9 страница. Я вижу перед собой Адама, и мне достаточно этого, чтобы понять

Я вижу перед собой Адама, и мне достаточно этого, чтобы понять, что я не одна. Что у меня есть опора. Что у меня есть мой любимый человек, которого я не устану ждать вечность, которого я не устану ждать всю свою последующую жизнь.

От того, что он со мной, мне сразу становится хорошо. Я будто освобождаюсь, опускаю свои барьеры, и то, что ограничивало меня всё это время — исчезает, и я, наконец-таки, могу вздохнуть полной грудью, не боясь при этом, что не смогу скрыть свои чувства от окружающих.

Я хочу жить, потому что знаю, что он

и

есть

моя

жизнь.

— Почему ты ничего не спрашиваешь?

— А что я должна спрашивать? — недоуменно спросила я.

— Ну, например, куда мы едем… А вдруг я маньяк и хочу украсть тебя? — я рассмеялась с его предположения. — У меня есть одно местечко, — сказал он.

— Местечко? — я игриво поиграла бровями.

— Знаю, звучит глупо, — покачал головой Адам. — Но я уверен, тебе понравится.

— Ты со мной, — обняв его, подумала вслух я, — что может быть лучше?

Он притянул меня к себе, но не отворачивался от дороги. Не хотелось его отвлекать, да мне и этого не надо. Смотреть на его сосредоточенное лицо — это уже подарок. В нем всё идеально. Его русые, красивые волосы, мягкая кожа, алые губы, сильное телосложение. Но в нём внешность не главное. Такое чувство, что передо мной всё ещё тот двенадцатилетний мальчик, которого я полюбила.

Я побежала. Мне страшно. Почему же всё так сложно?

Рухнув на землю, я заплакала. Так хочется закричать, так сильно, чтобы весь мир услышал меня.

— Дженн, это ты? — окликнул меня такой знакомый голос.

Мне хотелось почувствовать себя в его объятиях, но я пронзительно закричала:

— Оставь меня!

Мне хотелось одиночества. Я должна быть в одиночестве. Не надо рассказывать ему о моих проблемах. Во всем виновата только я, не нужно, чтобы ещё и он знал об этом.

— Дженн, — Адам подошёл ближе, я вытянула руки вперед, тем самым показывая, чтобы он не подходил. Но он ослушался.

— Что случилось? — спросил он, в его голосе было сострадание и надежда на то, что я расскажу ему.

— Адам, всё в порядке, — сказала я, — просто хотелось побыть одной, — продолжала отмахиваться я.

— Ты плачешь, — он не спрашивал, он всего лишь утвердил это.

— М-м… — я не могла этого отрицать, но мне всё равно не хотелось, чтобы он считал меня слабой. — Это просто эмоции, — я махнула рукой, словно плакать для меня — сущий пустяк.

Но он знал меня намного лучше, нежели бы мне хотелось. Он знал о моих принципах, приоритетах, о моей мечте. А также Адам знал, что я никогда не плачу.

— Ты же знаешь, что это не так, — заметил он, — родители опять поссорились.

Я безмолвно ответила: «да», разрыдавшись ещё больше. Парень вздохнул и, сев рядом со мной, обнял меня.

Адам знал, что я не хочу слушать его слова о сочувствии и о том, как он сожалеет. Он знал, что я просто хочу успокоиться. А его объятие — это единственное, что мне было нужно.

Я посмотрела на него, сквозь пелену слёз. В его глазах не было ни жалости по отношению ко мне, ни сочувствия. Я увидела там любовь и ласку.

Он прижал меня покрепче к себе.

— Я боюсь, что они разведутся, — рассказала о своих догадках я, не удержавшись от всхлипа, — это так сложно. Я люблю их обоих.

Ещё несколько секунд, и я готова опять заплакать, но он, словно предчувствуя это, поцеловал меня в лоб. Его губы избавили меня от боли.

— Не бойся, Дженн, — успокаивал он, — ничего не бойся, — он убрал слезу с моей щеки, и я улыбнулась, почувствовав его прикосновения.

Увидев мою улыбку, он не смог сдержать свою.

— Когда тебе страшно, просто посмотри на небо, — посоветовал он, — раньше мы не были знакомы. И считай, что всё, что нас объединяло, это небо. Так что теперь, даже когда меня не будет рядом, а у тебя всё будет плохо — просто посмотри на небо, хорошо? И знай, что я тоже, пускай и не с тобой, но смотрю на небо.

