ГЛАВА 33. Часть 2

Адиса, Абиг и устремились на чёрных львов, Кову и Мхиту бросились к Эреву. Два Короля бросились к вожаку, но его тут же загородили Сумбуфу и Джитихада. Оценив ситуацию, Хайати выкрикнул:

– Так, вы все втроём против нас, да? Как и в тот раз, когда погибла моя мать?

– Может, ты сейчас отправишься за ней, – прорычал Джитуку.

– Нет, тварь, ты отравишься туда раньше! – взревел Хайати и бросился на чёрного льва. Абигу и Адисе достались Сумбуфу и Джитихада.

Хайати с рёвом набросился на Джитуку. Оба льва – и белый, и чёрный – плотно обхватили лапами друг друга, силясь повалить один другого на землю. Через несколько минут оба льва поняли, что по силе не уступают друг другу – оба были уже ранены, на землю капала их кровь. Хайати силился отомстить убийце своей матери, а Джитуку пытался отбиться от него. Битва распаляла вожака, в такие моменты он словно выпадал из жизни и стремился убить нападавшего на него льва. То же самое он сейчас пытался сделать и с Хайати, но белый лев внимательно следил за каждым движением противника, не подпуская его к своему горлу. Оставив попытки повалить друг друга на землю, львы начали кружить по траве, выбирая наиболее удобное место для нападения. Оба не сводили друг с друга глаз. Затем Джитуку внезапно сорвался с места и с рёвом бросился на белого льва. Чёрный лев оттолкнулся от земли и прыгнул на Хайати, и тот быстро отскочил в сторону. Джитуку приземлился на пустое место, а белый лев в этот момент набросился на него сбоку и, обхватив могучими лапами, повалил на землю. Когтями он впился в бока чёрного льва. Джитуку зарычал и резко вскинул голову, намереваясь ухватить Хайати за лапу. В ответ белый лев сжал Джитуку ещё сильнее, так что чуть не затрещали рёбра. Тут чёрный лев резко откинул назад голову, нанеся Хайати сильный удар по подбородку. На мгновение его хватка ослабла, и Джитуку высвободился из стальных объятий врага. Он вскочил и резко развернулся к Хайати, который не успел подняться на лапы. Чёрный лев отвесил ему сильный удар по голове. Хайати на мгновение потерял сознание. Очнулся он от резкой боли в шее, куда Джитуку всадил свои клыки. Мускулистую шею белого льва защищала густая грива, которая помешала острым клыкам дойти до сонных артерий. Хайати мгновенно вскинул передние лапы и прочно обхватил шею Джитуку, силясь пригнуть льва к земле. Чёрный лев упирался, его мощные мышцы напряглись, но и Хайати не сдавался. Резким рывком задних лап он подсёк Джитуку и повалил его на бок. Не отпуская шеи врага, белый лев быстро заблокировал его лапы и стал душить Джитуку. Лев начал задыхаться, в глазах стало темнеть. Он вытянул передние лапы вверх и, впившись когтями в бока Хайати, резко рванул вниз, серьёзно ранив льва. Хайати заревел от боли, почувствовав текущую по телу кровь. В ответ он резко ухватил лапу Джитуку клыками и сжал челюсти. Послышался хруст ломающейся кости, чёрный лев заревел от сильной боли, но рёв оборвал мощный удар по голове. Раненый Джитуку попытался было повторно всадить в Хайати клыки, но тут лев снова ударил врага по голове. Джитуку потерял сознание, но Хайати на этом не остановился – сказывалось желание отомстить за мать. Белый лев прыгнул на Джитуку всем своим огромным весом. Послышался хруст ломающихся рёбер, Джитуку, очнувшись от жуткой боли, снова заревел, но его рёв перешёл в хрип, и через несколько секунд чёрный лев затих. Победив врага, Хайати осмотрелся в поисках Экин и, увидев, что на неё наседали сразу два чёрных льва, кинулся ей на помощь.

