Глава 3. ДОРОГА

* * *

Солнечный свет почти не проникал на дно леса. Над головой сплетались узловатые ветви деревьев-исполинов, превосходящих по размерам и высоте все мыслимые представления о самых больших деревьях. Почти у половины в стволах возле корней образовались дупла. Некоторые из них были настолько огромны, что там запросто поместился бы Ковбой.

На её родной планете, на Джете, природа совсем другая: кипарисы, эвкалипты, секвойи, платаны – очень высокие деревья. Но все же, это – светлый лес, пропитанный солнечным теплом. Деревья, увитые душистыми лианами, излучают спокойствие. В подлеске растет темная густая узколистная травка, которую дети называют «попрыгунчик» или «пружинки», из-за того, что на ней можно прыгать, как на батуте. Даже в самую жару там прохладно. Воздух, наполненный пряным ароматом синих цветов глаукарии, обволакивает, словно волшебное покрывало. Отовсюду раздается пение птиц. Если поднять голову, их можно увидеть – веселые пестрые птички перелетают стайками с дерева на дерево. Слышно журчание маленькой речки, стрекот кузнечиков, шелест трав...

На Джете добрый, хороший лес. А тут – оправдывает свое имя – Черный лес.

Деревья излучают мрачную энергетику дремлющих хищников. Подлеска нет совсем – лишь сухие коряги да вылезшие из потрескавшейся земли мощные корни, напоминающие щупальца огромных кальмаров, которые стараются схватить тебя, чтоб полакомиться свежим мясом. Она была уверена, что пару раз действительно могла бы стать лакомством для таких щупальцев-корней. Оба раза это случалось, когда она останавливалась отдохнуть и неосмотрительно приваливалась спиной к толстым корягам, лишь отдаленно напоминающим деревья. И едва расслаблялась, закрыв глаза, ощущала под землей вибрацию. А, открыв глаза, замечала, что корни коряги ползут к ее ногам, сворачиваясь в петли…

Даже звуки тут были тревожные: то скрип, то грохот обрушившейся ветки, то какие-то скорбные вздохи, словно лес охает, жалуясь на свою жизнь…

Амазонка шла, стараясь не обращать внимания на звуки и не думать об их происхождении. Это не важно. Ничего не важно, кроме того, для чего она здесь.

- Да, молодец, - похвалил Голос, - а сначала самое главное – найти проводника.

Ей когда-нибудь откроется, кто это с ней говорит?

Хотя, кому принадлежит Голос, особой разницы нет. Пусть хоть дьяволу принадлежит – пока что кроме его советов у нее никаких стоящих идей не возникло – следовательно, придется искать этого долбанного проводника… который должен помочь ей найти информацию…

ЛЕГЕНДУ, ТАМ, КАКУЮ-ТО

- Ни какую-то, а Легенду о Мироздании, - произнес Голос назидательным тоном.

- И о чем она? – осведомилась она, заранее зная ответ.

- Об устройстве мироздания, конечно же.

И тут она разозлилась:

- А что, разве не годится, если я сама посмотрю устройство мироздания? Или что, если мне грохнули память, то ты думаешь, что я теперь идиот, не способный к самостоятельному познанию? Или ты думаешь, что я не могу видеть без искажений?

- Ну-ну! Что ты завелась? Можешь, конечно. И, разумеется, нормально, качественно можешь, иначе не получила бы эту роль. Тут дело совсем в другом.

- В чем?

- Потом узнаешь.

- Тогда зачем мне эта Легенда?

- Потом узнаешь.

ПОТОМ…

А ведь потом надо будет еще как-то применять эту информацию.

Ох, как было бы хорошо, если б, пока она добывает информацию, произошло что-нибудь, что зачлось бы, как объективные внешние обстоятельства, которые позволят ей сдохнуть так, чтоб не угодить в Темницу…

* * *

Отовсюду свисали клочья паутины. Один раз она случайно ткнула в такую паутину палкой-посохом, а потом не смогла ее оторвать. Сразу представила на месте палки свою руку или ногу.

НАДО БЫТЬ ОСТОРОЖНЕЕ

Никакой ягоды тут не встречалось. Равно, как и охотиться было не на кого, кроме огромных пауков, которые ловко бегали по своим ужасным паутинам. Она решила, что их есть не стоит. Вода попалась только два раза – вонючие, радикально черного цвета

ТОЧНО ЯДОВИТЫЕ

ручейки. Во фляге плескались остатки затхлой болотной воды. Но, по сравнению с водой этих ручьев, она казалась питьем богов.

Порой она замечала, как на нее со всех сторон глядят злые глаза лесных духов. Хотя она чувствовала, что они настроены враждебно, предпочитала не обращать на них внимания. Опасности они не представляют. Помешать ничем не могут…

В основном это души тех, кто жил в невежестве, забыв, что человек – не только тело, а после смерти, так и не понял, что с ним произошло и теперь блуждает в потемках и продолжает пребывать в таком же невежестве. Они сами ее опасаются – эти твари, хоть и глупы, хорошо ощущают, к кому можно тянуть свои щупальца, а кого лучше не трогать.

Однако из-за них ей все равно было некомфортно. И все же, это лучше, чем предстоящая встреча с людьми. Ей казалось, что в этом есть какая-то своеобразная романтика. Романтика одиночества, которая соответствует ее состоянию. А иногда она понимала, что ее стремление к одиночеству – странное. Наверняка, человек, оказавшийся один в незнакомом Мире, потерявший память, не имеющий ни малейшего представления о том, кто он такой, должен

ЗАСТРЕЛИТЬСЯ

всей душой желать пообщаться с людьми. А она не хочет.

.* * *

Прыгание по корням выматывало так, что ноги еле держали. Стояла влажная липкая духота, от которой кружилась голова.

Она несколько раз падала, обдирала до крови ладони и подолгу смотрела на красные бисеринки, выступающие на ссадинах. Это завораживало. Потому что кровь – это жизнь. Когда течет по венам. Но стоит ей соприкоснуться с воздухом, она умирает. Частичка ее самой уже перестает жить. Сколько таких частичек нужно потерять, чтобы из тела вытекла вся жизнь?

А сколько и чего нужно, чтоб убить душу? Не такую, лишенную ясности разума, как эти духи, что наблюдают за ней – их грохнуть особого труда не составит, а осозна ю щую себя сущность? Сколько слоев нужно содрать, чтоб у оставшейся субстанции исчезло восприятие себя?

