Меган Харт Голые 24 страница

Мое дыхание резко оборвалось на его словах, горло сжало с такой силой, что на мгновение я испугалась. Мне показалось, что я уже не смогу дышать. Голова резко мотнулась в сторону, и волосы хлестнули меня по щекам. Я думала, что Алекс нарочно корчит из себя дурака, обманывая меня, но один беглый взгляд на его лицо красноречиво сказал мне: он действительно не понимает, в чем дело.

– Мне плевать на твоего отца, Алекс.

– Значит… тогда что же тебя так взбесило?

Я встала, чтобы отойти от него на почтительное расстояние. А еще пошевелиться, отвлечься, дать своему телу хоть какую-то задачу, чтобы не поддаться нахлынувшей на меня ярости. Я снова обернулась к Алексу, но теперь нас разделяла безопасная дистанция. Он не мог потянуться ко мне – а я не могла коснуться его.

– Как ты мог привезти меня в тот дом, познакомить с теми людьми, не сказав правды? – выделяя каждое слово резко произнесла я. – Как ты мог преспокойно стоять там и представлять меня ей, не предупредив заранее, кто она на самом деле?

Я видела Алекса разным, и все же он никогда не давал повода уличить его в глупости. Но независимо от того, каким он представал, Алекс был прежде всего мужчиной. А любая женщина, у которой когда-либо были отношения, прекрасно знает: сообразительность мужчины не имеет ничего общего с величиной коэффициента его умственного развития.

– Кто? – спросил недогадливый Алекс.

– Энн, – с нажимом ответила я.

Его лицо вдруг стало бесстрастным – не настолько нечитаемым, как не раз случалось в прошлом, но достаточно невозмутимым, чтобы показать мне: я явно попала в его слабое место.

– Энн – жена Джейми. – Алекс особо подчеркнул слово «жена».

– А как же Джейми? – бросила я. – Боже праведный, Алекс! Неужели ты думал, что я ничего не замечу? Неужели в самом деле считал, что я ничего не пойму?

– Джейми – мой друг. – Он не отводил от меня своего взгляда, настолько резкого, что я не хотела смотреть ему в глаза. – Мой лучший друг.

– А что же насчет нее? Энн? Кто она тебе? – Не дожидаясь ответа, я бросилась вперед, атакуя. Алекс сделал шаг назад. – Ты привез меня в их дом, выпихнул навстречу этой Энн, не упомянув, что спал с ней, а потом бросил меня на произвол судьбы, сбежав со своим лучшим другом навек! Знаешь, какой идиоткой я себя чувствовала? Ты хотя бы понимаешь, как важно мне было услышать от тебя: «Эй, между прочим, я трахал жену своего лучшего друга»?

Его рот открылся. Потом закрылся. Алекс выпрямился и положил руки на бедра, отчего его плечи стали казаться просто невозможно широкими.

– Мне очень жаль. Это было… не так.

Я вдохнула настолько резко, что заболело горло.

– Тогда как же это было?

В первый раз за все время этого непростого разговора Алекс опустил взгляд.

Я отшатнулась, желудок сдавило спазмом. Сердце заныло от боли.

– Ты… любишь ее.

– Нет, – тут же, без раздумий, ответил он. – Больше не люблю. Не так, как тебя.

Я сглотнула комок горькой желчи.

– И ты думаешь, что от подобного признания мне должно стать легче?

– Да!

Возможно, в этот момент мы могли бы протянуть друг другу руки, нежно соприкоснуться пальцами. Но мы этого не сделали. Нас разделяла бескрайняя пропасть, которая угрожающе росла.

– Значит, меня должно воодушевить то, что ты любил другую женщину, о которой никогда, ни разу не упоминал. Ты дал мне подробный перечень всех, с кем когда-либо трахался, но так и не рассказал о ней. О той, кого ты по-настоящему любил.

– Я просто… – Алекс пожал плечами, сейчас он выглядел совершенно беспомощным. Он рассеянно взъерошил волосы, еще больше их растрепав. – Какая разница, кого я любил первой, если ты – та, кого я полюбил последней?

Что ж, по крайней мере, это звучало лучше, чем «бывшая девушка».

– А твой лучший дружок знает, что ты трахал его жену?

– Да. Он знает.

