Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Solazzo 22.07.2014 14:14 » ЭПИЛОГ 2 Эпилог 2.

Solazzo 24.06.2014 22:05 » Глава 19. Часть 3 Глава 3. | Solazzo 27.06.2014 18:49 » Глава 20. Одиночество. Часть 1. Он. Глава 20. Одиночество. | Solazzo 30.06.2014 14:57 » Глава 20. Часть 2. Она. Часть 2. Она. | Solazzo 01.07.2014 15:33 » Глава 21. Никогда не говори «никогда». Часть 1 Глава 21. Никогда не говори «никогда». | Solazzo 05.07.2014 21:23 » Глава 21. Часть 2 Часть 2. | Solazzo 08.07.2014 13:31 » Глава 21. Часть 3 Часть 3. | Solazzo 11.07.2014 12:56 » Глава 22. Навстречу друг другу. Часть 1. Глава 22. Навстречу друг другу. | Solazzo 14.07.2014 17:50 » Глава 22. Часть 2. Часть 2. | Часть 1. | Solazzo 20.07.2014 13:23 » Глава 23. Часть 2 Часть 2. |


Читайте также:
  1. Solazzo 01.07.2014 15:33 » Глава 21. Никогда не говори «никогда». Часть 1 Глава 21. Никогда не говори «никогда».
  2. Solazzo 03.06.2014 23:14 » Глава 15. Часть 2. Часть 2.
  3. Solazzo 04.05.2014 23:28 » Глава 9. Часть 2 Часть 2.
  4. Solazzo 05.06.2014 23:50 » Глава 15. Часть 3 Часть 3.
  5. Solazzo 05.07.2014 21:23 » Глава 21. Часть 2 Часть 2.
  6. Solazzo 08.07.2014 13:31 » Глава 21. Часть 3 Часть 3.
  7. Solazzo 09.06.2014 16:44 » Глава 16. Откровение. Часть 1. Глава 16.

Девять месяцев спустя.

Над огромным зеленым полем набирал высоту Ан-2. Спортсмены внутри весело поглядывали друг на друга, переговаривались жестами. Все свои, все настоящие профессионалы.

Две коротких сирены, как удары по нервам, и световое табло самолета загорается желтым цветом.
Уровень адреналина в крови подскакивает. Остаются считанные секунды.

Еще одна сирена. На этот раз длинная, будоражащая. Тут же загорается красное табло.
Выпускающий дает команду «Пошел!»
Один шаг за борт и свобода.

Воздух
Восторг
Ветер
Вечность
Воля
Власть

ВЫСОТА

Белый парашют с драконьей мордой смело вспарывает воздушные потоки.
Две тысячи метров под куполом.
И облачная голубая бездна над ним.
Тишина и бесконечность.

Спортсмен натянул стропы, закладывая большой круг над полем.

Здесь, с высоты птичьего полета, все казалось таким крошечным и хрупким.
Деревянные домики возле яблочного сада, цветастая толпа новичков у самолетного ангара, стоянка автомобилей, наблюдательная вышка.
Внизу бурлила жизнь.

Мужчина посмотрел по сторонам. Разобравшись по высоте, рядом раскрыли свои крылья другие спортсмены. Даже здесь не было места одиночеству. Под легкими куполами парашютов укрощали ветер такие же безумцы, как и он. Настя и Стас - все еще влюбленные друг в друга, все еще молодые. Осторожный Федор и бесстрашные близнецы.
Время над братьями было не властно, повзрослев на год, они все так же бесшабашно гоняли один за одним по бескрайнему простору поднебесья.

Вдали, ровно и выверено, вел свое крыло упрямый Лешка.

Внизу того уже ждали.
Красивая, молодая женщина напряженно всматривалась ввысь, держа за руку очаровательную трехлетнюю дочку. Малышка, как и мать, заворожено наблюдала за чудесными людьми, что, как птицы, свободно летали по небу. На несколько коротких минут она позабыла обо всем, и даже новая нарядная кукла была отброшена в траву.