…Заблудиться она не боялась. Направление можно определять с помощью комлога. Но ей совершенно не нравилось, что продвижение идет так медленно. Сначала она думала, что преодолеет пятьдесят километров Черного леса за один день. Но провела в этой духоте уже 64 часа. И до сих пор не видно никаких признаков того, что она скоро выберется из этого гиблого места.

Иногда приходилось перелезать через поваленные стволы деревьев-великанов, заросшие гнилостным мхом. Несколько раз попадались глубокие овраги, тогда она переползала на другую сторону по нижним веткам деревьев или по толстым лианам. Рюкзак, хоть и не тяжелый свешивался вниз и оттягивал плечи. А однажды, нога угодила-таки в паутину, сотканную из нитей, толщиной чуть ли не с человеческий палец. К ней тут же устремился паук с телом около метра в диаметре и лапами длиной метра по два.

ЛОВКИЙ, ТВАРЬ

Амазонка едва успела отпугнуть его струей пламени из огнемета, потом лезвием разрезала тяжелую липкую паутину. И пошла дальше, особо не задумываясь о том, что могло бы с ней произойти, имей она не такую быструю реакцию.

* * *

За три дня пути по Черному лесу амазонка поспала всего раз.

Это случилось после того, как однажды после долгого молчания снова заговорил Голос.

Интересный факт: до этого момента он вещал здесь и сейчас, а тут вспомнились отрывки каких-то давних разговоров с его обладателем.

Почему-то казалось, что Голос принадлежит тому, кто, сидя на сосне, учил ее зажигать искорку...

КТО ЖЕ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ?

Узнать это не менее важно, чем найти какого-то непонятного проводника. Но она устала, и уж чего ей хотелось в данный момент меньше всего, так это слушать Голос.

ЗАТКНИСЬ! НЕ ДО ТЕБЯ СЕЙЧАС

Однако Голос был настойчив, прямо терзал ее сознание.

- … сейчас тебе кажется, что это ужасно и несправедливо, но потом ты поймешь, за что заплатила…

- … ты пройдешь через боль и одиночество…

Ну, одиночество, так одиночество. Она неплохо справляется с ним. А боль… Уж боли-то в ее жизни было предостаточно. Стоит взглянуть на руки…

Голос вещал, словно из-за ее спины, только там никого не было:

- Я понимаю твои чувства, но со временем, твой разум поймет, что ты должна поступать именно так, а не иначе. Ты не виновата, а если так упорно ищешь виновного, считай, что судьба виновата. Про следы я молчу, они останутся, так и будешь жить с этим, пока не исполнишь свою миссию.

Тут она услышала, как сама ответила ему, (когда-то в прошлом):

- Я тебя ненавижу, и судьбу ненавижу, и себя тоже.

- Это пройдет. И сейчас тебе нужны силы сосредоточиться на будущем, а не на сожалениях о прошлом.

Разумеется, когда-то она понимала, о чем он говорит, но сейчас слишком мало информации, как сказал бы Ковбой. Ситуаций она не помнила, но было ясно: ей пришлось делать что-то такое, что из эмоциональной девочки превратило ее в существо, которое умеет не испытывать ощущений. Именно умеет не испытывать, а ни не умеет испытывать …

Однако, все же при этом ей кое-что нравится… А именно – отправлять мысль в полет и понимать какие-то такие вещи, о которых типичные люди, как правило, даже не задумываются. Это – чистое знание о законах мироздания, не адаптированное к особенностям физических существ и тем самым не искаженное. Суть Творения, как выразился Ковбой.

Полет! Ей вообще нравится летать… Лететь, пусть даже не собственным телом рассекая пространство, как птицы, а хотя бы на чем-то… главное, чтоб никто не мог догнать… Это в физическом мире, а в астральном: не нужно ничего… только мысль…

И когда мысль улетает туда, где нет ничего, что может мешать или заставлять думать о том, что будет с тобой и как-то реагировать на это… ей нравится… словно именно тут ей лучше всего и проще всего… Но там открывается такое! Когда она понимает, какое отношение оно имеет к ней самой, то кажется, что лучше бы она вообще туда не совалась.

Оно (суть Творения, как выразился Ковбой)

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ТОЧНЕЕ НЕ СКАЖЕШЬ!

безумно, грандиозно, пугающе и великолепно…

И при этом оно настолько просто и очевидно, что не требует иных доказательств, поэтому не остается сомнений – она видела истину… Только, когда она пытается это осмыслить разумом, все теряется… словно утекает, как песок сквозь пальцы. И ее сразу начинает бесить что вот это, которое позволяет постигать истину и видеть как все устроено, загнано в оковы тела и души. И что сигналы, подаваемые телом и душой, настолько реальны, что трудно игнорировать их и не испытывать ощущений, вызванных этими сигналами. А такие ощущения… ох как мешают…

Особенно, когда тебе просто хочется сдохнуть. Потому что понимаешь причину – от чего хочется сдохнуть. Тоже на уровне ощущений ты осознаешь, что с тобой случилось нечто, вызвавшее у тебя настолько нестерпимые ощущения, что еще чуть-чуть и они разорвали бы тебя… И эти ощущения были далеко не из тех, в которых ты хотел бы пребывать.

Поэтому лучше вообще отказаться от ощущений. Так проще. Особенно, когда ждет то, что пророчит Голос. И сказать, что у нее нет оснований не верить ему – это ничего не сказать. Она просто знает, что с ней будет так, как он говорит.

Она видит подтверждение этому там, куда может долетать ее мысль. Но! Полная смерть – это не единственный вариант. Есть еще – Темница Душ. Поэтому, если она туда не хочет, нужно вернуть мысль обратно и поскорее доделывать то, что требуется от того персонажа, которым является ее сущность.

А если еще приземлённее, то перемещать свое тело в пространстве по направлению к городу Хэлн. И еще покормить его, чтоб душа не вылетела из него раньше времени и не угодила за подобную выходку в Темницу, потому что этому персонажу, коим она является, надлежит сделать что-то, о чем он забыл... При этом еще и душу придется учитывать – не забывать отсекать те росточки ощущений, которые могут вдруг прорости от воспоминаний… или от происходящего.

И все-таки… что же так давит ее и гнет, что она хочет сдохнуть? И хочется это знать и страшно… Только слово «страх» тут выглядит смешно. Как выдавать игрушечные пистолеты за настоящие. Смешно и нелепо. О каком страхе может идти речь, если ты не хочешь жить. Перед чем возможно испытывать страх в таком случае? Что может быть хуже полной смерти, кроме Темницы Душ? А получается ведь… есть что-то… Что?

