Клотильда Фаустина фон Шульц 7 страница

Обречённо вздохнув и ворча себе под нос что-то вроде: «Мы что, в горничные здесь нанялись?!», светские барышни вышли на середину зала и принялись колдовать, по привычке обставляя помещение роскошными и уж точно бесполезными предметами,- исключение составляли пылающий камин, мягкий ковёр на полу и кресла по числу членов ковена: Летиция, как непосвящённая, не имела права садиться.

Все, кроме девушки, заняли свои места. Появился низенький круглый столик из красного дерева.

- Итак,- промолвил некромант,- начнём. Дарси, пора.

Та прямо из воздуха взяла хрустальный шар. Летиция ойкнула от неожиданности.

Дарси, аккуратно установив шар на столике, снова опустилась в кресло и замерла в напряжённой позе.

- Какое видение мне вызвать?- впервые с начала заседания подала голос Летиция. Когда появился привычный ей предмет, она почувствовала себя увереннее среди всех этих искушённых профессионалов.

Все удивлённо оглянулись на неё, а потом начали тихо переговариваться. Наконец Хеллен объявила:

- Мы пришли к выводу, что наилучшим будет, если девушка по имени Летиция попытается увидеть в шаре то, чем закончится сегодняшнее заседание.

У Герберта от ужаса округлились глаза - да возможно ли вообще такое?! Однако Дарси молчала, ничем не выдавая волнения.

Летиция послушно подошла к столику и опустилась на ковёр, сев по-турецки. Затем сжала ладонями шар и отрешённо уставилась в его мерцающую глубину.

Совет затаил дыхание.

Спустя минут пять девушка очнулась от транса, резко отодвинув от себя шар.

- Вы меня примете!- торжественно произнесла она. Хеллен и Нестор вытаращили на неё глаза.

- Что ж, остаётся только проверить это голосованием,- заметила Ориана Дансайр.

Снова все застрочили углём по пергаменту. Дождавшись последней - Изис, Герберт принялся зачитывать мнения собравшихся.

- Самнер Бут: «За. Это талант!». Хеллен Принс: «За. Потрясающе!!». Мария Серино: «За. Это именно то, чего не хватало ковену!». Ориана Дансайр: «За. По-моему, она ещё и мысли читать умеет!». Дарси О’ Нилл: «За. Я горжусь тобой, милая!..». Нестор Мак-Ливен: «За. Просто нет слов». Герберт Биддалф: «За. Я всегда в неё верил». Изис Адлингтон: «За».- Герберт дико посмотрел на белокурую ведьму. Та утвердительно кивнула.- Так… «За: не все смертные, видно, так жалки, как мне представлялось». Это невероятно! Спасибо огромное вам всем!- Некромант едва мог говорить от волнения. Прокашлявшись, он продолжал:

- Теперь, когда Совет единодушно проголосовал за принятие в ковен Летиции О’ Брайан, мне, как магистру, надлежит утвердить это решение.

Дарси, незаметно для остальных, поманила девушку пальцем. Та подошла.

- Какой твой любимый цвет?- шёпотом спросила она.- От этого цвет твоей мантии!

Летиция еле слышно прошептала ответ. Дарси заулыбалась.

- Мисс О’ Брайан, желаете ли вы облачиться в вашу мантию, которая отныне становится ритуальной?- церемонно спросил Герберт.

- Да, желаю,- ответила та. Некромант пристально посмотрел ей в глаза и взмахнул жезлом. В следующий миг на девушке заиграла, переливаясь, мантия из жемчужно-белого шёлка. Ещё один взмах - и в полукруге кресел появилось новое. Теперь их было девять. И Летиция заняла достойное её место в ковене Стражей Альбиона.

- Поздравляем!!!- закричали наперебой, до того серьёзные и важные, члены Совета.

На следующий день все собирались снова,- уже не на совещание, а на грандиозный пир.

Глава 28.

Спустя два дня после принятия Летиции в ковен, всех троих - Летицию, Дарси и Герберта - можно было видеть прогуливающимися по пристани. Моросил мелкий дождь, с моря тянуло холодом и сыростью, и потому путешественники были в плащах с низко надвинутыми капюшонами. Безмолвные и неподвижные, словно статуи рыцарей-храмовников, остановились они возле самой воды. Их манера одеваться резко выделялась на фоне остальных горожан, и местные жители, проходя мимо, с интересом поглядывали на странную компанию.

