Вопрос церковных зданий до недавнего времени не был
вопросом. Однако сегодня проблемы отношений внутри
Тела Христова, разобщенность Его членов, жизнь церкви,
все больше похожая на деятельность общественных орга-
низаций, — все это заставляет нас задавать вопросы. Как ре-
зультат, возникла быстро растущая «нетрадиционная» про-
слойка христиан, видящих виновником всех бед культовое
здание, или, говоря проще, храм54.
Идея строить храм для Бога не пришла в этот мир с Дави-
дом или с кем-то еще из народа Израиля. Как раз отсутствие
храмового сооружения отличало народ Божий от окружаю-
щих народов: у него был Бог, но не было храма этого Бога.
Сама идея Давида построить дом для Бога, ставшая для него
мечтой всей его жизни, в глазах Бога выглядела довольно аб-
сурдной.
Но в ту же ночь было слово Господа к Нафану: пойди, скажи
рабу Моему Давиду: так говорит Господь: ты ли построишь Мне
дом для Моего обитания, когда Я не жил в доме с того време-
ни, как вывел сынов Израилевых из Египта, и до сего дня, но
переходил в шатре и в скинии? Где Я ни ходил со всеми сынами
Израиля, говорил ли Я хотя слово какому-либо из колен, ко-
торому Я назначил пасти народ Мой Израиля: «почему не по-
строите Мне кедрового дома»? (2 Цар. 7:4-7).
Кажется, что в этих стихах неизвестный историк попы-
тался изобразить удивление Творца намерениями, а может
быть, даже наивностью, граничащей с глупостью, несколько
неожиданной для человека, который так пришелся по серд-
цу Бога. «Давид, Я, конечно, понимаю, что “Я взял тебя от
стада овец, чтобы ты был вождем народа Моего, Израиля; и
был с тобою везде, куда ни ходил ты, и истребил всех врагов
твоих пред лицем твоим, и сделал имя твое великим, как имя
великих на земле” (2 Цар. 7:8-9), но все же, тебе ли строить
дом в качестве жилища для Всемогущего Бога?!»
Однако давайте отвлечемся от намерений Давида и поду-
маем, что давал людям храм, зачем он вообще был нужен?
Можно предположить, что храм возводился для того, что-
бы каким-то образом задобрить божество. Скорее всего, так
и было в случае с большинством древних религий: именно
этот мотив был официальной версией, доводимой до сведе-
ния масс, но мне думается, что он вряд ли отражал реальные
намерения тех, кто все-таки возводил храмы. Идея строить
для божества храм всецело принадлежала наиболее сооб-
разительным представителям рода человеческого — жрецам
или, говоря современным языком, идеологам. Жрецы пре-
красно понимали, что обладание храмом дает определенную
монополию на обладание божеством: если храма нет, значит,
божество доступно для всех и всегда. Но если божество при-
вязано к определенному месту, люди становятся зависимы
от этого места. Таким образом, храм превращается в важный
и могущественный инструмент власти, позволяющий вли-
ять на отношения людей с божеством. И чем строже религия,
тем этот инструмент эффективней.
Храм становится мощным оружием политической вла-
сти. В книге Иисуса Навина есть один любопытный текст,
который поможет нам увидеть это отчетливее. Придя в
окрестности Иордана, т.е. на доставшуюся им после разделе-
ния Ханаанской земли территорию, сыны Рувимовы, сыны
Гадовы и половина колена Манассиина выстроили большой
жертвенник. Их религиозное рвение не осталось без вни-
мания других колен Израиля, которые тут же принимают
решение идти на своих сородичей войной. Однако пораз-
мыслив и посовещавшись, главы десяти израильских колен
решили не торопиться с уничтожением сородичей, а сперва
удовлетворить свое любопытство: зачем же было соверше-
но это преступление против Господа?! Вы скажете, с каких
это пор создание для Бога места поклонения стало считаться
преступлением против Него?! Да, дорогой читатель, времена
и в самом деле были дикие, но давайте рассмотрим логику
ветхозаветных вождей этих десяти колен.