Как раз то, из-за чего ты и хочешь полной смерти, лишь бы не испытывать больше этого ощущения. Но, что именно?

ЧТО?

Она не хочет этого знать. Оно снова вызовет эти ощущения. И от них не скроешься нигде, кроме полного небытия…

- Ээээйй!! – услышала она Голос. Снова «здесь и сейчас», - хватит гонять одну и ту же мысль по пятидесятому кругу. Тебе самой еще не надоело?

СЕБЕ ПОЭЙКАЙ

Тем не менее, она прекрасно понимала, что он прав – пора возвращаться…

Обнаружив наконец-то свое местоположение в физическом мире, она поняла, что устала и хочет спать. И что снова забыла, что видела там, где летала ее мысль, не имеющая «Я».

А ведь там она понимала все, что ей нужно узнать. Там она знала и что ей нужно сделать и как это сделать. И вообще много чего… Оставалась самая малость – донести все это знание сюда. А вот, как осуществить эту малость? Этого она не знала. А Голос ведь наверняка знает. Только он ни за что не скажет ей, как это сделать. Потому что если она узнает это, то узнает, как избежать Темницы, даже не выполнив своей миссии, а это не входит в планы судьбы. Этой сучке нельзя терять контроль над своими игрушками, иначе они не станут выполнять ее прихоти.

Она достала из чехла на правом ботинке рукоять-энергощит (вещь не менее полезная, чем лазерное лезвие) и, развернув его куполом (получилась палатка размером метр на два), легла спать.

* * *

Только сон тоже не принес облегчения… а точнее, вообще усугубил мрачное состояние…

Приснилось, как она …идет сквозь россыпь искрящихся звездочек по коридору, стены которого охвачены пламенем. Но оно не причиняет ей никакого вреда. Из огня возникают лица. Она не помнит их, но понимает, что эти люди дороги ей. Они горят, тянут к ней свои обожженные почерневшие руки и кричат о помощи. Она может помочь, но не делает этого, потому что не за этим пришла сюда. Ей нужна Сила. И она получит ее с их помощью – заберет их жизни. Ей горько и безумно больно оттого, что приходится поступать так. Но иначе она не может. Так велит судьба. Потому что судьбе безразлично, что тебе больно, что вина разъедает разум, и сердце ломит от безысходности.

Те, кто горит в огне, смотрят на нее с ужасом в глазах. Им не верится, что она сможет предать их. Если бы она могла объяснить этим людям, что на самом деле им повезло. Их ждет просто смерть. Обычный переход в другую форму жизни. А потом другая жизнь в другом физическом теле, возможно куда лучше той, с которой они сейчас так боятся расставаться. А если она пощадит хоть одного из них, то ей самой можно и не мечтать о смерти. Судьба запрет ее в Темнице душ. Да, им не легче от этого. Но каково ей? Если бы она могла, то с радостью поменялась бы с ними местами.

Проснувшись, амазонка убрала щит и долго лежала, глядя на черные коряги, сплетающиеся у нее над головой. Конечно, на самом деле все было совершенно не так, как в этом кошмарном сновидении. Но известно, что сны – это нереальные комбинации реальных образов. То есть смысл не меняется – она предала и убила кого-то,

И НЕ ОДНОГО

кого любила, кто ей доверял. Поэтому теперь ей все безразлично. Когда становится невыносимо терпеть – перестаешь чувствовать. И сердце (не то, которое перегоняет кровь, а то, которое отвечает за ощущения – орган души, а не тела) становится черствым сухарем.

Когда-то она была очень эмоциональным ребенком?

ПРАВДА, ЧТО-ЛИ?

Но! Если она делала то, что сама считала ужасным, значит, уже тогда была, может, лишь чуть менее безжалостной, чем когда зажгла Белый Огонь и равнодушно смотрела, как гибнет целый флот.

- Ты, Голос! - крикнула она, - я убивала тех, кого любила?

- Разумеется, - равнодушно ответил он.

- Зачем?

- Как ты достала меня этим вопросом за те годы, что мы знакомы.

- Кто ты?

- Вспоминай сама.

- Почему я их убивала?

- Да ты дохлого замучаешь! Другого выхода не было у тебя.

НЕПОКОРНЫХ ЖДЕТ ТЕМНИЦА

Это прочно засело в ее памяти. Судьба очень изобретательна – наказания суровее этого просто не придумать.

…и наказывала тебя чисто символически. Но ты теряла время. Тебе пришлось снова восстанавливать Силу.

ЧТО ПРИШЛОСЬ СДЕЛАТЬ РАДИ СИЛЫ?

Уж, не в том ли состояло то «чисто символическое наказание», чтобы убить тех, кого она любила, забрать их жизни и тем самым вернуть Силу?

Самый, что ни на есть вампирский способ.

* * *

Через шесть часов ходьбы после этого безрадостного пробуждения ей показалось, что лес изменился. Стало светлее. Деревья немного расступились. Она подняла голову и увидела солнечные лучи. Постепенно толстенные, поросшие грибами – паразитами и покрытые черными наплывами, стволы неизвестных деревьев сменились сизо-серыми стволами осин и белыми – берез.

Она чуть не упала, ощутив на лице дуновение ветерка.

НАКОНЕЦ-ТО

Высоко-высоко раздавалось птичье пение. Солнечные блики плясали на листьях. Появился подлесок – кусты ежевики.

Идти стало легче. В духоте чащи мысли о еде почти не возникали. Но теперь амазонка почувствовала голод. Не удивительно: когда она съела свой отвратительный шашлык? И, как бы ни было для нее противоестественно убивать животных ради своего желудка, пора добыть мясо для следующего шашлыка… так как другой пищи пока что нет. А ягоды – это так… нужно полдня потратить, чтоб насобирать их хотя бы две пригоршни. В прошлый раз она часа три наполняла поллитровый контейнер…

Слева она заметила просвет между деревьями и свернула туда. Попробовала пробежаться – размяться. Ноги протестующе подкосились, в глазах потемнело. Пришлось перейти на шаг. Похоже, полуобморочное состояние, вызванное голодом, становится привычным.

Она вышла на опушку. После мрака Черного леса, от яркого света заслезились глаза.