Вскоре земля под бьющимися была залита кровью. Но погибших у Джитуку было намного больше, чем у союзных прайдов – у них погибли две львицы. На чёрных львов наседали по-прежнему сильно. Абиг и Адиса продолжали отбиваться от Сумбуфу и Джитихады. Все четверо были ранены, а через несколько мгновений к двум чёрным львам присоединились ещё двое. Оба Короля теперь стали явно проигрывать, и тяжелее стало, когда Джитихада мощным ударом лишил Адису сознания. Лев отлетел в сторону, и тут все четверо набросились на Абига. Увидев, что отец погибает, Фахари бросился на помощь, и через несколько минут на одного из чёрных львов стало меньше. Абиг уже был серьёзно ранен, но, увидев сына, бросился в бой с новыми силами. Одновременно рядом с Фахари оказался Мхиту, который искал Эреву. Вскоре он его нашёл. Эреву обернулся к тому, кто считал его другом, и оскалился:

– Ага, выжил всё-таки!

– Зачем ты нас всех предал, Эреву? – крикнул Мхиту. – Ты знаешь, сколько погибло львов из-за твоего предательства? Зачем ты всё это затеял?

– Мне есть за кого мстить! – рявкнул черногривый лев. – Я тебе не рассказывал, спросишь, если что, у дочери Симбы! Её папаша, думаю, не выжил!

– Ошибаешься, Симба жив! – отрезал Мхиту. – А ты лучше одумайся, Эреву – тебе же будет хуже!

Лев сверлил Мхиту глазами, затем яростно взревел и бросился на него. Львы непрерывно рыча, стали обмениваться ударами, причём стало понятно, что Мхиту сильнее. Однако и Эреву был довольно ловким – он с успехом увернулся от нескольких прямых ударов в голову и, резко развернувшись, взмахнул лапой с выпущенными когтями, метя Мхиту в лицо. Лев успел пригнуть назад голову, но не настолько быстро – два когтя разорвали ему кожу на левой щеке. На землю закапала кровь. Мхиту взревел от ярости и попытался снова ударить Эреву по голове, но опять же безуспешно. На стороне предателя был меньший вес и, как соответствие – ловкость, да и силы у него было всё-таки немало. Оба льва немало проводили времени в боях, хоть у Мхиту и уходила немалая его часть на путешествия. А Эреву был не столько сильным, сколько хитрым. Когда оба льва встали на задние лапы, чтобы обхватить друг друга, предатель резко осел на землю, затем поднырнул подо Мхиту и вытянутыми передними лапами обхватил его задние лапы и с силой дёрнул на себя. Лев, потеряв равновесие, повалился на врага. Но тут же сориентировался и, оказавшись на его спине, впился когтями в его бока, а клыками – в спину. Из ран брызнула кровь, Мхиту почувствовал её солоноватый привкус. Эреву взревел и попытался сбросить брата Налы с себя, но тот цеплялся крепко, его когти разрывали кожу врага, оставляя в плоти длинные рваные борозды. Лев не мог дотянуться до вцепившегося в него мёртвой хваткой Мхиту. Тогда Эреву, собрав все силы, подпрыгнул вместе со Мхиту на спине, всеми четырьмя лапами оттолкнувшись от земли. Затем, резко извернувшись в воздухе, упал на спину, придавив Мхиту своим телом. И тут же скатился с него. От довольно ощутимого удара о землю Мхиту на мгновение сбило дыхание. Но в тот момент, когда Эреву скатился с него и вскочил на лапы, лев уже ждал нового нападения врага. И действительно - вскочив, Эреву замахнулся лапой, намереваясь с силой опустить её на голову Мхиту, но тот резко перекатился на бок, и лапа врага лишь рассекла воздух. Действуя быстро и уверенно, Мхиту ловко уворачивался от ударов Эреву и не подпускал его к себе.

