Глава тринадцатая. От потрясения никто не мог вымолвить ни слова.

От потрясения никто не мог вымолвить ни слова.

Кроме блондинки.

Меган вспыхнула от унижения, видя, как женщина провокационно трется о Джонни и без умолку трещит о том, какой он потрясающий и что она готова сделать все – все! – что он захочет, лишь бы быть рядом с ним.

Одержимая фанатка.

Но Джонни сам распорядился, чтобы охранники привели эту женщину к нему.

Что ж, он пойман с поличным.

Но Меган не увидела на его лице чувства вины. С презрительной усмешкой он поднял руки и разжал мертвую хватку женщины у себя на шее, затем отступил назад.

– Ты поставила не на ту карту.

– Но ты сам послал за мной, – запротестовала блондинка.

У Меган остановилось сердце, когда Джонни не опроверг эти слова.

Если бы она не пришла и не увидела все своими глазами…

– Пожалуйста… просто уйди. – Джонни кивнул в сторону Меган. – Здесь моя жена.

Блондинка крутанулась на месте и уставилась на нее. Окинув Меган с головы до ног злобным разочарованным взглядом, она надолго задержалась на округлости ее живота.

– Так вот как ты поймала его в ловушку, – едко сказала она.

– Вон! – рявкнул Джонни, лицо его выражало боль и ярость.

Именно в ловушку, подумала Меган печально.

Поняв наконец, что ей ничего не остается, как признать поражение, блондинка направилась к двери, презрительно бросив напоследок:

– Ты не представляешь себе, от чего отказываешься, Джонни.

– Представляю, – с каменным лицом ответил он. – Я точно знаю, от чего отказываюсь. – Но он говорил уже в пустоту. Блондинка ушла, и из его глаз тотчас же исчезли все чувства.

Все присутствующие молчали.

Меган понимала, что не только она, но и все остальные ждут объяснения, испытывая неловкость оттого, что стали свидетелями этой сцены.

Ее рука инстинктивно легла на живот, как будто она хотела защитить своего ребенка.

В голове Меган мелькали самые отвратительные мысли. Джонни не нужно было жениться на ней. Она его не просила об этом и не хотела, чтобы он ограничивал себя хоть в чем‑то. Ей все время было не по себе оттого, что она прекрасно понимала: это из‑за нее он отказывается от привычного образа жизни.

– Она сказала, что она – моя пропавшая в детстве сестра, – сказал Джонни, глядя почему‑то на Рика и Митча.

Как будто только они могли его понять.

Они, но не Меган, не его жена.

– Я подумал, что это не так уж невозможно, добавил он.

Сестра? Меган постаралась соотнести увиденное с тем, что сказал Джонни. Как Джонни мог поверить в это? Или просто ему очень хотелось поверить?

– Мы – твоя семья, Джонни, – тихо произнес Митч.

– У тебя есть все мы, – добавил Рик.

Да, Гундамурра навсегда связала троих мальчиков не просто дружескими, но братскими узами, и все‑таки они не были родными по крови.

Джонни кивнул, соглашаясь с их словами, но его глаза были по‑прежнему пусты и безжизненны. Его взгляд остановился на животе Меган, который она продолжала прикрывать рукой, и она поняла, о чем он подумал. Ребенок станет единственным существом, кровно связанным с ним.

Плоть от плоти. История с сестрой оказалась выдумкой, но у него будет сын или дочь.

Это будет и ее ребенок тоже, но она не думала, что это имеет для Джонни значение. Он просто хочет иметь ребенка. Он нуждается в нем, чтобы заполнить пустоту, которую она, Меган, может только представить, поскольку она никогда не была в такой ситуации. У Митча есть сестра и сын. У Рика – сын и дочь. И только Джонни совершенно один на свете с точки зрения кровного родства.

– Ты поедешь со мной в отель сегодня? – спросил Джонни. Его голос не выражал ничего – он просто ждал ответа. Да или нет.

– Да, – ответила Меган. Ее нервы завязались в тугие узлы от мрачного предчувствия. Но она должна была знать, что у него на сердце, что значит для него их брак. Да, Джонни может, собрав волю в кулак, выполнять все свои обязательства, но Меган хотела узнать о его чувствах. Только они были важны.

Джонни устало вздохнул.

– Рик, Митч… – Его губы сложились в короткую извиняющуюся усмешку. – Я рад, что вы пришли, но…

– Мы уже уходим, – быстро сориентировался Митч.

– Не позволяй случившемуся выбить тебя из колеи, – напутствовал Рик. – Прошлое пусть остается в прошлом.

– Не волнуйся, я в порядке, – успокоил друга Джонни.

Рик и Митч вместе с женами покинули гримерную, и Джонни с Меган остались наедине.

