Глава 30 ~ Как это замечательно

Мы с Беллой и Себастьяном праздновали Новый год в «Disney World». Это был, безусловно, самый великолепный отпуск в моей жизни.

Полет на самолете был нервным, так как Себ никогда не летал раньше, но он вел себя стойко. Он взял с собой свою приставку "Нинтендо ДС", которой и занимался большую часть перелета.

Периодически он задавал вопросы: какие будут аттракционы и сможет ли он позавтракать с Гуффи.

Мы с Беллой постарались выбрать лучшее время для посещения парков, чтобы там было поменьше людей. Конечно, нельзя было рассчитывать на то, что в «Disney World» вообще не будет никаких толп.

Несколько раз нам пришлось иметь дело со срывами Себа: однажды слишком долго ждали в очереди, а другой случился, когда мы не успели вовремя на ужин. Но в остальном все было замечательно.

Карлайл сказал, что в кафе почти все готово и что ему не терпится продемонстрировать Себастьяну завершающие штрихи. Так что весь полет домой мы вынуждены были слушать Себа, спрашивающего, когда же он сможет поехать посмотреть кафе.

И вот когда после превосходных каникул я этим утром не спеша вхожу в офис, меня приветствует бодрая Лорен.

– С возвращением! – говорит она, улыбаясь и протягивая чашку кофе.

– Спасибо. Как шли дела в мое отсутствие? – я устраиваюсь в кресле за своим письменным столом.

– Хорошо. Я сообщила твоим клиентам, что ты появишься не раньше сегодняшнего утра. Мне жаль говорить это, но тебе предстоит несколько очень загруженных недель, – она смотрит виновато, но я не расстроен.

– Ничего страшного, Лорен, я знал, что так и будет. Бери свою чашку и календарь, и давай посмотрим, с чем мне придется иметь дело.

Следующие сорок пять минут уходят на обсуждение встреч, намеченных на эту неделю. Лорен не шутит: у меня едва хватит времени, чтобы сходить в туалет, не говоря уже об обеде.

К моменту возвращения домой я выжат как лимон и умственно, и физически. Я валюсь на кровать, отправив Белле сообщение, что эта неделя будет безумной, но я приеду к ней домой не позднее среды.

***

Следующим утром меня вырывает из сна не сигнал будильника, а телефонный звонок.

– Алло, – ворчу я.

– Эдвард, здравствуйте, меня зовут Тиа Фримэн. Ваш номер мне дала Изабелла Свон, – бодрый голос на другом конце заставляет меня взглянуть на часы. Уже позже, чем я думал?

Не-а, семь часов. Какого черта?

– Хорошо, – говорю я.

– Она сказала позвонить вам пораньше, так как вы очень заняты, – со смешком говорит девушка.

– Отлично, но когда-нибудь вам придется сообщить мне причину, по которой вы звоните, мисс Фримэн, – раздраженно отвечаю я.

– О, простите меня. Я консультант по покупкам и работаю с Изабеллой. Она попросила меня помочь вам и дру́жкам с костюмами для вашей свадьбы. Думаю, было бы неплохо начать со снятия мерок, и я хотела запланировать время, когда мы с вами могли бы встретиться, – она выпаливает это со скоростью, которая не является нормальной для этого времени суток.

– Ну, я предлагаю вам позвонить моей помощнице Лорен Мэллори. У нее есть мой график, и она сможет точнее сообщить вам о том, когда я буду свободен. Что касается моих дру́жек, к концу недели я по факсу или электронной почте отправлю вам список с их контактными номерами, – отвечаю я, выскальзывая из постели.

– Прекрасно, какой номер телефона у вашей помощницы? – спрашивает она.

Я диктую мисс Фримэн номер, и в ту секунду, когда нажимаю на кнопку разъединения, срабатывает мой будильник.

– Так и знал, – ворчу я и начинаю собираться.

Остальная часть недели проходит словно в тумане. От всех этих встреч, последних приготовлений в кафе и ужинов с Беллой и Себастьяном, когда удается выкроить для этого время, к выходным я готов вернуться в «Disney World».

Только в субботу в моем расписании находится время для встречи с Тиа. Так что в полдень я встречаюсь с ней у Беллы.