Враг взревел и снова бросился на Мхиту, стремясь уже, наконец, расправиться с ним. Но лев был уже готов к нападению, и обмен ударами возобновился. Непрерывно рыча, как и вначале, львы пытались добраться друг до друга. Мхиту же умело отражал удары, не давая врагу добраться до своего горла. Но тут Эреву сделал резкий обманный выпад левой лапой. Мхиту было приготовился отразить его, но враг мгновенно убрал левую лапу и взмахнул правой. Этого брат Налы не ожидал и не успел закрыть левую сторону шеи - Эреву нанес по ней довольно ощутимый удар. Когти довольно глубоко распороли кожу на шее льва, но, к счастью, до сонной артерии не достали. Мхиту почувствовал на теле кровь. Ощущая, как горит раненая шея, он снова бросился на Эреву. Он поднялся на задние лапы, чтобы вложить в удар как можно больше сил. Но лев был уже готов к этому и, метнувшись к вздымающемуся Мхиту, угнул голову и с силой ударил льва ею в солнечное сплетение, вышибив из его легких весь воздух. Мхиту резко вдохнул, и одновременно с этим Эреву обхватил его поперек тела лапами и, выпуская когти, резко рванул на себя, разорвав кожу на его боках. Лев взревел от сильной боли и вцепился клыками в загривок Эреву. Он же в тот момент, снова обхватив лапами Мхиту, хотел было всадить свои клыки ему в живот. Но помешавшая ему это сделать сильная боль ниже затылка заставила его резко поднять голову, и в этот момент Мхиту обеими лапами с силой оттолкнул от себя Эреву. Лев, потеряв равновесие, упал на спину. Он не успел вскочить – быстро подбежав к поверженному врагу, Мхиту ударил его с силой пару раз по голове, лишив сознания, и, развернувшись, бросился на помощь Абигу с Адисой.

Кровавая битва уже набирала обороты. Жертв было уже много, но подавляющее их число составляли чёрные львы. Их с каждой минутой становилось всё меньше и меньше, натиска уже они не выдерживали. В конце концов, над бьющимися пронёсся рёв:

– Это бесполезно! Бежим!

Сразу все львы и львицы увидели, как чёрные враги начинают дружно бежать прочь вдоль ущелья. Позади них остались окровавленные тела убитых. Взревев в ажиотаже, все бросились за убегавшими врагами. Но за ними не убежал Мэйтата – молодой лев не сводил взгляда с Джеро, который подходил к нему со своим отрядом. Однако явное желание броситься на Мэйтату выражал лишь убийца, что молодой лев сразу заметил. По характерному рычанию, которое раздалось сзади, Мэйтата различил, что к нему подходят Мтафаруку, Амади и Экин. За ними шли и остальные львицы прайда Королевы. Сверля взглядом Джеро, Мэйтата попытался воззвать к голосу разума:

– Тебя предупреждали, Джеро! Ты от этого только проиграешь!

– Мне плевать! – как-то странно высоким голосом взревел лев.

– Пусть и плевать, но рядом с тобой биться никто не будет! – крикнул Мтафаруку и обратился ко львам: – Неужели вы хотите погибнуть только из-за одного безумца? Сами подумайте – разве это ваша война?

– Вслушайся в слова того, кто вовремя одумался! – вступила в разговор Амади. – Иначе тебе же буде хуже!

Джеро медленно переводил взгляд с одного на другого, а через несколько секунд с изумлением заметил, как аутсайдеры, которых он привёл из своих земель, уходят к Мэйтате.

– Куда пошли? – взвизгнул убийца.

Но на его слова никто не обернулся. Прайд убийцы, резко изменив своему вожаку, занял своё место рядом со Мтафаруку. Черногривый лев сказал:

– Мой прайд больше тебе не подчиняется, Джеро. Теперь ты совсем один, и подумай, как ты поступишь дальше!

Убийца переводил взгляд со Мтафаруку на тех, кто ещё недавно был с ним, и, внезапно взревев, набросился на черногривого льва. Оба льва сцепились в жестокой схватке на самом краю обрыва. Через несколько минут было понятно, что оба льва равны по силе и ловкости друг другу. Оба уже были в крови, но продолжали наносить друг другу удары, разрывая кожу и заливая землю кровью. В какой-то момент Джеро смог повалить Мтафаруку на землю и хотел было лишить его сознания, но тут лев быстро извернулся и, впившись когтями глубоко в плечи Джеро, лягнул его задними лапами в живот и этим мощным ударом перекинул убийцу через себя. Он не успел охнуть, как повис на краю обрыва, судорожно цепляясь за породу передними лапами. Мэйтата метнулся ко Мтафаруку с рёвом:

– Стой, Мтафаруку!