Я снова с усилием глотнула. Алекс слишком часто повторял мне, что обязательно скажет правду, если я спрошу, – а я слишком часто предпочитала ничего не спрашивать.

– Взгляни на меня.

Он поднял на меня глаза. Я столько раз видела своего Алекса с непроницаемыми глазами и улыбкой, натянутой на лицо для всего остального мира! Но в этот момент он был не таким. Алекс отдал мне все, о чем я даже не просила, и теперь я не могла притворяться, будто не вижу его искренности.

Я думала о двух мужчинах, которых явно связывало нечто большее, чем обычная дружба. Размышляла об Энн, пронзительный взгляд которой следовал за ними, все понимая, принимая… и любя, несмотря ни на что.

Я не могла быть такой, как она.

И я больше не могла удерживаться от вопросов:

– Вы трое, вместе?

Он кивнул:

– Да.

– И как долго это продолжалось?

– Несколько месяцев. С тех пор прошли годы. Все кончено, Оливия. Клянусь тебе, все кончено.

Я знала это и без его заверений. Я видела это по выражению, которое принимало лицо Энн при взгляде на Алекса, слышала это в ее голосе, когда она посоветовала мне любить его – несмотря ни на что.

– Почему ты не рассказал мне сразу?

Алекс нервно провел рукой по волосам.

– Я не думал, что ты догадаешься.

– Значит, именно из-за Энн ты так долго не возвращался домой?

Он открыл рот, и я уже приготовилась услышать ложь. Но Алекс кивнул:

– Да. Вся эта дрянь, творящаяся с моей семьей, никогда не заставила бы меня сбежать. Но то, что произошло с Джейми…

– …И Энн, – подхватила я, вынуждая Алекса произнести ее имя открыто, мне в лицо.

– Да. С Энн. Никогда не думал, что доведется снова оказаться дома. Но потом я встретил тебя, Оливия, и все вдруг изменилось в один миг, – задумчиво произнес Алекс. – Я люблю тебя. Я хочу выстроить свою жизнь заново, с тобой. Но у меня нет желания никогда больше не видеться с Джейми… но… я больше не встречусь с ним, если ты будешь против нашего общения.

Я не могла просить, чтобы он пошел на это. Горло саднило от сдерживаемых криков и рыданий, и я снова судорожно глотнула.

– В любом случае тебе следовало обо всем мне рассказать. Это расстроило бы меня, но так все равно было бы лучше. Я не узнала бы об этом вот так… Я чувствовала себя глупо, Алекс.

– Я знаю. Прости. Мне действительно очень жаль.

Я верила ему, но это уже не имело значения. Я взглянула на кольцо и потерла его подушечкой большого пальца: бриллиант ярко засверкал, отбрасывая разноцветные лучики в разные стороны. Хотелось плакать, слезы подступали к горлу, но глаза оставались сухими. Да, сейчас я смотрела на Алекса ясными глазами – никаких размытых кадров, никаких фотографий не в фокусе. Я видела его реальным, и между нами стояла только правда.

– Ты любишь его?

Алекс помедлил, не решаясь ответить.

– Да. Но я никогда не спал с ним, Оливия. Клянусь.

– А тебе бы этого хотелось?

Он подошел ко мне ближе.

– Нет. Больше нет.

– Значит, это он хочет трахнуть тебя?

– Джейми знает, когда нужно остановиться, – серьезно произнес Алекс. – Понимаешь, Оливия, мы с Джейми… когда мы оказываемся вместе, тут же превращаемся в пару придурков. Я знаю, что мы можем быть такими гребаными идиотами!

Я видела этих двоих вместе и понимала, что между ними существует нечто большее, чем просто дружба. Похоже, так было всегда – по крайней мере, я это чувствовала. И, в отличие от Энн, сомневалась в том, что смиренно приму то, что может произойти.

– Кэм – твой сын?

Алекс не произнес ни слова, его челюсть потрясенно дернулась вниз. Он отрицательно покачал головой и провел рукой по волосам, потом сжал пальцами свою шею. И принялся в волнении расхаживать по комнате.

– Нет. Сейчас… Черт, нет. Это ребенок Джейми, совершенно точно, никаких сомнений.

– Он похож на тебя.

Алекс повернулся, чтобы взглянуть на меня.

– Он – не мой.

