходство над ними, ведь даже если они что-то предпримут против тебя, ты сможешь это легко пресечь. Такова суть выживания, мой друг. А ты, Шин, слабак! Думаешь, добился власти, заработал денег, пялишь дочек олигархов – и ты уже самый влиятельный и непобедимый? Ну и как? Ощущая у себя в заднице мой член, ты все еще веришь в этот маразм? Где твои деньги? Где твоя власть? Лично я вижу разорванную жопу и слабака, который только и может материться сквозь зубы, стараясь не разреветься. Интересно, из-за чего? Из-за обиды? Боли? Что, Шин, гордость твоя рвет и мечет?

- Заткнись! – из последних сил воскликнул Шаркис, все больше походя не на молодого политика, а на обычного парня, попавшего в лапы к жестокому насильнику.

- Да, ты прав… пора заканчивать разговоры, - согласился Дэвид, надрачивая член Шина активнее и против воли брюнета заставляя его сбивчиво дышать, пытаясь подавить стоны и жмурясь то ли от боли в заднице, то ли от нарастающего удовольствия в районе паха.

- Прекрати… - сорвалось с губ Шина через какое-то время, - просто прекрати все это! Я понял свою ошибку!

- Ошибку? Ты? Посмотри! У тебя стоит, не значит ли это, что тебе в действительности все это нравится? Тебе нравится подчиняться? Лежать под кем-то и подставлять свою задницу? Согласно твоей логике, это именно так! Так зачем же мне останавливаться? Ведь я могу подарить тебе наслаждение!

- Прошу, хватит!

- Бьюсь об заклад, Гир просил тебя о том же, - ехидно заметил Дэвид, проводя языком по позвоночнику брюнета от лопаток до затылка, - И что? Ты прислушался к его мольбам? А? Отвечай! – с этими словами Фелини размахнулся и со всей силы ударил кулаком по спине Шина. Тот взвыл. Клацнул ремень на его руках. Кожаный ремешок уже истер запястья Шаркиса до крови, но рваться по-прежнему отказывался.

- А если ты не слушал Гира, есть хоть одна причина, по которой Я должен послушать тебя?! – еще несколько ударов были нацелены в почки. Шин совсем обмяк, и засопел, пуская на подушку кровавые сопли.

- Но… - прохрипел он, выплевывая сгусток крови, - но ты же л-любишь меня, разве нет? Так как… же ты можешь…

Дэвид дернулся.

- Не смей осквернять мои чувство, говоря о них своим сраным ртом! – взревел он, и кулак Дэвида попал тому прямо в ухо. В голове у Шаркиса все зазвенело. Перед глазами задвоилось.

- Я любил не тебя. Я любил Шина Шаркиса, подростка, что экстерном закончил школу и пришел в университет раньше положенного срока. Но то, во что он превратился, мне любить противно! – лицо Шина вновь было вдавлено в подушку. Правда теперь он мог дышать, пусть и выдувая кровавые пузыри и из-за недостатка кислорода дыша часто-часто, содрогаясь и периодически давясь кровью, что наполняла его глотку.

Солнце давно скрылось за горизонтом, и комната Шина утопала в густой тьме, а Дэвид по-прежнему безжалостно терзал его тело, одной рукой лаская член брюнета, другой впиваясь в кожу и раздирая ее до крови, при этом не прекращая двигаться внутри парня, ощущая теплую влагу ниже пояса и заглушая болезненные стоны Шина хлюпающими шлепками. Под Шаркисом уже натекла настоящая лужа плохо пахнущей смеси крови и чего-то менее лицеприятного. Запястья в нескольких местах были стерты до костей, но Шину было все равно. Рук он уже не чувствовал. Ноги также онемели и по ощущениям больше походили на огромные куски ваты. Брюнет не мог больше терпеть этого многочасового истязания и находился в полуневменяемом состоянии. Но при всем при этом член его стоял как кол и сломанное тело уже едва ли подчинялось своему хозяину, сквозь кошмарную боль реагируя на мимолетные ласки Дэвида острее, чем стоило бы. В какой-то момент и без того измотанное тело Шина внезапно напряглось и Дэвид, поняв, что Шаркис посредством его манипуляций все же дошел до пика, увеличил темп и начал активнее массировать член парня своей рукой. Лишь ощутив на ладони обжигающую влагу, Фелини разрешил себе прекратить пытку над брюнетом. Он вышел из него, так и не кончив, просто потому, что с самого начала делал все это не для удовлетворения собственной похоти. Седой, поморщившись, застегнул ширинку, испачкав штаны в крови Шина, но не обратив на это никакого внимания. После Дэвид развязал руки и ноги Шаркиса, но тот не сдвинулся с места. Сейчас брюнет не мог пошевелить и пальцем. Он хотел было что-то сказать, но и этого сделать не смог, потому что в горле его клокотала заполняющая рот кроваво-рвотная жижа.