Затрещали ломающиеся ветки. Она осознала, что слышит этот звук, с тех пор, как свернула на опушку. За ней шел кто-то небольшой. Она в момент выдернула лазеры и направила их туда, откуда раздавался звук…

Несколько секунд она стояла и смотрела на существо, которое вышло из леса. И поняла, что не выстрелит. Это был олененок. Совсем маленький, на тоненьких нетвердых ножках. Даже, несмотря на голод, который вызывал спазмы в желудке, она не убьет этого звереныша с влажными коричневыми глазами. И убрала оружие. Олененок подошел и доверчиво уткнулся мордой в ее колено. Она почувствовала неожиданный прилив нежности к этому беззащитному существу. Села рядом и погладила его по мягкой пятнистой спинке.

- Маленький, ты потерялся? - свой голос показался незнакомым, мягким – чужим голосом, который мог бы принадлежать «очень эмоциональной девочке», но никак не амазонке со шрамом через все лицо и изуродованными руками. И сухарем вместо сердца…

Ушки зверя вздрогнули, он посмотрел на нее большими печальными глазами.

- Не бойся, я тебе ничего не сделаю.

Олененок словно почуял, что его случайная знакомая не причинит ему вреда, потерся головой о ее руку и, словно приглашая играть, встрепенулся, глянул ей в глаза, отпрыгнул в сторону. Амазонка прыгнула за ним, снова погладила его между ушками…

Зверенышу понравилась игра, он снова отпрыгнул, позвал ее…

Она приняла игру. Не потому, что ей, как олененку хотелось бегать, ей куда больше хотелось лечь и выспаться. Она просто не могла отказать этому малышу…

Из леса снова раздался треск. Теперь шум производил кто-то явно более крупный. Олененок повернул голову. Рука амазонки автоматически легла на рукоять лазера.

На опушке стояла олениха – мать. Малыш посмотрел на свою «подружку», потом на мать, затем снова на девушку. Она улыбнулась.

Он наклонил голову набок, опечаленно вздохнул. Его большие влажные глаза выражали смятение: и уходить не хотелось – так весело было играть, и мама зовет – а ее нужно слушаться…

- Иди к маме, - она слегка подтолкнула его.

Олениха взволнованно глядела на детеныша – звала, и он поплелся за ней. Уже у самых деревьев олениха оглянулась. И амазонка безошибочно прочла благодарность в газах взрослого зверя.

Ей стало грустно.

Ты была очень эмоциональным ребенком

Когда-то она, наверное, могла испытывать нежность и к людям. Теперь ничего этого нет. Как будто та часть души, которая была способна испытывать эти чувства, умерла и теперь там пусто. Такая пустота внутри сухаря.

Что ей дался этот сухарь?

Секундный порыв – она пожалела олененка – вернул тоску по утраченным чувствам. Резанул так сильно, что она физически ощутила это.

Только она не сможет стать прежней, даже если десять оленят к ней выйдут. Ей пришлось стать жестокой и безжалостной. Ей пришлось стать бесчувственной.

Но почему тогда этот сухарь так болит? Почему в горле встает ком, когда вспоминается, что есть такое ощущение – любовь? Оказывается, пустота тоже может болеть.

* * *

…Так и не пообедав, она легла на траву и уставилась в небо. Оно было синее – синее, как небо над морем.

КАК НЕБО ДЖЕТЫ

А под небом шелестела листва. Ее изумрудная зелень казалась фейерверком живых огоньков. Таких, какие повсюду живут на Джете. Еще такого цвета бывают глаза…

КАКИЕ ЕЩЕ ГЛАЗА?

Обрывки воспоминаний, давних, теперь казавшихся нереальными, как сон

ИЛИ ПРОСТО БРЕД

замелькали перед глазами – нечеткие образы, расплывчатые картины. И ощущение, что это было

НЕ СО МНОЙ

неземное, необыкновенное счастье, такое сильное и острое… невозможно поверить, что она когда-либо была способна испытывать хотя бы десятую долю такого. Так счастлив бываешь только во снах, когда от любви и нежности, словно мягкой волной захлестнувших тебя, перехватывает дыхание, и ты улетаешь, забыв обо всем…

…Глаза странного цвета молодых листьев, залитых солнцем, смотрят на нее. Руки нежно гладят ее по спине, по волосам, а глубокий, мягкий, чуть хрипловатый голос, от которого ее прет, как от наркотика, шепчет:

- Мне все потом будет напоминать о тебе. Те места, где мы с тобой были, город, дорога, вообще все, даже мои собственные руки. Не смогу я без тебя. Не смогу и все. Без тебя я никогда не ощущал себя настоящим. А теперь – тем более. Я никогда тебя не забуду. Даже если пятьсот жизней проживу без тебя. Ты нужна мне…

Она прижимается своим лбом к его лбу – теперь эти зеленые глаза так близко, что она может видеть даже темные крапинки и слезы на его ресницах.

- Ты сам этого хотел, - сдавленно шепчет она, обалдевшая от блаженства, распирающего сердце и словно расщипляющего все ее существо на атомы…

В реальной жизни такого не бывает. Даже мечтать глупо.

…Эти же глаза, только веселые. И его голос веселый:

- Ну, давай, еще пролетим кружок по городу! Покажи всем, на что ты способна.

Она разгоняется настолько быстро, насколько позволяет сей летательный аппарат и мчится на полной скорости. Фонари мелькают перед глазами. Она любит скорость и даже одно это вызывает ликование в душе, а когда он, ни капельки не боясь, что его подружка потеряет управление, разворачивает ее голову к себе и начинает целовать, ей кажется, что в эти секунды ничего не страшно…

Кто он? Когда это было? С ней ли вообще это было? Или это просто сны? По крайней мере, этот город не кажется ей знакомым. Он вообще больше похож на сказку, чем на реальность: какая-то странная смесь архитектурных стилей разных времен, планет, цивилизаций…

Да и ладно, важно ли это?

…Раннее утро. Туман над неширокой лесной речкой. Он ждет ее на берегу, заросшем ивами, серповидные листочки которых едва колышит легкий ветерок, они серебрятся, и капельки росы на них переливаются разноцветными искорками.

На нем только холщевые серые штаны, закатанные до колен, босые ноги утопают во влажной мягкой траве…

Она выходит из воды и идет к нему. Тихо-тихо вокруг. Даже птицы молчат. Единственный звук – это бешеный стук его сердца… она слышит его за несколько метров.

И вот они рядом.

Отблески догорающего костра пляшут в прозрачной зелени его больших глаз. Он смотрит на нее восхищенно и недоверчиво.