Впрочем, они держались не все вместе - некромант в своём традиционном чёрном плаще стоял немного поодаль, а Дарси с племянницей гуляли под руку, переговариваясь шёпотом - так, чтобы не услышал Герберт.

- Знаешь, Летти,- заметила тётушка,- я поняла, что на самом деле означало видение матери Герберта, Коры. Я тебе рассказывала, что, когда ты лежала там, у стены, околдованная, Кора объяснила нам, почему она хотела тебя убить: она видела в кристалле твоё лицо, а затем - Герберта, мёртвого, среди осыпавшихся камней, в незнакомой ей пещере. Пещера на самом деле была склепом, и вовсе не ты предвещала ему гибель,- виновата была сама Кора. Шар показал ей, что произойдёт, если она вмешается в жизнь своего сына. Она неверно истолковала своё видение; результаты нам известны.

Девушка молчала, соображая что-то. Потом заметила:

- Тётя, есть ещё кое-что.

- Что?- подняла брови Дарси.

- Я также помню: его мать была разгневана тем, что Герберт может осквернить честь своего дома, женившись на девушке, не обладающей способностью к магии. Если бы меня приняли в ковен раньше, и она знала бы о моём даре,- как бы всё обернулось?..

- Думаю, всё равно ничего хорошего из этого бы не вышло,- оценив вопрос Летиции, сказала Дарси.- Кора стала бы тебе завидовать,- мол, как это, ещё кто-то, кроме неё, умеет такую редкую вещь. Она и меня-то терпела лишь потому, что знала - сойдись мы с нею в поединке, обеим пришлось бы нелегко. А на то, чтобы не сокращать и без того малое число членов ковена, ума у неё хватало. Может, и тебе когда-нибудь придётся сражаться с помощью магии,- будь готова к такому повороту. Так что в ближайшее время я, пожалуй, познакомлю тебя хотя бы с основами Гербертова ремесла - одним лишь разглядыванием хрустального шара ты не отделаешься!- улыбнулась ведьма.

- Я согласна,- просто ответила девушка.- А Герберт… он не знает о том, что могло бы быть?..

- Думаю, что нет. Но рассуди сама - стоит ли ему говорить об этом?

- Вы правы, тётя. Думаю, что не стоит.

Их беседу прервало неожиданное появление мальчика-посыльного, подбежавшего к Летиции.

- Мисс,- выпалил он,- там, в гостинице, вас спрашивает какой-то джентльмен.

- Какой ещё джентльмен?- не поняла та.

- Строгий такой, мисс. Он велел сказать, чтобы вы, мисс, прямо сейчас вернулись. Он передал вам вот это,- и мальчик протянул Летиции записку. Развернув её, девушка узнала крупный красивый почерк отца. Послание гласило:

«Летти! Немедленно возвращайся! Я жду тебя внизу, в общем зале».

- Даже не подписал,- пожаловалась Летиция тётушке, с позволения племянницы заглянувшей в записку.

- Узнаю Родерика,- вздохнула Дарси.

- Ответ будет, мисс?- спросил посыльный.

- Нет,- покачала головой Летиция и сунула тому монетку. Когда мальчик скрылся за углом, она позвала мага, меланхолично рассматривавшего тёмную воду:

- Герберт! Пойдём, нас ждёт интересная встреча!

- С кем?- обернулся тот.

- С моим отцом. Не пугайся, он добрый человек, он поймёт,- с деланной уверенностью добавила девушка. Но было заметно, что она пыталась прежде подбодрить себя. Дарси кинула на неё быстрый взгляд, но промолчала, и путники отправились в гостиницу, в которой остановились.

Придя туда, они увидели высокого худого мужчину в строгом тёмном костюме, с резкими чертами лица и бородкой клинышком, который беспокойно расхаживал по комнате. На вид ему было лет сорок, и Герберт сразу догадался, что это и есть тот, с кем ему придётся иметь довольно непростой разговор.

Как только они вошли, тот без всякого приветствия сердито начал:

- Летиция, изволь сейчас же всё мне объяснить! Что это значит?! Если я отпустил тебя с одной только Лаурой, так уж тебе всё позволено? Тоже мне, искательница приключений на свою голову! Я так и знал, что нельзя было тебе разрешать читать эти новые романы!.. Один вред от этих книг! Ну, сударыня, так что вы можете сказать в своё оправдание?

Тут он заметил Дарси.

- Сестра?! Ты-то откуда здесь взялась? Впрочем, конечно, я мог бы и раньше догадаться, что без тебя не обошлось!..

