Глава 3. Сплетни

То, что клевещут, не наносит вред

Ведь глупый шарж на ярмарке забава

Под вечным подозреньем твой портрет

И слухи, словно клоунов орава …

В. Шекспир, Сонет 70

(Д. Волжанин)

Утро встретило меня дождем. Но я ничего другого и не ожидала, даже радовалась что кому-то там, на небе, так же плохо, как мне. Небо будто плакало вместо меня, и действительно на душе становилось почти легко.

Выбирать во что одеться, мне пришлось не долго. Мой носибельный гардероб уменьшался с той же скоростью, с какой рос живот. Я подозревала, что еще одна неделя выкинет из моего шкафа уже неналазящие вещи. Но я не расстраивалась - в этом году мне приходилось расставаться и с более важными в моей жизни вещами. Как, например, друзья и половина семьи.

Я сбежала вниз, как никогда за последнее время в приподнятом настроении, и это, не смотря на то, что смех, доносившийся снизу, будил меня на протяжении всей ночи. На кухне ожидал завтрак, и Самюель читала свежую газету нарочито медленно, чтобы насладиться чем-то таким человеческим. Она заварила для себя кофе, но, понятное дело, не пила его, а лишь наслаждалась ароматом, то же самое вчера делал Грем с вином - он целый вечер болтал красный напиток в бокале, время от времени поднося его к носу. Такого я раньше не видела, хотя мне казалось, я все знаю о привычках вампиров, но вот этим Гроверы и казались мне особенными. Такие похожие и одновременно отличающиеся от моих родителей. В отличие от нашей семьи, Калеб общался с людьми очень тесно, даже слишком, как на мой взгляд. Такого себе Защитники крови не позволяли, контроль давался лишь старым вампирам. Он не просто дружил с людьми, но и встречался, и пока что причина этих отношений была мне не ясна. Что ему могло понадобиться от девушек, если он не собирался пить их кровь? А может, это я думала примитивно?

Не так давно как вчера, я сказала ему, что знаю, кто он, но знаю ли, чтобы так радикально записывать в разряд монстров? Я была не справедлива и понимала причину, по которой сказала такое. Он нравился мне намного больше, чем я хотела бы признавать. И я сомневалась, что в этом городке была хоть одна девушка, женщина или даже бабушка, которой он не нравился. Мне очень хотелось бы увидеть ту девушку, которая заставит его забыть обо всем, влюбит в себя. Какой же красавицей для этого нужно быть.

Я украдкой посмотрела на маму, ее идеальное лицо, которое никогда не узнает увяданья, и поняла, что мне никогда не быть столь красивой. Даже среди вампиров я не видела подобных ей. Теперь, при свете дня, ее белесые волосы сияли словно серебро, превращая саму Самюель в подобие ангела, даже не смотря на то, что глаза ее стали уже почти черными. Значит, сегодня ее кожа не такая холодная.

Самюель наблюдала за мной молча, видимо ожидая, когда я заговорю первой, так как в последний месяц мое настроение с утра мало назвать просто угрюмым. Тяжело вставать с утра и видя свое распухшее тело в зеркале, смотреть потом на этот эталон красоты. После такого мало кому захочется радоваться утру. Только почему-то сегодня мне было все равно. Как никогда я чувствовала себя прекрасно. Я даже подумала о том, чтобы поговорить о Калебе. Немного задумчиво пожевав, я нашла в себе силы заговорить.

- Как думаешь, зачем Калеб встречается со всеми этими девушками, зачем дружит с людьми? – я не сомневалась, Самюель понимает причины, по которым он поступал так. – Это ведь трудно?

Даже если она и была удивленна моим настроением и вопросом, то не показала этого. Отставив в сторону кружку и газету, Самюель невозмутимо принялась мыть посуду.

- Думаю, - отозвалась она из-за спины, - все дело в общении. Это сложно объяснить…

Повисла тишина. Я подождала мгновение, надеясь на продолжение.

- Потому что я человек,… пока что? - уточнила я. При последних словах лицо Самюель нахмурилось, она не любила когда я говорила об этом так равнодушно, будто о получении прав. Ее пугало с каким рвением я хочу расстаться со своей смертностью. Но не меня. Кажется, я была рождена именно для того, чтобы стать вампиром. По крайней мере, не было в мире человека жаждущего этого так, как я. И имеющего прав на это больше, чем я. Запах крови, мой талант, моя, так сказать, Особенность.

- Не только потому, что ты человек, а потому, что еще недавно жила в довольно большой семье, - Калеб же почти постоянно один.