- Папа! - радостно вскрикнула девочка, издалека узнав отца.

Мать не удивилась. С этими двумя она уже разучилась удивляться. Они чувствовали друг друга на любом расстоянии, словно были знакомы с самого рождения. Как? Уму непостижимо! Отец и дочь, один и тот же взрывной темперамент, цвет глаз и волос – самые дорогие и любимые люди, но мужчине о некоторых вещах знать еще не время. Сама до сих пор старалась жить одним днем, боясь поверить в нежданное счастье.

Мужчина под белым крылом еще раз глянул в сторону Лешки, улыбнулся и заложил второй круг.
Это его поле, его клуб, его вотчина. Тридцать пять лет прожиты не зря!

В памяти всплыли строчки из некогда очень известной песни:

Когда-нибудь замедлить бег и, уже не спеша,
Увидеть, как берет разбег Душа…

Вот он разбег! Свобода в высоте и покой на земле. Душа ликовала, плакала от счастья и пела.

Ветер внезапно стих, а потом резко, словно нарочно, ударил с другой стороны. Парашют колыхнулся, но сильные руки уверенно натянули стропы, разворачивая купол, куда следует. Тысячи раз отработанное движение, заученное и выверенное до автоматизма.
Ничто не собьет с пути, слишком велика цена ошибки, слишком дорога жизнь.

Его внизу тоже ждут, а уж как ждет он!
Каждая встреча, как в первый раз, каждый поцелуй, как открытие. Никакой полет не сравнится с этим.

Теперь он знал точно: когда Бог посылает подарки, их нужно благодарно принимать.
Лелеять и беречь.
Кто знает, будут ли еще дары на жалком отрезке времени под названием «жизнь»?

А позволить себе счастье – как это сложно и как сладко.

Внизу дожидается Она. Его любимая, его судьба и его удача. Его жена.
Наверняка, с тревогой поглядывает сейчас на небо, высматривая мужа. Гладит огромный круглый живот и хмурится.

Скоро он будет рядом.
И так будет всегда, пока есть силы, пока продолжается жизнь.

Solazzo 23.07.2014 23:38» Бонус! Сладкий рассказ
Рассказ "Некуда спешить"
по мотивам романа "Высота" (отчасти альтернативный эпилог)


Расстаться можно и любя,
Боль рассосется понемногу,
Но только, обманув себя,
Мы обмануть не сможем Бога.


И. Тальков

 

Мужчина открыл крышку старого рояля, прошелся по пыльным клавишам. Любимая мелодия наполнила зал. Грубые пальцы постоянно путались, и мотив выходил нестройно. Давненько он не подходил к инструменту... Сколько лет прошло? Десять, пятнадцать? Может, и больше. Его жизнь уже давно напоминала постоянное сражение, где не было место музыке, покою и... оказалось, что и любви.

За спиной суетилась девушка, расставляя чистые кружки, вытирая со столов. Кофейня уже закончила свою работу, и только два человека никуда не спешили. Юная красотка старательно избегала взгляда незадачливого пианиста и сновала между столами. Она его не ждала, не звала и в глубине души боялась. Вот так, за игрой в кошки-мышки, они проводили уже который вечер в маленьком кафе на самой верхней точке города.

Тридцатиэтажный современный бизнес-центр из стекла и бетона днями превращался в шумный муравейник, наполненный шустрыми клерками, почтенными джентльменами и смазливыми секретаршами. Все сновали туда-сюда, без остановки работал лифт, раздавались телефонные трели, и рулонами выкатывался факс. Только на самом последнем этаже царил покой и уют. С раннего утра до позднего вечера здесь открывала свои двери уютная кофейня. Бариста Карина готовила посетителям бодрящие кофейные напитки, рисовала на молочной пенке загадочные узоры.

