Помощь. Миллисента

Она иногда сомневалась, что в школе вообще хоть кто-то еще озабочен учебой кроме нее и нескольких студентов рэвенкло. Ну, может быть, еще пара-тройка хаффлпаффцев.
Более того, иногда у нее было ощущение, что основным занятием всех поголовно обитателей замка было разнесение слухов. Когда свежих слухов не было, их выдумывали. Когда что-то в самом деле происходило, но не было точно известно, что именно, фантазия учащихся, подогреваемая придумками портретов и призраков, срабатывала на все триста процентов.
К полудню среды ей уже восемь раз сообщили, что в тайной комнате была принесена кровавая жертва василиску, пять раз доложили, что в школу возвращаются дементоры, три раза объявили о нашествии оборотней, и ей пришлось успокаивать первогодку, которой ночью приснился кошмар. Подробности описать девочка не могла, но помнила, что было очень страшно, так страшно, что она упала с кровати и поранила руку. Миллисента повела девчонку к мадам Помфри и у входа в больничное крыло наткнулась на Грейнджер, которая огорошила ее известием, что медиведьма в Лондоне, а прием ведет сама гриффиндорка. Миллисента уже собиралась оставить свою студентку Грейнджер и пойти на уроки, но была остановлена тихим:
- Булстроуд, подожди, пожалуйста.
Она осталась в палате.
Когда Грейнджер, удовлетворившись осмотром и результатом лечения, выдала первогодке лимонный леденец и отправила ее учиться, она сказала Миллисенте:
- Смотри, - и предъявила два пергамента с рисунками, скопированными с помощью палочки прямо с пораненной руки.
- Это что, одна и та же царапина?
- Нет, вот эта, - Грейнджер указала на правую, - сегодняшняя. А вот эта, - палочка передвинулась к левой, - вот эта была на руке хаффлпаффского пацана, который вчера утром написал руны на стене в подвале.
Миллисента подавила в себе желание спросить: «Зачем ты мне это рассказываешь, Грейнджер?» - и вместо этого спросила: «Он тоже не помнит свой ночной кошмар?»
Грейнджер кивнула.
- Что ты намерена делать?
- Уйти отсюда, пока мадам Помфри не вернется, я не могу. Я сейчас сообщу по камину директору. Но если бы до того ты спустилась вниз и срисовала новые руны…
«Почему я?», «Я не твой домовой эльф, Грейнджер», «Что мне за это будет?» - все эти мысли она так и эдак перекладывала в голове, пока аккуратно, от руки, без помощи палочки, зарисовывала новый кусок заклинания. В том, что это было заклинание, она не сомневалась. В том, что нужно что-то с этим делать – тоже. Она успешно выбралась из подвала до прибытия преподавателей, не переставая размышлять, что для нее лично означает происходящий бардак.
Даже если Кубок школы выиграет не слизерин, а, скажем, хаффлпафф, ее шансы найти нормальную работу, при условии хорошо сданных ТРИТОНов, довольно высоки. А вот выпуститься в год, когда неизвестный маньяк насылает на первокурсников кошмары, да еще, того и гляди, убьет кого-нибудь (в конце концов, заклинания, написанные кровью, смертоносны, это уж наверняка), - хуже придумать ничего нельзя. Отца-пожирателя ей припомнят сразу. Возможно, эта история дойдет даже старичка-книгофила в шотландских горах. И неизвестно, что будет дальше.
В общем, если у Грейнджер действительно имелись какие-то идеи, Миллисента намерена была ей помогать. Особенно теперь, когда в кармане перекатывались две зачарованные монеты – для нее и Драко.

Дата добавления: 2015-08-27