Я удивленно взглянула на маму. Мне не приходило в голову, что Калеб может чувствовать себя одиноким. Казалась даже смешной мысль, что такой как он, ощущает одиночество.

- Ты несправедлива к нему, - увидев мое недоумение, Самюель заговорила со мной так, как часто раньше с Ричардом, когда он что-нибудь отколачивал в стиле Прата, - не смотря на его самоуверенность, Калеб хорошая личность. Он прекрасный человек.

- Но все же, ты согласна со мной, что он чрезвычайно самовлюблен, - настаивала я, не забывая о еде, притом я удивлялась, почему так голодна. Казалось, я не ела дня два.

- Что ты имеешь в виду под самовлюбленностью? – изогнула бровь Самюель, и я, не удержавшись, рассмеялась. Все-таки она болезненно воспринимала вопрос о своей внешности, не смотря на то, что выглядела прекрасно. Возраст в сотню лет, при такой красоте, мало ее утешал. И без сомнения, при этом она гордилась своей красотой, хотя гордилась, это еще слабо сказано. Точнее говоря, тщеславно наслаждалась своим совершенством, но в открытую, я бы ей такого никогда не сказала.

– И вообще, - добавила она, бережно протирая чистую посуду, следя за тем, чтобы одно неверное движение не превратило кружки в пыль. - По-моему, у него есть причины. Разве ты видела кого-то столь же красивого, как он? Даже среди наших с Терцо друзей, мало найдется подобной красоты мужчин. Она знала, что делает…

Я удивленно посмотрела на задумчивый взгляд матери, ее застывшую позу.

- Кто она? - переспросила я, не понимая о ком говорит мама.

- Та, кто его сотворила. Обученная. Но у нее был свой план относительно него, но не всей семьи, - объяснила мне Самюель, таким тоном, словно это очевидная вещь. Я надулась, думая, что не каждому дано понять их вампирский ход мыслей, но долго так не могла - мне хотелось узнать больше.

- Что ты имеешь в виду?

- А то, что она должна была долго следить за ним, перед тем как выбрать именно его. Со слов Грема мы знаем, что Калеб уже тогда был красив. Но я думаю, не только поэтому она выбрала его…- на миг Самюель запнулась, - на ее месте, я бы изучила все его человеческие качества, умения, чтобы понять каким он станет. Наверное, он был, безусловно, умен и интересен, одарен, раз она решила сделать его своей парой. Все-таки интересно, почему она ушла?

Несколько мгновений я молчала, уставившись в тарелку, и слушала свое дыхание, пока, наконец, не решилась спросить:

- Неужели папа выбирал тебя именно так, как скот на базаре?

Самюель расправила несуществующие складки на своей элегантной юбке, прежде чем ответить мне. Ее взгляд искрился смехом, и я с облегчением поняла, что не обидела ее.

- Почти так, как ты и говоришь, но что поделать, тогда в Париже я была самой красивой женщиной, и, к сожалению, самой красивой танцовщицей кабаре. Женщиной третьего сорта, и мне ли теперь или тогда было обижаться на его мотивы? Он спас меня от нищеты, ужасов той работы, и даровал вечную красоту и жизнь. Могла ли о таком мечтать бедная девчушка, родившаяся в семье обедневшего мелкого дворянина из задворков Франции. А потом я нашла в нем свою любовь. Разве могло со мной случиться что-либо более прекрасное?

- Но ведь тебе приходилось убивать людей… - прошептала я, впервые в жизни заходя на такую скользкую тему. Мои руки перестали слушаться меня, и пришлось отложить в сторону ложку.

Самюель не обиделась, ее лицо наоборот осветилось, словно она уже давно ждала, когда же я спрошу об этом. Она села рядом, хотя постаралась держать некоторую дистанцию. Они с Терцо давно уже не были на охоте, и запах моей крови должен был приносить ей боль намного большую, чем в другие дни. Пока она держала себя в руках и я доверяла ей, но чтобы не провоцировать, не стала класть голову на ее руки, как привыкла. Мои инстинкты не подводили меня, как и опыт близкого общения с ними. Я всегда знала, когда следует держать дистанцию. И я знала, что за это молчаливое поведение, без злости с моей стороны, она мне благодарна.

- Я убила не так много, как возможно тебе кажется из наших рассказов, и поверь, большинство из них заслужили на смерть. До того как стать Защитниками крови, мы не были практикующими вампирами.