Она обнимает его, проводит пальцем по небритой щеке, запускает пальцы в его волосы, шепчет:

- Видишь, у тебя получилось…

Он стискивает ее в объятиях. Сквозь тонкую ткань своих белых одеяний она ощущает, как дрожат его руки… его голос тоже дрожит и срывается:

- Я люблю тебя… просто всегда хотел именно тебя… всю насквозь… так давно… всегда…

- Истинная любовь – это Стихия, - предупреждает она.

- Да… я понимаю… помню. А мне больше ничего и не надо, - он наклоняется и целует ее. Сначала осторожно, словно боится, что она растает. Но потом, когда понимает, что такого не произойдет и что она, как и он – хочет его больше всего, что вообще можно хотеть в мире, позволяет своей страсти выплеснуться наружу. И в его страсти столько нежности к ней… именно к ней… столько необузданного дикого желания...

Его пальцы развязывают тесемки, и ее одеяние мягко соскальзывает на траву. Она дергает за шнурок-пояс на его штанах, помогает ему сдвинуть их.

Он прижимает ее к себе с такой силой, что она чувствует, как кровь пульсирует в его венах. Ей нравится ощущать своим телом его тело… потому что это – он … именно он…

Она даже не замечает, как получилось, что они уже лежат на траве. Она мокрая от росы, но теплая и приятно щекочет кожу…

- Тебе не холодно? – спрашивает он.

- Мне хорошо, - шепчет она, - я люблю тебя…

В его сумасшедших глазах блестят озорные искорки:

- Любовь – это тебе не просто так, тут ею надо заниматься, - полушуткой полусерьезно заявляет он.

- Правда, что-ли? - смеясь, спрашивает она.

- Ну да.

Ей хочется еще что-то шутливо возразить – подразнить его, но его глаза говорят «все, больше не могу». И все, кроме него становится безразлично. Хочется раствориться в нем… стать с ним одним целым… растворить его в себе, узнать, какой он, показать, какая она… Почувствовать, что ему нужно то же самое… Как волны, накатывающие на берег и отступающие обратно, чтобы тут же вернуться. А секс – это лишь средство… трамплин к ощущениям куда более высокого порядка… полет в Стихии…

Но откуда эти сны? Это уж точно не система защиты мозга!

Это чужие сны! Вот что это такое!

Она просто когда-то умела смотреть чужие сны.

Потому что едва ли такое было с ней. Да, она могла бы так… и должно быть, очень хотела когда-то… Но, чтоб возникли такие ощущения, нужно не бояться растворяться в Стихиях… Кто из людей сможет это? Если даже те, кто знает, что смерть тела – всего лишь переход, все равно страшатся мощи Стихий…

Обрывки чужих снов продолжали мелькать перед внутренним взором.

…- …а я ведь просто хотел тебя – и вот ты со мной…

…- Почему ты именно мне захотела показать то, что другие не видели?…

- … и это ты показала мне, какая она, эта Стихия…

…- Я готов заплатить все, что угодно, пройти через все, что угодно, чтоб это была именно ты…

- Я все равно найду тебя, в любой жизни, потому что это ощущение будет всегда со мной…

…- Я так хочу, чтобы это никогда не закончилось…

Звуки, следы от ощущений, клочки странных мыслей наслаивались друг на друга. Но она не пыталась собрать воедино эти обрывки. И даже не стала вникать в их суть. Зачем? Ей не нужно и совсем не интересно задумываться, для чего и каким образом ей удалось подсмотреть чужие сны.

А если все же не чужие? Если, и, правда, был тот, кто мог вот так нырять в Стихии? Ведь она умеет растворяться в Стихиях, почему она решила, что одна такая?

Конечно, не одна! Даже тут,

В САМОЙ ЖОПЕ

в этом захолустье, как утверждал Ковбой, встречаются эльфины, и более крутые существа… как, например, обладатель Голоса…

Но другое дело – чтоб вот так слиться… нужно желание сделать это именно с этим существом… и чтоб то существо имело такое же желание по отношению к тебе.

Вероятность встретить такое существо стремится к нулю, как сказал бы Ковбой. Это сложнее, чем найти одну определенную песчинку на дне океана…

ТАК, СТОП!!!

Все равно она – смертник… в прямом смысле. Зачем думать о том, на что у нее нет ни времени, ни желания…

Медленно, как утопающий погружается на дно, она вплывала в свой собственный безрадостный сон. И засыпая, неожиданно подумала, что хорошо бы действительно затеряться в глубинах чужих приятных, теплых и счастливых сновидений и больше никогда не подниматься на поверхность мрачной реальности.

* * *

Следующие четыре дня не отличались разнообразием. Амазонка шла быстрее, но не настолько, насколько хотелось бы.

Лес сменился полем. Продираться сквозь двухметровые заросли вьюнов и луговых трав было не намного проще, чем прыгать по корням. Но идти под открытым небом все же куда приятнее, нежели по мраку Черного леса.

И тут, как она хотела, был ветерок! Он легонько теребил одежду, ласково пробегал по волосам… это было приятно… однажды она даже поймала себя на том, что улыбается.

Птицы, и мелкие грызуны попадались в достаточном количестве. Правда кулинарными способностями амазонка не обладала, поэтому шашлыки получались лишь съедобными, но никак не вкусными. А если учесть, что и вкус и энергетика мяса ей отвратительны, то понятно, почему ее начинало тошнить, едва только она вспоминала, что тело нужно кормить.

Однажды она услышала плеск воды и вышла к роднику. И пробыла там несколько часов: вымылась, выстирала всю одежду, напилась вдоволь. От ледяной воды ломило зубы, но вкус был обалденным…

Потом она ждала, пока высохнут вещи, и лежала на мягкой траве совершенно голая, если не считать наручных лазеров, браслетов и толстой витой цепочки с медальоном в форме сердечка, который она обнаружила только сегодня. Ей было хорошо. Если вообще хоть что-то еще может быть хорошо. Хотелось забыться среди травы и лежать, лежать, ощущая кожей приятное тепло солнечных лучей, вдыхать аромат душицы и белоголовника, слушать стрекот кузнечиков и смотреть, как мохнатые толстые шмели с жужжанием перелетают с цветка на цветок…

Если бы она могла выбирать, где и когда ей умереть, то выбрала бы здесь и сейчас… На Затерянной планете… Комфортно… Среди луговых трав…

АГА! ЖДИ!

* * *

Следующим утром пошел дождь. Такой теплый и ласковый, что не хотелось укрываться от его капель. Потом над полями повисла тройная радуга.

Амазонка остановилась, глядя на этот незнакомый Мир.

КРАСИВО!