Черногривый лев обернулся на зов в недоумении. Мэйтата подходил к нему.

– Ты что собрался делать, Мэйтата? – спросил он у него.

– Я хочу дать ему шанс, – ответил молодой лев и подошёл к краю обрыва.

Джеро судорожно цеплялся за камень, из-под его лап падали вниз мелкие камни и земля. Задние лапы льва отделяли ото дна ущелья около двадцати метров. Убийца посмотрел вниз и зарычал – только уже от ужаса. Лев повернулся к Мэйтате, и молодой лев впервые увидел в глазах убийцы искорку страха.

– Что ты собираешься сделать? – прошипел он.

– Я не собираюсь тебя убивать, – отчеканил Мэйтата. – На мой взгляд, ты заслуживаешь самого худшего, но мой отец всегда мне говорил, что врага можно исправить.

– Ты уверен, что сможешь меня исправить? – тихо спросил Джеро. – Неужели ты сможешь это сделать?

– Я многому научился от своего отца, – ответил молодой лев. – Он бы поступил так же, как и я собираюсь поступить с тобой.

С этими словами Мэйтата подошёл к висевшему на краю обрыва убийце и протянул ему лапу.

– Хватайся!

Молодой лев послушал совета своего отца – злейшего врага он не собирался лишать жизни. Он лишь собирался изгнать его отсюда, но события стали развиваться дальше совсем не по его плану. Сзади раздался оклик:

– Стой, Мэйтата!

Лев обернулся и увидел быстро подходившую к Джеро Амади. Львица не сводила взгляда с убийцы мужа. Молодой лев удивлённо спросил:

– Мама, ты что задумала?

Амади резко оттолкнула сына в сторону и подошла к Джеро, который уже из последних сил цеплялся за край обрыва, судорожно дыша.

– Так вытаскивайте меня, если не хотите убивать! – наконец не выдержал убийца.

Амади несколько секунд смотрела сверху вниз на ненавистного ей льва. Затем она резко впилась когтями в его передние лапы и прошептала:

– Пусть тебя судит только мой любимый!

С этими словами пожилая львица резко оторвала лапы Джеро от обрыва. Отчаянно крича и извиваясь в воздухе, лев полетел вниз. Спустя несколько секунд раздался приглушённый удар тела о землю, и рёв резко оборвался. Амади оторвалась от распростёртого внизу тела убийцы и повернулся к Мэйтате. Тот полную минуту в шоке смотрел на неё, затем смог лишь прохрипеть:

– Зачем, мама?

Пожилая львица тихо, но решительно ответила:

– Я не могла простить ему того, что он сделал с твоим отцом. Он заслужил смерть!

Мэйтата подошёл к краю обрыва и посмотрел вниз. Джеро лежал на боку, неестественно вывернув шею. Лев, само собой, был уже мёртв.

Через некоторое время вернулись гнавшиеся за чёрными львами союзные прайды. Все кричали в один голос:

– Сбежали! Сбежали!

Услышав слово, которое теперь полностью помогало осознать, что всё закончилось, все начали повторять его на разные лады, обращаясь друг к другу. Радость бушевала повсюду, пока никто не думал о погибших. Но даже сейчас становилось понятно, что чёрных львов погибло в несколько раз больше. Там и там лежали окровавленные тела врагов. Тут с неба хлынул дождь, смывая со львов и львиц кровь. По земле из-под тел заструились красные ручьи, стекая вниз, в ущелье. Победители стали бродить среди лежавших вповалку тел, отделяя своих павших от чёрных львов.

Сахихи шла между телами чёрных львов, высматривая, не погиб ли кто из её близких. Но тут её взгляд уловил какой-то странный хрип. Молодая львица обернулась на звук и увидела слабо шевелящегося Джитуку. Сразу внутри молодой львицы взметнулась змеёй ненависть к убийце Дживу. Сахихи быстро направилась к нему и со злорадством отметила, как он тяжело ранен. У льва были сломаны рёбра, земля под ним была пропитана кровью. Львица, упершись лапой в грудь Джитуку, яростно спросила:

– Ну, здравствуй, убийца! Ты не забыл меня?

