Глава четвертая. Ночь плывет и мы за ней.

Нет ничего лучше, чем возвращаться туда, где ничего не изменилось, чтобы понять, как изменился ты сам. (c)

Веснушка приходит только в начале двенадцатого, когда Том уже и не надеется на ее появление.

- Прости, что так долго, - она откидывает назад распущенные волосы, что так бесцеремонно лезут в лицо. Красивая. Даже при не очень ярком освещении с крыльца видно, что готовилась. Только очки не сняла. Но Том воспринимает их уже как неотъемлемую часть Веснушки. Короткое летнее платьице и джинсовая курточка в руках. Легкий макияж и неуверенный вопрошающий взгляд: «Нравится?». Том улыбается, подставляя руку. Почти как влюбленная парочка. И только, когда Веснушка становится вровень, Том замечает, что она стала на сантиметров пять выше. Каблуки? Наверное. Сейчас уже неважно.

Дорога до клуба прошла в молчании. Веснушка закусывала нижнюю губу, будто набираясь смелости что-то сказать, но взглянув на Тома, опускала взгляд, так и не проронив ни слова. Его не сильно напрягало это молчание. Мысли были совсем не о Веснушке. Ностальгия по давно прошедшему детству вновь захватила с головой.

Клуб. Деревенский такой. Без какого-нибудь названия. Это сейчас его по-модному назвали бы «лофтом». Там ведь внутри никакой чистовой отделки нет. То ли так и не достроили, то ли так и задумали. Хотя в последнем Том сомневается. До второго этажа строители, кажется, вообще не добрались. Деревянные балки были видны и с первого этажа. Странное здание. Но оно всегда было центром притяжения для подростков и молодежи. О высоком качестве клубной музыки говорить не приходилось. По крайней мере, так было пять лет назад. Может сейчас стало лучше? Хотя, вряд ли.

С клубом у Тома было связано много воспоминаний. Первые сигареты, с нарочито небрежным видом выпрошенные Биллом, у парней постарше. Кажется, им было по тринадцать, а может даже меньше. Первый затяг заставил Тома закашляться. В горле запершило непривычным вкусом сигаретного дыма. Дыхание сбилось с привычного ритма. И как не стыдно это признавать, но почему-то глаза увлажнились. То, что это были слезы, Том и сейчас бы не признался. Тогда он был уверен, что больше никогда не возьмет в рот эту гадость. А вот у Билла получилось с первого раза. Прищуренный взгляд из-под не ровно подстриженной челки запомнился навсегда. Торжествующий. Надсмехающийся. Тонкие узловатые пальцы уверено держали сигарету. И, кажется, что вдыхал Билл полной грудью. А Тому было и обидно, и завидно. Ну почему у Билла получилось, а у него нет? Это позже Билл признается, что курить он начал месяц назад. Тайно, украдкой. Но тогда он смог произвести впечатление на Тома. Почти по-взрослому получилось.

Первая драка тоже была у входа в клуб. Не мальчишеская драка, где выпятив вперед грудь, идешь на противника. Машешь руками без разбору, не целясь и пытаешься ударить побольнее. Нет. Такая взрослая драка. Со сбитыми костяшками и первой пролитой кровью. С парнями старше. Перед самым отъездом из деревни. Сейчас Том даже и не вспомнит из-за чего вообще они сцепились. Их было трое. Том и Билл были с толпой. Казалось, что если много, то обязательно выйдут из этой драки победителями. Откуда ж им было знать, что на одного их парня придется кидаться по трое. И что раскидают как маленьких новорожденных котят. Что будут бить прицельно, сбивая спесь и наглость с юнцов. Не знали. С металлическим привкусом крови из разбитых губ – узнали. Но адреналин, растекшийся горячим потоком по венам, по-странному веселил. Да, они разбежались. Кто куда. А Билл с Томом как всегда в одну сторону. К реке. Зализывать раны и стирая кровь рукавом рубашки, смеяться в голос. Перебивая, рассказывать как бил, не жалея сил. Немного приукрашивать, конечно. Но ведь никто не опровергнет, и уж точно не подтвердит. Значит можно. Врали, не скрывая шального взгляда. Смеялись в голос, скрывая за смехом тихие всхлипы. Потому что так больно никогда не было. Никто так не бил. До крови, до наливающихся лиловым синяков, до вздохов, которые так больно отдаются в груди. Но никто не покажет слабость. Мальчишки с непомерным юношеским максимализмом.