И пришли они к сынам Рувимовым и к сынам Гадовым и
к половине колена Манассиина в землю Галаад и говорили им
и сказали: так говорит все общество Господне: что это за пре-
ступление сделали вы пред Богом Израилевым, отступив ныне
от Господа, соорудив себе жертвенник и восстав ныне против
Господа? Разве мало для нас беззакония Фегорова, от которо-
го мы не очистились до сего дня и [за которое] поражено было
общество Господне? А вы отступаете сегодня от Господа! Сегод-
ня вы восстаете против Господа, а завтра прогневается [Господь]
на все общество Израилево; если же земля вашего владения ка-
жется вам нечистою, то перейдите в землю владения Господня,
в которой находится скиния Господня, возьмите удел среди нас,
но не восставайте против Господа и против нас не восставайте,
сооружая себе жертвенник, кроме жертвенника Господа, Бога
нашего; не [один] ли Ахан, сын Зары, сделал преступление,
[взяв] из заклятого, а гнев был на все общество Израилево? не
один он умер за свое беззаконие (Иис. Нав. 22:15-20).
Как мы видим, для израильтян периода раздела Земли
Обетованной принципиально важным было сохранение
монолитности поклонения ЯХВЕ. «Не восставайте против
Господа и против нас», — вот сердцевина их страха, ведь ли-
шение народа централизованного поклонения также лишает
этот народ единства. Впрочем, по свидетельству заподозрен-
ных в мятеже сыновей Рувима, Гада и Манассии, в их наме-
рения никогда не входило нарушать единство поклонения, а
сооруженный жертвенник был своего рода их «страховкой»
на случай, если бы потомки десяти живущих за Иорданом
колен вдруг пожелали бы лишить их возможности иметь
«часть в Господе», т.е. участвовать в едином для Израиля по-
клонении55. История эта заканчивается не только признани-
ем обоснованности поступка «мятежных» колен, но и свиде-
тельством того, что их действия очевидно были вдохновлены
Господом: «И сказал Финеес, сын Елеазара, священник, сы-
нам Рувимовым и сынам Гадовым и сынам Манассииным:
сегодня мы узнали, что Господь среди нас, что вы не сделали
пред Господом преступления сего; теперь вы избавили сынов
Израиля от руки Господней» (Иис. Нав. 22:31).
Весьма любопытная история, не так ли? Но для того, что-
бы она стала нам еще более понятна, необходимо обратиться
к другому ветхозаветному тексту, правда, уже из следующей
эпохи — начала эры разделенного царства Израиля.
И обстроил Иеровоам Сихем на горе Ефремовой и поселил-
ся в нем; оттуда пошел и построил Пенуил. И говорил Иеровоам
в сердце своем: царство может опять перейти к дому Давидову;
если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприноше-
ния в доме Господнем, то сердце народа сего обратится к госу-
дарю своему, к Ровоаму, царю Иудейскому, и убьют они меня и
возвратятся к Ровоаму, царю Иудейскому. И, посоветовавшись,
царь сделал двух золотых тельцов, и сказал [народу]: не нужно
вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вы-
вели тебя из земли Египетской. И поставил одного в Вефиле, а
другого в Дане. И повело это ко греху; ибо народ стал ходить к
одному [из] [них], даже в Дан. И построил он капище на высоте,
и поставил из народа священников, которые не были из сынов
Левииных. И установил Иеровоам праздник в восьмой месяц,
в пятнадцатый день месяца, подобный тому празднику, какой
был в Иудее, и приносил жертвы на жертвеннике; то же сделал
он в Вефиле, чтобы приносить жертву тельцам, которых сделал.
И поставил в Вефиле священников высот, которые устроил, и
принес жертвы на жертвеннике, который он сделал в Вефиле, в
пятнадцатый день восьмого месяца, месяца, который он произ-
вольно назначил; и установил праздник для сынов Израилевых,
и подошел к жертвеннику, чтобы совершить курение (3 Цар.
12:25-33).
