Глава 4. Сбитая с толку Зоуи пробормотала:

Сбитая с толку Зоуи пробормотала:

— Ты говорил о вертолете.

— Планы немного изменились.

— Значит, мы летим. Куда? К тебе домой?

— Да, — подтвердил Антон.

Его невозмутимость напугала девушку еще больше. Она облизнула губы.

— А твой... Где именно твой дом? Наверное, стоило задать этот вопрос уже давно.

Зоуи злилась на себя за то, что не сделала этого раньше. Было в Антоне Паллисе что-то, вызывающее тревогу. Он сидел, расслабленно откинувшись, однако Зоуи улавливала опасные сигналы. Она инстинктивно положила руку на креслице Тоби.

Ответа не последовало. Шофер взялся за ручку дверцы лимузина, но Антон, не отрывая взгляда от собеседницы, постучал пальцами по стеклу, показывая, что это преждевременно.

— Мы едем в Грецию, Зоуи.

— В Грецию, — повторила она, словно впервые услышала о такой стране. — Но... но я не хочу в Грецию, а ты... ты сказал, что мы...

— Я не утверждал, что мой дом находится в Англии.

— Только не я и не мой брат, мистер Паллис. — Она начала торопливо освобождать Тоби от ремня безопасности.

— И куда же ты собираешься идти? — спросил Антон.

— Домой. Мне надо было остаться там.

— Как ты туда доберешься?

— Пешком, если потребуется. Вон туда, мимо полиции и прессы. — Зоуи не шутила, и все, чего ей хотелось, это побыстрее осуществить свой план. — Или — еще лучше — прямиком к журналистам. Пусть сами решают, как тебя назвать: лживой низкой крысой или же похитителем.

Антон сбросил маску безмятежности и процедил сквозь зубы:

— Я не сказал тебе, куда конкретно мы отправимся, но я не лжец и, уж точно, не похититель.

Нервничая, Зоуи никак не могла справиться с ремнем:

— Тогда что это? Туристическая поездка?

— Да! — почти выкрикнул он.

— И кто же нас будет встречать в аэропорту, мистер Паллис? Не Тео ли Канеллис собственной персоной?

Зоуи почти выплюнула оба имени, как будто они были ядовитыми. Антон сжал челюсти, он был на грани.

— Нет. — Одним движением руки он отстегнул кресло Тоби, и Зоуи тут же притянула малыша к себе. — Может, остановишься и послушаешь меня?

— Слушать очередное вранье? Думаешь, я полная идиотка? — Обеими руками она вцепилась в ручку переносного креслица. — Ты предложил довериться тебе, я так и сделала. И теперь посмотри, где я!

— Я прошу тебя по-прежнему мне доверять, — настаивал Антон. — Мы не едем к Тео. Как я и обещал, убежищем для тебя станет мой дом.

«А свиньи могут летать», — саркастически подумала Зоуи. Одной рукой она нащупывала дверную ручку, другой все так же прижимала к себе кресло с малышом.

— Мне следовало бы догадаться, что твое милое обхождение насквозь фальшиво! — воскликнула девушка. — Ты всего лишь представитель его величества. Неудивительно, что отец держался подальше от вас всех. Такие, как вы, съели бы его на завтрак и выплюнули бы косточки.

— Сейчас речь не о Леандере.

— Не смей его так называть! Он для тебя мистер Эллис. Эллис, потому что ему невыносимо было носить фамилию Канеллис. И теперь я поняла почему. Отец знал, каков ты.

— Но я не Канеллис, Зоуи, — тяжело вздохнул Антон. — И ты ошибаешься. Согласен, я скрыл от тебя правду, но...

Он тихо выругался, увидев, что Зоуи трясет, словно вулкан перед извержением. Ее лицо стало белым как мел.

— Зоуи, послушай, черт возьми! — выкрикнул он, как только она открыла дверцу машины, готовая выскочить наружу.

