Один случай с Комолло

Наиболее памятные события, предшествовавшие и сопутствовавшие бесценной смерти дорогого друга, описаны отдельно, желающие могут читать о них по своему благоусмотрению. Но здесь я не хочу опустить один случай, послуживший причиной ко многим разговорам, в опубликованных же ранее воспоминаниях он едва упомянут. Случай следующий. В силу желанной дружбы и безграничного доверия, связывавшего меня и Комолло, мы часто беседовали о том, что могло произойти в любую минуту, – о нашей разлуке в случае смерти. Как-то, прочитав пространный отрывок из жития святых, мы то ли шутку, то ли всерьёз говорили, что немалым утешением было бы, если тот, кто из нас умрёт первым, известил бы оставшегося в живых о своём положении. Возвращаясь к этому много раз, мы заключили договор: «Тот, кому из нас суждено умереть первым, если позволит Бог, пусть оповестит о своём спасении товарища, оставшегося в живых». Я не представлял себе всю серьёзность подобного обещания, и, признаюсь, это было весьма легкомысленно; никому и никогда не советую так поступать. Тем не менее, мы это сделали и не раз обновляли договор, особенно во время последней болезни Комолло. Более того, его последние слова и последний взгляд подтверждали сказанное. Об этом были осведомлены многие товарищи.

Комолло умер второго апреля 1839 г., вечером следующего дня он со всей торжественностью был погребён в церкви святого Филиппа. Те, кто знал об обещании, с нетерпением ждали вести о его исполнении. Больше всех тревожился я, поскольку очень надеялся, что это послужит мне немалым утешением в скорби. Вечером того дня, лёжа в кровати в дормитории примерно на 20 семинаристов, я сильно волновался, будучи уверен, что обещанное исполнится именно в эту ночь. Примерно в половине двенадцатого в коридорах раздался глухой шум: как будто к дверям дормитория приближается тяжёлая повозка, влекомая большим числом лошадей. С каждым мгновением звук становился всё мрачнее, весь дормиторий задрожал, словно от грома. Испуганные клирики, вскочив с постелей, сбились вместе, ободряя друг друга. И тогда, среди этого оглушительно и чудовищного грохота, послышался ясный голос Комолло, трижды сказавший: «Боско, я спасён». Гром слышали все, многие слышали голос, но не поняли смысл сказанного; некоторые же поняли, наравне со мной, и слухи об этом долго ходили по семинарии. Впервые на моей памяти я испугался – да так, что тяжело заболел и сам оказался на краю могилы. Никогда никому не посоветую подобное. Бог всемогущ. Бог милосерден. Он по большей части не прислушивается к таким договорам, но порой по Своей безграничной милости дозволяет им исполниться, как в описанном случае.

Дата добавления: 2015-07-20