Среди соблазнительных ароматов находили покой и наслаждение уставшие работники и гости здания. Им всем была по душе зеленоглазая брюнетка, но никакие знаки внимания так и не смогли перерасти в нечто большее. Карина каждый раз ловко срывалась с крючка очередного докучливого посетителя и в полном одиночестве направлялась в маленькую квартирку на окраине.

Жизнь шла размеренно и спокойно, но в последнее время ни хорошие чаевые, ни щедрые на комплименты поклонники, ни дразнящий аромат доминиканского кофе не могли порадовать девушку. Серая осень с дождями и ветрами, внезапно мелькнула знакомым лицом, и затянула в пучину томительных воспоминаний.

Карина подняла голову и тяжело вздохнула. Неожиданный посетитель не пропустил и этого вечера.

Как он нашел ее? Зачем? И как ей вести себя теперь?

Вначале в голове кружились одни вопросы, которые оставались без ответа, ведь он молчал. Смотрел на нее своими бездонными синими глазами, будто ждал, что девушка сдастся первой, о чем-то думал и растворялся в темноте.

Потом вопросы закончились, и в памяти цветным диафильмом понеслись картинки из другой жизни. На одной из них она стоит высоко над землей, у люка самолета, до боли сжимая лямки парашюта, и борется с удушающим страхом. На другой – смотрит на стремительно падающее тело, неотвратную смерть. На третьей – исступленно молится, шепча в темноту клятвы и страшные проклятия. Все время на изломе, из последних сил... так живут лишь безумцы, и она сбежала от них, не выдержав ритма, и страха за самого дорогого человека.

Глупая... Ее любовь и погибель вновь нашла свою добычу. Разве от этого сбежишь?

Сегодня все было не так. Пронзительная мелодия рояля отзывалась каждой нотой в душе, била по оголенным нервам. Приходилось крепко держаться за барную стойку, чтобы не запустить в пианиста чем-нибудь тяжелым, или не броситься в его объятия. Нет! Пусть лучше он останется для нее в прошлом. Заново перемалывать себя в жерновах той безумной жизни она не хотела.

Все эти бессонные ночи, больницы и аэродромы остались позади. Хватит! Вечное раскачивание на весах страсти и ожидания... Ни одна минута близости не стоит того отчаяния, которое ощущаешь, когда смерть стоит на пороге, и лишь тонкая нить удерживает самого важного человека в живых. Пусть даже не надеется, в эту рулетку она больше не играет.

Чтобы хоть как-то отвлечься от музыки, Карина приготовила кружку медового латте. Кофе получился даже ароматнее, чем обычно. Опустевшая баночка меда осталась на столе, и девушка взяла ее в руки, вдохнув сладкий запах. Тонкий женский пальчик не удержался и тут же провел по липкой стенке, собирая жалкие остатки. Эта слабость была у нее с детства. Меда было не так много, но с каким же удовольствием можно облизать пальцы с засахаренными комочками драгоценной сладости!

Незамеченным для мужчины это не прошло. Он быстро сглотнул и, прогоняя наваждение, тряхнул головой. Играть больше не хотелось – как на рояле, так и вообще... играть. Уставший за долгий напряженный день и еще более долгое игнорирование, он тихо закрыл крышку и подошел к огромной кофе-машине.

Карина подняла глаза и вздрогнула. Он все-таки решил сделать этот шаг, нарушив длительное молчание. Было страшно, но она уже давно ждала. Ведь не просто так среди тысяч людей, спустя долгий год он ее нашел. Знакомые до боли, до умопомрачения глаза блуждали по ее лицу с такой тоской, что пришлось закусить губу. Сдерживаться становилось все сложнее.

Мужчина обошел стойку и стал позади хрупкой девушки, не касаясь. Их замершие силуэты отразились в огромном окне, на фоне черно-синего закатного неба. По проспекту сновали машины, в витринах магазинов мелькали огни рекламных вывесок... Там бурлила жизнь, а здесь, в опустевшем кафе, все остановилось, будто время собиралось пойти вспять.