Лев зарычал от сильной боли и попытался подняться, но не смог – мешали сломанные рёбра. Его взгляд сфокусировался на Сахихи, и чёрный лев прошептал:

– Что ты... хочешь сделать?

– Ты прекрасно понимаешь, – тихо произнесла Сахихи и с деланной лаской погладила Джитуку по голове. – Тебе понравится!

Молодая львица наклонилась к черному льву и резко всадила клыки в его мускулистую шею.

– Нет... нет... стой! – захрипел Джитуку, но клыки входили в его шею глубже. Сахихи до упора сжала челюсти, и в её пасть и на землю хлынула фонтанами кровь. Джитуку страшно задёргался, продолжая хрипеть, затем его конвульсивные движения прекратились. Сахихи, с окровавленной пастью, оторвалась от него и, глядя, как под ненавистным львом быстро растекается кровавая лужа, тихо произнесла:

– Это тебе за Дживу, тварь!

С этими словами она отошла прочь.

Осматривавшийся в поисках оставшихся в живых врагов, Мхиту также ходил посреди тел. Он не мог найти Эреву, будучи уверенным, что тот погиб. Однако его тела он так и не нашёл, и пришлось Мхиту признать, что враг снова сбежал. Но теперь брат Налы был уверен, что Эреву исчез навсегда.

Рядом с Мэйтатой тем временем собирался его прайд, а также прайды его друзей и остальные жители Восточных земель. К молодому льву подошла Витани и крепко обняла его. Из самих Королей не погиб никто, но был серьёзно ранен Абиг. Он лежал вместе остальными ранеными, его окружили мать и сын с супругой. Однако дядя Мэйтаты был в сознании и повторял плачущей Фуади:

– Успокойся, Фуади, со мной всё будет в порядке.

Мэйтата, увидев раненого Абига, бросился к нему.

– Абиг, ты в порядке?

– Да в порядке я, в порядке, – закрыл глаза раненый. – Всё обойдётся!

Мэйтата осмотрелся в поисках кого-либо и заметил Мтафаруку. Его он и подозвал:

– Мтафаруку, у нас есть какой-либо лекарь?

– Да, у вас живёт на западе мандрил по имени Мталамия, – ответил черногривый лев.

– Сбегай за ним, побыстрее! – скомандовал Мэйтата.

Мтафаруку кивнул и бросился в сторону запада. Тут к Мэйтате подошла Амади и обняла сына.

– Вот и всё закончилось, сынок... Ты дома!

Мэйтата обнял мать в ответ, затем со вздохом спросил:

– Ох, мама, зачем ты это сделала?

– Я не могла ему простить одно из самых жестоких убийств на моей памяти, – прошептала пожилая львица. – Мне и моего отца хватило. Я тебе тогда рассказывала о моём отце, короле Млинзи.

– Да, да, рассказывала, – кивнул Мэйтата. – Надо посмотреть, кто ещё погиб.

Молодой лев отошёл в сторону и пошёл в ту сторону, где лежали погибшие. Рядом с ним шла и мать. Тут Мэйтата осознал, что рядом с ним нет Экин.

– Мама, а где Экин?

Мать лишь ответила:

– Я её не видела...

Мэйтата осмотрелся вокруг и крикнул:

– Экин!

Тут его подозвал Абиг. Молодой лев подошёл к дяде.

– Экин ушла за остальными львицами, которых вы там оставили, – сообщил ему Абиг. – С ней ничего не случилось.

Лев облегчённо вздохнул, но тут Амади уставилась куда-то в сторону и прошептала:

– О Боже, нет!

Затем пожилая львица быстро пошла в сторону. Мэйтата проследил, куда она подошла, и увидел там Амини и столпившийся рядом с ним прайд. Молодой лев подошёл поближе вовремя, чтобы услышать, что Амади тихо плачет. То же самое происходило и с Амини. Мэйтата перевёл взгляд с дяди и матери вниз и увидел большого черногривого льва, который лежал на земле, тяжело дыша. Это был Хатари.