- Родерик,- мягко остановила та вспыльчивого братца,- нам нужно поговорить.

Удивлённый, тот настолько растерялся, что невольно позволил увести себя под руку наверх.

Перед тем, как закрыть за собою дверь, Дарси перегнулась через перила и подмигнула парочке:

- А вы, мои дорогие, идите-ка погуляйте.- И дверь захлопнулась.

- Ничего не понимаю,- обескураженно призналась Летиция.

- Что уж обо мне говорить,- откликнулся Герберт.

Подавленные, они уселись на диванчике посреди комнаты и молча просидели так часа полтора. Оба понимали, что от разговора там, наверху, зависит слишком многое. Казалось, время точно так же застыло в напряжении и не двигается с места.

Но вот дверь открылась, и те стали спускаться вниз. Дарси была, как всегда, спокойна, а вот отец Летиции… Выражение его лица резко изменилось: теперь на нём не осталось и следа гнева. Выглядел грозный сэр Родерик немного комично: он был растерян и изумлён, но судя по всему, уже смирился с неизбежным - маг не утерпел и мельком заглянул в его мысли. Конечно, Дарси об этом уже ему рассказала!..

- Послушайте, сэр Биддалф,- немного смущённо заговорил тот,- вы уж простите меня за то, что я так плохо о вас подумал… И ты тоже прости меня, дочка,- обратился он к ней. Летиция кивнула и выжидающе уставилась на отца, теребя ленточки на платье. Тот продолжал:

- Конечно, будь вы на моём месте… Ну, да что теперь говорить… Я с вами, честное слово, будто сам попал на страницы романа!.. Многое меня поразило и удивило. Некоторые вещи, правда, я, уже, наверное, не в состоянии понять… Но это, мне кажется, уже и не так важно. Главное мне известно - что вы друг друга любите. Это, пожалуй, всё, что я хотел вам сказать. Да, и ещё: вопрос, на который я должен знать точный ответ…

Герберт насторожился.

- На что вы с Летицией собираетесь жить? И где?

Маг облегчённо вздохнул.

- У меня есть сбережения в Лондонском банке, мистер О’ Брайан. И я хочу восстановить родовую усадьбу. Земля - майорат, можете не сомневаться.

Тот удовлетворённо хмыкнул.

- И ещё один момент: когда ваша свадьба?

Теперь смутился Герберт.

- Тридцать первого октября…

- Я так и думал,- вздохнул сэр Родерик.- Надеюсь, вы извините мне то, что я не смогу присутствовать. Я всё-таки воспитан в христианской вере и хочу христианином и остаться. А в остальном - будьте счастливы.- Он обнял Летицию, обменялся рукопожатием с Гербертом и, отвернувшись, быстрыми шагами вышел из комнаты.

- Жалко, что отца не будет на свадьбе,- вздохнула Летиция. Маг ошарашенно смотрел на Дарси.

- Но как вам это удалось?! Я уже думал - всё, конец, не видать мне моей невесты как своих ушей. Что вы ему сказали?

Дарси хитро прищурилась:

- Вот поживёте вместе лет десять - тогда перескажу тот разговор с Родериком.

- А вы до той поры не забудете?- с сомнением спросила Летиция. Та покачала головой:

- Не беспокойся, милая, не забуду.

… Последний день октября был пасмурным, так что утро нельзя было отличить от сумерек. В старинной усадьбе к югу от Бристоля весь день и всю ночь горели огни, шёл пир и звучала музыка: там праздновали свадьбу. Все шумели, ели, пили, танцевали под средневековые баллады, осыпали цветами и поздравляли молодых. Нечего и говорить, что приглашён был весь ковен. Относительно песен Изис заметила, обращаясь, как обычно, к Ориане:

- Пожалуй, это лучшее, что было в Средневековье.

Та сконфуженно захихикала.

От каждого из гостей жених и невеста получили по интересному и необычному- с точки зрения простых, не посвящённых в тайны колдовства людей - подарку. Но Дарси в этом смысле превзошла всех - она принесла с собою маленькую ивовую корзинку, содержимое которой оставалось в секрете от всех до финальной и главной части праздника. В своём садике в Ирландии Дарси - в октябре!- умудрилась вырастить самые настоящие…

- Маки!- удивлённо воскликнула Летиция.- Тётушка, а почему венки из мака?