Что-то странное всколыхнулось в душе… или даже еще глубже. Точно неведомый зов… похожий на тот, что заставил ее в детстве пойти на нижние ярусы Кинеса, где она нашла эльфинскую Базу.

А она, оказывается, до сих пор не разучилась восхищаться красотой природы. Только это отстраненное восхищение – констатация факта и не более.

И не стоит придавать этому слишком большого значения… Никакой это не зов. Единственный зов, который ее должен беспокоить – это зов Бездны, которая уведет ее в Темницу, если она не выполнит своей миссии.

И все же, ей казалось, что может быть… если сильно захотеть, можно вспомнить, как это наслаждаться ощущениями, а не отвергать их, чтоб они не мучили.

НЕТ!!!

Нет, не сможет она больше ничем наслаждаться. Даже надеяться не стоит. Да и когда ей наслаждаться? Сделает свое дело – и получит награду – полную смерть…

Она стояла на пригорке, а внизу расстилалась степь, пересеченная кое-где островками деревьев. Ветер колыхал травы, и казалось – волны бегут по полям до самого горизонта. Там, где небо сливалось со степью, она увидела домики. И к ним вела дорога! Амазонка проследила по ней взглядом от деревни до Черного леса, все еще виднеющегося на горизонте: теряясь среди холмов, петляя среди полей и трав, пролегала хорошая асфальтовая дорога.

ТАК БЛИЗКО

Ей приходилось продираться сквозь заросли мелкой акации вьюнов, плюща, и других ползучих растений, что, конечно, не ускоряло продвижения.Одежда была утыкана репьями и колючими семенами, а руки изодраны в кровь. А нормальная дорога была в каких-то десяти минутах ходьбы!

* * *

К полудню, амазонка добралась до первой деревеньки. Сейчас она увидит людей. Ее охватило волнение. Но всего лишь на несколько секунд – люди везде одинаковые. Тупое стадо овец. В первую очередь ее должно заботить, как найти проводника, все остальное – не важно. Нет никакой ностальгии.

Никто и ничто теперь для нее ничего не значат. Только ее миссия. И Белый Огонь, который стер ей память.

Так что, не все ли равно, кто населяет эту планету? Ей нужен проводник, а не друг – от друзей слишком много проблем.

Особенно, когда приходится их убивать.

ОТСТАВИТЬ!

Не сложно догадаться, к каким последствиям могут привести такие рассуждения – ее снова замучает чувство вины. Поэтому лучший выход: просто не думать об этом совсем. Или еще лучше думать так, как порекомендовал Голос: пусть она предатель, но у нее есть оправдание: судьба вынудила ее предавать. К тому же она и сама не видела от людей ничего хорошего.

Да и люди-то… своей жизнедеятельностью только беды несут всему остальному живому. И им хоть кол на голове теши (как выражается Ковбой), не понимают, что – эгоисты и заслужили то, что с ними происходит: все эти болезни, смерти, беды… войны, мать их…

Поэтому ей никто не нужен.

Правда, надо признаться, что когда вспоминались те чужие сны, ей захотелось секса. Физиологические потребности, обусловленные физическим телом, к сожалению, остались. Да и очень уж красиво там все было…

Все можно держать под контролем

ЧЬИ ЭТО СЛОВА?

Внезапно она поняла – это ее собственные слова. И сказала она их кому-то очень давно, когда еще была другой.

- Все нужно держать под контролем, - сказала она себе сейчас, когда стала вот такой.

* * *

Люди, встреча с которыми взволновала ее несколько минут назад, даже не обращали на нее внимания. Ее нисколько не опечалил сей факт. Проходя мимо запущенных огородов и жалких деревянных лачуг, крытых соломой, она подумала: зачем вспоминать свою жизнь, зачем что-то делать для людей, если они противны ей?

И если по отношению к ним у нее возникает всего одно – пусть они получат все, что заслужили, даже если им это не нравится! Потому что, когда они уродуют свои планеты, ущемляют и убивают природу, животных и других живых существ, то не думают, каково им. Людям вообще насрать, каково кому-то другому. Им важно только свое. И ради этого своего они забывают все остальное.

Они даже не понимают, что убивают на каждом шагу!

Так разве они заслужили чего-то лучшего для себя?

Зачем для них что-то делать?

Ответил Голос:

- Разумеется, то, что мы делаем – это и для людей в том числе. Потому что сами они этого сделать не могут. Но и не только для людей – для жизни вообще, во всех ее формах и проявлениях. А для этого, в первую очередь нужно воздействовать через людей.

- Они все равно не понимают, что они – это смерть всему живому…

- Да, трудно добиться, чтоб они что-то поняли. Они и самих себя-то чаще всего видят не дальше собственного тела. Но, тем не менее, мы обязаны выполнять свои роли. А награда окупает с лихвой все наши затраты.

- Мне не нужна награда.

- А тебе никто и не даст ее. Ты серьезно провинилась перед судьбой. Если примешь участие в Последнем Аккорде – не важно, погибнешь ли ты на пути к нему или сыграешь одну из главных ролей – минуешь Темницу. Тебе будет дарована полная смерть. И не думай, что это несправедливо.

- Мне все равно.

- Напрасно. Помнится, когда-то ты сама страстно желала сыграть Последний Аккорд.

- Что такое Последний Аккорд? – мрачно спросила она, ощущая досаду, потому что, когда ее мысль бывала Там, то прекрасно понимала, что такое Последний Аккорд, зачем он и какова ее роль в нем.

- Изыщи способ узнать Легенду. А так же – вспомни себя: кто ты, зачем ты… что тут неясного?

- Как?

- Проводник, - напомнил Голос.

Внезапно возникла догадка: она найдет проводника, а тот в свою очередь разыщет ей какого-нибудь хорошего телепата, который поможет собрать мозаику воспоминаний. И она узнает, как выполнить миссию. Только почему этой сучке-судьбе необходимо, чтобы Последний Аккорд играла именно она? Пусть его играет тот, кому нужна эта чертова награда!

Хозяин Голоса без сомнения умел сканировать мысли.

- Ты одна из тех, кто родился для этого. Мы, слуги судьбы, в отличие от людей, выбираем свой Путь только один раз и потом следуем к цели, которую поставила судьба – это цель ни на одну жизнь. Иногда – даже ни на одну Эпоху. Зато в средствах мы не ограничены. Но нельзя идти против судьбы, как это сделала ты. За все надо платить, сама знаешь. Судьба накажет тебя.