– Что с Хатари? – спросил молодой лев.

Амади, всхлипывая, ответила:

– Он... он умирает...

При этих словах сидевшие рядом с ним его жена Нийота и дочь Ухуру заплакали ещё сильнее. Хатари тихо сказал:

– Не плачьте, прошу вас... Я уже, если честно, прожил свой срок...

– Нет, нет, Хатари, держись! – взмолился Амини. – Ты не умрёшь, приятель, слышишь?

– Простите, ребята, – ещё тише произнёс умирающий. – Не судьба...

Амини опустил голову. Из глаз его сестры падали на землю слёзы.

– Не переживайте так, – уже почти шептал Хатари. – Ты же, Амини, по-прежнему Король, и ваша с Амади мать тоже жива...

– Ты тоже будешь жить, папа, слышишь? – со слезами произнесла Ухуру. – Не сдавайся!

– Простите, девочки... – прошептал Хатари и закашлялся, но кашель резко сменился хрипом – льву оставались последние минуты на этой земле. Дочь и жена льва заплакали сильнее. А лев же тем временем обратился к Амини:

– Амини, ты – настоящий Король... Ты этого достоин... как и твой отец... Он бы гордился тобой... как гордился бы и я...

– Я знаю, – прошептал брат Амади. – Но стал бы я им без тебя и отца? Ты же столько сделал для нас с Амади!

– Точно, – кивнула львица. – Ты должен жить, Хатари, не умирай!

Старый лев только прерывисто вздохнул. Он уже чувствовал обволакивающий его холод смерти. Молодая дочь Хатари уткнулась в шею матери и задрожала в плаче. Хатари тем временем шептал всё тише:

– Дочка, мне жаль, что я так мало был с тобой и мамой... Я вас люблю, очень люблю!

– Мы тебя тоже, – сдавленно прошептала Нийота.

Из последних сил Хатари обратился к Амади и Амини, рядом с которыми сидел, опустив голову, Мэйтата.

– Амини, Амади... я всегда гордился вами... Знаете ведь, – тут лев слегка улыбнулся, – как я любил с вами водиться, когда вы были маленькие...

– Да, Хатари, помним, – прошептала мать Мэйтаты.

– Мне жаль, что я оставляю вас... Я передам вашему отцу, какими вы стали... и какой у него сильный внук... – Хатари перевёл взгляд на Мэйтату. Молодой лев кивнул.

Хатари нашёл в себе последние силы:

– Я вас всех люблю... Не вините себя в том, что так вышло...

Затем крупное тело старого льва странно вздрогнуло, его глаза неподвижно уставились в сторону. Нийота, зарыдав, упала на тело супруга. Амади же подошла к Хатари и, прикрыв ему лапой глаза, прошептала:

– Вот и закончился твой земной путь, моя любимая няня в обличье льва... Иди с миром, Хатари...

Прайд Амини окружил умершего друга. Амини опустил голову, и по его лицу медленно скатилась слеза и упала в траву.

***

Когда всё успокоилось после битвы, прибежал Мтафаруку со Мталамией на спине, и мандрил начал оказывать раненым помощь. К Мэйтате подошёл Кову.

– Мэйтата, где можно похоронить всех погибших?

– Всех львов Джитуку можно либо оставить тут, либо сбросить с обрыва вслед за Джеро, – ответил молодой лев.

– Я знаю одно место, где мы можем похоронить ваших погибших, – сказала Амади. – Севернее нашей Скалы есть небольшая скала. Ну, как сказать, скала... Просто куча камней, нагромождение.

– Далеко? – спросил Мхиту.

– Неблизко, – ответила Королева. – Но я не думаю, что вы захотите оставить своих погибших здесь. Я лично не хочу видеть не похороненным Хатари. – Амади с грустью обернулась на прайд её брата, так и не отходивший от старого друга.

Тут к ним подошёл Мэйтата.

