Перевод Библии на русский язык и митрополит Филарет

Мысль о переводе Библии на живой русский язык высказыва­лась уже в ХУШ веке святителем Тихоном Задонском. Он сам пе­реводом псалмы и отрывки из Нового Завета. Архиепископ Мос­ковский Амвросий (Зертис-Каменский) перевел на русский язык Псалтирь, но перевод этот был опубликован только в контре XIX столетии. в 1794 г. вышел русский перевод “Послания к Римля­нам”, выполненный архиепископом Мефодием (Смирновым).

В 1815 г. Александр 1 выразил желание, чтобы “и россиянам был доставлен способ читать слово Божие на природном своем российском языке”. Синод поручил Комиссии Духовных училищ по­добрать способных переводчиков, а печатание перевода взяло на себя Библейское общество. Русская Библия предназначалась для домашнего чтения, а не для храма. Руководство трудами по пере­воду возложили на ректора Петербургской Академии архимандрита Филарета (Дроздова), который переводил Евангелие от Иоанна. Другие Новозаветные Книги переводили преподаватели Академии архимандрит Моисей (Антипов-Гайтанников), архимандрит Поли­карп (Гайтанников), священник Герасим Павокий. Перевод всего Нового Завета был закончен в 1820 г. и через два года напечатан. В том же 1822 г. вышел перевод Псалтири, выполненный главным образом самим Филаретом. К переводу Ветхого Завета привлекли также преподавателей Московской и Киевскою Акаде­мий, и к кощу 1825 г. вышел первый том русской Библии, вклю­чавшей Пятикнижие, Книгу Иисуса Навина, Судей и Руфь. Перевод выполняются с еврейского Масоретского текста, а для объяснения расхождений со славянской Библии архиепископ Филарет составил особое предисловие.

Враждебная Церкви деятельность заправил Библейского об­щества в глазах чрезмерно подозрительных ревнителей Правос­лавия бросала тень и на само дело перевода Священного Писа­ния на русский язык. И когда после падения “сугубого минис­терства” Библейское общество было закрыто, прекратились и труды по переводу Библии. Новый министр просвещения адмирал Шишков при поддержке митрополита Иртербургского Серафима до­бился сожжения русского текста Пятикнижия на кирпичном заводе Александро-Невской Лавры. Новый Завет на русском языке с этих пор дозволялось распространять только в тюрьмах.

Но мысль о возобновлении перевода не покидала митропо­лита Филарета. Его убеждение в том, что перевод нужен для утоления “глада слышания слова Божия”, разделял преосвященный Григорий (Постников), занимавший в последние годы жизни Пе­тербургскую кафедру.

В Петербургской Академии особенны прочно держалась мысль о пользе прежде всего перевода на русский язык Священного Пи­сания. Профессор протоиерей Герасим (Павский) для классных занятий еврейским языком перевел Учительные и Пророческие книги. Студенты литографировали этот перевод. Его распростра­нение встревожило не только принципиальных противников переводы Библии. Иеромонах Агафангел (Соловьев), инспектор Московской Академии, впоследствии архиепископ Волынский, в 1841 году на­правил трем митрополитам письмо, в-котором выразил беспокой­ство в связи с языковыми и богословскими неточностями переводы Г. Павского, едва ли не намеренными. Эти неточности в переда­че мессианских мест граничили с прямым кощунством, и иеромо­нах Агафангел дал самую резкую характеристику опыту Павского “Произведение сего нового Маркиона... не глаголы Бога живого и истинного; но злоречие древнего змия”. Критик однако счи­тал, что лучшим средством против распространения негодных опытов будет полноценный перевод текста Библии. Такой была точка зрения и митрополита Филарета,

Но в Синоде решили иначе но только изъяты и уничтожены были литографированные и рукописные тексты перевода Павского, но и сама мысль о русском переводе Библии была осухдена и отвергнута. Епитимией наказали за опыт перевода Священных книг (пророков Иова и Исаии) алтайского миссионера архиманд­рита Макария (Глухарева). Епитимию ему назначили при Тоболь­ском архиерейском доме и заключалась она в ежедневном служе­нии Литургии в течение 6 недель, что сам наказанный принял за. проявление к нему особой милости Божией.