- Это одна из традиций,- пояснила та, доставая со дна корзинки два огненно-красных венка.- Мак символизирует гордые и чувствительные сердца наших собратьев. Все мы такие… Ну и, разумеется, много детей.

Герберт и Летиция в своих свадебных ярко-зелёных мантиях выступили вперёд, и Дарси возложила на их непокрытые головы венки. Все на секунду восхищённо замерли - до чего же им обоим идут эти весёлые яркие цветы!..

Герберт наклонился к своей наречённой:

- Я люблю тебя, моя маленькая ясновидящая.

- Я тоже тебя люблю, некромант.

Молодые поцеловались, и растроганные гости громко зааплодировали.

Глава 29.

Записки одного мечтателя (окончание).

… Кажется, моя история подходит к концу? По-моему - да. И притом к концу счастливому. О таком можно было только мечтать. А если как следует подумать, то, в самом деле, всё для меня ещё только начинается. В смысле- там, в другом месте и в другом времени… Если можете, читатель, порадуйтесь за меня, что всё так хорошо закончилось. Если нет - порадуйтесь вместе со мной. Одно из лучших качеств человека - потребность делиться с другими собственными эмоциями, и в первую очередь- положительными. И я спешу раздарить людям частички моего счастья, пока я ещё здесь! Вы, вероятно, спросите: почему спешу?

Спешу потому, что не хочу опоздать, логично? Задерживаться в одной реальности, жизнь в которой мне ничего не даст, когда в другой всё приготовлено для яркой, полной удивительных и незабываемых приключений, жизни,- поистине глупо.

Если вы захотите с этим поспорить - это ваше право.

То, что я собираюсь сделать в ближайшие полчаса, так называемая религия определила бы как тяжкий грех. Но что же грешного в том, что я хочу жить - именно жить, а не существовать? Помните - человек сам лепит свою судьбу?

Кажется, немного дрожат руки… Но ничего, писать это мне не помешает. Знаете, что я сейчас делаю?

Я прощаюсь с рассветом. Это последний рассвет, который я встречаю в этом мире и в этом веке. Ненавистном двадцать первом веке. Веке лжи, притворства и фальши. Веке, который абсолютно всё продаёт и покупает; веке, просто помешанном на деньгах.

Меня ждёт век романтики - девятнадцатый. Если бы в нашей власти было задерживать время, нам стоило бы подольше пожить при Наполеоне, Диккенсе, Пушкине, Моцарте, Гюго,- словом, в одно время со всеми великими людьми, что составили основу романтизма и… прогресса. Скажете, парадокс? Вовсе нет. Посмотрите сами.

С одной стороны, романтизм в любом виде искусства уводит нас в ещё более давнее время- время Колумба, а то и Карла Великого,- так мы на невидимых крыльях несёмся в прошлое. Но если двигаться только лишь назад, что будет с человечеством? Оно деградирует и превратится в обезьян? Возможно. Во всяком случае, двое-трое из моих знакомых очень близки к такой метаморфозе.

Ну, а чтобы этого не случилось, и нужен прогресс. Постоянно идти вперёд, не забывая при этом о радостных и горьких уроках прошлого - это непросто. Но для того и дан человеку разум,- пока он ещё человек.

Итак, всё решено окончательно и бесповоротно, и мой следующий, последний шаг на пути к ослепительному счастью - это моя смерть. Да, собственно, это и не смерть вовсе. Смерть в моём понимании - это что-то фатальное, неотвратимое, ужасное. Это - конец. И пока ещё нет документальных фильмов о том, что там, «по ту сторону». Наука здесь пока бессильна. А когда ты знаешь, что будет после того, как в этом мире твоё сердце остановится, что ждёт тебя дальше - какая же это смерть?

Я считаю, что одержал победу над костлявой старухой, так стремящейся запугать людей. Она скоро будет здесь, а я не боюсь. Я счастлив.

Что дальше… Да собственно, ничего. Я знаю, сколько нужно принять, чтобы идти вперёд, одновременно возвращаясь в прошлое. Вы можете сочувственно улыбаться, называя меня безумцем. Что ж, я, глядя на вас, делаю то же самое,- ведь вы по сравнению со мной так несчастны.

И чтобы не придавать этому оттенка иронии, я скажу:

Будьте счастливы, читатель!

Эпилог.

Квартира номер двадцать девять на третьем этаже вот уже два дня не подавала никаких признаков жизни. Соседи привыкли, что скромный молодой человек, единственный её обитатель, вёл в основном жизнь тихую и незаметную, разве что иногда слушал по вечерам музыку, да и то не слишком громко. Казалось бы, и придраться не к чему.