На миг я себе представила, каково мне будет без него. Не было достаточно красок, чтобы описать эту картину. Не было достаточно слов. Я не хочу быть без него. Я хочу узнавать мир рядом с ним, я хочу, чтобы он обнимал меня, точно так же, как сейчас, когда мне будет больно или страшно. Он мне стал родным, он мне стал всем.

На миг я себе представила, каково мне будет без него. У него такое красивое лицо и зеленые глаза. При виде солнца он жмурится, а когда идет гроза, он выходит из дома, и мы оба, словно сумасшедшие, прыгаем по лужам, наслаждаясь этим днем. Мне нравится видеть то, как он смеется и то, как он хмурится. Мне нравится видеть его любым. Нравится видеть его в чуть старой одежде, в которой он обычно бегает по лесу. Нравится видеть его злым, когда я могу нечаянно ударить его или сказать что-то не то. Нравится видеть его с милыми ямочками на щеках, когда он улыбается.

На миг я себе представила, каково мне будет без него. И сразу же поняла, что не представлю эту картину вновь.

— Ты ведь не уйдешь от меня, правда? — спросила я. — Никогда?

На его лице исказилась боль, но он быстро заменил это обыкновенной улыбкой.

Улыбкой, ради которой я бы продала душу дьяволу, лишь бы увидеть его вновь.

— Никогда, — слишком быстро сказал он, Адам всегда так делал, когда волновался.

— Никогда, — повторила я, веря в это, — и я всегда буду рядом, Адам, — пообещала я, прижав его к себе.

Я улыбнулась воспоминаниям. Это было ровно за день до того, как Адам уехал. Кажется, тогда я не плакала. Я просто посмотрела на небо. И я почувствовала его улыбку. Мне не было страшно. Да, я грустила и переживала, но не за себя, а исключительно за Адама.

— Ты рад? — спросила я.

— Что? — не понял он.

— Ты рад, что так всё сложилось? — я посмотрела на него, не хотелось его отвлекать, но так трудно не спросить об этом. – Рад, что я сейчас с тобой?

— Я не просто рад, Дженн, — ответил он, — я вне себя от счастья. Я и мечтать не мог, что увижу тебя опять. Но я так рад сейчас, что могу просто обнять тебя.

Вот всё, что мне нужно было услышать.

— Я тоже счастлива, Адам, — сказала я, впервые за всю жизнь, наверное, — ты… со мной. Разве это не прекрасно?

Его улыбка стала шире.

— Что? — непонимающе спросила я.

— Ничего, — быстро оправился он, — я просто счастлив.

Я улыбнулась и легла ему на плече.

Я полностью забыла обо всем, что случилось со мной в последние дни, недели. Полностью забыла обо всем.

Я вижу его, и этого мне достаточно. Мне просто хочется быть с ним, рядом с ним, а не с кем-либо другим.

Мои мысли улетучились, я поняла, что хочу спать. Только мои веки опустились, я почувствовала, как Адам меня поцеловал в висок.

И уже тогда я знала, что люблю его.

Глава 18.

Проснулась я оттого, что почувствовала прикосновение на своем плече и голос Адама:

— Просыпайся, — любезно сказал он, а мне не хотелось думать о том, что всё это сон. Или это всё же реальность? — Просыпайся, — настойчивее повторил он.

Я повиновалась. Открыв глаза, я увидела Адама — пожалуй, мне этого будет всегда мало. Один взгляд на него, и я уже готова признать, что весь мир утратил значение.

Возможно, мне ничего неважно, кроме него только из-за того, что я практически ничего не помню из своей жизни. Но я уверена, дело именно в нем.

Я люблю его. Разве это так? Что такое вообще любовь? У меня были влюбленности. Я признаю, что влюбилась в Ника. Мне кажется, я вспоминаю, смутно вспоминаю всё произошедшее со мной, включая него. Но любила ли я его? Всегда думала, что влюбленностей и симпатий может быть тысячи и миллионы, а любовь одна-единственная. Я думаю, что моя одна-единственная любовь — Адам. Возможно, я свихнулась, но что, если это так? Но что, если я люблю его и только его одного? И всегда буду любить?