Антон воспользовался тем, что Зоуи замешкалась с креслицем Тоби, и, распахнув свою дверцу, обежал вокруг лимузина и встал около нее. Он положил руку ей на плечо и развернул к себе. Зоуи попыталась отпихнуть его, но он прижал девушку к дверце лимузина.

— Просто послушай, — процедил он сквозь зубы. — Мне жаль, что я тебя так расстроил.

«Расстроил?» — усмехнулась про себя Зоуи и, откинув голову, внимательно посмотрела на него. Антон побелел: в ее глазах явственно читалось презрение.

— Ненавижу тебя, — бросила она. — Ты дурачил меня всю дорогу. Мы были в безопасности в нашем домике, а ты приехал, и стало невозможно там оставаться. Ты и мой дед — вы оба пользуетесь своей властью. И если ты сейчас же меня не отпустишь, я буду кричать. Громко кричать.

Зоуи сделала глубокий вдох, чтобы выполнить свою угрозу, но рот Антона прижался к ее губам с такой силой, что она не могла издать ни звука. Он сам был шокирован тем, какой выбрал метод, чтобы успокоить Зоуи. Но как только Антон почувствовал, что ее губы раскрываются и впускают его язык, идея уже не казалась ему такой плохой. Девушка все еще всхлипывала, однако ответила на его поцелуй с жадным напором.

Вдали, за решеткой, защелкали камеры в попытках запечатлеть этот поцелуй. Его подчиненные стояли и наблюдали, как их всегда сдержанный босс накидывается на внучку Тео Канеллиса, хотя всего минуту назад они чуть не убили друг друга.

Отпрянув, Зоуи выдохнула:

— Это было просто возмутительно!

Антон почувствовал, как его щеки запылали.

— Но ты тоже в этом участвовала! — Он нехотя отстранился, пытаясь восстановить дыхание.

— Ты... ты... — Зоуи не могла вымолвить ни слова. Ее губы были распухшими и горячими. Все кружилось и путалось перед глазами. Самые интимные части ее тела отреагировали на близость Антона: соски напряглись, низ живота ныл. Кроме того, она успела в полной мере ощутить его собственную реакцию.

То, как он на нее смотрел, словно обещая еще один поцелуй, пугало и одновременно возбуждало Зоуи.

— Отпусти меня, — взмолилась она.

«Ни за что», — поклялся себе Антон. Ведомый незнакомой, но безумно приятной силой, он обнял Зоуи за талию и повел ее к самолету. Антон ощущал себя настоящим мачо. Внучка Тео породила в нем страстную одержимость.

— Зачем ты так со мной? — Зоуи всхлипывала в полном замешательстве. Она мотала головой, не веря в происходящее.

Тут до ее ушей долетел тоненький детский писк, и этого было достаточно, чтобы сердце девушки забилось в бешеном темпе.

— Тоби, — прошептала она и вывернулась из объятий Антона.

К своему ужасу, Зоуи обнаружила, что они отошли довольно далеко от лимузина.

— Антон... Тоби! Он же... О господи! Что этот человек делает с моим братом? — Паника захлестнула ее. Она в ужасе посмотрела на Антона. — Пожалуйста! — умоляла Зоуи. — Не забирай моего брата!

Антон что-то сказал, но Зоуи ничего не слышала. Пинающуюся, дерущуюся и орущую, он буквально втащил ее в самолет.

— Тоби, — беспомощно повторяла она снова и снова.

Усадив девушку в кресло, Антон присел на корточки у ее ног.

— Послушай меня, Зоуи, — настаивал он.

Он только сейчас начал понимать, что происходит. Глаза Зоуи потемнели, а по щекам лились слезы. Губы, все еще горячие после поцелуя, беспрестанно шептали имя брата, а саму девушку трясло, словно лист на ветру.

Антон собрался и, не обращая внимания ни на что, принялся пристегивать ее ремень.

— Взлетаем, — скомандовал он, ни на кого не глядя. Ему было наплевать, кому он это сказал, лишь бы приказ выполнили.