– Глеб... – она не выдержала напряжения. – Зачем?..

– А ты не знаешь?

От знакомого, самого дорогого на земле голоса, замерло сердце. Легкий румянец окрасил нежные девичьи щеки, и стало жарко. Ох, он всегда так на нее действовал, столько времени прошло, а притяжение не уменьшалось.

– Я не смог отпустить, – он развел руками. – Старался, но не смог.

– А обо мне ты подумал?

– Знаешь, наверное, даже если бы ты уехала в другой город, вышла замуж и нарожала детей, я бы тоже не смог. Сорвался бы. Это сильнее.

– Сильнее парашютов, кайтов, адреналина? Сильнее, чем высота?

Мужчина резко развернулся, засунул руки в карманы потертых джинсов и направился к окну. Как доказать, что высота без нее стала безразличной? Он измордовал себя за этот сезон постоянным напряжением, риском, опасностью, но все зря. На земле никто не ждал... Туда даже не хотелось возвращаться.

Карина устало села на высокий стул. Было невыносимо больно, но отвести от мужчины взгляда не удавалось. Все такая же сильная широкая спина, уверенная осанка, коротко стриженный затылок. Раньше он не стригся так коротко. Тянуло прикоснуться, потрогать, ощутить нежное покалывание пальцами.

– У нас хороший вид из окна: проспект, развлекательные центры, небоскребы, – наконец выдавила она из себя. - Я так радовалась, когда устроилась на работу в кофейню, но подойти к окну боюсь до сих пор.

– Почему? – он повернулся к девушке.

– Эти стеклянные стены кажутся такими ненадежными, страшно смотреть вниз. С тридцатого этажа дух захватывает от пропасти под ногами.

– Ты все еще боишься высоты? – хитро ухмыльнулся он, словно задумал что-то. – Это легко излечимо.

Быстро направившись к девушке, Глеб забрал чашку из ее рук.

– Что ты пьешь? – Мужчина повел носом, пытаясь разгадать рецепт ароматного напитка.

– Медовое латте. Это лучшее лекарство от вечерней хандры. Могу сделать и тебе, как постоянному клиенту...

– Которого ты никогда не обслуживаешь, – он закончил фразу вместо нее.

Глеб еще раз вдохнул аромат, очень отчетливо представив, как бы он пил это латте, чтобы избавиться от хандры. Слизывать липкий тягучий мед с разгоряченного гибкого тела, вдыхать аромат кофе и двигаться... прочь от мыслей, окружающего мира в пропасть собственной жажды. Только с ней, до конца...

– Ты будто насилуешь меня взглядом, – выдохнула Карина.

– Нет, для насилия нужно сопротивление. Ты же хочешь сама. Я знаю.

Она быстро выдохнула и постаралась скрыть смущение. Как он только догадался?

– Чего же? – все-таки задала свой самый сокровенный вопрос.

– Моих губ, моих пальцев, умелого языка, горячего тела... моей жажды.

Вместо ответа она отхлебнула из высокой кружки кофе и облизала капельки белой пенки с губ.

– Черт! – взорвался он. – Не смей так делать!

– О чем ты?

Она с трудом поняла, что он имел в виду. Нечаянное, машинальное движение завело его в мгновение ока, как мальчишку.

– Я не железный! Ты можешь дорого поплатиться за такие штучки, предупреждаю.

Мужчина недовольно протянул руки и попытался забрать чашку. Женские пальцы случайно дрогнули, и горячий кофе выплеснулся прямо на белоснежную майку. Он только тихо охнул, но больше не проронил ни слова. Коричневое пятно быстро растекалось по белой ткани.

– Извини... Я случайно, – она быстро схватила в руки полотенце и попробовала хоть как-то оттереть кофе.

– Бесполезно... – прошептал он совсем рядом. – Все бесполезно, не суетись.