А разве судьба уже не наказала ее? Чем можно наказать жестче, чем наказали ее, заставив убить тех, кого ты любил, и стать бесчувственным бревном, потерявшим интерес к жизни? Страшнее только Темница душ.

- Правда, даже в твоем случае существует одна лазейка. Может быть, ты найдешь ее, - сообщил Голос.

- Что конкретно мне надо сделать в Последний Аккорд? Как восстановить Силу?

- Все, отбой! Я и так слишком многое рассказал.

Означает ли это, что Голос больше не заговорит с ней?

- Да, именно это и означает. До свидания.

- Ну и проваливай!

Пока амазонка вела диалог с Голосом, не заметила, как миновала деревню и снова вышла в степь.

Пришлось повернуть обратно – ей необходима еда, а шашлыки из птичек и грызунов опротивели до крайности… И ладно бы, только опротивели на вкус… Убивая ради своего желудка, разве она не уподобляется людям (даже не смотря на Договор Смерти)? И вообще, разве она сильно отличается от них, даже, понимая все то, что понимает? Разве она не носит одежду, не летает на космических кораблях (Ковбой не в счет – он живой) и так далее. А чтоб произвести эти вещи, нужны заводы, которые несут смерть и разрушение другим живым существам?

Разве она не убивает, в конце концов? О, да, конечно, она – солдат. Но ее кто-то заставлял становиться солдатом? Не сама ли она выбрала это? Даже забыв свою жизнь, она отлично понимала, что никакое другое занятие ей просто не подходит.

Да и не у всякого солдата на счету столько смертей, сколько у нее. Взять хотя бы этот

БЕЛЫЙ ОГОНЬ

последний «бой». Сколько народу погибло в нем? Как минимум пара тысяч. И ведь по этому поводу она не ощущает ни вины, ни скорби, ибо тех людей тоже никто не заставлял становиться солдатами. Они сами это выбрали.

Но, тем не менее, она несет смерть точно так же, как другие люди, потому что живет в этом Мире.

Как выйти из этого замкнутого круга?

Может быть, она и стала такой бесчувственной и безжалостной к людям, как раз потому, что всегда осознавала это?

А как жить, понимая, что ты ничего не можешь сделать? Что просто все так устроено Богами, создавшими Сценарии развития цивилизаций для этих Миров. Но ведь и Сценарии именно таковы, как раз потому, что логичны и соответствуют уровню развития разумных существ, населяющих эти Миры… Но еще до того, как какими-то Богами были «написаны» Сценарии, другими Богами были созданы сами эти Миры и существа, их населяющие… Зачем создавать существа, подобные людям, если ясно, что от них глупо ждать гармонии с окружающим? Если изначально известно, что они склонны к порокам? Если у них восприятие ограничено скудными возможностями физического тела…

- Хватит маяться, - посоветовал Голос, - ты, кажется, вернулась за едой, вот и добудь себе еды, если шашлыки жрать не можешь.

- У меня нет денег, - проворчала она.

- Зато есть лазеры, пистолеты, огнемет за спиной и лазерное лезвие. Где тут проблема? – с бесконечной иронией, присущей только ему, изрек Голос.

Оружие применять не пришлось. Сначала его не пришлось даже доставать. Когда она вошла в сара ю шку с названием «МАГАЗИН» (это слово она прочла без труда, понимая, что буквы ей знакомы – Ковбой был прав, местный язык похож на тот, которым пользуются в Эльде), трое покупателей постарались тихо и незаметно выскользнуть на улицу, а продавщица в розовом фартуке вытаращила на нее перепуганные глаза и, во избежание вполне реальных неприятностей, немедленно начала доставать из кассы деньги. Было видно, если бы она вовремя сообразила, в чем дело – тоже свалила бы куда-нибудь.

Амазонка подошла к прилавку. Продавщица дрожащая, как осиновый лист, продолжала выкладывать монеты – их уже образовалась целая горка. Амазонка сгребла все, растолкала по кармашкам на ремне и мрачно взглянула на девушку в розовом фартуке. Та растерянно опустила руки и посмотрела на экзотическое оружие посетительницы.

- Продукты, - потребовала амазонка.

Продавщица показала рукой на полки и открыла загородку:

- Заходи, бери, сколько тебе надо.

Пока «грабительница» набивала свой рюкзак консервами в жестяных банках, вошли несколько человек. Она молча направила на них лазеры, и те благоразумно покинули помещение с криками: «не стреляй».

Амазонка наполнила рюкзак, взвесила его – не тяжело ли.

НОРМАЛЬНО

Затем она тут же перекусила хлебом и каким-то довольно вкусным овощным рагу, запила все это томатным соком и, закинув рюкзак на спину и, к великой радости продавщицы ушла.

В этой деревне проводника она не нашла. Точнее, даже искать не стала. Пока она обедала, жители моментально разнесли слух о том, что в деревню пришла ужасная бандитка, обвешанная диковинными пистолетами. Люди прятались от нее так же мгновенно, как пирующие среди ночи тараканы, напуганные внезапно вспыхнувшим ярким светом, в мгновение ока исчезают в какой-нибудь щели. Несколько раз она слышала испуганные крики: «дьявол с разными глазами». Их трусость была ей противна. А ведь она ничего страшного не сделала.

ЧЕГО ВЫ ТАК ОБСИРАЕТЕСЬ?

Она, не задерживаясь в деревне, пошла дальше на юг, продолжая «маяться», как обозвал направление ее мыслей Голос.

Да, конечно, любому человеку дана возможность проснуться от невежества и стать эльфином, а потом развиваться дальше и дорасти до ранга слуги судьбы… а там, хоть до каких высот, в том числе, до Хозяина Игры или Сценариста… даже до Творца-Мастера…

Но это теоретически. А практически… многие ли из тех, кто изначально типичный человек, становились слугами судьбы?

Или того хлеще: многие ли из тех, кто попадал в Эльду из других Миров, в итоге не увязли в ее зыбучих песках забытия и не деградировали до невежества типичных людей? Многие ли из Гостей не забыли себя, прожив больше одной жизни в теле типичного человека?

Ответ – нет! И причина проста – жизнь в условиях, продиктованных таким Сценарием. Искушения и соблазны физического бытия. А так же ошибочное решение получить хотя бы немного, но зато сейчас, чем ждать…

* * *

Ночью, глядя на звезды, она впервые серьезно подумала о проводнике. Ей совершенно не улыбается перспектива тащить за собой обузу. Если уж никак нельзя обойтись без проводника, хотелось бы найти достойного спутника, а не рохлю и труса, как жители этой деревни. А где его взять?