Когда Зоуи услышала эти слова, она схватила Антона за лацканы пиджака, заставляя его взглянуть ей в глаза. Он чувствовал себя самым последним подлецом на свете.

— Тоби!.. Антон, пожалуйста! Мне нужен мой брат! Пожалуйста, Антон!..

Это была не мольба, а скорее крик раненого зверя. Выдержать это было невозможно, и все в самолете замерли, включая Антона. Еще никогда в жизни он не был столь зол на себя, еще никогда ему не было так стыдно.

Костас, подойдя ближе, неодобрительно посмотрел на Антона.

— Ваш брат здесь, мисс Канеллис. — Низкий глубокий голос Костаса Демитриса заставил Зоуи подпрыгнуть. Она перестала кричать и смахнула льющиеся ручьем слезы.

Костас держал креслице с Тоби. Рядом с этим мужчиной ребенок выглядел игрушкой.

— Тоби, — вздохнула она с облегчением.

— Я должен пристегнуть его на время взлета, — продолжил он нежным голосом. Антону не приходилось слышать, чтобы Костас так разговаривал, а они знакомы почти всю жизнь. — Мы устроимся здесь, через пару сидений. Ребенок в безопасности со мной, поверьте.

— Спасибо, — прошептала Зоуи и повернулась к Антону: — Я думала, ты...

— Я уже понял, что ты подумала, — отрезал он. — У меня множество недостатков, Зоуи. Но я обещаю, что не отдам твоего брата никому, кроме тебя.

Зоуи кивнула, но душу ее терзали сомнения: почему она вообще верит Антону Паллису?

— У меня больше никого нет. — Она посмотрела на свои руки, которые до сих пор мертвой хваткой сжимали его пиджак. — Это все, что осталось от них и...

По лицу с новой силой потекли предательские слезы. Горе, беспомощность и безысходность... Три недели Зоуи держала себя в руках, оставалась спокойной, не позволяла эмоциям вырваться наружу. Ей необходимо было стать любящей матерью для своего младшего брата. К тому же она не хотела, чтобы люди, которые совали свой нос в ее дела, поняли, насколько она уязвима.

Но потом появился Антон, и он был единственным, перед кем она сбросила железный панцирь. А теперь посмотрите: в самолете, куда ее затащили силой, она направляется в Грецию.

Антон не мог больше видеть ее истерзанное горем лицо. Он осторожно притянул Зоуи и положил ее голову себе на плечо. Он не пытался ничего говорить, не похлопывал девушку по спине, утешая, не заглядывал в глаза, чтобы выразить сочувствие. Антон держал Зоуи в объятиях и просто дал ей выплакаться. Излить горе, которое комом стояло у нее в горле. Спустя несколько минут, обессиленная, Зоуи прошептала что-то.

«Мамочка... папа...» — разобрал Антон, и его сердце облилось кровью.

К ним подошел стюард и обратился к Антону:

— Вам необходимо сесть на свое место и пристегнуться, сэр.

Антон покачал головой. Он не собирался двигаться. Стюард ретировался. Двигатели заревели, и Антон ощутил вибрацию. Они взлетали.

Как только самолет набрал высоту, он отстегнул ремень Зоуи и, подняв ее на руки, словно она ничего не весила, отнес в спальню в хвостовой части самолета. Войдя, Антон плечом толкнул дверь, и та захлопнулась. Он склонился над кроватью и, откинув покрывало, опустил Зоуи на благоухающие простыни.

Ее худые пальцы по-прежнему сжимали лацканы его пиджака. Антон лег рядом и обнял девушку. Он гладил ее щеку, заботливо вытирая слезы, и отчетливо ощущал, что они вызваны его жестокостью и бессердечием.

Наконец Зоуи успокоилась и уснула. Антон оставался недвижим. Каждой клеточкой своего тела он чувствовал близость Зоуи. Такого у него не было ни с одной женщиной, даже когда он занимался с ними сексом.