Сейчас эти воспоминания заставляют улыбаться. Как же давно это было.

- О чем задумался? – Веснушка немного нервно дергает за рукав рубашки. Они почти дошли. Издалека видно небольшое крылечко, где сбиваясь в небольшие группки, стоят девушки и парни. Громко разговаривают, смеются, запрокидывая назад голову. Вызывающие. Бросающие вызов. Только кому, непонятно. Неприкрытый флирт для всех одновременно.

- Да так, - неопределенно отвечает Том. Сейчас он хочет побыть один. Странное состояние - идти в толпу людей, а мечтать об одиночестве.

- Пошли быстрее, Саймон уже должен быть там. – Веснушка тянет Тома за собой. Их провожают заинтересованные взгляды. Как же их много. Том даже и не предполагал, что здесь соберется столько людей. И как они все вместятся в здание клуба?

Свет в темном душном помещении появляется всполохами. Он не освещает, а скорее ослепляет. Неприятное ощущение. Выхватить в таком свете знакомые лица почти нереально. Людей слишком много. Они даже не танцуют, а просто прыгают на месте, подняв руки вверх. Вводят в транс.

Удушающий запах сигарет; сладковатые цветочные ароматы, исходящие от девушек; терпкие запахи от парней создают невообразимый микс. Неприятный, надо сказать. Хочется вырваться отсюда. Но Веснушка держится за него слишком крепко. Почти, как утопающий за соломинку. Она явно не завсегдатай этого места. Ники щурится, видимо, пытаясь разглядеть в хаосе двигающихся тел брата. Том тоже оглядывается, но вся эта прыгающая «волна» людей очень мешает.

- Стой здесь, я у Мартина кое-что спрошу.

Веснушка бодро протискивается между людьми, расталкивая их острыми локтями. Тому почему-то становится смешно. А с виду такая хрупкая. Кто такой Мартин Том догадывается, когда видит, как мальчишка лет шестнадцати ловко спрыгивает с небольшого пьедестала, где стоит аппаратура. Удачный всполох света позволил его разглядеть.

- Пошли, - Веснушка тянет Тома в сторону выхода.

«Наконец-то!» - с облегчением думает он.

- Они были здесь где-то полчаса назад, если Мартин не врет, - она уходит подальше от крыльца, где сигаретный дым уже даже не рассеивается. Почти ничего не изменилось. Всё то же здание из красного кирпича, и возбужденная толпа внутри. Только курить стали больше, или просто перестали скрываться?

- Ну и где они? – кажется, Ники сейчас не в настроении. Она идет прямиком за угол клуба. Там есть небольшой выступ, где можно посидеть. Видимо, Веснушка направляется именно туда.

- Может, домой пойдем? – закидывает пробную удочку Том.

- Нет, скоро Саймон придет, - уверенно заявляет она в ответ.

За углом обнаруживается парочка, которая не обращая внимания на нарушенное уединение, целуется. Хочется оставить их одних. Но Веснушка бесцеремонно усаживается рядом. Конечно, мало удовольствия слушать эти влажные причмокивания и тихие перешептывания, но выбора Ники не оставляет. Том вообще понять не может, зачем сейчас ей нужен брат?

- Ники, я… - дальше продолжить Том не решается. Может и не время сейчас говорить о влюбленности Ники? И она ведь даже ни словом, ни жестом не намекнула Тому о влюбленности. Парочка, не забыв стрельнуть «молнии» в сторону Ники и Тома, наконец-то уходит. Ни стыда, ни совести, хочется пробурчать Тому вслед. Но тут, же он вспоминает, как сам лет в пятнадцать прижимал к стене соседскую девчонку и с упоением целовал пухлые губки. Кажется, здесь он и целовался тоже в первый раз. Знаменательное место, однако.

- Я хотел сказать, - он опять спотыкается на полуслове, договорить не получается.

- Я знаю, - обрывает все внутренние переживания Тома Веснушка.

- Что?

- Я влюбчивая. Всегда была такой. Но я прекрасно понимаю, что такой взрослый и красивый парень, как ты, навряд ли обратит внимание на такого нескладного подростка, как я.