– Ты в этом уверен?

– Мне пришлось подсчитывать месяцы, – произнес Алекс голосом полным сарказма, – но да, я уверен. И даже если бы он был моим, Оливия… этот ребенок – не мой сын.

У меня на короткий миг перехватило дыхание.

– Как ты можешь так говорить?

– Ты должна это понимать, – с нажимом ответил он. – Ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было.

В этот момент слезы все-таки хлынули из моих глаз, оставляя на лице широкие влажные дорожки. Лицо Алекса исказилось тревогой. На сей раз он сделал шаг навстречу мне, но я отшатнулась.

– Оливия…

– Я не могу пойти на это, Алекс. Я думала, что у меня получится. Считала, что это не имеет для меня значения. Но я ошибалась.

Он резко выдохнул:

– Я не понимаю…

Я сняла с пальца кольцо и протянула ему на ладони. Алекс во все глаза смотрел на символ нашей любви. Я видела, как он с усилием глотнул, как приоткрылся его рот, не в силах произнести ни слова. Алекс не двинулся с места, чтобы забрать кольцо, и теперь бриллиант блестел и переливался в моей руке – совсем как тогда, когда еще красовался на моем пальце.

– Я думала, что с тобой все будет по-другому. Я хотела, чтобы так было.

– Со мной все по-другому, – тихо отозвался Алекс. – И ты это знаешь.

– По-другому, но этого недостаточно. – Я положила кольцо на стол и скрестила руки на груди, крепко сжав живот, вцепившись в свои локти. Именно так стояла Энн на кухне, и теперь я понимала почему.

– Ты хочешь порвать со мной? – Алекс замер на месте, будто окаменел. Застыли его плечи, подбородок. Глаза превратились в две льдинки. Пальцы сжались в кулаки. – Почему? Из-за того, что кто-то другой однажды разбил тебе сердце? Из-за того, что этот кто-то солгал тебе? Черт возьми, неужели я должен платить за чужие грехи?

Похоже, настала моя очередь сказать, как я сожалею обо всем случившемся, но резкие слова все еще хлестали по горлу, оставляя вкус крови на языке.

– Я никогда не лгал тебе. – Голос Алекса звучал жестко, холодно. – Ты знала обо мне все. И я думал… думал, что ты сможешь все понять. Что ты, особенно ты, поймешь меня.

– Пойму потому, что когда-то любила Патрика? – резко бросила я. – Тебе казалось, что я смогу полюбить другого гея? Что это будет легко?

– Я думал, – отрезал Алекс, – что ты могла бы полюбить меня, просто меня.

– А я всегда гадала, – в тон ему ответила я, – не хватит ли с меня… подобных историй.

Я не испытала чувства гордости, увидев, как мои слова буквально уничтожили его. Алекс попятился назад, к двери. Низ пижамных штанов волочился по полу. И я почувствовала, что не могу видеть его босые ноги.

Все, что происходило между нами, внезапно, ужасным образом обнажилось.

У двери Алекс помедлил, сжав пальцами ручку:

– Секс с мужчинами не делает меня геем больше, чем секс с женщинами – гетеросексуалом. Все это не важно. Ты можешь или доверять мне, или нет. Мне нечего предложить тебе, Оливия, кроме любви.

– Я тебе завидую, – ответила я, хотя думала о другом и собиралась сказать нечто иное.

– Почему?

– Потому что ты точно знаешь, кто ты. А у меня нет ни малейшего представления о том, кто я.

– Но почему ты думаешь, что тебя и нынешней недостаточно?

– Потому что в моей жизни никогда и ничего не было достаточно, – ответила я. – Никогда не было достаточно того или другого… Я не знаю, как быть самодостаточной и цельной, Алекс. Не знаю, кто я, кем мне следует быть.

Алекс подошел к столу и взял кольцо. Потом снова надел бриллиант на мой палец и крепко сжал мою руку:

– Тогда позволь помочь тебе понять это.

Тень и свет. Правда и ложь. Мне не хотелось, чтобы наша история заканчивалась, и ему тоже.

– Ты не должна выбирать, понимаешь, – сказал Алекс мне на ухо перед тем, как коснуться губами моего горла, моей ключицы, моих грудей. Он прильнул к соску ртом, и я прерывисто вздохнула. – Тебе не нужно быть какой-то одной, Оливия.