Но спустя последние сорок восемь часов бдительные жильцы третьего этажа забеспокоились: дверь вышеупомянутой квартиры была приоткрыта, и из щели просачивался на площадку дикий, тяжёлый запах. И звуков не доносилось совершенно никаких.

Тут уж соседи забили тревогу, вызвав по телефону всех, кого полагается вызывать в таких случаях. А кого не вызвали - те приехали сами.

Квартира была немедленно осмотрена. В ней оказалось две жилых комнаты: в той, что поменьше, лежали, сваленные в кучу, старые вещи - из тех, что ни к чему не пригодны, а выкидывать жалко.

Разумеется, в ней уважаемые эксперты задерживаться не стали. А вот вторая комната, в которой, собственно, и жил молодой человек, вызвала у них самые разные чувства одновременно.

Небольшое помещеньице, чуть больше первого, было оклеено бледно-жёлтыми обоями, на полу раскинулся старенький шерстяной ковёр. Диван, стол и ещё кой-какие мелочи составляли нехитрое убранство комнаты. Но главное внимание вошедших приковало к себе то, что лежало на полу, в дальнем левом углу.

Это был труп молодого человека, одиноко жившего тут. Он обладал самой что ни на есть посредственной и непримечательной внешностью; рядом с ним на ковре валялась тонкая тетрадь в голубой обложке и стоял маленький пузырёк с какой-то тёмной жидкостью. Пузырёк был открыт, и именно он-то и издавал тот странный, одуряющий запах.

Один из экспертов, наклонившись, поднял склянку и понюхал содержимое.

- Опиум,- заявил он.

Остальные разинули рты, и кто-то удивился:

- Что за ерунда? У них, по-моему, больше в ходу героин или что-то в этом роде.

- Попробуй, пойми эту молодёжь,- пожал плечами третий.

- Его отравили, или он сам?..- поинтересовался второй из говоривших.

- Сам,- уверенно ответил первый.- Все признаки - налицо.

Пока шёл этот нелепый, хотя, конечно, и уместный разговор, все эти люди стояли спиной к тому, чью смерть они так живо обсуждали. Они не видели главного.

На лице молодого человека застыла счастливая улыбка, словно говорившая о том, что, «мол, уж он-то точно выполнил своё предназначение».

Примечания:

Стр. 45. «Nullus enim locus sine genio est» - у каждого места есть свой дух (лат.).

Стр. 48. Ктулху (Великий Ктулху) - ужасный дракон, жрец Йог-Сотота и Азаг-тота, покоящийся мёртвым сном на дне Тихого океана в ушедшем под воду городе Р’лайх. Если Ктулху пробудится раньше положенного времени, то он поразит человечество безумием и кошмарами, лишив людей разума (см. «Некрономикон» Абдула Аль-Хазреда).

Стр. 49. Чёрная Месса - обряд, приписываемый христианской церковью сатанистам, который на самом деле является пародией на религиозную службу Римской Католической Церкви.

Стр. 51. Verbum sapienti - умному достаточно одного слова (лат.).

Стр. 56. Дагон - филистимлянский мстительный бог моря. Ваал - финикийский и канаанитский дьявол. Мормо - греческий царь вампиров, супруг Гекаты. Геката - греческая богиня подземного царства и колдовства.

Стр. 60. Эльжбета (Елизавета) Баторий (1560-1614 гг.) - венгерская графиня, известная тем, что пила кровь младенцев в надежде сохранить молодость и с той же целью принимала ванны из крови убитых ею молодых служанок. Приходилась дальней родственницей Владу Дракуле.

Стр. 62. Астарот (Астарта) - финикийская богиня сладострастия и похоти, эквивалент вавилонской Иштар. Бегерит - Сатана у сирийцев. Люцифер (лат.) - носитель света, просвещения, утренняя звезда (Венера), Властелин Воздуха и Востока. Белиал (иврит) - без хозяина, основа земли, независимость, Властелин Севера.

Стр. 63. Биддалф (англ.) - повелитель волков.

Стр. 67. Вельзевул (иврит) - Повелитель Мух, взятый из символизма египетского скарабея.

Стр. 69. Ковент-Гарден - в прошлом главный лондонский оптовый рынок фруктов, овощей и цветов. Так же называется расположенный на той же площади, рядом с бывшим рынком, Королевский оперный театр.

Дата добавления: 2015-08-17