«Господи, ну почему она Билла не дождалась?!» - мысленно стонет Том.

- Что ты! вовсе ты не нескладная. Просто, я только расстался с девушкой, и не готов сейчас к серьезным отношениям.

Выходит так шаблонно и смешно. По-горькому смешно. Все слова кажутся неправильными. А почему-то сказать, что она еще ребенок, Том не решается. Кажется, что она сильно обидится.

- Уверена, когда увижу наконец-то Билла, то сразу забуду о своей быстрой влюбленности к тебе. Все-таки три лета – это срок. Как думаешь? Будем считать тебя временным помутнением рассудка.

Похоже, Саймон уже поговорил с сестренкой. Она смеется заливисто и, положив голову на плечо Тому, едва слышно выдыхает. Кажется, и ей нелегко дался этот непринужденный тон. Но становится легче. Почти невесомо. Дышать полной грудью легко.

- Можно? – Том показывает на сигарету. Раньше он никогда не спрашивал у нее разрешения. А сейчас почему-то спросил.

- Кури, - разрешает Веснушка.

Воздух становится влажным. Кажется, скоро будет дождь. Звезд не видно. Пахнет какими-то цветущими травами. Дурманящий запах. Приятный. И становится все равно, что запах смешался с сигаретным дымом. Расслабляет. Наверное, уже пора идти. Ведь под дождем могут остаться. И только он хочет сказать Веснушке, что пора уходить, как она счастливо вскакивает с места.

- Вот они!

«А радости-то сколько!» - почему-то хочется сказать Тому с сарказмом.

Билл и Саймон идут вразвалочку, положив руки на плечи друг другу. Громко о чем-то спорят и смеются. Анджей идет позади. Вся его поза говорит: «Если, что я не с этими придурками».

- Тоооом, чувааак! – орет на всю улицу Билл, наконец-то заметив Тома. А он стоит в ступоре и силится вспомнить: разве таким был Билл пять лет назад? То есть, нет, конечно. Время не стоит на месте, и все меняется. Но не настолько же! Кажется, он выше Тома. Вместо длинных волос до плеч выбритые виски и укороченная стрижка. На шее у Билла висит несколько цепей разной длины и фактуры. Такой прям расхлябанный вид. Непривычный образ друга детства должен оттолкнуть. Но по-странному, наоборот, притягивает. Еще один знакомый незнакомец. Но только ближе.

- Привет, Билл, - объятие друга непривычно крепкое. Сжимает плечи с силой. Если бы это был не Билл, то Том подумал бы, что ему специально стараются причинить боль. Но это же Билл. Значит все нормально. Запах сигарет, какого-то алкоголя, парфюма смешивается в воздухе. Похоже, друзья уже навеселе.

- Какими судьбами ты вновь оказался здесь? – пьяный взгляд и широкая улыбка, делают Билла почти знакомым. Таким Том его помнит. Помнит, как они напивались у берега реки, когда Билл в очередной раз расставался с "любовью всей его жизни". Смешно. Мальчишкой ведь был. А каждое расставание воспринимал болезненно. До злых слез и долгого молчания. Интересно, сейчас он такой же? Навряд ли. Появилась какая-то заматерелость во взгляде. Движения размашистые и уверенные. Он стоит и смотрит с интересом на Тома. Будто тоже изучает.

- Тебя приехал проведать, - отвечает Том.

- Я тебя так долго ждал. Пять лет это ведь много? Скажи, Анджей, - он резко разворачивается в сторону парня, который с интересом разглядывает девушек на крыльце. Кажется, у него уже «охота» началась.

- Много, - подтверждает тот, похоже, совсем не понимая к чему Билл, это спросил.

- Даже девушки столько не ждут, сколько я тебя ждал. Как ты мог бросить меня?! – последние слова он выкрикивает.

Тома немного отшатывает от такого «приема». Похоже, он неправильно оценил степень опьянения Билла.

- Бл*дь! Том, видел бы ты свое лицо, - Билл подходит ближе и широко улыбается. – Наеб*л! – едва ли не нараспев продолжает он.

- Иди ты! – смеется в ответ Том. Отпускает. Внутри отпускает что-то нервное. Сейчас Билл наконец-то становится ближе. Такого Билла Том знает. Надсмехающегося, наглого, уверенного.