А что вообще значит это «всегда» для меня? Я не знаю. Когда наступит моя смерть, когда с моей вечностью будет покончено? Не знаю. Что моя смерть будет значит для Адама? Какие у него чувства ко мне? Опять же, мне даже это неизвестно.

Единственное, что я понимаю, так это то, что я люблю его. Всегда буду любить. Возможно, это мое наказание, возможно, моя пытка. Но эта пытка так сладка.

— Адам, это ты? — спросила я, мне всё ещё не верилось, что он здесь, со мной, — я всё ещё сплю?

Парень усмехнулся; видимо, решил, что я разыгрываю его. Но это действительно так, я не верю, что он остался со мной, не ушел.

— Это я, Дженни, — обычно он называл меня Дженни в детстве, как и родители. Тогда это меня очень нервировало, но сейчас услышать свое имя из его уст было нечто неописуемо прекрасным.

Мне просто хотелось растянуть этот миг, познать, что такое счастье.

Машина стояла на месте, я посмотрела на улицу сквозь стекло. Было темно, видимо, сейчас вечер. В кромешной тьме был виден свет фонарей и какой-то комплекс неподалеку.

— Который час? — спросила я, потянувшись, глядя в его прекрасные, зеленые глаза. Мне всегда будет его мало.

— Уже девять, — ответил Адам, убрав руки с моего плеча. Мне уже хотелось попросить парня вновь обнять меня, но я вовремя сдержалась. Я не хочу навязываться, не хочу терять его. Хочу, чтобы он всегда был рядом.

— Так поздно? — спросила я, всё ещё хриплым ото сна голосом.

Я потерла руками глаза.

— Да, ты проспала около пяти часов, — сказал парень, потерев переносчицу, — понятия не имею, как ты уснула, — добавил он, — был такой шум на дорогах, да ещё и не уверен, было ли тебе удобно…

— Эй, Адам, не переживай, — успокоила я его, — мне было очень хорошо спать. Ты ведь был всё это время со мной, — я взяла его руку в свою, — я люблю тебя, — прошептала я, зная, что он не услышит.

Да, я настоящая трусиха. Я боюсь признаться ему в своих чувствах. Я просто боюсь. Такое чувство, что всё время меня преследовало непонимание, страдание, горечь, боль, а сейчас я могу просто запросто признаться в своей любви Адаму. Разве это будет правильно? А что, если он отвергнет мои чувства?

А может быть, я никогда не расскажу ему. Может быть, никогда-никогда он не узнает о том, насколько я сильно и бесповоротно люблю его.

Захочет ли он узнать это?

— Почему мы остановились? — уже следом спросила я.

Адам отрицательно покачал головой.

— Это сюрприз, — утвердил он, отчего мне стало ещё любопытнее, и я с нетерпением сжала свои кулачки, — пойдем, — позвал он, и я встала с сидения, вышла на улицу.

Он указал пальцем куда-то вдаль, там виднелись праздничные огоньки.

— Давай, — подначивал он, — как в старые времена. Кто первый, тот загадывает желание, — не успела я опомниться, как он уже сорвался с места, не дав даже возразить его идее, хотя, кажись, она не такая плохая.

Усмехнувшись, я мигом рванула за ним, не горев желанием проиграть. Видя, что он уменьшает темп, я быстро вырвалась вперед, но он, видимо, не захотел так просто сдаваться. В сравнении с ним, я догоняла его вечность, а ему понадобилось всего несколько секунд. Я выдохлась и, упершись руками о свои колени, проклинала себя за то, что хандрила в школе на физической подготовке.

— Что, Дженн, уже всё, умираешь? — прокричал он, уже подбегая к пункту назначения.

— Не дождешься! — изо всех сил завопила я, хотя понимала, что мне уже ничем не поможешь.

Как и ожидалось, он пришел первым. Из-за нашей «эстафеты» я даже не заметила, куда мы пришли. Это был огромный парк развлечений. Было видно различные аттракционы — от американских горок до чертового колеса. Я стояла так и смотрела на эту красоту, без сил оторвать глаз от такого зрелища.

В детстве я редко ходила на разные ярмарки и карусели, потому что мои родители не могли себе позволить это, да и я сама полжизни прожила в Чикаго, но не знаю свой город совершенно. Не то чтобы я была не любопытным ребенком, просто не хотелось давить на родителей. Я понимала, что с бюджетом у нас всё плохо и их расстраивать не стоит.