После смерти императора Николая 1 в результате настойчи­вых ходатайств митрополита Филарета Святейший Синод в 1857 г. принял окончательное решение о переводе Библии. Этот труд был поручен четырем Академиям под общей редакцией профессора гре­ческого языка Петербургской Академии Е.И. Ловягина. Рассмот­рение текстов производили митрополит Филарет и Святейший Си­нод. Новый Завет вышел в 1863 г. С 1860 г. в церковной печати начали помещать частные опыты переводов Ветхозаветных книг. Эти переводы принадлежали архимандриту Макарию (Глухареву), М. Никольскому, профессорам Киевской Академии Максимовичу и М. Гуляеву. В “Христианском чтении” в 1861-71 гг. были напе­чатаны переводы петербургских профессоров М. Голубева и Д. Хвольсона, при участии П. Савваитова и Е. Ловягина.

Святейший Синод поручил Духовным Академиям пересмотреть изданные “Христианским чтением” переводы. После этого ре-дактирдванные тексты просматривались самим Синодом. Особенно много потрудились над редакцией перевода члены Синода. — мит­рополит Петербургский Исидор и протопресвитер В.Б. Баженов. С 1868 г. началось печатание Ветхого Завета отдельными час­тями. Четвертая и последняя его ча.сть вышла в 1875 году, а в 1877 году русская Библия была напечатана в полном составе. Митрополит Филарет не дожил до этого события.

Святитель Филарет (в миру Василии Дроздов) родился в 1782 году в подмосковной Коломне в семье диакона, впоследст­вии протоиерея. Он учился в Коломенской и Троицкой Семинарии, где его оставили преподавателем, В Троицкой Семинарии близость святыни смягчала атмосферу школьной схоластики. И все же к старой дореформенной школе святитель Филарет относился крити-чоики. “Что там завидного?” — говорил он. Но из Семинарии он вынес блестящее знание древьних языков, а свою обширную богос­ловскую и философскую эрудицию приобрел самостоятельным тру­дом. Митрополит Платон, заметив его исключительные способности и редкий проповеднический дар, назначил его Лаврским проповед­ником и убедил принять постриг. Через год после пострига, в 1809 г. когда началось преобразование Духовных школ; иеромо­наха Филарета вызвашт в Училищный комитет “для усмотрения”. Его сильный и ясный ум, замечательная эрудиция обратили на себя внимание митрополита Амвросия и Голицина. Они стали его покровителями. Молодого иеромонаха назначили инспектором Пе­тербургской Семинарии, потом перевели в Академию, и уже в 1812 г. он стал ректором Петербургской Академии и архимандри­том Новгородского Юрьева монастыря. В 1814 г. ему, первому в России, была присвоена степень доктора богословия. В эти годы учено-педагогическая деятельность святителя Филарета была до крайности напряженной, превышала обыкновенные человеческие силы. С 1810 по 1817 гг. он разработал почти полный курс богословских и церковноисторических наук, читавшихся в Академии. Он вспоминал впоследствии “Мне должно было преподавать, что не было мне преподано”. В связи с академическими лекциями архимандрит Филарет надписал свои первые книги “Начертание церковно-библейской истории” и “Записки на книгу Бытия”.

В Петербурге он произвел сильное впечатление глубоко­мыслием и красноречием своих проповедей. В его проповедях чувствовалось сильное влияние святых отцов, особенно святи­теля Григория Богослова» Темы для проповедей он выбирал сов­ременные, волновавшие людей в эпоху мистических увлечений о дарах и Явлениях Святого Духа, о тайне Креста, о “гласе вопиющего в пустыне”.

