Ограбление

Когда уличный грабитель выхватывает из кармана нож, я чувствую се­бя раненным еще до того, как лезвие коснется моей кожи.

Как только я вижу нож, мое тело начинает выбрасывать в кровь груп­пу наркотических веществ, чтобы сделать меня сильнее, хитрее, что­бы обострить мою реакцию. Именно из-за обостренной реакции нам кажется, что время течет медленнее. Я знаю, что должен довериться себе, НО я также знаю, что всецело завишу от информации, которую мне удастся «считать». Я оцениваю то, что вижу, и делаю выводы: его отведенный взгляд, лезвие в нерешительно замершей руке, точное расстояние между мной и дверыо, люди, проходящие за его спиной, насколько сильны мои руки, насколько быстры мои ноги, насколько тверда моя воля.

И в то же время меня обуревает еще одно чувство, которое мы обоб­щенно называем «страх» — наш враг.Мы инстинктивно чувствует, что стоит нам поддаться страху, дело мо­жет кончиться нашей смертью. Страх заставляет меня сосредото­читься на себе, адреналин помогает мне лучше видеть мишень. И между ними идет борьба. Может быть, самая напряженная и острая.

Условия конфликта все время меняются. Его границы перестают быть столь определенными. Как только я решу, что это внутренний конфликт, я начну проигрывать схватку, так как это скорее конфликт между внутренним и внешним. А выражение «внутренняя борьба» уводит нас в концентрацию, прочь от внимания.

Естественно, я должен уделять внимание и себе самому, так как я то­же часть проблемы, часть пространства. Я — часть мишени, но, чтобы избежать концентрации и прийти к вниманию, мне необходимо вы­нести часть себя в окружающий мир. Кажусь ли я себе достаточно вы­носливым, чтобы убежать, достаточно ловким, чтобы обезоружить преступника, достаточно уверенным, чтобы перехитрить его? Имен­но здесь и появляется спасительное расстояние, между мной, держа­щим внимание на мне-мишени, и мной-мишеныо, качества которой я оцениваю. Это движение между двумя полюсами. Между этим и кон­центрацией, чтобы побороть страх — вся разница мира.

Ира не может стать Джульеттой. Она не может вызвать у себя тот же прилив адреналина. У Иры может быть несколько приливов адрена­лина, но адреналин всегда будет принадлежать актрисе и никогда — Джульетте. Потому что ставки для Иры в этой сцене отличаются от ставок Джульетты. Именно меняющееся пространство определяет не только, как персонаж двигается, но и что персонаж чувствует.глава пятая Я НЕ ЗНАЮ, КАК МНЕ ДВИГАТЬСЯ

плата за притворство манерность упражнение «послание» слова не работают контроль дыхание воображение потеря контроля Как мы уже обсуждали выше, пространство подскажет вам, как дви­гаться. Но для этого артист должен быть внимателен не только умом, но и телом. Притворяться, что ум и тело актера существуют отдельно друг от друга - значит самим себя запутывать. Граница, где заканчива­ется ум и начинается тело, или наоборот, крайне размыта.

Артисту необходимо держать тело в форме. Причем не физически, хотя это, естественно, не повредит. Тело должно постоянно поддер­живать связь с чувствами, с видением, чтобы оно было способно мгновенно регистрировать мишень. Например, если Джульетта впи­вается взглядом в темноту сада, где, как она знает, находится Ромео, это не может происходить потому, что Ира сознательно решила так сделать. Ира может решить отшатнуться, но, скорее всего, ее реакция покажется искусственной. Режиссер может попросить ее отшатнуть­ся, и это, вероятно, будет так же фальшиво. Тело Иры должно внима­тельно настроиться на то, что она видит так, чтобы ее центральная нервная система автоматически подсоединила ее мускулы к тому, что она видит. Конечно, сама Ира или режиссер всегда могут подумать: «А не попробовать ли Джульетте в этот момент повнимательнее всмот­реться в тени в саду?», но Ире необходимо переварить эту идею, что­бы ее тело автоматически реагировало на то, что она увидит в этот момент. Движение может родиться на репетиции, но на спектакле те­ло Иры должно реагировать на то, что она видит, только в настоя­щем, здесь и сейчас. Все ее мускулы должны быть открыты мишени.

Выразительности актерского тела всегда придавалось огромное зна­чение. К сожалению, «выразительность» — слишком значимое слово для артиста. Сознательно невозможно ничего «выразить», можно только зажаться. Наблюдая, как артист гармонично выражает то или иное состояние, вы видим перед собой артиста, обладающего даром, или талантом, или навыком не зажиматься.

Дата добавления: 2015-08-26