Наконец тоненькие девичьи пальчики разжались, и только тогда Антон позволил себе неслышно встать. На непослушных ногах он отправился в ванную, закрыл за собой дверь и прислонился к стене. Закрыв глаза, Антон пытался вернуть себе самоуважение, отбросить мысли, уничтожающие его достоинство.

Зоуи проснулась с тяжелым чувством. Постепенно она начала вспоминать события уходящего дня. Перед глазами мелькали картины: она кричит на Антона; он ее целует; она умоляет его не забирать Тоби. И вот он обнимает ее, помогая накипевшему горю найти выход. От стыда Зоуи закрыла лицо ладонями — как она могла настолько потерять голову? Теперь она лежала на кровати, заботливо укрытая одеялом, а тишину нарушал только равномерный гул двигателей.

Одежда была на ней — даже туфли и жакет.

«О боже», — мысленно простонала девушка. Зоуи вспоминала, как била и пинала Антона, как кричала на него — ее буквально разрывало на кусочки оттого, что она решила, будто он украл Тоби. Но она не могла вспомнить, как...

— Проснулась, значит, — тихо произнес кто-то. — Я думал, ты проспишь весь полет, и мне придется выносить тебя из самолета на руках.

Зоуи повернула голову, и ее огромные голубые глаза встретились с темными глазами Антона. Его ленивая усмешка не укрылась от нее. Сердце гулко забилось. К чему бы? Антон растянулся на кровати рядом с ней, поверх одеяла. Его одежда — серые брюки и голубая хлопковая рубашка — не просто говорила, кричала об элегантности.

— Тоби, — тихо произнесла она.

— Здесь. — Антон поднял бровь, словно вопрошая: где же еще быть ребенку?.. Затем взглядом указал на пространство между ними.

И он был там. Спящий ангелочек. Такой спокойный, такой счастливый в своем неведении. Розовые щечки говорили о том, что малышу хорошо.

— Он выпил целую бутылку этой гадости, и, похоже, ему понравилось. Затем я выполнил очень грязную работу. Такие мужчины, как я, подобными делами не занимаются, между прочим, — улыбнулся Антон.

— Ты накормил Тоби и поменял ему памперс? — Зоуи подтянула малыша поближе к себе и нежно поцеловала в носик-пуговку.

— Он снисходительно отнесся к тому, что я не очень ловко справился с этим. Мой костюм... как бы это сказать... пропитался отходами жизнедеятельности ребячьего организма. Но поскольку ты и так залила слезами мой пиджак, я не расстроился.

Антон не стал говорить, что на борту предостаточно людей, готовых выполнить эту работу, но он предпочел самостоятельно возиться с малышом. Он решил наказать себя.

— Я... я не знаю, что сказать, — пробормотала Зоуи.

— Можно, например, «спасибо». Вполне приемлемо.

«Пока я жива и дышу, ты от меня этого не услышишь», — мысленно поклялась девушка.

— Кто учит меня вежливости? Человек, который нас украл? — не замедлила уязвить его она.

— Опять за свое? — тяжело вздохнул Антон и встал — в полный рост и во всем своем неуместном великолепии.

— Ты обманул меня, смошенничал. Напугал до жути.

— Что-то напугало тебя до жути? — Антон прошелся по спальне и открыл шкаф. — Я, честно говоря, решил, что это был поцелуй.

Как только он упомянул о поцелуе, Зоуи опустила глаза. Злость только прикрывала ее истинные чувства.

— Думаю, этого следовало ожидать от человека, выросшего под влиянием Тео Канеллиса. — Сев на кровати, она взяла Тоби на руки. — Ты бессердечный, расчетливый, безрассудный мужлан, для которого не существует никаких законов.

— Отличная характеристика, Зоуи, — подытожил Антон и снял с вешалки пиджак. — Может, мне следует извиниться за то, что я уворачивался от твоих тумаков?

— Может, развернешь самолет обратно?

Он на секунду замер, надевая пиджак, потом ответил:

— Нет.