– Кажется, вы очень занятой человек, мистер Каллен, я рада, что у вас хотя бы бывают выходные, – улыбается мне Тиа, доставая сантиметровую ленту.

– Это важно. Я рад, что смог найти для вас время, – усмехаясь, говорю я.

Сидящий на диване Себастьян, хохочет надо мной, пока Тиа ловко управляется с моим телом, снимая необходимые ей мерки.

– Вот ты сейчас смеешься, приятель, но просто подожди, пока не настанет твоя очередь, – говорю я, и его глаза расширяются.

– Для чего? – спрашивает он.

– Для твоего смокинга. Тиа нужно будет снять с тебя мерки. – Щеки Себастьяна становятся ярко-красными, и я не знаю, от страха или по другой причине.

– Почему? – хрипло спрашивает он.

Я склоняю голову набок, и внезапно до меня доходит, что я еще не попросил Себастьяна принять участие в свадьбе. Я знал, что, услышав от меня, как сильно я хочу, чтобы Себ участвовал в праздновании, Белла обрадовалась, что он понесет кольца, но у меня была для него работа получше.

– Ты мне нужен, Себ. Я не представляю себе никого другого в качестве моего шафера, только тебя. Что скажешь? Ты будешь моим шафером? – спрашиваю я, а Тиа смотрит на Себа. С широкой улыбкой она ждет его ответа.

– Ты... ты хочешь, чтобы я был самолучшим человеком? – недоверчиво спрашивает Себ. (игра слов: best man – шафер, дословно: "лучший человек", а Себ говорит "bestest man", по-детски искажая слово – п/п)

– Совершенно верно, – без колебаний отвечаю я.

– Если ты считаешь, что я достаточно хорош, то я сделаю это, – шепчет Себ, не очень уверенный в себе.

Я прохожу мимо Тиа и сажусь рядом с Себом.

– Ты самый лучший, Себастьян. Мне даже не пришлось думать, кого я хотел бы видеть стоящим рядом, когда буду жениться на твоей маме, – я беру его за руку, и он поднимает голову. Я смотрю в его искренние глаза. – Это из-за тебя я встретил ее. И это из-за тебя я понял, насколько замечательной может быть жизнь. Я люблю тебя, Себастьян, и своим согласием ты окажешь мне честь.

Он улыбается и без предупреждения бросается мне в объятия:

– Я очень люблю тебя, Эдвард, спасибо. Я сделаю все возможное, чтобы быть лучшим, обещаю.

Я смеюсь:

– Так это «да»?

Он с широчайшей улыбкой кивает.

– Да, да, да, – сквозь смех говорит он.

Все сумасшествие недели ускользает прочь, когда я слышу радостные слова Себастьяна. А от осознания того, что он будет моим шафером, все становится идеальным.

***

– С Днем Святого Валентина, нью-йоркцы. Я стою у порога нового ресторана, который всего через несколько минут откроет свои двери. Здесь, в сердце города, в кафе «Знаете ли вы, что?..» готова пища не только для вашего желудка, но и для ума.

Я стою в сторонке, когда корреспондент канала «7 News» берет интервью у Карлайла и Себастьяна.

Себастьян крепко держится за ногу Карлайла и кажется довольно нервным. К счастью, отец удивительно спокоен. Во многом это связано с Себастьяном и его взволнованным состоянием. Карлайл хочет заверить его, что все будет в порядке.

– Мистер Каллен, расскажите нам, что вдохновило вас на создание такого уникального дополнения к нашему и без того удивительному городу? – спрашивает женщина-репортер.

– Ну, я всегда очень любил факты и еду. У Себастьяна схожие интересы. У меня были деньги и время, так что это обрело смысл, – монотонно отвечает отец.

Репортер опускает взгляд на застенчивого Себастьяна и улыбается.

– Ты внес свой вклад в создание этого кафе? – спрашивает она Себа.

– Да, – быстро говорит он.

– Дело в том, что подобного кафе нет во всем Нью-Йорке. Оно развлекательное, образовательное, в нем вкусно готовят и, самое главное, кафе предназначено для всех и каждого, – говорит Карлайл, явно пытаясь отвлечь внимание от мальчика.