– Может подойти и другое место, которое намного ближе, – сказал он. – Когда мы с отцом обходили границы, то каждый раз проходили мимо небольшой скалы. У неё очень узкий проход, но пещера просторная. Мы там с Экин в детстве прятались, когда убегали далеко от нашей Скалы.

Амади легко улыбнулась словам Мэйтаты.

– Покажи, Мэйтата, где это, – попросил Амини.

– Пойдём, – согласился молодой лев.

Через полчаса они вернулись. Амини сообщил:

– Для общей могилы это подходящее место. Там, кстати, лежит большой камень, которым можно наглухо закрыть пещеру.

– Тогда несём павших туда, – решил Кову. Мэйтата кивнул.

Вскоре большая группа львов пошла туда, куда ходили Мэйтата с дядей. На спинах у них лежали тела погибших.

– Верно, подходящее место, – ответил Кову, разглядывая невысокую скалу с узким входом.

Львы стали по очереди относить ко входу тела погибших. Одному льву с телом на спине было невозможно войти туда – проход был слишком низким. Пришлось Кову входить внутрь и принимать тела по одному. Последним там оказался Хатари, которого принёс лично Амини. Когда все павшие были внутри, Амини и Мэйтата подняли лежавший рядом со входом камень и наглухо закрыли пещеру.

– Ну вот, – вздохнул молодой лев, – теперь все похоронены...

– Не все ещё, – возразил Кову. – С этими чернышами надо что-то сделать.

– Да сбросить их тела вниз и всё! – топнул лапой Амини. – Они иного и не заслужили!

Так они и поступили. А как только расправились с врагами, отправились к Мэйтате на Скалу.

Поздно вечером, когда зашло солнце, вернулась Экин с Саманьей, Бахати и их львятами. Хайати ходил с Экин, не обращая внимания на раны, полученные от Джитуку. Впрочем, молодая львица быстро привела любимого в порядок. Весь прайд Мэйтаты собрался на выступе Скалы. Сам же молодой лев сидел на краю выступа и осматривался по сторонам. Вот он теперь и дома, вот он теперь и Король! Мэйтата набрал в грудь воздуха и огласил Королевство мощным и оглушительным рёвом. Через несколько мгновений к молодому льву присоединилась Витани, затем и Экин с Хайати. Потом рёв подхватил и остальной прайд нового Короля. Любой зверь, который слышал эти звуки, понял – в эти земли вернулся законный Король.

Счастливый Мэйтата глубоко вздохнул, и тут в его голове прозвучал голос, который он узнал сразу:

– Ты молодец, мой сын! Я горжусь тобой!

ЭПИЛОГ

После битвы прошло четыре дня. Раненые довольно быстро поправились, и среди них шли разговоры о скором уходе. Мэйтата теперь ходил на обходы границ полноправным Королём – и не один. Вместе с ним ходили Витани и Экин с Хайати. Белый лев попросил у Мэйтаты разрешения остаться жить у него.

– Зачем ты спрашиваешь, Хайати? – повернулся к нему молодой Король. – Мы все теперь – одна семья! Экин всё равно бы не ушла отсюда.

– К тому же я обещала брату, что, если найду своего льва, то всё равно вернусь домой! – хихикнула Экин.

Во время обходов границ молодые львы и львицы разговаривали между собой почти безостановочно – им теперь было о чём поговорить. Нападений Мэйтата не боялся – все враги понесли наказание. Он уже узнал от Мхиту, что Эреву сбежал, но больше его никто и никогда не видел. Мтафаруку со своей семьёй и прайдом ушли к себе домой. Черногривый лев был прощён Мэйтатой.

На четвёртый день, перед самым уходом жителей Восточных земель весь прайд обрадовала Сахихи – молодая львица сообщила о беременности. В первый день она взяла с собой Мэйтату с Экин и показала, где они давно похоронили Дживу. А в этот вечер она снова пришла к нему на могилу и тихо, как будто Дживу был рядом, и с улыбкой произнесла:

– Я верю, Дживу, что ты вернёшься ко мне в лице нашего ребенка. И надеюсь, не одного.