А вот сейчас я могла воплотить свою детскую мечту, и всё благодаря Адаму. Я готова прыгать от счастья.

Смотря на все эти огоньки, на всех этих счастливых людей, которые веселятся вдоволь, я не удержалась и посмотрела на Адама. На его лице играла усмешка, в глазах плясали насмешливые искорки. Я сама не смогла сдержать свою улыбку, глядя на парня.

Затем я опять перевела взгляд на действие вокруг меня — это было ни что иное, как праздник моей души. Я так давно мечтала развлечься, но не так, как это делают другие подростки, с помощью алкоголя и других вещей, а так, как обычный ребенок. Как я.

Огни ночного города освещают людям путь, всё это похоже на сказку, в которую так трудно поверить. Может быть, я уже в коме или что-то вроде того? И это всё действительно не по-настоящему? Так хочется верить в то, что этот момент будет длиться вечность, хочется верить в то, что я действительно здесь, с ним, и мне хорошо.

Мне хорошо, я рада, я счастлива.

— Пойдем? — спросил Адам, протянув мне руку.

Я всё ещё не могла опомниться, на моем лице играла глупая улыбка, но мне, если честно, всё равно. Сейчас я счастлива. А всё, что будет потом, меня просто-напросто не волнует, ведь у меня есть только этот момент, этот миг.

Я повернулась к нему со своей улыбкой.

— Конечно, — ответила я, взяв его ладонь в свою.

Этот момент, когда наши пальцы соприкоснулось, нельзя было сравнить ни с чем. Между нами прошел электрический разряд, я это почувствовала всем своим телом. На его прикосновения трудно реагировать по-другому, потому что я люблю его, душой и телом. Люблю всем сердцем.

Так трудно выговаривать это, но да, это действительно так. Отрицать это ещё труднее. Невозможно, я бы сказала.

— Пошли, — вперемешку с радостным смехом сказала я.

Он улыбнулся, и в этот момент, я клянусь, могла бы отдать всё, только чтобы увидеть эту улыбку ещё раз.

Я бы хотела, чтобы Адам любил меня. Чтобы скучал по мне, чтобы переживал за меня.

«Многого хочешь», — ехидно провозгласило подсознание.

Уставившись на гирлянды и разные фонари, которые светились над нами, словно звезды, я не могла сдержать восторга.

Всегда мечтала об этом.

Всегда.

Он воплотил в жизнь мою одну-единственную мечту, среди многих, но я была так рада, что мне аж тошно становилось от своего хорошего настроения.

— Тебе нравится? — спросил Адам, видимо недоумевая из-за такой странной реакции. Не знаю, как я сейчас выгляжу.

Наверное, как настоящая сумасшедшая.

— Как это может не понравиться? — вопросом ответила я ему. — Но почему парк развлечений? — захотела уточнить я.

Опять усмешка заиграла на его лице.

— Узнаешь, — загадочно проронил он.

Я принимаю игру.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — начала умолять я, смотря на него кошачьими глазками.

Парень театрально вздохнул.

— Помнишь, у меня есть желание?

Я утвердительно кивнула.

— Так вот, мое желание: давай подождем до конца вечера, и я тебе расскажу, хорошо? — я закатила глаза, но желание есть желанием.

— Хорошо, — проговорила я.

— А сейчас пошли развлекаться, — он взял меня за руку, и, клянусь, в этот момент я была готова отдать ему свою собственную жизнь.

***

Наверное, мы катались на каруселях вечность. Я пыталась сосчитать, сколько раз я играла в дротики и в другие забавные игры, но, боюсь, я не смогу назвать точное число.

Мне просто хотелось, чтобы это не заканчивалось.

Сейчас Адам впервые попробовал кидать дротики. Заключалась игра в том, чтобы попасть в необходимое количество шариков, и забрать свой выигрыш.

Видимо, это мне сегодня не везет, но я попадала максимум в два шарика за одну игру, когда нужно было попасть во все или около того.

Я с насмешкой посмотрела на парня.

— Выиграешь для меня что-нибудь? — спросила я, не скрывая ухмылки. — Если, конечно, у тебя получится.

— Не бойся, Дженн, я дам тебе игрушку, — сказал он, — если тебе это так надо, то выиграю, обязательно.

— А я посмотрю на это.