– Вы говорите, что оно предназначено для всех? Что вы имеете в виду? – репортер сейчас сосредоточилась на Карлайле, и я вижу, что Себастьян немедленно расслабляется.

– Наше кафе – для людей, испытывающих потребность и в пище, и в знаниях. Но оно также и для тех, кто похож на меня или Себастьяна. У нас обоих, кроме всего прочего, синдром Аспергера. Нам нелегко находиться в общественных местах со всеми этими толпами: становится шумно, а нас очень легко взволновать. Мы разработали тихую обеденную зону, – отвечает отец.

– Вот это да, это гениально, – радостно одобряет репортер.

– С вами не поспоришь, Джейн, – с уверенностью говорит Карлайл, а я не могу сдержать смех. Конечно же, это привлекает внимание женщины-репортера.

– Ах, Эдвард Каллен, могу ли я задать вам несколько вопросов?

Я охотнее отказался бы, но знаю, что это для Себа и моего папы, так что соглашаюсь.

– Открытие этого кафе заставляет вас гордиться отцом и будущим пасынком? – спрашивает она.

Это самый нелепый вопрос из всех возможных.

– Нет, это не заставляет меня гордиться любым из них. Я и так гордился ими. Это событие заставляет меня лишиться дара речи. Они оба многое преодолели в своей жизни и еще долгие годы продолжат делать это. Вероятная удача этого самого необычайного коммерческого предприятия наполняет меня надеждой на лучшее для всех подобных людей, – отвечаю я.

– Что вы имеете в виду? – спрашивает она.

– Как сын аутиста я сталкивался с большим количеством невежественных людей. Многие из них говорили о моем отце жестокие и неприличные слова. Это предвзято и несправедливо. Каждый день я наблюдаю за ними обоими, противостоящими судьбе и дающими отпор той глупости, которую представители человеческого общества подбрасывают на их пути. Может быть, теперь люди увидят, что они такие же, как и все остальные... Возможно, умнее, – улыбаюсь я, а когда глаза женщины расширяются, смеюсь, и она теряет нить разговора.

– Э-эм... Что ж, спасибо, мистер Каллен, что уделили нам время, – нервно усмехается она. Прямой телеэфир дает возможность поставить репортеров во множество неловких ситуаций.

Чтобы ограничить толпу, Эсме сделала выбор в пользу приглашения только на торжественное открытие. Естественно, присутствуют вся наша семья, друзья, несколько представителей кулинарных журналов, телевидения и с десяток сотрудников из различных организаций аутистов.

– Это поистине замечательно, – говорит одна из приглашенных, обходя ресторан. – Взгляните на все исторические факты, которые представлены столь художественно.

Белла сжимает мою руку, когда мы слышим все эти положительные отзывы.

– Цветы просто удивительные, – говорит сотрудница одного из журналов.

– Моя мать – флорист, – улыбаясь, поясняю я.

– Да? Она здесь? Я хотела бы задать ей несколько вопросов, – спрашивает она.

– Конечно, – я указываю туда, где рядом с Элис и Кэйти стоит Эсме. – Вот она, Эсме Каллен.

– Спасибо. – Журналистка сразу же подходит к ней, и я радуюсь, увидев, как мама краснеет из-за комплиментов, которые, конечно же, она получает.

– Ты можешь в это поверить? – спрашивает Белла.

– Да, могу, – отвечаю я.

Она посмеивается:

– Ты никогда не испытывал ни капли сомнения?

– Ну, может быть, на первых порах, но когда Карлайл что-то замышляет, он всегда этого добивается. А затем, когда он привлек Себа, я понял, что это будет великолепно, – я улыбаюсь, глядя в ее лицо. На нем удивление и надежда.

– Ты просто светишься, Белла.

Она улыбается еще шире, если это возможно.

– Я очень... – она всхлипывает, но продолжает улыбаться, так что я понимаю, что ее переполняет счастье. – Я очень ими горжусь, – шепчет она.

Я обнимаю ее и молча наслаждаюсь моментом. Это счастливая кульминация для двух человек, которые боролись и продолжают бороться. Они нашли свое место в мире, и оно принадлежит им.

Внезапно мои глаза щиплет от слез.

