Глава 10. – Так вот зачем вы хитроумно вызвали меня с Вайсом, не получив разрешения своего шефа

– Так вот зачем вы хитроумно вызвали меня с Вайсом, не получив разрешения своего шефа. Вы ходили к Моррисону, и он не купился. Тогда вы попытались привлечь на свою сторону Вайса, однако он не стал обсуждать дело без присутствия Линча в первую очередь. Теперь, когда Вайс уехал, вы пытаетесь использовать меня – чтобы подстраховаться. Вы и вправду думаете, что можете натянуть на меня эту рубаху?

– Пожалуйста… – начала было она.

Я не стала слушать.

– Хуже всего: вы дали мне позвонить отцу жертвы и сообщить, что мы взяли убийцу. – Я представила Зака Робертсона, каким только что оставила его в номере отеля с ламинированной фотографией его покойного ребенка. Видение распалило ярость, я подалась вперед через узкий стол и понизила голос: – Как вы могли пустить туда отца, как вы могли показывать ему останки дочери, замученной до смерти, сообщить, что наконец взяли убийцу, чтобы на следующий день сказать ему, мол, мы ошиблись, не бери в голову? Есть у вас хоть малейшее понятие о том, через что прошел этот человек и как теперь донести до него нашу «плохую новость»? Не‑ет, Флойд Линч – тот самый что ни на есть. Он сделал это.

– Можно вас попросить хотя бы выслушать меня?

Я была склонна продолжить скандал, но не хотела повторяться. Поэтому допила остатки водки пополам с водой и удовлетворила свой гнев яростными взглядами, убрав руки под стол, чтобы никто не видел, как я ковыряю кутикулы. Пару последних лет я чувствовала себя такой умиротворенной, что совсем отвыкла от этой гадости.

Коулмен приняла мое молчание за временную уступку. Она начала с извинений за попытку манипулировать мной, но это‑то меня расстроило меньше всего. Затем переключилась на папку с делом «Шоссе‑66» и открыла страницу с двумя колонками: в левой – психологический портрет серийного убийцы, составленный Зигмундом, а в правой – психологический портрет Флойда Линча.

– Лично я насчитала девятнадцать пунктов. Как образец использовала таблицу Дэвида Вайса и нашла девятнадцать несовпадений.

Я взяла у нее папку, пробежала глазами страницу и увидела несколько характерных черт, которые уже подметила в Линче.

– Ладно, он не настолько психически крепок, как мы полагали. Он не столь хорошо организованный и не очень четко умеет выражать свои мысли, как нам представлялось. Подумаешь, немного не угадали. Не всегда попадаешь в точку. – Я бросила папку на стол. – К тому же Вайс в своей книге сам говорит, что психологические портреты не основание для обвинений. Только факты. А фактов у нас полно. Линч хранил журналы со всеми подробностями. Он привел нас к телу Джессики.

– Все это я знаю. – Коулмен чуть поежилась.

– Сперма на ее теле совпадает с его. Он возил в своей машине жертву, убитую таким же способом, с таким же посмертным расчленением. Он знает об ушах и знает, что это была скрываемая нами информация. Никто, кроме работавших по делу, не знал об этих ушах.

Коулмен выглядела так, будто сейчас метнется через стол, чтобы физически заставить меня заткнуться.

– Он не знает, где уши, – сказала она.

– Что?

– Помните мысль Вайса о важности «трофеев» и «сувениров», насколько они ценны для убийцы? Флойд Линч не смог сообщить мне, где хранит уши. Сказал: забыл.

На секунду я задумалась и выдала «аргумент»:

– Он просто не хочет говорить вам.

– А все остальное захотел?

– Ему надо сохранить их для себя навеки. Даже если отправится за решетку до конца своих дней, он всегда будет помнить, где уши.

– Именно так они все и отреагировали, когда я рассказала им. Моррисон, прокурор Адамс Вэнс, даже Роял.

– Роял?..

Я застала Коулмен врасплох. Зигмунд был прав. Ради ее же блага я надеялась, она никогда не будет пытаться интриговать и блефовать. Она чуть запнулась:

– Хьюз… государственный защитник. – Спустя мгновение Лаура пришла в себя и продолжила: – Все сказали, что это маленький пунктик в огромной массе чертовых фактов. Они все так хотели этого задержания. Общественный резонанс колоссальный, директор лично позвонил поздравить Моррисона, так что он теперь не отступится. Помните, это ведь Бюро организовало комиссию по поимке «шоссейного» серийного убийцы несколько лет назад.

– Короче говоря, вы надеетесь, что вашу работу сделаю за вас я. Вам бы набраться храбрости и заставить Моррисона назначить дополнительное расследование. Как положено по протоколу.

Услышав последнее, Коулмен отвела глаза, но не сдалась:

– Послушайте, мы нашли тело Джессики. Что касается мистера Робертсона, это самое главное, не правда ли? Вот почему он был здесь – потому что настаивал на том, чтобы взглянуть своими глазами.

– Дорогая, вам, по‑моему, лучше вернуться к своему прежнему занятию – борьбе с мошенничеством.

– Пожалуйста, не называйте меня «дорогая», я не заслуживаю этой снисходительности.

А по‑моему, заслуживает. Я пропустила мимо ушей ее просьбу и продолжила:

– Конечно, мы с уважением отнеслись к желанию Зака видеть тело Джессики. Но дело в том, что этому желанию уже семь лет, так же как и жажде справедливости. Очень плохо, что Линч планирует избежать смертного приговора. Хуже уже быть не может, и все потому, что у вас не хватило мужества продавить верное, по‑вашему, дело.

– Принести вам еще что‑нибудь?