Меган не знала, что ей делать – Джонни никогда не проявлял при ней таких эмоций. Кроме того, она появилась здесь без приглашения. Не зная, что сказать, она продолжала стоять на том же месте, ожидая от Джонни какого‑нибудь знака. Да, он попросил ее остаться, но это было сделано в присутствии его друзей, но что стоит за этим?

Проверка ее доверия?

Джонни смотрел на нее с другого конца комнаты, как будто оценивая ее молчание, ее неподвижность. Может быть, он начинает понимать, что пропасть между ними непреодолима? А вдруг это так?

Меган почувствовала, что ее охватывает паника.

Наконец Джонни заговорил. Его губы искривились в ироничной усмешке.

– Полагаю, ты подумала совсем о другом.

Меган не могла не признать этого, хоть и в душе, что действительно пришла сюда, терзаемая сомнениями и подозрениями. Но после того, что здесь произошло, она не могла признаться в этом вслух. Если она признается, это станет концом их отношений. Но сказать что‑нибудь она должна.

Он не мог не заметить, в каком она была шоке при виде представшей перед ее глазами сцены.

– Мне жаль, Джонни, но это выглядело… Она развела руками.

–.как будто я лгал тебе, – сухо закончил он. Я не лгал, Меган. Ни в чем.

Он взял с гримерного столика фотографию.

– Вот это она передала мне через певца, который выступал передо мной. Я хотел ее сразу выбросить, но потом прочел, что написано на обратной стороне.

Джонни протянул фотографию Меган, вынуждая подойти поближе и взять ее. Она посмотрела на фото, затем прочитала написанное на обороте.

На фотографии блондинка выглядела такой же вульгарной, как и в жизни, – с ярким, чрезмерным макияжем, в пошлом обтягивающем платье и провокационной позе.

– Ты хотел бы, чтобы она на самом деле оказалась твоей сестрой, Джонни? – спросила Меган, не в силах скрыть своего отвращения.

– Ты думаешь, она проститутка… как моя мать?

От этих слов краска бросилась в лицо Меган как она могла забыть?! Она попыталась выйти из положения:

– Просто… она совсем не похожа на тебя.

– Откуда я могу знать, как выглядела бы моя сводная сестра, Меган?

Меган быстро вздохнула, понимая, что разговор слишком серьезный, чтобы увиливать от ответов. Если его мать не знала, кто был его отец…

– Мне жаль, Джонни, – страстно повторила она. – Думаю, Рик и Митч… лучше понимают тебя… Они знают о твоем прошлом больше меня.

Для меня ты – это просто ты.

Меган замолчала и покачала головой.

– Чем я могу помочь? – Она едва не расплакалась, понимая, как неуместны ее слова, но и других у нее не было.

Джонни расправил плечи, высоко поднял голову и глубоко вздохнул.

– Все! – скомандовал он себе. Затем перевел взгляд на Меган и усмехнулся. – Рик прав – пусть прошлое остается в прошлом. Глупо… в моем положении… позволить себе так обмануться.

Он вырвал фотографию из рук Меган, разорвал ее на мелкие кусочки и бросил в мусорную корзину.

– Я больше не буду выступать, Меган, – решительно и жестко сказал он. – И не уговаривай меня. Никогда и ни по какому случаю.

– Прости… – как попугай повторила она.

– Пойдем отсюда?

Охранники сопроводили Их до лимузина и вместе с ними сели в него, исключив возможность продолжить разговор. Впрочем, замкнутое выражение лица Джонни подсказывало Меган, что и без охранников разговор вряд ли бы состоялся. Но она так хотела, чтобы он взял ее за руку, сделал что‑нибудь, что бы дало ей понять, что связь между ними не утрачена…

Охранники довели их до номера, первыми зашли в него и все проверили. Когда они наконец остались одни, Джонни, предвосхищая любые слова или действия Меган, быстро пробормотал:

– Мне нужно принять душ. Чувствуй себя как дома, – бросил он на ходу. – Если хочешь, закажи ужин.

Меган стояла посреди просторного, роскошного гостиничного номера и думала о том, как, должно быть, одиноко было ему здесь, несмотря на все это богатое убранство. А она еще и усугубила ситуацию своим недоверием, своим упрямым нежеланием принимать то, что он предлагал.

Опоздала она или нет, но она должна попробовать достучаться до его сердца.

Трясущимися руками Меган избавилась от одежды. Джонни, должно быть, просто смывает пот после выступления в свете ярких ламп, но ей казалось, что он хочет смыть с себя грязное ощущение того, что его обманули, напомнив о мрачной истории его происхождения, об унижениях и жестокостях, которые ему пришлось пережить в детстве. Она наконец поняла, почему он не делился с ней этим – Джонни боялся нового разочарования, того, что ее непонимание сделает чувство его одиночества еще острее.