Легкий звон от постукивания металла по хрусталю привлекает наше с Беллой внимание. Мы оборачиваемся, и я вижу Карлайла и Себастьяна на небольшом помосте. Он был доставлен в течение дня, и, стоя на возвышении, они выглядят сильными. Себ наивно улыбается в надежных руках Карлайла.

– Позвольте на минутку привлечь ваше внимание, – начинает Карлайл.

Он выжидает несколько мгновений, пока не стихает какофония звуков.

– Спасибо. Знаю, что все вы с нетерпением ждете свою еду, но мы с Себастьяном хотели сказать вам несколько слов. Большинство из вас находятся здесь потому, что в нашей жизни вы самые важные люди, – он указывает на группу журналистов: – Не обижайтесь, вы не важны в нашей повседневной жизни, но прямо сейчас мы нуждаемся в вас.

В помещении раздается взрыв хохота, вызванный откровенностью Карлайла.

– Я с удовольствием рассказал бы, почему каждый из вас так важен для нас, но думаю, если я потрачу на это следующие два часа, вы нас побьете, – продолжает он.

Вновь раздается гомерический хохот. Карлайл сияет, и я понимаю, что его лучезарная улыбка вызвана такой одобрительной реакцией аудитории.

– Поэтому позвольте мне просто выразить благодарность: мы вас любим и без вас не смогли бы стать теми, кем стали, – свободной от Себастьяна рукой он поднимает фужер шампанского: – За прошлое – забудем его, и пусть оно никогда не преследует нас. За будущее – пусть оно защитит мечты, к которым мы стремимся. И за настоящее – пусть оно навсегда остается таким замечательным.

Все свистят, кричат и хлопают в ладоши.

Еда восхитительна, а официанты и другой персонал имеют в запасе множество забавных и интересных фактов. Я уже понимаю, что хвалебные статьи будут заслуженно феноменальными.

– Привет, Белла, – говорит Роуз, наклоняясь и обнимая ее.

– Роуз, привет, давно не виделись.

– Знаю. Я слышала, что ты сократила свою нагрузку консультанта по покупкам, чтобы сосредоточиться на этом кафе и предстоящем браке. Привет, Эдвард, – она улыбается и нежно целует меня в щеку.

– Ну да, ты же знаешь, как обстоят дела, – отвечает Белла.

– Надеюсь, мы в ближайшее время сможем пообедать или что-то еще, я скучаю по тебе, – говоря это, Роуз слегка хмурится.

– Понимаю, мне очень жаль. Знаешь, чего бы я хотела? – спрашивает Белла.

– Чего? – Роуз выглядит крайне взволнованной.

– Я хотела бы, если возможно, чтобы ты помогла мне с платьем. – Как только Белла произносит это, Роуз крепко ее обнимает.

– Так это «да»? – смеясь, спрашивает Белла.

– Да, да, да, с удовольствием, – отвечает Роуз. – Сколько у нас времени?

– Мы женимся двадцать второго июня, – говорит Белла.

– Это через четыре месяца! – ахает Роуз. – Ты беременна?

– Что? – усмехается Белла. – Нет!

– Тогда почему такая спешка? – интересуется Роуз.

Я закатываю глаза.

– Почему люди всегда предполагают, что пара обязательно ждет ребенка, если вступает в брак вскоре после помолвки? Нам просто ужасно не терпится стать мужем и женой, – несколько сердито отвечаю я.

Белла слегка прищуривается, но сдерживается и отвечает Роуз гораздо вежливее, чем я.

– Вообще-то мы определили дату вскоре после того, как Эдвард сделал предложение. Прием состоится здесь, – Белла рукой обводит обеденный зал кафе. – Так что нам не нужно беспокоиться о бронировании помещения.

– Хорошо, прошу прощения, что предположила, что вы ждете ребенка, – виновато улыбается Роуз. – Тогда в эти выходные мы должны выбрать тебе платье, – решительно предлагает она.

– Да, мэм, – посмеивается Белла.

– Я позвоню тебе завтра, – Роуз достает смартфон и записывает что-то, как я могу только предполагать, связанное со свадьбой.

Мой взгляд перемещается по комнате, и я вижу Эммета, сидящего с хохочущим Себастьяном.

– Я скоро вернусь, – говорю я и пробираюсь сквозь толпу.