Зоуи посмотрела на Антона, хоть и старалась этого не делать. Ее словно ножом по сердцу ударило. Опять он выглядит на миллион долларов! Она ненавидела Антона за то, что своим видом он напоминает, как неказист ее облик.

— Твои извинения стоят столько же, сколько и твое честное слово. — Нахмурившись, девушка отвернулась.

Антон мгновенно оказался по другую сторону кровати, и ей пришлось снова бросить на него злой взгляд.

Он замер. Зоуи выглядела как божество, сидя на кровати с ребенком, уютно свернувшимся у нее на руках. Только Антон никогда не слышал о божестве с роскошными золотистыми волосами, волшебными голубыми глазами и нежными розовыми губками, которые хотелось...

— Если бы я был честен с тобой и сразу сказал, что мы летим в Грецию, ты согласилась бы поехать?

Откинув волосы с лица, Зоуи покачала головой:

— Нет.

— Значит, я поступил правильно. Ты не могла оставаться в доме родителей, а я могу спрятать тебя от нежеланных гостей только в Греции, в моем доме.

— Не на личном ли острове Тео Канеллиса?

— Нет. И твой сарказм начинает меня раздражать, Зоуи. Так что будь поосторожнее. Понимаю, мои методы несколько жестки. Ты можешь злиться на меня и считать, что я предал тебя. Но мальчик на твоих руках — наполовину грек. Так же как и ты. У него есть право познакомиться с греческой родней, даже если ты не хочешь иметь с ней ничего общего. Или ты намереваешься передать свою вражду и Тоби? Если так, то ты ничем не отличаешься от человека, которого отказываешься называть дедом. Подумай об этом. — Антон направился к двери. — Мы приземлимся через час. Твоя сумка в ванной. Думаю, будет неплохо, если ты приведешь себя в порядок, прежде чем выйдешь отсюда.

Зоуи скорчила гримасу его спине, когда Антон выходил из спальни.

— Охотник за золотом, — прошипела она.

Антон остановился. Зоуи понятия не имела, почему она наградила его таким оскорбительным прозвищем, но сердце ее билось все быстрее и быстрее по мере того, как он поворачивался.

Властный греческий магнат снова предстал перед ней — такой, каким она увидела его сегодня на пороге своего дома. Антон выглядел так, словно правил миром. Каждый мускул его лица стал стальным, а глаза — холодными.

— Ты пришел ко мне домой. — Зоуи поторопилась защитить себя. — Ты своими сладкими речами обманул меня и уговорил уехать. Ты... ты напугал меня. — (И сейчас делает то же самое, но ему не надо знать об этом.) — Ты специально усугубил ситуацию с прессой.

Она положила брата и слезла с кровати.

— Что такое говорил твой прихвостень? Ах да. «Надеюсь, вы знаете, что делаете, мистер Паллис», — процитировала Зоуи. — И ты знаешь, верно? Тео хочет своего внука, и ты его ему доставишь, даже если это означает, что меня придется тащить волоком.

— И как все это делает меня охотником за золотом? — наконец вставил слово Антон.

Его голос был мягок и спокоен, но это было гораздо хуже, чем крик. Зоуи физически ощутила, как страх длинными пальцами сдавливает ее шею.

— Всем известно, — не сдавалась девушка, — что еще три недели назад ты был неоспоримым наследником Тео. Затем — откуда ни возьмись — появились мы с Тоби. Два внука, о которых никто не слышал. Внуки самого его величества. Ведь ты юрист. Вот и скажи мне, как обстоят дела с наследством в Греции? Или, еще лучше, объясни, зачем ты старался усадить нас в этот самолет?

Антон слушал, прищурив глаза, вызывая тем самым очередной приступ дрожи у Зоуи — как ни старалась она ее сдержать. Зоуи завидовала его самоконтролю.

— Скажи же что-нибудь! — разозлилась она.

— Я жду, когда ты сама придешь к выводу.