Иеровоам не был жрецом, он был прекрасным политиком,
который понимал: «царство может опять перейти к дому Да-
видову; если народ сей будет ходить в Иерусалим для жерт-
воприношения в доме Господнем, то сердце народа сего об-
ратится к государю своему, к Ровоаму, царю Иудейскому, и
убьют они меня и возвратятся к Ровоаму, царю Иудейскому»
(ст. 26-27). Именно по этой причине Иеровоам создает в Се-
верном царстве автономное место поклонения.
Теперь посмотрим, как во времена Христа обстояли дела
с Иерусалимским храмом. В то время он находился во вла-
сти саддукеев, которые считали его своей собственностью.
Алан Сторки пишет:
С тех пор, как был построен и начал функционировать Храм
Ирода, несколько раз в год в него устремлялись сотни тысяч
людей, приносящих с собой пожертвования. Это был един-
ственный вид туризма, известный в древнем мире, и на Пасху
город заполняло около миллиона паломников, обогащающих
Храм бесчисленными дарами. Прибавьте сюда налог в две драх-
мы (полшекля), взимавшийся с иудеев независимо от их места
жительства, и мы получим представление о несметных богат-
ствах, стекавшихся в казну правящей элиты56.
Итак, храм был банально выгоден людям, им владеющим.
Мир религии, к сожалению, подчинен таким же законам, ко-
торые мы можем наблюдать и в других сферах человеческой
жизни, а потому формула Екклесиаста: «Пиры устраивают-
ся для удовольствия, и вино веселит жизнь; а за все отвечает
серебро» (Еккл. 10:19) — одинаково хорошо прижилась и в
церкви. Церковная десятина — достаточно мощный финан-
совый инструмент, и сила ее увеличивается прямо пропор-
ционально количеству сидячих мест в зале для собраний
(конечно же, при условии, что они остаются занятыми). Та-
ким образом, мы можем вывести формулу: чем больше храм,
тем больше сил и идеологических, политических и экономи-
ческих возможностей у тех, кто им владеет.
Именно благодаря наличию храмового здания и обязан-
ности верующего его посещать, церковь, так же как и Иеруса-
лимский храм, может стать местом эксплуатации57. Причем
в такой ситуации эксплуатации подвергся не только народ,
но и Бог, Чьим именем пользуются для этой цели. Я помню
проповедь одного человека, который прямо связал посеща-
емость церкви с обретением спасения. И если в III веке от
Р.Х., во время, когда расколы стали умножаться в церкви, ка-
тегоричные слова епископа Карфагенского Киприана «Salus
extra ecclesiam non est»58 понимались в смысле принадлеж-
ности к Церкви Вселенской, то сегодня эти слова могли бы
означать принадлежность к зданию. Почему? Да потому
что сегодня нас волнует не столько ортодоксальность или
ортопраксичность тех или иных верующих, а их «верность
зданию». Сегодняшняя миграция верующих из «здания» в
«здание» сделала церковь настолько толерантной, что еще
немного и церковная дисциплина рискует исчезнуть.
В книге пророка Михея мы находим такие слова: «Гла-
вы его судят за подарки и священники его учат за плату, и
пророки его предвещают за деньги, а между тем опираются
на Господа, говоря: “не среди ли нас Господь? не постигнет
нас беда!”» (Мих. 3:11), затем похожие слова в книге пророка
Иеремии: «Не надейтесь на обманчивые слова: “здесь храм
Господень, храм Господень, храм Господень”» (Иер. 7:4)59.
Эти пророческие слова из Михея и Иеремии свидетельству-
ют о том, что Божий Храм был низведен до религиозного
амулета, «обеспечивающего» народу расположение и защи-
ту Бога. Иеремия дальше пишет:
И ныне, так как вы делаете все эти дела, говорит Господь, и
Я говорил вам с раннего утра, а вы не слушали, и звал вас, а вы
не отвечали, — то Я так же поступлю с домом [сим], над кото-
рым наречено имя Мое, на который вы надеетесь, и с местом,
которое Я дал вам и отцам вашим, как поступил с Силомом. И
отвергну вас от лица Моего, как отверг всех братьев ваших, все
семя Ефремово (Иер. 7:13-15).