Что стояло за этими словами? Мужчина в мгновение ока стянул с себя грязную майку и бросил на ближайший столик. Стало совсем тяжело, напряжение в кафе достигло максимума. Девушка не выдержала и отвернула голову к окну. Там вид был гораздо безопаснее, пусть и тридцатый этаж, и бездна...

– Когда-то ты любила смотреть на меня без всей этой одежды... – прозвучало многозначительно над ухом.

Слова дрожью отозвались во всем теле. Не в силах сопротивляться, она подняла глаза. Нет, смотреть на это невозможно. Обнаженный, по пояс загорелый торс. Глеб не изменился, даже шрамов за последнее время не добавилось. Она мысленно поблагодарила за это Бога и закрыла глаза.

Всего было чересчур, эмоции и воспоминания захлестывали горячей волной. Когда-то она пальцами, губами, языком хорошо изучила каждый изгиб, каждый шрам на любимом теле. На это ушло много времени, много долгих знойных ночей. Сейчас даже знать, что он рядом, и сдерживать себя – адская мука.

– Пожалуйста, не надо, – глухо простонала в ответ на непроизнесенную просьбу.

Не слушая, Глеб прижался близко-близко, сводя с ума своей теплотой и запахом. Аромат чистой кожи и мыла вмиг опутал ее, пленил, возвращая в забытые времена.

– Если бы ты знала, чего я только не перепробовал, чтобы вычеркнуть тебя из мыслей. Но стоило лишь сомкнуть глаза, как ты вся, отзывчивая, нежная, вставала перед глазами, и я тонул в своем отчаянии. Черт! Я чуть не разбился, позабыв обо всем, когда не смог найти тебя в этом проклятом городе. Запасной парашют открылся вовремя, и вот я здесь.

– Не говори так, пожалуйста. Глеб...

– Карина, милая, не прогоняй, – попросил он внезапно охрипшим тихим голосом, – не сопротивляйся мне, детка.

От этого шепота ее пробрал озноб. Здравые мысли куда-то исчезли и вместо простого «Нет», губы беззвучно сказали «Да».

Она протянула к нему руку и положила на сильную грудь. Где-то там, под пальцами, бешено билось сердце. Оно всегда так колотилось, стоило им лишь оказаться рядом.

– Сними это платье... для меня, – прошептал на ухо. – Пожалуйста, мне нужна ты вся, очень... сейчас.

Дрожащими пальцами девушка медленно развязывала широкий пояс. От мысли, что сопротивляться больше не нужно, стало легко и радостно. Она вся горела, истомившись по таким важным прикосновениям любимых рук. Как только потайная молния сбоку была расстегнута, Глеб сам стянул с нее платье через голову и бросил в угол. Простенькое белье полетело туда же. Он не смог больше ждать и крепко прижал к себе стройное тело.

– Я буду читать по твоему дыханию, по пульсу, по дрожи, – шептал, как заклинания. – Не собираюсь жалеть, это не игра в поддавки.

Он провел грубыми пальцами затейливую линию по плечам, спине, спустился к бедрам, оставляя на коже чувственную дорожку. Карина вздрогнула, выдавая себя.

– Ты все еще боишься высоты? – спросил на ушко.

– Очень, – также тихо прошептала в ответ.

Глеб подхватил ее на руки и понес к окну.

– Не бойся, я никогда не отпущу.

Мужчина поставил ее у окна перед собой. Впереди раскинулся город, центральный проспект, яркие торговые центры, жилые высотки. Обнаженная женская фигурка в полупрозрачном окне на вершине небоскреба сжалась от страха, но мужчина не замечал ее робости и продолжал нашептывать свои заклинания.

– Я буду брать и давать ровно столько, сколько осилишь и потребуешь. Можешь не надеяться на снисхождение. Твое прекрасное тело мне не солжет.

Карина слабо кивнула, заколдованная нежными касаниями и желанной близостью.

– Я так долго тебя ждал, любимая...