– Не уверена, что смогла бы стать такой, даже если бы попробовала. – Я провела пальцами по волосам Алекса, задержавшись на этих мягких каштановых волнах чуть дольше обычного. – А что насчет тебя?

Он улыбнулся и приподнялся на одном локте. Потом пробежал пальцами по моему голому животу.

– Я выбираю тебя. Я был придурком большую часть своей жизни, Оливия, но, клянусь, я буду верным придурком!

Теперь я и смеялась, и плакала… Мое кольцо ярко сверкнуло, когда я снова провела рукой по волосам Алекса.

– Я действительно тебе верю.

– Хорошо.

– Но все остальное… насчет женитьбы в церкви или…

– Мы поженимся где угодно, где только твоя душа пожелает. Не важно, что ты решишь. Я с легкостью соглашусь на все.

Я бросила игривый взгляд на его член, уже приподнявшийся под одеялом.

– Легко же тебя соблазнить.

– Да. – Алекс поцеловал меня сначала нежно, потом чуть настойчивее, собственнически, и его руки заметались по моему телу.

Я остановила любимого, взяв его лицо в свои ладони и посмотрев в глубокие серые глаза.

– Помнишь, ты как-то сказал об отношениях… ты думал, что это будет легче?

– Да.

– Мне очень жаль, но легко у нас не получится.

Алекс задумчиво поводил по моему животу кончиком пальца, рисуя одному ему ведомый взор, потом положил сверху свою ладонь.

– Я к этому и не стремлюсь.

– Нет?

Он покачал головой и посмотрел на меня.

– Не-а. Ничто по-настоящему ценное не дается легко.

– Ты – такой философ…

Алекс поцеловал мой живот, коснувшись губами того места, где только что водил пальцем.

– Давай остановимся на том, что я потратил много времени впустую, занимаясь всякой ерундой. И больше так не хочу. Зато желаю позаниматься кое-чем с тобой.

– Я тоже не прочь кое-чем с тобой заняться.

Он снова поцеловал меня, легонько коснувшись пупка:

– Заметано.

– Мне так это нравится… – прошептала я. – Не останавливайся, сделай это снова, только немного ниже.

Алекс внял моим мольбам. И действительно скользнул ниже, проведя губами до моего бедра и легонько прикусив кожу. Потом, засмеявшись, он припал губами к клитору, заставив меня извиваться под его сладостными ласками. Сильные руки Алекса крепко держали меня, пока он целовал, гладил, посасывал… Но не позволял мне достичь самой вершины блаженства – пока нет…

Алекс подарил мне оргазм чуть позже, когда оказался внутри меня. Он навис надо мной, опираясь на руки, чтобы не раздавить своим сильным телом, и я коснулась губами его кожи, ощутив солоноватый привкус пота. Ничего лучше в своей жизни я не пробовала.

Когда все уже оказалось позади – но лишь на этот раз, который явно был для нас не последним, – я перекатилась на спину и уставилась в потолок, туда, где мой романтичный возлюбленный вдруг разглядел очертания ангела.

– Я люблю тебя, Алекс.

Он ответил уже сонным голосом:

– Я тоже люблю тебя. Все будет хорошо, Оливия. Независимо от того, что произойдет дальше. Договорились?

Алекс уже спал, когда я выползла из кровати и схватила камеру, дожидавшуюся своего часа на комоде, своем привычном месте. Алекс не шелохнулся, когда я сделала первый снимок, потом второй… Герой моей фотосессии лишь немного подвинулся, когда я скользнула обратно в постель. Удерживая камеру в вытянутой руке, я направила ее вниз, чтобы запечатлеть еще один памятный момент.

На снимке отразились тени, испещрившие нас полосками тьмы и света. И еще я заметила размытое пятно в углу фотографии, которое, если приглядеться, напоминало очертания женской фигуры. На этом снимке было несколько слоев – как, впрочем, и многих других интересных вещей.

Открыв глаза, Алекс поцеловал меня, и я отложила камеру, снова отдавшись его ласкам.

Я не должна была решать, какая я на самом деле – та или другая. Возможно, во мне соединились оба моих мира – или в моей душе не было вообще ни одного. Все – или ничего. И это прекрасно: бороться за свое место в этом мире и людей, которые принимают нас такими, какие мы есть. Иногда мы прячем самих себя под многочисленными слоями, но стоит их снять, один за другим, и мы предстаем такими, какими и должны быть.