Сев, я наблюдала за Адамом и его действиями. Заплатив несколько долларов, он взялся метать дротики, а я смотрела на его сосредоточенное и такое красивое лицо.

Резко метнув, он попал в цель.

Потом опять.

И опять.

Вновь попал.

И ещё раз.

Стоп, он сейчас серьезно сбил все шарики? Я думала, это невозможно.

— Эй, подожди! — крикнула я. — Ты жульничал.

— Это я для тебя выиграл, вообще-то, — заметил он, вручая мне плюшевого медведя.

Я немного разозлилась, всё-таки, я играла в эту игру практически полчаса, потратила кучу денег, ну как, кучу, но довольно много для меня. А он просто так взял и выиграл? Да ну, это должно быть такой подвох.

— Как? — всё ещё не скрывая своего изумления, удивилась я.

Мы соприкоснулись руками.

— Хочешь, научу? — спросил он, на что я кивнула.

Ну а что? Меткость у меня неплоха, но вот сейчас у меня категорически ничего не выходит.

Полная катастрофа.

Он подошел к человеку в будке, оплатив ещё одну игру, и вернулся ко мне.

— Вместе?

— Да, идем, — сказал он.

Подошедши поближе к будке, он взял дротик и отдал его мне. Затем, встав сзади, он обнял мою талию и прикоснулся к моей руке. Его дыхание опаляло мою кожу, а тело горело от прикосновений.

— Оу, а это обязательно? — возмутилась я, а мысленно просила, чтобы он не уходил от меня, чтобы продолжал обнимать меня.

— Это плата учителю, — ухмыльнулся он.

Ловко управляя моими движениями, мы попали во все шарики и опять же были вознаграждены. Признаюсь, чего я не ожидала, так это того, что всё действительно так просто, стоит всего лишь постараться.

— Который час? — спросила я Адама. Казалось, мы здесь уже целую вечность, но мне так, так не хотелось уходить!

— Скоро полночь, — сказал парень.

— Но мы же останемся здесь ещё немного, да? — попросила я.

Адам посмотрел на меня, и на миг наши взгляды встретились. Я оцепенела. Господи, ну почему я так реагирую на него?

— У меня есть ещё одно незавершенное дельце.

Он подошел ко мне ближе и вынул из своего кармана маленькую коробочку.

— Что это? — изумилась я, не находя больше слов.

— Это — подарок на день рождение, — провозгласил он, а я была всё ещё в шоке. День рождение? У. Меня. Сегодня. День. Рождение? — С днем рождения, Дженни, — добавил он следом.

Я, не говоря ни слова, потянулась за коробкой. Увиденное заставило меня удивиться ещё больше. Небольшой кулон из белого золота держала я в руках. Золото сияло из-за света гирлянд, а я сияла, но от счастья.

Моему счастью не было предела.

— Ты не забыл, — утвердила я, — ты не забыл! — повторила я ещё громче.

Это так странно. Он помнит о моем день рождении, когда я сама забыла о нем.

— Как же я мог забыть? — спросил Адам.

Я подняла глаза на него, я была готова сделать всё, чтобы отблагодарить его.

Счастлива. Радость искрилась вокруг меня, я просто не могла поверить в это. Не могла поверить в то, что это я, что это всё со мной. Мне не верится, мне просто не верится.

Это правда? Это всё правда? Просто нереально, фантастически, невероятно. Я сама себе не верю.

Это всё не со мной, это всё не может быть со мной.

В благодарность я решила поцеловать его в щеку, но на миг, когда мои губы коснулись его кожи, я невольно отпрянула, понимая, что сейчас делаю.

Адам, видимо, был удивлен не меньше, чем я, но за несколько секунд произошло то, чего я так долго ждала.

Он накрыл мои губы своими, и я подалась ему навстречу.

Я млею в его руках, Адам продолжает целовать и целовать меня. Ноги дрожат, а дыхание сбивается, словно воздух густеет.

По моей коже табуном бегут мурашки. Необычно. Незнакомо. Наш поцелуй становится всё нежнее, ласковые ладони гладят меня по спине. Всё это медленно сводит с ума, заставляя все мысли вылететь из головы.

Но поцелуй внезапно становятся настойчивее, жарче. Он опускает руки мне на талию, впиваясь пальцами, притягивая меня к себе ещё ближе, чтобы между нами не осталось больше ни миллиметра пустоты. Нежность. Близость. Тепло.