Вокруг не было ничего, лишь ледяной пол под босыми ногами и огромное стекло витрины впереди. Никакой защиты, на виду у всех. Глеб мягко подтолкнул еще ближе к пропасти. Сильные руки жадно гладили бедра, сминали чувствительную нежную грудь. Как безумный коллекционер, получивший наконец свою Мадонну, он ласкал взглядом каждый заветный уголок, восторгался каждым изгибом и ловил редкие приглушенные вздохи.

Карину с головой накрыли ошеломительная нежность и острое желание. Когда горячие нетерпеливые губы проложили дорожку из поцелуев по шее, она сдалась окончательно. Из груди вырвался тонкий жалобный всхлип. Напор мужской страсти вмиг снес созданные за долгие месяцы баррикады.

Ломая ногти о прозрачную поверхность, она соскальзывала, ударялась локтями, но он держал. Вжимал в стекло своим телом, раздвигая стройные ноги.

– Не смей сопротивляться! – грозно рыкнул Глеб над головой. – Я так хочу!

Сопротивляться страшно... А вдруг хрупкая защита разобьется... Так высоко... Ужас...

Но ему было плевать. С силой врываясь в нее, вначале одним пальцем, потом вторым, он сам сгорал от безумной страсти и отчаянного желания. Женское тело предательски реагировало волнами запретного наслаждения, истекая влагой. Сам еле сдерживал рычание, рвущееся из груди от каждого всхлипа, каждого стона любимой.

И снова мужские грубые пальцы шарили по телу, жадно трогали, как долгожданную добычу. Поднимались к шее, заставляя раздвинуть пухлые нежные губы.

– Оближи! – приказ. – Ты слаще меда, почувствуй это, смелее!

Она втянула липкие пальцы, смакуя свой вкус.

– Сильнее. Обхвати их...

Стоило только исполнить приказание, как Глеб еще сильнее прижал ее к стеклу. Между ними не было даже миллиметра расстояния. Одно целое. Бедрами она ощущала его возбуждение через плотную ткань джинсов. Его левая ладонь скользнула по обнаженному бедру все ниже, ближе, и, наконец, тремя пальцами он проник во влажный вход.

В этот раз она не смогла сдержать стон.

Прижатая грудью к холодному стеклу, девушка каждым сантиметром обнаженного тела ощущала свою незащищенность и острое желание. Сильные пальцы настойчиво сводили с ума ритмичными движениями. Хотелось взвыть, оттолкнуть его, но нет. Бабочка попала в стеклянную клетку. Распластанной жертве оставалось лишь всхлипывать от все более глубоких проникновений, закусывая губу.

Молчать. Слова под запретом. Вся вселенная сжалась до грубых толчков и сбившегося дыхания.

Далеко внизу, в тусклом свете фонарей сновали машины, куда-то спешили люди. Стоило им лишь поднять глаза... нет, она этого не вынесет. Весь город у ног превратился в многоликого свидетеля. Фонарь с соседней многоэтажки на секунду крутанулся и ослепил их. Мужчина не останавливался. Долгое время разлуки смывало любые доводы рассудка, оставляя на поверхности лишь отчаянную потребность в ней, в ее огне, ее стонах, ее экстазе.

– Пожалуйста...– попросила она еле слышно.

– Терпи! – послышался грубый хриплый ответ. – Уже скоро.

Сильный ветер жестоко ударял в стекло ледяным холодом. Слезы катились по ее щекам от острого наслаждения, но мужчине было все равно. Он яростно врезался, вдалбливался, ускоряя темп. Пальцы не знали покоя, неистово лаская чувствительное лоно.

Чтобы не зарычать, Глеб крепко сжал зубы. Слишком долго длилась эта разлука, он боялся взорваться от первого же прикосновения, не дождавшись ее. Как же плотно она его обхватывала, сжимала, какая горячая и влажная. Его милая, пугливая девочка. Она создана для него, и бегство не спасет.