Итак, ставший священным племенным тотемом храм был
отвергнут Богом так же, как и народ, позволивший такое от-
ношение к чему-то, на чем было наречено имя Божье. Облада-
ние этим зданием непросто духовно «расслабило» Израиль,
более того, оно его развратило. На свои духовные проблемы
они смотрели сквозь индульгенцию владения храмом.
Сегодня мы можем видеть иную форму «развращенно-
сти» у обладателей церковного храма. Иногда я приходил
в недоумении, общаясь с людьми, которые годами крити-
ковали руководство своей церкви, выражали скептицизм
в отношении перемен, но, по-видимому, не испытывали ни
малейшего желания перейти в другую церковь. Я задавался
вопросом «почему?», пока не услышал простой ответ — ком-
форт, привычка и чувство принадлежности чему-то больше-
му, чем есть ты сам. Элиас Канетти пишет об этом так:
Пришедший на проповедь наверняка пребывал в искреннем
убеждении, что его интересует проповедь, и он бы удивился, а
может быть, и возмутился, скажи ему кто-то, что больше самой
проповеди ему приятно множество присутствующих. Смысл
всех церемоний и правил, характерных для таких организа-
ций, в сущности, yдержание массы: лучше надежная церковь,
полная верующих, чем весь ненадежный мир. Равномерность
посещения церкви, привычное и неизменное повторение опре-
деленных ритуалов обеспечивали массе своего рода массовые
переживания, только введенные в какое-то русло, рамки. Ис-
полнение этих обрядов в строго определенное время заменяет
потребность в чем-то более суровом и сильном60.
Реальность показывает, что церкви, не имеющие возмож-
ности предоставить своим членам здание для постоянных
собраний, вскоре либо теряют большую часть своих прихо-
жан, либо вообще перестают существовать. За прошедшие
несколько лет я наблюдал, как наша церковь несколько раз
испытывала кризис уменьшения посещаемости после того,
как нам отказывали в аренде зала для собраний. Казалось
бы, ситуация не была безнадежной, ведь мы могли соби-
раться небольшими группами по домам, что и происходило.
Но затем статистика посещаемости, а также и количество
собранных жертвоприношений вынуждали руководство
церкви лихорадочно искать выход из создавшейся ситуации.
Знаю другую церковь, которая после потери аренды здания
перешла на ячеечную форму собраний, в результате чего ее
численность сократилась с тысячи человек до трехсот.
Получается, для большинства людей важно здание. Имен-
но поэтому те, кто понимают такую потребность и способны
предоставить людям желаемое, вскоре получают над ними
власть. Это своего рода обоюдный договор, который изве-
стен сторонам, но о существовании которого они никогда не
признаются друг другу.
Элиас Канетти ошибочно полагает, что «выступления
против традиционного церемониала, о которых рассказывает
история религии, всегда были направлены против ограниче-
ния массы, которая в конечном счете хотела вновь ощутить
свой рост»61. Это не так, церковь выходила за пределы своих
стен не вследствие того, что ощущала необходимость роста,
а вследствие того, что ощущала необходимость перемен. Бо-
лее того, церковь в данном случае подвержена не своим вну-
тренним желаниям, а, скорее, вдохновению, сходящему на
нее извне. Элиас Канетти пишет:
Вспомним Нагорную проповедь Нового Завета: она звуча-
ла под открытыми небесами, ее могли слушать тысячи, и она
была направлена, в этом нет никакого сомнения, против огра-
ничительного церемониала официального храма. Вспомним
стремление христианства во времена апостола Павла вырваться
из национальных, племенных границ еврейства и стать универ-
сальной религией для всех людей62.
Думаю, что Элиас Канетти прав, указывая на тенденции,
но ошибается в их источнике. Все служение Христа доказы-
вает, что стены храма способны удерживать толпу в религии
только до тех пор, пока люди не переживут живую встречу с
Богом. Для людей, следовавших за Христом, вопрос места
Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 57 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Беспринципным и бесхребетным. | | | Джордж Оруэлл |