В ответ на ее мысли Голос прозвучал снова:

- Ты почувствуешь его.

КАК ПОЧУВСТВУЮ?

- Все, отбой! Теперь уже окончательно отбой. Я сказал все, что было позволено и даже больше. Так что, пока!

- Ауфидерзейн! – проворчала она.

* * *

На другой день она миновала целых три поселения. Они произвели еще более гнетущее впечатление. Жители тут были и вовсе сонные. Они апатично копались в своих огородах или, собравшись кучками по три-четыре человека, что-то вяло обсуждали. Увидев ее, они сразу же исчезали, растворившись, словно мираж в пустыне. И она снова слышала, как ее называют дьяволом.

Ковбой говорил ей: «жизнь сосредоточена в основном в городах, но есть еще поселения – там живут беженцы, которые к оружию не прикасаются и боятся его, как огня». Амазонка решила, что столкнулась как раз с такими беженцами, если один ее вид пугал их до такой степени, что они предпочитали скрыться, прежде чем она приблизится к ним. На окраине третьего поселения она увидела свое отражение в витрине.

ДА УЖ

Одежда весела на ней мешком и при малейшем ветерке раздувалась, точно парус. А лицо, хоть и совсем молодое, но осунувшееся, украшенное шрамом и синими кругами под глазами, вовсе не располагало к общению. Причем, глаза действительно были разные и по форме и по цвету: карий и рыжий – у многих отсталых народов это считается дьявольским знаком. Дополняли картину мощные высокие тупоносые армейские ботинки, четыре крест-накрест надетые ремня с кобурами, пристегнутыми к ногам (два лазера и два автоматических пистолета), ремень – сумка на поясе, патронташи чуть ниже ее и огнемет в заплечной кобуре.

АМАЗОНКА

Она вспомнила, что на планете РВБ есть военная академия, где обучают будущих гвардейцев – рыцарей и амазонок – лучших воинов Радужного Королевства, военную элиту.

Теперь понятно, почему ее так боятся поселенцы: крутая бандитка, перепоясанная кожаными ремнями, в грубых ботинках (ладно еще, они не знают, что прячется в подошвах этих ботинок), в одежде из ткани, какой они отродясь не видали, да еще с неведомым оружием. Она, наверное, вызывала у них не просто страх, а суеверный ужас – как дурное предзнаменование. Оставалось надеяться, что в городах население более цивилизованное, и люди не сочтут ее дьяволом только потому, что глаза разные. Иначе, она останется без проводника.

Конечно, чтобы выглядеть приятнее, чем то, наводящее трепет существо, которое она увидела в витрине, нужно недели две отдыхать и набираться сил, а не плестись под палящим солнцем по бесконечной дороге. Но такую роскошь она не могла себе позволить, даже если бы захотела.

* * *

Поселения, еще шесть или семь, остались позади. Она обошла их стороной, чтоб не портить свое и без того унылое настроение. Наверное, беженцы забрались в самую

ЖОПУ

глушь, в какую только можно было забраться на этой планете – рядом с Черным лесом. Ковбой во время адаптации поведал ей про Черный лес. Изложил сведения в академической манере – будто зачитывал строки из какой-нибудь нуднейшей энциклопедии:

- Лес – мутант. Туда во время Войны отнесло большую часть радиоактивных осадков. Теперь они уже не опасны для людей, но деревья, растущие в этой зоне, в результате мутации подверглись изменениям. Их высота достигает 450-500 метров, а отдельные – тянутся вверх и на 800. Толщина стволов доходит до 20-30 метров в диаметре. Изгнание в Черный лес считается самым суровым наказанием. Преступника на вертолете доставляют в самое отдаленное место и выбрасывают с парашютом без пищи и воды, - тут его тон переменился, голос стал насмешливым, - как ты думаешь, долго ли потом бедняге останется жить в таком месте? - спросил Ковбой, чтоб самому ответить, - дней 7, а то и меньше, если, конечно, ему не дадут комлог. А ориентироваться по звездам или по солнцу в Черном лесу невозможно. Так что – 5 – 7 дней, пока он не умрет от голода и жажды. Или еще меньше, если его съедят звери.

Сама она в этом лесу не встретила ни одного зверя, за исключением огромных пауков, да странных плотоядных корней. Олени – не в счет, потому что они попались уже не в самом Черном лесу, а на краю, где обычные деревья, а не мутанты.

Но, видимо, сканирование, которое проводил ее корабль, дало другие результаты… или он просто снова выдвинул гипотезу… или это была просто шутка…

Да и, не все ли равно ей, что будет с тем, кто попадет в этот лес?

* * *

Наконец-то, территория поселений закончилась. Местность изменилась. На востоке холмы постепенно превращались в невысокие скалистые горы. Судя по карте, которую Ковбой закачал в ее комлог – это самые дальние отроги огромной горной системы Тянь-Шань, занимающей чуть ли не пятую часть территории материка.

А дорога пролегала среди лугов и рощиц.

* * *

Полноценное питание в течение трех дней сделало свое дело: теперь она уже не так сильно походила на смерть – лицо немного округлилось, синяки поблекли. И взгляд перестал быть голодно-безумным.

И еще ей не помешало бы средство передвижения. Вдруг возникнет необходимость передвигаться со скоростью большей, чем скорость усталого путника? Ковбой говорил, что на Затерянной планете есть автомобили, но, что характерно, она до сих пор не встретила ни одного. Попадались только ветхие повозки, нередко даже не на металлических, а на деревянных колесах, да и то изредка.

Конечно, удобнее всего было бы передвигаться на скутере, но, по словам Ковбоя, их тут и до войны-то не водилось. Так что, о скутере она и не мечтала. Но о лошади, не думала вообще не разу, пока не увидела табун, пасущийся по обеим сторонам дороги. Богатого выбора транспортных средств ей никто не предоставил, значит, пока придется ограничиться тем, что есть.

Амазонка свернула с дороги и направилась к ковбоям, которые верхом объезжали этот табун. Двое молодых ребят в одинаковых синих джинсах, черных куртках и дурацких шляпах с полями. Оба крепкого телосложения и не выглядят овцами, как деревенское население – если судить по первому впечатлению. А какими они окажутся по второму? Может быть, она нашла себе не только лошадь, но и проводника? Во всяком случае, увидев, что к ним идет вооруженная бандитка, они не пустились наутек. Насторожились, собрались, но не испугались.

ЭТО РАДУЕТ

Дата добавления: 2015-07-19