На следующий день все прайды собрались в обратный путь. Мэйтата долго прощался с Тоджо, Малкой, Кову и Мхиту и благодарил каждого за помощь. Дольше они прощались с Кову. Молодому льву было нелегко расставаться с сестрой, но это, как говорила Киара, её жизнь... Обнимая сестру, Кову говорил:

– Ты хоть нас не забывай, сестрёнка!

– Как вас там забыть-то? – хмыкнула львица и обняла брата в ответ. Мэйтата подошёл к Кову и сказал:

– Передавайте от меня Симбе привет и мои огромные благодарности, и пусть он поправляется!

– Непременно, – пообещал Кову.

– Не скучай, маленький термит! – легонько толкнула Кову Витани. – Не думай, что мы забудем про наши родные земли, мы будем вас навещать.

– Тогда мы всегда будем ждать и Мэйтату с тобой, и Экин с Хайати! – кивнул Кову.

– Мы также будем ждать вас, Кову! – улыбнулся Мэйтата. – Спасибо огромное вам всем! Мы нашли там друзей, как и вы – здесь!

– Верно, – вскинул голову черногривый зять Симбы.

Через полчаса Мэйтата и Витани стояли на выступе, провожая взглядом уходящих львов и львиц. Молодой лев обнял Витани и произнёс:

– Не расстраивайся, милая. Мы же с ними ещё будем видеться!

Через две недели к ним пришёл Абиг.

– Ну, как тебе, племяшка, бремя Короля? – поинтересовался он у Мэйтаты.

– Свыкаюсь понемногу, – улыбнулся молодой Король. – Дел хватает!

– Я тебе не говорил, кстати, что Симба и Нала живут у нас? – спросил Абиг.

– Что? – удивился Мэйтата. – Как – у вас?

– В общем, история такая, – начал Абиг. – У Симбы лапа зажила, но так кривой и осталась. Не срослась, в общем. Так вот, он не только бегать быстро не может, он и ходит с трудом, хромает сильно.

– Да, жаль Симбу, – вздохнул Мэйтата. – Но почему он остался?

– Во-первых, у него лапа при ходьбе до сих пор болит, – ответил Абиг. – Во-вторых, вспомни наш путь через те Скалы. Там даже я, со всеми здоровыми лапами, чуть не погиб, представь, как там Симбе идти! А в-третьих, дотуда долго идти, а с такой лапой Симба далеко не уйдёт. Вот я и предложил ему остаться у меня. Нала осталась с ним.

– Значит, пророчество сбылось, – сказала Экин. – Симба нам рассказал, что его мандрил Рафики предсказал Симбе, что ему не суждено вернуться из этого похода к себе домой. Мы думали, что он погибнет. Но то, что с ним случилось, гораздо лучше смерти!

– Верно, – кивнул Абиг.

– Значит, теперь Кову – Король, – резюмировал Мэйтата. – Повезло Витани – она одновременно и Королева, и сестра Короля!

– Точно! – ухмыльнулась Экин.

Вечером Мэйтата вернулся с обхода границ. Экин и Хайати не было – они ушли гулять по Королевству. У входа в пещеру его ждала Витани.

– Ну, как обход? – спросила она у него. – Не было никого?

– Нет, – покачал головой Король. – Да и кому теперь нападать на нас? Думаю, что те львы побоятся вернуться к нам. Предатели сбежали, врагов нет.

– Самое главное, что сейчас всё хорошо, – сказала Витани. – Но жить без врагов не получится, Мэйтата.

Молодой Король лишь кивнул в ответ. Да, без врагов никогда не живёт ни один лев, эту истину он усвоил ещё в детстве. Но он не хотел думать о врагах сейчас. Лучше завтра, послезавтра, через неделю...

– Давай не будем об этом, – тихо произнёс молодой лев и коснулся носом шеи Витани. – Главное, что мы сейчас вместе и наконец-то дома.

Витани в ответ обняла своего единственного и, зарывшись носом в его гриву, прошептала:

– Да, ты прав, любимый. Мы дома, мы вместе...

20.10.2013 - 11.04.2014

Дата добавления: 2015-08-02