Артикуляция и речевой аппарат

Как известно, звуки человеческой речи образуются путём модификаций воздушного потока из легких нашим речевым аппаратом. Речевой аппатар – это ротовая и носовая полости со всем, что там находится: голосовые связки, язык, нёбо и так далее. Воздушный поток изменяется главным образом работой голосовых связок и гортани. Языка, губ, щек.

У всех людей речевые аппараты можно считать идентичными. Так же как и руки, ноги, или скажем сердце. Но в каждом отдельно взятом языке работа этих органов является отличной от их работы в других языках. Различные языки имеют свои различные алгоритмы работы речевого аппарата. Речевой аппарат носителей данного конкретного языка образует звуки, и комбинаций звуков, характерные именно для этого языка и в большей степени чуждые для других языков.

Можно привести мужской пример: в одном языке он речевой аппарат – умеет только боксировать, а в другом знает исключительно кунфу или каратэ.

Зачастую практически вся звуковая структура иностранного языка базируется на звуках, полностью отсутсвующих в нашем родном языке. Дело осложняется еще тем, что поначалу невозможно даже просто расслышать эти совершенно чуждые для нас звуки, не говоря уже о том, чтобы их правильно произнести. У нас в голове нет программы, предназначенной для распознавания чуждых нам звуков иностранного языка.

Нужна серьезная тренировка слухового аппарата, чтобы он стал воспринимать эти звуки, чтобы соответсвующая программа опознаваний несвойственному нашему родному языку звуковых элементов в нашей голове появилась и начала эффективно работать.

Но вернёмся к нашему речевому аппарату. В процессе речи на некоторые мышцы приходится постоянная нагрузка, и, следовательно, они тренированны и постоянно находятся в рабочей форме. Другие же мышцы работают гораздо меньшей степени или даже совсем не работают, и соответсвенно, находятся в состояний частичной или полной атрофий.

Когда вы пытаетесь ообразовывать звуки нового для вас языка, слабо тренированные или атрофированные мышцы артикуляционного аппарата внезапно должны начать работу, к чему они совершенно не привыкли и чего им совершенно не хочется делать. Впрочем, такое поведение не является просто их случайным капризом: они не знают, как проделывать требуемые двигательные алгоритмы – представьте себе их удивление и возмущение, когда их пытаются заставить делать это самое непонятно что! Как бы вы себя почувствовали, если бы вам внезапно приказали «сбацать» скажем фанданго? Здесь и сейчас! На что это ваше анданго было бы похоже?

А ведь нужно учесть, что при артикуляций многих звуков иностранного языка осовная нашрузка падает на неподготовленные мышцы. Начинается жесткая схватка между нашей волей...железной волей? И вашим непослушным и своевольным артикуляционным аппаратом, привыкшим исключительно к камаринскому и никак ек желающему переходить на менуэт. Или наоборот, если хотите.

Кто же выйдет победителем из этой схватки? Каждый сам отвечает на этот вопрос, но ваш успех во многом зависит от правильности тактики, выбранной вами для борьбы с опасным «врагом». Будете ли вы в новом языке ковылять подобно больной утке? Или же будете идти твёрдой или где-то даже элегантной поступью? Если в вашем артикуляционной аппарате нет врожденных функциональных изьянов либо серьезных травматический изменений, то именно правильно или не правильно выбранная тактика выработки новой артикуляционной «походки» даст вам ответы на ти вопросы.

Вот таким образом...

Акцент

Характерные акценты образуется именно таким образом. Атрофированные в родном языке мышцы так и не переходят полностью на режим работы, необходимые для идеального выговора в этом иностранном языке. А по скольку в разных языках разные группы мышц подвержены атрофий, то и акценты, соответвенно, образуется разные, характерные для этих языков.

Для американца, начинающего изучать русский язык, неприятным сюрпризом является наличие в русском языке твёрдых и мягких согласных. Помню как я общался с одним американцем и он мне сказал что мы, американцы не можем выговорить слово «мебель», «кровь» и т.д. и мы произносим как «мебел», «крофф». И если мы пытаемся как то выговорить с мягким знаком то для нас это как будто мы улыбаемся.

Часто можно услышать, зачем мне хорошее произношение на иностранном языке. Ни к чему тратить на это мое время на такие пустяки! Как – нибудь все само собой образуется лишь бы меня только понимали!

Сейчас я учу тебя ползать на четвереньках, но потом само по себе всё вдруг разовьется, и ты станешь ходить прямо и элегантно, а пока ползи как краб! Сейчас я учу тебя бабахать по клавишам фортепиано скрюченными пальцами и кулаками. Но потом из-под кулаков вдруг польются нежные звуки этьюдов Шопена или Моцарта! А сейчас сжимай кулаки покрепче и бабахай – они развиваются! Корявое произношение не «развивается» а консервируется.

Один из моих знакомых американцев, прекрасно знающий русский язык, со смехом рассказывал мне, как он был горд когда в его самый первый приезд в Астану его новые астанинские друзья говорили ему, что у нео сильный армянский акцент. Уже гораздо позднее он понял, что в наших странах это отнюдь не комплимент.

Существует прямая связь между говорением и узнаванием на слух. Всё просто – плохо говорите на языке, значит плохо распознаёте его на слух. М-да...

Дата добавления: 2015-08-18