– Привет, парни, – говорю я.

Они смотрят на меня и улыбаются.

– Привет, Эдвард, – отвечает Себастьян.

– Эй, приятель, – я слегка ерошу его волосы и протягиваю руку Эммету: – Здорово, Эммет.

– Привет, как дела? Давненько я вас не видел, ребята, – говорит он.

– Знаю, но это было какое-то безумие.

– Да что ты говоришь? – шутит он.

– Итак, вы с Роуз?.. – спрашиваю я.

– У нас все отлично, это становится серьезным.

– Так серьезно, что вы собираетесь жениться на ней, как Эдвард на моей маме? Потому что, если это серьезно, то вы должны спросить Эдварда, как он заставил маму сказать "да",– вмешивается в разговор Себ, а мы с Эмметом разражаемся хохотом.

– Спасибо, Себ, я приму это к сведению, – отвечает Эммет.

Себастьян пожимает плечами и продолжает есть свою картошку-фри.

Я обхожу зал, разговаривая со всеми присутствующими. Подойдя к парадной двери, я вижу Карлайла, который сидит на скамейке в небольшом садике, устроенным у входа мамой.

Я выскальзываю наружу, и отец внезапно оборачивается, вероятно, услышав мое приближение.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, садясь рядом с ним.

– О да, просто решил проветриться, – с улыбкой отвечает он.

– Понимаю, иногда это начинает слегка сводить с ума.

Некоторое время мы молча сидим, наблюдая за городской суетой и светящимися окнами зданий рядом с кафе.

– Звезды города, – ни с того ни с сего говорит Карлайл.

– Прости?

– Когда я был маленьким, бабушка брала меня в город. Однажды мы потеряли счет времени, уже стемнело, – говорит он, а я внимательно слушаю. Это рассказ о его прошлом, а он обычно не делится тем периодом его жизни. – Как ты знаешь, дом моих родителей, как и мой сейчас, располагался в пригороде Нью-Йорка. Никаких небоскребов, – мрачновато усмехается он.

Я киваю.

– Во всяком случае, тем вечером мы с бабушкой были в городе. Я помню, как взглянул на небо в поисках звезд, но не нашел ни единой. Бабушка спросила, что я делаю, и я рассказал. Она засмеялась и сообщила, что ни одной звезды из космоса я здесь не найду, – улыбается он. – Потом объяснила: этот славный город, самое влиятельное его место, излучает свой собственный свет. Она показала на здания и все освещенные окна и сказала, что здесь, в Нью-Йорке, звезды повсюду. Пульсирующая здесь жизнь – это звезды города.

Он поднимает руки, и я охватываю все взглядом вместе с ним.

Конечно же, точно как он и сказал, это собственная жизненная сила города. Город – это особая вселенная.

– Ничего себе, – шепчу я.

– Знаю. Иногда мне нравится приезжать в центр города после захода солнца и вспоминать, насколько могущественны мы все. Без нас не было бы ни городов, ни любви, ни жизни, ни будущего. Это позволяет мне видеть все в истинном свете, – улыбается Карлайл, и отвечаю ему тем же.

– Спасибо, – говорю я.

Он в замешательстве смотрит на меня.

– Спасибо тебе за все. Я недостаточно часто говорю это тебе, папа, но я очень люблю тебя, – мой голос срывается, эмоции грозят сдавить мне горло.

– Я люблю тебя, сынок. Больше, чем когда-нибудь смогу объяснить тебе, – он стискивает меня в небывало сильных объятиях. – Такая честь для меня быть твоим отцом,– шепчет он и отодвигается.

Как моя жизнь так быстро стала настолько замечательной? Как получилось, что потерявшийся мальчик смог, без преувеличения, изменить так много жизней?

Себастьян принес в мою жизнь невероятную любовь. Он дал моему отцу толчок, необходимый для понимания, какой тот замечательный, и связал всех нас вместе так, как я не мог себе и представить.

В ту ночь, лежа в кровати с Беллой, надежно прижатой к моему боку, я благодарю Бога или судьбу за то, что они привели ко мне эту женщину и этого мальчика. Мое чудо, мою жизнь и мое сказочное «долго и счастливо».

Дата добавления: 2015-08-10