Коулмен и я одновременно рывком выпрямились, услышав голос: мы забыли, что сидим в ресторане. Не знаю, как долго уже Шери стояла рядом. Мы нахлобучили улыбки, которые, с точки зрения официантки, скорее напоминали злобные гримасы.

– Нет, счет, пожалуйста, – сказала я.

Шери собрала тарелки и удалилась.

– Вы не лучше Моррисона, – бросила Коулмен, скрестив руки и глядя на меня так, будто это худшее обвинение в ее арсенале.

– Чушь! – Единственное, что мне пришло на ум в этот момент.

Однако Коулмен это не прошибло.

– Так как все же насчет Флойда Линча? Что, если он невиновен в убийствах на Шоссе шестьдесят шесть?

– Невиновен? Коулмен… Он трахает мумий.

Все в помещении оглянулись на нас, и я поняла, что невольно перешла на «уличный» голос.

– Нет ни одного реального свидетельства того, что он убийца, а не элементарно нашел это тело. Мы не можем доказать, что он убил ту женщину из его грузовика. И вы собираетесь сажать за решетку на всю жизнь человека за надругательство над трупом? Само по себе омерзительное занятие, но это не является преступлением, караемым смертной казнью, – тихо договорила Коулмен.

Она была права. Людей осуждают на срок за преступления, а не за их натуру. В своей карьере мне приходилось говорить нечто подобное не один раз. Я смотрела на осанку Лауры, которую она умудрялась сохранять прямой, даже когда склонялась над столом, и ее натурально вьющиеся волосы, и ее профессионально скромные очки – и задавалась вопросом: а что, если проведенный ею анализ дела демонстрирует такое же совершенство, то же внимание к деталям?

– Вы принуждали его? Снабжали информацией? – спросила я.

– Клянусь, нет. Моррисон хотел, чтобы все шло правильно, поэтому мы делали видеозаписи всех допросов. Проверьте.

– Тогда, как думаете, почему он сознался? – Опыт подсказывал, что всякий раз такое происходит по какой‑то чертовски убедительной причине.

– Этого я пока не знаю, – вздохнула Коулмен.

– А вы его спрашивали?

Пока я задавала вопросы, она снова расслабилась и огрызаться как будто не собиралась.

– Линч придерживается своей версии и, похоже, знает все детали. И, черт возьми, кажется, заучил роль наизусть. Все здесь. – Она похлопала по папке с материалами дела, вновь чуть сдвигая ее в мою сторону кончиком пальца с отличным маникюром, который она уж точно никогда не грызла. – Это не полный набор материалов по делу об убийствах, а только то, что, по моему мнению, важно для моих исследований. Пожалуйста, посмотрите… – Она сделала паузу, задержав на мне взгляд, и продолжила: – Особенно вот это видео. – Коулмен раскрыла папку и показала конверт с DVD, прилепленный к обложке изнутри. – Эта часть допроса не идет у меня из головы. Просмотрите ее, прежде чем пошлете меня подальше.

Я чуть затянула паузу, и Коулмен – ее самоуверенность как будто возвращалась – сказала:

– Понимаю, вы меня не знаете, а прошу я многого. Но даже если вам плевать на то, что пожизненное получит не тот человек, попробуйте взглянуть на все вот так. Если убийства «Шоссе‑66» не дело рук Линча, значит убийца все еще на свободе. – Коулмен снова подалась через стол ко мне. Будь у меня лацканы, она бы, наверное, вцепилась в них. – Неужели вы не видите, ведь Линч отлично разбирается в деталях дела. Если убивал не он, то, уверена, он знает того, кто на самом деле убил Джессику Робертсон. Того, кто в любой момент может снова начать убивать.

Если так, она права абсолютно, и это мне категорически не нравилось. У меня оставалось одно возражение.

– А вы понимаете, что мое участие не преимущество? Разве вы не в курсе, что нас с Моррисоном объединяет только взаимная неприязнь?

Коулмен проигнорировала вопросы, зато по ее лицу сейчас стало заметно, как давит на нее бремя, которое она на себя взвалила.

– Агент Куинн, я так хотела, чтобы Флойд Линч оказался убийцей «Шоссе‑66». Я хочу этого, как, наверное, никто другой. Это прекрасным образом сказалось бы на моей карьере – быть одной из тех, кто допрашивал его. Но я просто не в состоянии выкинуть из головы выражение лица Линча, когда я спросила его, где уши. Передо мной оказался абсолютно другой человек. Скорее жалкий, чем страдающий психопатией. Я полночи думала об этом. Это как… Скажем, есть условная тонна улик, свидетельствующих против него, и есть одна‑единственная – она‑то и не дает мне покоя, заставляя сомневаться в его виновности. Я готова на все, чтобы узнать правду, и это меня даже немного бесит. С вами когда‑нибудь бывало такое?

Я не ответила, и Коулмен приняла молчание за утвердительный ответ.

– Все, о чем я прошу, – это ваше экспертное мнение: стоит ли оставлять дело открытым. Больше ничего. Если вы сочтете, что я права, я найду недостающие доказательства и как‑нибудь свяжу их с делом, заставлю Линча отречься до того, как он официально признает себя виновным, – пусть пока не знаю как. – Она попыталась сурово взглянуть на меня, но глаза снова скользнули в сторону. – Ну а если вы скажете, что у меня просто ум за разум заходит… Что ж, по крайней мере, пойду высплюсь.

– У вас немного времени. Несколько дней?

Коулмен кивнула и подтолкнула папку ко мне:

– Обещайте, что не примете решения, пока не просмотрите видео?

Притягательность неизвестного оказалась слишком сильной, чтобы отказаться. Я убрала папку в сумку и сказала, что через пару дней позвоню. Хорошо, хорошо, завтра.

Дата добавления: 2015-09-04