Голыми.

Примечания

1

Стюарт Марта – известная американская телеведущая и писательница, прославившаяся благодаря советам по домоводству и декорированию.

(обратно)

2

Ди Уильямс Билли – известный американский актер, не в последнюю очередь известный благодаря своим пышным усам.

(обратно)

3

Менора – один из символов иудаизма, массивный подсвечник с семью ветвями.

(обратно)

4

Имеется в виду песня Бейонсе Single Ladies (Put A Ring On It) о незамужних девушках, которым хочется надеть обручальное кольцо.

(обратно)

5

«Dance Dance Revolution» – музыкальная видеоигра, происходящая на танцевальной платформе с четырьмя панелями (вверх, вниз, влево, вправо). Во время исполнения песни на экране последовательно перемещаются стрелки, соответствующие звучащему ритму. Игрок должен нажимать ногами в такт песне, стараясь успеть за музыкой.

(обратно)

6

Имеется в виду фантастический роман Роберта Хайнлайна «Чужак в чужой стране».

(обратно)

7

Бамблби (Шершень) – вымышленный персонаж мультсериала «Трансформеры» с желто-черной окраской корпуса.

(обратно)

8

Одним из неотъемлемых атрибутов встречи Шаббата (дня святости для иудеев, в который предписывается воздерживаться от любой работы) являются зажженные свечи.

(обратно)

9

«Коннекс» – социальная сеть.

(обратно)

10

Танах – Священное Писание иудаизма.

(обратно)

11

Дрейдл – четырехгранный волчок, с которым дети играют во время Хануки.

(обратно)

12

Темпл Ширли – американская актриса, прославившаяся своими детскими ролями в 1930-е годы.

(обратно)

13

Пиньята – крупная фигура животного из папье-маше или бумаги, набитая сладостями, которую подвешивают к потолку во время праздника. Одному из присутствующих детей завязывают глаза и дают палку, чтобы разбить пиньяту.

(обратно)

14

Турдакен – причудливое блюдо, представляющее собой индейку, фаршированную уткой, которая, в свою очередь, фарширована курицей.

(обратно)

15

Дин Джеймс – культовый американский актер, секс-символ 1950-х годов.

(обратно)

16

Талес – молитвенное облачение, прямоугольное покрывало из белой ткани с синими или черными полосами. К каждому из четырех углов покрывала крепятся кисти – цицит.

(обратно)

17

Меннониты – последователи протестантской секты, славящиеся скромной, традиционной одеждой.

(обратно)

18

«Тихий», или негласный, аукцион – вид аукциона, на котором ставки делаются в письменном виде.

(обратно)

19

Бат-мицва – иудейская церемония перехода от детства к взрослой жизни.

(обратно)

20

Черч Скотт – известный фотограф, мастер эротической фотографии.

(обратно)

21

В Америке существует традиция: родные и друзья в шутку шлепают именинника по ягодицам, количество этих легких шлепков соответствует прожитым годам.

(обратно)

22

Хавдала – церемония, знаменующая окончание Шаббата.

(обратно)

23

Седер Песах – пасхальный вечер, строго регламентированная ритуальная семейная трапеза в праздник Песах (еврейской Пасхи).

(обратно)

24

Хаггада – сборник молитв, связанных с ритуалом праздника Песах.

(обратно)

25

Норман Бейтс – герой трилогии Роберта Блоха, а также фильма «Психо» и его сиквелов Альфреда Хичкока. Кровожадный и опасный для окружающих психопат, страдающий раздвоением личности.

(обратно)

26

В одном из скетчей британской комик-группы «Монти Пайтон» демонстрировался странный псевдонародный танец, во время которого один из танцующих хлопает по лицу другому парой сардин. В ответ другой танцующий бьет своего партнера по танцу огромным палтусом, сбивая с ног.

(обратно)

27

Арчи Банкер – персонаж популярного в 1970-х годах американского комедийного сериала «Всей семьей». Символ бестактного, глупого проявления расизма: Арчи пытался дружить с темнокожим соседом, то и дело неумышленно оскорбляя его.

Дата добавления: 2015-08-10