Зоуи, защищаясь, скрестила руки на груди, но, заметив его насмешку, тут же их опустила.

— Ты сказал, что Тео Канеллис болен. Так болен, что даже путешествовать не может. Ему нужен мой брат, а я просто прокачусь за компанию.

— Не припомню, чтобы говорил последнее.

— Говорил. Но, согласись, появись ты с Тоби, но без меня — разразился бы скандал. Это разрушило бы твою репутацию, да и репутацию Тео, на корню. Так вот почему ты так старался! Чтобы Тео был доволен тобой?

Зоуи не могла остановиться, хотя голос разума велел ей замолчать. Антон замер, словно гепард перед прыжком.

— Или, может, у тебя далекоидущие планы, связанные со смертью Тео и опекунством над маленьким мальчиком-наследником, которому необходим наставник? Собираешься предложить моему деду сделку: ты станешь для Тоби тем, кем Тео был для тебя? Взамен у тебя в руках окажется контроль над империей и власть — лет этак на двадцать.

На секунду Зоуи показалось, что Антон откинет голову и рассмеется. В глубине души она желала, чтобы он именно так и поступил: разгромил ее обвинения в пух и прах, обратил все в шутку. Но вместо этого Антон взглядом пригвоздил ее к месту:

— Такова твоя версия?

Девушка кивнула.

— Тогда ты упускаешь из виду один момент. Есть гораздо более простой способ контролировать бизнес Тео. Через вас, мисс Канеллис.

Зоуи не понравилось, как он произнес ее имя.

— Я не совсем понимаю, о чем ты, — заявила она.

— Конечно, не понимаешь. — Антон медленно приближался к ней. — Честно говоря, мне жаль, что ты недооцениваешь свою значимость.

— У меня нет... никакой значимости. — Двадцать два года, и ни словечка от деда — вот насколько она значима.

— Ты ничего не понимаешь, — бросил он. — Видишь ли, охотник за золотом мог бы легко добиться цели, сделав тебя своей женой. А твоего брата — сыном. Два по цене одного. — Антон улыбнулся, только улыбка его не была милой. — Как бизнесмен, я предпочитаю такой сценарий. Что ты уставилась на меня? Ведь мы уже выяснили, что чести у меня нет ни грамма. Я лгу, мошенничаю и похищаю невинных людей.

— Не подходи ко мне! — выкрикнула Зоуи.

У Антона в глазах замелькали искры. Он продолжал приближаться, заставляя Зоуи отступать назад. Хищный зверь, загоняющий жертву в западню.

— Думаю, твой дед придет в восторг от такого плана, — не останавливался Антон. — Греки обожают подобные бизнес-соглашения. Слияние имен Паллис и Канеллис станет внушительным успехом для меня, а Тео сойдет в могилу счастливым человеком. Так кого ты боишься, Зоуи Канеллис — Тео, меня или себя саму?

Последнее замечание заставило Зоуи обратить внимание на то, как сильно стучит ее сердце. Она часто дышала и все равно задыхалась. Ее щеки пылали, а губы пересохли. Тем не менее она глаз не могла отвести от невероятно соблазнительного рта Антона.

— Ты, наверное, думаешь, что не согласишься на такую сделку, — ответил он за нее. Зоуи уперлась спиной в перегородку. Отступать было некуда. — Я, конечно, предвижу такой вариант. Отправлю-ка я тебя к Тео. Он будет держать тебя взаперти, пока ты не передумаешь. Мы, греки, настолько беспринципны, что я могу... — Антон уперся ладонью в стену над головой девушки, — снова поцеловать тебя, — прошептал он. — Уложить тебя в постель. — Он прижался к ней. — Сделать тебя своей женщиной, прежде чем мы ступим на греческую землю. Сделать тебя своей...

Зоуи не дала ему договорить. Она размахнулась и со всей силы ударила Антона по щеке. Ладонь гудела, но Зоуи это только доставило удовольствие.

— Отойди от меня, — прошипела она.

Дата добавления: 2015-08-02