Карина балансировала на тонкой грани собственного страха и острого восторга. Сколько еще будет длиться эта пытка? Оргазм в любую секунду готов был накрыть ее лавиной, но умелые пальцы не позволяли. Оттягивали освобождение, ласкали, толкались, но не разрешали взмыть в экстазе. Только он умел так совершенно играть на нее теле. Еще несколько мгновений и все... Наслаждение подкатывало все ближе и ближе.

Послышалось, как расстегнулась молния и зашелестела ткань. Тело вздрогнуло от сладкого предвкушения чего-то большего, значительного. Он обхватил ее бедра обеими руками и на вдохе натянул на себя до упора.

– О, Господи! – воскликнули в один миг оба, задыхаясь от восторга.

Она закрыла глаза, не желая больше отвлекаться ни на что. Глеб секунду перевел дыхание, затем вышел и снова толкнулся внутрь, мощно, с оттяжкой, словно ударял.

– Ты такая тесная, – выдохнул он бархатным шепотом, – я хочу брать тебя долго, очень долго.

От его откровенности, как лавина с гор, на нее обрушилось столько красок и ощущений, что затрепетало сердце. Внутри все пульсировало от мощного оргазма, а он безжалостно вколачивался, продляя агонию.

– Ааа!!! – Карина не сдержала крик и резко выгнулась дугой.

Каждую косточку,каждую мышцу,каждый нерв сотряс сильнейший импульс экстаза. Она жадно ловила ртом воздух, бессильно дрожала в сильных руках мужчины, когда он с новой силой принялся, вначале медленно, нежно, затем – грубо и быстро вторгаться в пульсирующее лоно.

– Я не смогу больше, – умоляла девушка.

Горячие слезы стекали по холодному стеклу, но он не слышал, наращивая темп и вжимая в себя хрупкое тело.

Вдруг все остановилось. Мужчина на секунду замер, сжимая еще сильнее ее бедра.

– Я люблю тебя...– хрипло, будто вырывая слова с кровью из самой души, простонал он и вздрогнул.

От последнего мощного толчка, показалось, что стекло чуть не разбилось вдребезги. Он притянул любимую к себе и излился внутрь до последней капли.

Переполненная любовью, страстью, им самим, Карина не вынесла. Не сдерживая слез, она зарыдала, громко и отчаянно. Плотину, сдерживавшую столько времени пережитый страх и запретные желания, прорвало.

Глеб не отстранялся, целуя шею, плечи, руки – все, до чего мог дотянуться, и казалось, чувствовал ее боль. Он сам сейчас пережил подобное. Даже там, высоко в небе, отталкиваясь от борта самолета, он не ощущал себя таким живым, как в этот миг. Как можно было лишиться этого?..

Его девочка, чуткая и губительно нежная. Его яд и спасение. С ней все ощущалось иначе. Секс превращался в сладостную агонию, а душа ликовала.

Это сильнее адреналина, губительнее смерти и слаще меда.

***

Пустота, сонная, глухая пустота. Она накрывает с головой непроницаемым серым куполом, высасывает остатки сил.

Шаг-два и ноги подкашиваются. Любовники медленно оседают на холодный пол, не размыкая объятий.

– Милая, я больше тебя не отпущу.

– Никогда... – шепчет она в ответ.

Проходит ночь. По стеклу с улицы прозрачными кляксами стекают капли утреннего дождя, безвольно скользят по прозрачной поверхности в пропасть. Их путь с небес на землю такой стремительный и беспощадный. И чтобы вернуться в голубую высь, надо испариться и взмыть влажным туманом. Даже бескомпромиссный круговорот природы всегда дает еще один шанс.

На улице, далеко внизу, суетятся люди, наполняя жизнь важными делами и тусклыми фантазиями. Они все бегут, опаздывают, а двое влюбленных гладят дрожащими пальцами щеки и губы друг друга, будто изучая заново.

И им больше некуда спешить в этой жизни.


Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Solazzo 21.07.2014 16:53 » ЭПИЛОГ 1 Эпилог 1.| об областном студенческом лагере

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.022 сек.)