О какой семье идет речь?

Если провести мини-опрос двух-трех десятков женщин и мужчин по поводу того, что они понимают под словом «семья», то обнаружится многообразие семейных видов. Это и родители с детьми, и мать с ребенком, и бабушка с внучкой, и дядя с племянником, и две сестры в одной квартире, и парочки «голубых», и старичок с собачкой... Однако институт семьи, возникший примерно 3 тыс. лет назад, всегда имеет модальный тип — самый статистически распространенный. При своем возникновении семья была в сложной расширенной форме и состояла из нескольких нуклеарных (только родители и их дети) семей. Полная расширенная семья, когда с родителями остаются все их дети, в том числе взрослые вместе с их собственными нуклеарными семьями, встречалась редко.

Чаще преобладали стержневые или корневые семьи (ро­дительская семья плюс семья одного из сыновей). В России с родителями обычно оставался последний сын, а наследство делилось между всеми детьми поровну. В Европе царил майорат — вся собственность доставалась старшему сыну, а остальным приходилось «вкалывать», что, по мнению демо­графа А.Б.Синельникова, вело к ускоренному развитию ка­питализма. Корневая семья, распространенная во многих странах и различавшаяся по характеру внутрисемейных отношений, именовалась патриархальной лишь в том случае, если в семье доминировал отец-муж. Поэтому отождествлять с «патриархальщиной» все расширенные семьи неверно. Это относится и к многодетным нуклеарным семьям, где часто «глава» — мать.

Трансформацию семьи в ходе исторического развития, особенно в его позднем периоде, характеризующемся бурным техническим прогрессом и модернизацией общественных от­ношений, одни ученые называют переходом от традиционном семьи к современной, другие — нуклеаризацией. Имеется в виду уход с исторической сцены расширенной семьи как ведущей и распространенной разновидности, хотя незначительная часть семей остается таковой. Статистически и социально значи­мой становится нуклеардая семья, отделяющаяся от семьи родителей и от семейно-родственного производства и домохозяйства. Некоторые ученые не считают нуклеаризацию результатом индустриализации и урбанизации, поскольку от­деление от семьи прародителей и проживание отдельным домом наблюдалось и в докапиталистическую эпоху. Общие признаки семейного образа жизни в аграрную эру следующие:

1. Соединение в рам ках семейного домопроизводства домаи работы, взаимная дополненность семейных и производствен­но-хозяйственных ролей супругов, родителей и детей, родствен­ников, семьецентризм (фамилизм), при котором благополучие каждого зависит от общесемейных достижений.

2. Нераздельная связь с землей, определяющая жизнь крестьянских и дворянских семей.

3. Власть родства и свойства в системе брачно-семейного обмена.

4. Приоритет возрастного старшинства и старших поко­лений в межпоколенных взаимодействиях и процедурах со­циального контроля.

5. Многодетность как итог действия мощных социокуль­турных норм высокой рождаемости, норм всеобщей и ран­ней брачности, пожизненного брака и удлинения периода деторождения, табу на предупреждение и прерывание бере­менности, на разводы.

Интересно проследить, как изменялись эти признаки в дальнейшем, когда стали утверждаться капиталистические отношения, ведь семья не только приспосабливалась к происходящему, но и сама своей жизнедеятельностью вме­шивалась в ход событий, влияла на них. Например, капита­листическая фабрика была порождена наряду со многими факторами также и потребностями домохозяйств, нащупав­ших столь эффективную по тем временам и губительную

для себя (как выяснилось спустя столетия) семейную ману­фактуру с ее небывалой практикой женской занятости. Более того, американский социолог Карл Циммерман счи­тал (и не без оснований!) изменения, происходящие в семье, определяющими динамику общественной жизни.

XIX в., «железный», как назвал его Александр Блок, можно считать началом шествия индустриализма и урбанизма. В эту пору сложились все те тенденции, что заставили во второй декаде XX в. отдельных выдающихся социологов, таких как Питирим Сорокин (изгнанный из Советской России в США), заявить о кризисе «современной семьи».

В семейных структурах в период индустриализации на­ступили серьезные изменения:

1. Происходят крах семейной экономики, разделение дома и работы, внесемейная занятость родителей в системе наем­ного труда с индивидуальной зарплатой, исчезает совмест­ная деятельность родителей и детей везде, кроме семей фермеров, наблюдается переход к семейно-бытовому само­обслуживанию, семьецентризм сменяется эгоцентризмом. Благополучие семьи начинает складываться из успехов от­дельных членов семьи.

2. В городских семьях, составляющих большинство, на­рушается связь с землей, резко трансформируется суть се­мейного дома, преобладают функции потребления, гигиены и осуществления физиологических процессов, на смену пси­хологической слитности с микросредой приходит размеже­вание, акцент делается на разделенность с соседями, на этническое отчуждение и т.д.

3. В индустриальной семье родство отделяется от эконо­мических дел семьи, максимизация индивидуальной выгоды и экономическая эффективность перевешивают ценность родственных уз.

4. Централизованная семейно-родственная система рас­ширенного типа сменяется децентрализованными нуклеарными семьями, что ослабляет межпоколенные связи и авт оритет стар ших, а также предписания родителей и родства относи­тельно выбора супруга, учитывающего имущественное состо­яние («открытая» система брачного выбора при сохранении материальных интересов и права наследования), начинается

переход от запрета разводов к их допущению, но в рамках затрудненных процедур, в основном по инициативе мужа.

5. Разрушается система норм высокой рождаемости в связи с успехами в контроле над смертностью и снятием табу на предупреждение и прерывание беременности, отпадает необходимость в полном использовании репродуктивного периода и ослабляются нормы пожизненной и ранней брачности, пожизненного деторождения и брака, смягчаются нормы сексуального поведения вне брака и до брака.

Суммируя все эти изменения, можно сказать, что исторические тенденции, присущие процессу модернизации обще-ства, привели в начале ХХ в. в индустриальных странах мира к отмиранию расширенной стабильной многодетной семьи, ее ритуалов и традиций. Этот процесс открыто заявил о себе еще в конце XIX в. Рыночный капитализм и коммерческая цивилизация, ориентированные, на благополучие и комфорт для большинства людей, на извлечение максимально возможных благ в своей земной жизни, оказались в противостоянии и противоборстве с институтом семьи, являющимся конечной опорой искомого благополучия.

Расширенная семья, сотворившая чудо — само понятие «семья», постепенно исчезая с исторической сцены, распа­далась на множество форм. Эти новые формы, или «осколки», старой семьи вдруг стали именоваться принципиально новыми моделями семьи или системами семьи будущего. Я же вслед за нашим крупнейшим демографом В.А Борисовым думаю, что эти остатки деградации расширенной семьи свидетельствуют об отмирании семьи вообще, а не только семьи многодетной или же, как еще говорят, «традицион­ной». Нет никакого перехода от семьи расширенной к семье нуклеарной, от семьи многодетной к семье малодетной — подобные рассуждения попахивают словесным волюнтариз­мом. История мыслится как переход с одной ступеньки на другую. На самом деле все проще и трагичнее: «процесс пошел», силы модернизации сдвинули с места глыбу семейной стабильности, она покатилась по наклонной плоскости и раздробилась на части.

Дата добавления: 2015-09-01