В тот момент, когда наши губы разъединяются, я могу сказать только одно:

— Я люблю тебя.

Глава 19.

Мы едем уже несколько часов подряд. Воспоминания из вчерашнего дня заставляют меня улыбаться, такое чувство, что сейчас я — это часть вечности, часть чего-то большего. Что я не простая, не обычная девушка, которая всего лишь больна и решила исправить свою неинтересную жизнь, дабы почувствовать, узнать, что такое «любить», «надеяться», «верить».

Я же никогда не пыталась изменить свою жизнь в лучшую сторону, даже после того, когда узнала, что больна. Мне казалось, что жизнь должна идти своим чередом, не стоит вмешиваться. И когда я встретила Адама, я поняла, что он — моя жизнь. Он тот, ради кого я преодолею все диагнозы и все препятствия на своем пути, лишь бы он был со мной.

Мне неважно, честно, мне совершенно неважно, что будет завтра. Будет ли оно совсем. Мне просто нравится то, что я могу прикоснуться к нему, могу обнять, поцеловать, держать за руку. Что он здесь, и мы вместе. Это то, что действительно, действительно важно для меня. Это то, ради чего я готова идти дальше.

Ради чего я готова жить, а не выживать.

Положив голову на плечо Адама, который был сосредоточен на дороге во время нашей поездки, я спросила:

— Ещё долго ехать? — заныла я от нетерпения.

Мне, если честно, было всё равно насколько мы быстро приедем, как говорил Адам: «в загородный дом отца», я была рада, что мы сейчас вместе.

И никто не мог этого изменить.

— Ну, не то чтобы долго, — не отрывая взгляда от дороги, проговорил парень, — ещё есть, что ехать, но, думаю, мы к вечеру будем.

Я улыбнулась и почувствовала, как улыбнулся он.

— Адам, как ты относишься ко всему этому? — спросила я, сама до конца не понимая своего же вопроса.

— То есть? — из любопытства поинтересовался он, на секунду оторвавшись от дороги, чтобы посмотреть в мои глаза.

Вновь я почувствовала то странное чувство, которое заставляло меня любить его ещё больше. С ним я чувствовала совершенно иное, нежели с другими знакомыми мне людьми. Мне хотелось, чтобы он смотрел на меня, хотелось, чтобы он обнимал меня, мне просто хотелось, чтобы он был со мной. И больше мне ничего никогда не понадобится, лишь бы он был рядом.

— Ну, знаешь, — продолжила я, — как ты относишься к нашей стране, к обществу? Стоит ли что-нибудь поменять в нем? Мне просто хочется узнать твою точку зрения, — попросила я, ожидая его реакции.

Он выдавил усмешку.

— Помнишь, о чем я тебе говорил? — уточнил он.

Я рассмеялась.

— У меня амнезия, забыл? — проронила я. — Я уже вспоминаю некоторых людей правда, знакомых. Возможно, и это вспомню. Давай, говори уже, — попросила я.

Гримаса задумчивости появилась на его лице, а потом он начал говорить:

— Мир — это чертеж, совсем неидеальный и неровный. В нем есть недосказанности и непредсказуемости. И он никогда не станет чем-то таким, чем стоит гордиться или вникать в подробности. Всё, что мы можем делать — это пользоваться тем, что нам было дано, рассчитывая на одну попытку сделать всё в наилучшем виде. Не стоит делать это всё идеальным. Нет ничего идеального. Совсем ничего. Мы — одинокие, но в то же время близкие. Видишь, что нас разъединяет? Ничего. Это просто невидимый, глупый барьер, который мы никогда не удосужимся переступить…

— … А всё это из-за чего? — продолжила я, окончательно вспомнив его слова. Казалось, я знаю Адама лучше, нежели себя. — А вот это единственный вопрос, заданный правильно, Дженн. Из-за бесчеловечности. Глупости. Морали. Здесь слишком много ответов, но стоит всего лишь уловить суть сказанного: мы сами решаем. Да, я верю, есть судьба там и всё такое, то есть то, что суждено нам пройти, но в некоторых ситуациях у нас есть выбор… Этот выбор порой бывает сложным и не таким, как нам хотелось бы, но в итоге мы делаем то, что должны. Не всегда получается то, что надо, но нужно стараться. Нет ничего такого, что мы утрачиваем навсегда. Нет ничего такого, чего нельзя было бы испытать вновь.