- А теперь… - тихо пробормотал Дэвид, с болью глядя на темный силуэт измученного тела. Седой вытащил из кармана своих штанов миниатюрный ПКП и сфотографировал нечто, лежащее на кровати. Яркая вспышка на миг осветила всю комнату, но слепящий свет тут же был вновь поглощен непроницаемой темнотой. Фелини же посмотрел на получившуюся фотографию, поморщился, и продолжил:

- Я ухожу. Все телефоны и связь с виртуалией я оборву. Через несколько часов я позвоню в скорую и расскажу о том, что в этом доме на таком-то этаже один очень влиятельный человек находится в ужасном состоянии. Так что советую за это время придти в себя и постараться отмыть от себя хотя бы собственное дерьмо. Впрочем, если они приедут и увидят тебя в том состоянии, в каком ты пребываешь сейчас, будет даже лучше, - пожал Дэвид плечами, направляясь к двери.

- Ах да, чуть не забыл, - уже у выхода пробормотал себе под нос седой, - До встречи… Шаркис…

Дэвид соврал… И позвонил в скорую только через два дня.

****

- Я…

- Молчи!

- Эм…

- Молчи, тебе говорят!

- Инф…

- И не произноси мое имя с таким видом, словно тебя ко мне не полудохлым притащили, а так - сам забежал чайку попить, печенюшек погрызть! Недоумок! – взорвался Инф, бегая по гостевой комнате из угла в угол похуже льва в клетке, нервно теребя на шее большой шелковый оранжевый бант и то и дело пиная все, что имело наглость попасться ему под ноги.

- Я говорил тебе быть осторожнее?! Говорил? Говорил! А в результате?! Что в результате?! Инф - зануда! Инф слишком дотошный! Инф изображает из себя мамочку! Но, черт побери, я бы никогда не повел себя так с тем, кто в этом не нуждается! А ты... Ты же как ребенок, которому скажешь, чтобы он не лез в ведро с колодезной водой, так он не то что в ведро, в сам колодец ломанется! Обязательно навернется! Переломает все кости! А мне потом вытаскивать, лечить и нервничать! – кричал он, размахивая руками и не замечая того, что его сегодняшний ярко-алый цилиндр, расшитый голубыми и белыми розами, медленно съезжает с макушки набок.

Инф настолько разозлился и расстроился, что даже не пытался скрыть своего беспокойства за Зуо. Да, их отношения были крайне сложными. Информатор не раз и не два откровенно подставлял Шаркиса, продавая информацию о нем людям, которые спали и видели, как зажимают молодого властного красавчика в темной комнате, заковывают в цепи его руки и ноги, а затем часами измываются и насилуют его такое притягательное тело. Были, конечно, и те, кто просто желал Шаркису смерти. Мучительной, долгой, и обязательно с использованием каких-нибудь пыточных инструментов. Инф даже пару раз участвовал в непосредственной разработке планов убийства босса Тени.

Но это ведь ничего не значило! Это же Просто работа! К тому же, информатор каждый раз был уверен в том, что, что бы против Зуо ни замышляли, брюнет обязательно выйдет сухим из воды. А уверенность Инфа строилась на том, что рыжий хитрец принципиально предоставлял людям лишь ту информацию, которую от него требовали и ни словом больше. Интересовались же враги босса Тени, в основном, видом рукопашного боя, которым владел Шаркис, оружием парня, его привычками и интересами. Считая Зуо бешеным и слегка сдвинутым на голову бойцом, что, конечно же, было не пустыми предрассудками, никто не удосуживался брать в расчет еще и интеллектуальные способности брюнета. Не говоря уже о том, что зная о некой банде под названием «Тень», никто не додумывался заполучить информацию о том, кто в ней состоит и состоит ли вообще, потому что все считали, что стоит только убрать брюнета, молодая группировка тут же развалится. По сути, Тень строилась из слухов о том, что Зуо ищет молодых и талантливых людей. Вот только где все эти молодые и талантливые - не ясно. А ведь парень был далеко не одинок и, если уж на то пошло, совсем не дурак!

Дата добавления: 2015-10-24