Я для того и родился, чтобы за­воевать в Природе жизнь, чтобы люди свой поток сменили и пе­рестали умирать».

Все на земле происходит естественно и закономерно. Большое вырастает из малого, а великое - из внешне обыденного, обыкновенного. Когда ночью 20 февраля (7 февраля по старому стилю) 1898 года под завывание вью­ги в землянке бедного шахтера родился мальчик, никто, конечно, не мог знать, что когда-то день его рождения будут отмечать десятки тысяч людей по всей земле, что практически не останется человека, не знающего хотя бы в общих чертах о его жизни и учении.

Но тогда, в конце XIX века, все было обычно. По христианскому обряду сельский священник окрестил младенца и по святцам подобрал ему имя - Порфирий. Впрочем, вскоре сами родители, да и односельчане, стали называть подрастающего мальчика уменьшительно — Паршек. Потом это имя прочно закрепилось и осталось за ним на всю жизнь.

Итак, Паршек появился на свет на южной окраине Росийской империи, в русском селе Ореховка, что в тридцати пяти верстах от Луганска. Отец, Корней Иванович, работал в шахте, мать, Матрена Григорьевна, пряла и занималась домашним хозяйством. Всего в семье было девять душ детей, из них пять сыновей, и Паршек - страший сын.

«Отец всю свою жизнь работал в шахте, он был ручного труда зарубщик. Разве его руки смогли нас всех, родившихся в то время девять детей, прокор­мить?»

Как большинство сельских ребятишек, Паршек ходил в церковно-приходскую школу. Однако оттуда после чет­вертого класса пришлось уйти — надо было помогать семье. Уже в десять лет он окунулся с головой в тяжелый

крестьянский труд.

Из родных, кроме отца и матери, у него был дедушка, отцов отец. Дедушка любил Паршека больше остальных внуков, часто беседовал с ним о жизни, рассказывал о несправедливости между людьми. Мальчик любил, когда дед брал его с собой в поездки: то на базар, то в поле. Но вскоре произошло несчастье: во время полевых работ по­рыв степного вихря свалил дедушку с копны на землю, да так, что тот, недолго проболев, умер. Этот случай про­извел неизгладимое впечатление на семилетнего Пар­шека.

С раннего детства я был очень впечатлительным и любознательным ко всей Природе, ко всей окружающей жизни и страшно, до слез, жалел людей, особенно бедных. Я видел вокруг себя, как люди болеют, страдают и уми­рают до времени, потому что они не имеют средств и умения сопротивляться Природе, ее страшным силам: хо­лоду и болезням.

Еще когда мне было семь лет, и дедушка мой на моих глазах упал и погиб от вихря в степи, во мне вместе с го­рем и страхом зародилось и загорелось зернышко идеи необходимости познания Природы и самозащиты от нее. С тех пор это зернышко где-то росло во мне и не давало по­коя. Болезнь и гибель людей во время холеры в 1913 году и все, что я продолжал видеть вокруг себя в жизни, не дава­ло мне забыть про него, питало и возбуждало во мне зер­нышко. Не было почвы и садовода. Я чувствовал в себе си­лы..., но не знал, как применить свои силы за людей про­тив Природы».

* * *

Был ли Паршек обычным мальчиком? И да — и нет. Чем старше он становился, тем чаще и острее тревожило его то «зернышко», что жило в нем, заставляя везде и во всем искать новые подходы, решения, пробуждая новые, странные для многих людей мысли.

А жизнь шла своим чередом. В четырнадцать лет он познал тяжелый физический труд — Паршека отдали в наймы к пану за пятнадцать верст от Ореховки. Работать там приходилось по четырнадцать-пятнадцать часов в сут­ки, платили копейки, но и этому заработку в семье были рады. Не проработав и года, он ушел от пана: слишком тяжелы были условия работы. Но вскоре пришлось устро­иться на первую в своей жизни шахту неподалеку от станции Щетово. Вставали рабочие по гудку в 4 часа утра, весь день, не разгибаясь, точили уголь.

Дата добавления: 2015-07-19