Меган буквально заставила свои ноги отнести ее в ванную комнату, мысленно приказывая себе не паниковать, не реагировать слишком остро, если Джонни отвергнет ее. Он не слышал, как она вошла, стоя под струями падающей воды с запрокинутым лицом и закрытыми глазами. Она увидела, что гостиничное мыло так и не распаковано, полотенце для лица так и лежит нетронутое поверх большого банного полотенца.

Взяв кусочек мыла, Меган сорвала обертку, открыла дверь и ступила внутрь просторной душевой кабины. Голова Джонни дернулась, он открыл глаза.

– Ты, должно быть, совсем вымотан, – быстро сказала Меган, намыливая руки. – Позволь мне…

Она стала намыливать его плечи, разглаживая сведенные от напряжения мышцы, затем грудь, живот. Меган не поднимала глаз, боясь увидеть» что ему неприятны ее прикосновения, что он не. хочет ее.

Джонни молчал, но и не останавливал ее. Его неподвижность и молчание заставили Меган действовать быстрее – вниз по груди, животу, ниже…

Громоподобный стук собственного сердца отдавался у нее в ушах. Отчаянное желание, чтобы он ответил, заставило ее замедлить лихорадочное движение рук, сделать прикосновения более нежными, возбуждающими.

Я должна заставить его почувствовать себя любимым, не одиноким, не отвергнутым…

Сможет ли она удовлетворить его потребности?

И тут с ее губ сами собой сорвались горькие слова:

– Я знаю, ты привык думать обо мне как о сестре… – Она устыдилась собственных слов и действий, сравнив себя с блондинкой, которой уподобилась. Возбуждение Джонни ее не обрадовало…

– Меган… – резко произнес он, отрывая от себя ее руки. – Ты – моя жена. Моя жена!

– Тогда позволь мне быть ею, – воскликнула Меган, глядя молящими глазами в его сердитые глаза. – Мне так жаль. Я раньше все понимала не правильно. Я не представляла себе, с чем связано каждое выступление, каждый концерт.

Джонни покачал головой, и из его горла вырвался стон. Он крепко прижал ее к себе, как будто хотел, чтобы она вросла в него. Потом она почувствовала, как он трется щекой о ее макушку.

Они стояли под струями воды, и Меган ощущала, как ее сердце постепенно наполняется теплом.

– Тебе и не надо знать. Я покончил с этим.

Он взял ее за намокшие волосы и оттянул голову назад, впившись взглядом в ее глаза.

– Но даже не смей думать, что я могу предпочесть тебе другую женщину. Слышишь, Меган?

– Прости…

– Черт побери! Скажи «да»… просто «да»…

– Да!

Его губы впились в ее рот, как будто он хотел ощутить это слово на вкус, а не только на слух.

Меган же вложила в этот поцелуй все свои хаотические эмоции и жаркое требовательное желание, стремясь избавиться от последних сомнений в том, что Джонни хочет ее.

Джонни закрыл воду, вынес Меган из душевой кабинки, завернул в полотенце и отнес на огромную гостиничную кровать. Не было никакой предварительной любовной игры, он вошел в нее сильно и глубоко, а Меган лишь приветствовала его напор. Обоих охватила лихорадка, быстро завершившаяся бурным одновременным оргазмом.

Когда их дыхание немного успокоилось, Меган крепко прижала Джонни к себе и стала гладить по голове, лежащей на ее груди. Она ощущала его теплое дыхание на своей коже и чувствовала, как обоих покидает напряжение. Джонни немного отодвинулся и положил руку на ее выпуклый живот.

– Я забыл о ребенке, – недоуменно пробормотал он.

– Все в порядке, – заверила его Меган, улыбаясь при мысли, что он так сильно хотел ее, что вспомнил о ребенке только теперь. – Я бы сказала, если бы что‑то было не так.

В это время толчки в ее животе напомнили им обоим, что скоро их станет трое.

– Послушай… да он дерется, – с улыбкой сказал Джонни.

– А может, она?

Ответом ей стало хмыканье.

Меган не хотелось говорить ничего такого, что могло бы испортить этот момент их гармоничного единения. Сейчас она верила, что Джонни не нужна никакая другая женщина, и в настоящий момент этого было достаточно.

Действительно ли он решил распрощаться со своей карьерой или только с ее концертной и гастрольной частью, Меган не знала – время покажет. Но она твердо решила, что примет любое его решение без споров, без критики и обид. Это должно быть только его решение, не зависящее ни от нее, ни от Гундамурры, ни от ребенка.

Джонни уснул, так и не выпустив ее из объятий.

Меган гладила его волосы, наконец‑то чувствуя себя его женой во всех смыслах – партнером, возлюбленной, лучшим другом и доверенным лицом. Она не хотела, чтобы он когда‑нибудь снова почувствовал себя одиноким.

Дата добавления: 2015-09-02