Архимандрит Филарет знал увлечения и заблуждения совре­менников. Как и все образованное общество, он много читал тогда “мистических” писателей. Юнга Штиллинга, Эккартсгаузе-на, Фенелона. Его интересовали все явления духовной жизни, но при этом он оставался церковным мыслителем, чуждым мисти­ческого возбуждения.

В 1817 г. архимандрит Филарет был хиротонисан в викар­ного епископа Ревельского, через два года получил самостоя­тельную Тверскуо кафедру, в 1828 г. переведен в Ярославль, через год — в Москву, в 1826 году возведен в сан митрополита.

Митрополит Филарет стал любимым иерархом москвичей, в нем они видели самую главную знаменитость столицы. В 1842 г. после резкой размолвки с обер-прокурором Протасовым, митро­полит Филарет перестал выезжать в Петербург на заседания Си­нода, но и оставаясь безвыездно в Москве, он выковал свой исключительный, небывалый авторитет. За наставлениями к нему приезжали архиереи со всей России. К его мудрости обращалось и светское правительство, ища совета не только в церковных, но и в государственных делах. Уже в 20-е годы император Александр 1 настолько доверял ему, что сделал его вместе с Голициным и Аракчеевым хранителем государственной тайны об отречении от престолонаследия Константина и поручил ему сос-тавить об этом манифест, который до кончины Александра 1 хра­нился в Московском Успенском соборе. К его мнениям прислушива­лось правительство при проведении реформ 60-х годов. Имя мит­рополита Филарета было хорошо известно и чтимо на Православ­ном Востоке. Восточные Патриархи со вниманием знакомились с его суждениями.

Крайняя занятость церковно-административными трудами ос­тавляла ему мало времени для богословских занятий. Много пи­сал он только в ранние годы. Тогда появилась его статья “Раз­говор уверенного с испытующим” и первая редакция “Катехизиса”. В свои поздние годы митрополит богословствовал только с цер­ковного амвона. Его проповеди содержат в себе целостную бо­гословскую систему. В них он прежде всего выступает как тол­кователь Священного Писания. Писание он называл “единым и достаточным источником учения веры”, но Священное Писание митрополит Филарет никогда не рассматривал отвлеченно и обо­соблено от Церкви. Священное Писание — это запись Предания. С особым вниманием святитель останавливал в своих проповедях внимание на размышление о Кресте. В Евангелии главное для него — это Крест “Судьба мира висит на Кресте Его, жизнь мира лежит во гробе Его. Сей Крест озаряет светом плачевную страну жизни, из гроба Его взыдет солнце блаженного бессмертия”. В проповеди на Великую Пятницу он говорил о тайне Креста как о таинстве Божественной любви. “Что там!... Ничего, кроме свя­той и блаженной любви Отца и Сына и Святого Духа к грешное и окаянному роду человеческому. Любовь Отца — распинающая, любовь Сына — распинаемая, любовь Духа — торжествующая силою крестною”. “Смерть Иисуса есть средоточие сотворенного бытия”,-говорил он. “Богословие рассуждает”, — любил повторять митро­полит Филарет. В его богословском рассуждении, всегда взвешен­ном и отточенном, целомудренно строгом, чествуется трепет верующего сердца.

В 1867 г. состоялось празднование 50-летнего юбилея архи­ерейского служения святителя. Торжественные литургии соверша­лись во всех храмах Вселенской Православной Церкви. После празднества митрополит отъехал в Троице-Сергиеву Лавру. 17 сентября он увидел во сне отца, который сказал ему “Береги 19 число”. Святитель приобщался Святых Христовых Тайн 19 сен­тября и 19 октября. После литургии 19 ноября в Троицком под­ворье в Москве митрополит Филарет не вышел к обеду. Так пос­ледовала блаженная кончина Московского архипастыря. Великого иерарха погребли в Свято-Духовом храме Троице-Сергиевой Лавры.

Россия и Православная Церковь после его кончины почувст­вовала невосполнимую утрату.

Дата добавления: 2015-09-04