Вновь усмешка заиграла на его лице.

— Видишь? Ты вспомнила, — заметил он.

— Это было нетрудно, — я взяла его ладонь в свою, — всё, что касается тебя, я отлично помню, — продолжала я, — потому что я всегда верила, что ты будешь моим. Не знаю, возможно, я была наивна, думая об этом, но вот видишь, как сложилось? Ты — со мной, а большего мне и не надо.

Адам, казалось, поражен моими словами.

— Мм, — пробормотал он, — тебе так нравится меня смущать? — я рассмеялась, он также не смог сдержать улыбки, — я тоже всегда любил тебя. И всегда знал, что мы встретимся вновь, что ты будешь моей.

Он любит меня. Я верю ему, верю каждому слову. Такое чувство, что он вернул меня в мир живых, вытянул из ада, из мира мертвых, и я вновь могу вздохнуть полной грудью, не боясь при этом обжечься.

Я хочу любить. Я хочу дарить ему каждое мгновение, хочу всегда видеть его счастливым. Жаль, что это счастье будет не долгим, но я готова бороться за него. Последние минуты, часы, дни, я хочу провести именно с ним, разделить свое горе, свой крах, свое существование. Я хочу отдаться ему целиком и полностью, чтобы он понял, как сильно я люблю его. Мне хочется кричать об этом, я не буду скрывать.

Любовь поразила меня. Ещё никогда не думала, что буду счастлива, никогда не думала, что могу утонуть в одном человеке, могу забыть, просто забыть о своих проблемах, обо всем, обо всем, что меня окружает.

Я хочу жить. Хочу дышать, хочу знать, что всё это не напрасно. Любить.

— Адам, — пробормотала я, — я очень сильно люблю тебя, — на выдохе произнесла я, прижавшись к его телу, так, чтобы нас разделяли считанные миллиметры воздуха, так, чтобы не осталось пустоты между нами, так, чтобы я смогла быть ближе к нему, так, чтобы я смогла рассказать о своей любви ему, не отрывая взгляда от его зеленых, таких любимых, неповторимых глаз.

Трудно сказать, что именно мне в нем нравится. Я люблю его полностью, люблю его счастливым, люблю в ярости, люблю совершенно необузданного, но смысл единственный — я просто люблю его.

И сейчас, именно сейчас, мы творим свою судьбу. Мы творим свою жизнь, мы творим свою любовь. Никто не сможет отнять у меня это, никогда, слышите? Никто не сможет забрать его у меня, никто не узнает, как это волшебно, полюбить его, потому что он только мой. И я хочу только его.

— Чёрт, Дженн, — произнес Адам, вдыхая воздух, — как мне сделать тебя счастливой? Милая, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал он, а я таяла, медленно-медленно таяла от его слов.

Мне хотелось, чтобы он не беспокоился обо мне, хотелось попросить, чтобы он отпустил меня, но узнать, что кто-то по-настоящему заботится о тебе — это нечто неземное, это просто кое-что сверхъестественное. Уверить его, что я счастлива, счастлива настолько, что мне можно рассказывать об этом часами, будет недостаточно. Мне хотелось показать всю полноту своих чувств к нему, но я не смогу этого сделать своими словами, поступками, действиями.

Он никогда не узнает, насколько сильно и безвозвратно я влюблена в него.

— Ты делаешь меня счастливой, — я поцеловала его в висок, чувства переполняли меня. — Больше мне ничего кроме тебя не надо, — подтвердила я для него, чтобы он отбросил все сомнения и наслаждался этими секундами, которые мы проведем вместе.

Адам посмотрел на меня так, словно я была для него музой, а не непосильной ношей, которой, я уверена, была для многих людей. Он видел меня с совершенно иной стороны, я не была для него обузой. Готова поклясться, что Адам любил меня. В этот момент. Эту жизнь.

Он любил меня.

А я любила его. И никто не мог отнять у нас это.

***

— Мы приехали, Дженни, просыпайся.

Я почувствовала горячее дыхание на своей щеке и медленно раскрыла глаза. Мне не хотелось, чтобы это было сном, в чем я до сих пор не была уверенна. Но, открыв глаза, я убедилась в том, что он всё ещё со мной.

— Да? — улыбнулась я, увидев его лицо перед собою. — Так скоро? — спросила я.

Дата добавления: 2015-10-24