- Прииивет, свой парень! – непривычно слышать, как Билл тянет гласные. Так раньше не было. И что это за обращение? Какой еще «свой парень»? Билл с легкостью поднимает Веснушку на руки и кружит. А она смеется, обнимая в ответ. Почти идеальная картинка. Только почему-то коробит внутри. Влюбчивая она. Конечно, как же. Только, что говорила, что влюблена в Тома, а через минуту жмется к Биллу. Восторг в ее глазах не заметит разве, что слепой.

- Саймон, что ж ты молчал, что свой парень стал таким красивым? – Билл журит Саймона и, отпустив Ники, подходит к нему ближе.

- Отвали от нее, придурок! – смеется он в ответ и пытается выбраться из захвата Билла.

- Молчи, мелкий. – Билл снова смотрит на Ники и улыбается. – Я скучал, - шепчет он на грани слышимости. Тому хочется отвернуться. Не видеть взгляда Веснушки. Искреннего и уже явно не влюбленного, а любящего. Неужели Билл не видит, что слишком крепко привязал к себе Ники? Невидимые нити затягиваются на ее тонких запястьях. Зачем?

- Слушайте, а чего мы на улице стоим? Пошлите отрываться, - Билл тащит Веснушку и Саймона за собой. Анджея уже и след простыл. Похоже, этот парень времени зря не теряет. Когда они уже почти заходят, Билл резко останавливается у самого входа.

- Мелкий, мы сейчас подойдем, - ставит он Саймона перед фактом, а Тома схватив за локоть, тащит обратно на выход.

«Зачем?» - красным неоном высвечивается у Тома в голове.

Он отпускает его только тогда, когда они стоят за зданием клуба. Свет фонаря выхватывает их фигуры из темноты. Не говоря ни слова, Билл закуривает сигарету, молча предлагая Тому.

- Не поддавайся стадному инстинкту, - сразу начинает он. А Том сначала даже понять не может, к чему он это говорит.

- О чем ты? – пытается уточнить он.

- Мелкий ведь твой друг, так почему сейчас для тебя важнее стала его ориентация, чем он сам? – Билл прицельно бьет словами. В глазах уже не видно той пьяной поволоки, только злость. Значит, то первое объятие было таким не потому, что Билл не рассчитал силу. Нет. Специально сжимал сильно, пытаясь причинить боль. Только зачем? Ведь у каждого своя правда.

- Видимо, для меня важнее стала его ориентация, чем он сам, - хлесткими словами отбивается Том. Хотя, он так не считает. Да, ориентация Саймона сбила его с толку. Но не настолько, что он не смог бы принять друга. Но сейчас почему-то хочется защищаться. С чего Билл вообще решил, что вправе указывать ему? Роль Господа Бога уже занята.

- Том, зачем ты так? – устало спрашивает Билл. Он тушит окурок сигареты о стену здания.

- Не знаю, - почему-то легко сдается Том. Не хочется спорить и что-то доказывать. Просто защитная реакция сработала быстрее самого Тома.

- Вообще, мелкий дурак, я так ему и сказал. Зачем было тащить сюда Анджея? Изводить себя? Что за моральный мазохизм? – Билл спрашивает, не ожидая ответа. Ответов он так и не дождался. Истинно: запретный плод сладок.

Напряжение, которое Том не распознал с первого взгляда, сгладилось. Опираясь на стену, Билл рассматривает Тома. Не спрашивает, не уточняет, а просто смотрит.

- Что? – не выдерживает Том.

- От кого бежишь?

Наугад спросил или что-то знает? Хотя откуда он может знать? «Господи, он что, мысли читает?» - стонет Том про себя.

- Ни от кого, - врать в глаза Биллу не получается. Тот сразу считывает лживые жесты. С самого детства так. А ведь раньше врать и не приходилось. Может Билл и тот человек, которому стоит рассказать о трусливом побеге правду. Но не сейчас. Пока Том не готов.

- Слушай, пошли внутрь, нас уже, наверное, потеряли.

Билл идет впереди, с кем-то здоровается по пути, и вновь зависает на улице на добрых десять минут. Сейчас Том понимает, что «выпал» из этой жизни на слишком долгих пять лет. Но все еще наладится. Он в это верит.

Дата добавления: 2015-10-24