- Так почему же не убиваешь теперь? Я конечно понимаю, вы уважаете жизнь, особенно после того как с вами начала жить я, но все же…

- Просто, поди теперь разбери, кто из них плохой. Теперь и хороших-то почти нет, да и так нам намного лучше… - шутливо ответила Самюель, и я покорно приняла ее ответ. Еще ни разу раньше мы не говорили об этом, и я подумала, что на первый раз будет достаточно. Да у меня уже и не оставалось времени - нужно было ехать в школу. Забыв об осторожности, я все же чмокнула ее в щеку, на что Самюель прореагировала как всегда – легонько сжав меня в объятьях, и через минуту я уже мчала по свежей грязи на своей машине. Но я не обращала на это внимание так, как вчера. Меня не интересовали капли грязи, мелькавшие за окном. Сегодня меня тянуло в школу, и я понимала, что дело все в Калебе. Я замучила себя мыслями о нем, и казалось все, что теперь может помочь, так это только встреча с ним. В то же время гордость напоминала мне об опасности влюбиться в подобного ему, что это будет проигранная битва с самого начала, и что нам никогда не быть вместе, так как он просто не взглянет на меня, как на девушку, особенно когда рядом такие, как Оливье. Но только вот его лицо не исчезало из моей головы, и я все прокручивала те обидные слова, что сказала ему вчера.

Что-то я становилась совестливой. Будь он человеком, вряд ли бы они испортили ему сон. Кем я была для него, чтобы он переживал из-за моих глупых слов, сказанных только чтоб позлить его?

Я думала об этом всю дорогу к школе, и когда прибыла на место, поняла что опоздала. Уроки уже начались, и машина Калеба к моменту моего приезда, стояла на стоянке, давно оставленная хозяином. Я поспешила в администрацию и, найдя там все ту же курящую бабушку, очень обрадовалась. Она без слов подписала мне объяснительную, так что я могла догуливать этот урок не переживая за пропуск. Хотя, как сказала она, кто посмеет что-то сказать беременной девушке с таким симпатичным животиком. Про симпатичный животик я бы поспорила, но если это действительно сработает, то пусть утешатся.

Не думая более об опоздании, я решила поискать класс, где сейчас должен был заниматься Калеб. Оставалось подумать только, что я скажу ему, когда увижу сегодня. А может и не стоит ничего говорить. Разве я была столь заметной фигурой, чтобы вслушиваться в сказанный мной бред? Он мог еще вчера обо всем забыть. Кем я ему была, чтобы он переживал?

К счастью, искать пришлось недолго, так как неожиданно в моих кроссовках начала хлюпать вода. Простудиться мне не хотелось, и я поняла, что вернуться домой просто необходимо. И как назло, садясь в свою машину, я издалека увидела высокую фигуру Калеба в мокром спортивном костюме, вместе с остальными парнями спешащим в раздевалки. Среди них он выделялся очень резко: его рост и фигура, походка, делали его заметным из любой точки двора. Он смеялся со всеми, совершенно не похожий на того угрюмого Калеба, которым был вчера, когда разговаривал со мной. И ужасно похожий на человека.

Хоть что-то, - философски решила я, и поехала прочь, надеясь вовремя успеть к английскому. Предмет я любила, особенно он мне нравился в изложении местной учительницы мисс Крат. Я боялась пропустить сегодняшнюю лекцию, не зря же я вчера корпела над сочинением!

Быстро переобувшись и вернувшись в школу, я не могла думать ни о чем другом, как о Калебе, поэтому даже проигнорировала неудовольствие Самюель, что я одеваю кроссовки. Кажется, моя одежда и обувь объявили мне войну, в моем шкафу просто не находилось ни одной подходящей вещи.

Но на английском я слушала рассеянно, что странно, так как я ждала этого предмета больше остальных. Даже Дрю, говорящий за трех Бет, перестал донимать меня разговорами, заметив мою отстраненность. Я смотрела на школьный двор, размытый и искаженный водными потоками за стеклом, и совершенно не могла сосредоточиться на том, что говорит мисс Крат. Потом я даже не могла вспомнить, о чем был урок, и когда Бет спросила меня, что было задано на дом, удивленно заморгала. Я даже задумалась, а сдала ли сочинение, в таком странном коматозном состоянии вполне могло оказаться, что нет.

- Ты сегодня какая-то рассеянная, - усмехнулась она, так и не добившись от меня никаких сведений. Что и говорить, я и сама не была этому рада. Всего несколько дней в школе, а мои мысли заняты кем-то, кого я совершенно не интересую. Я встревожилась не на шутку.

Перед ленчем я решила узнать домашнее задание по английскому у самой мисс Крат, и, разговорившись о моих занятиях в литературном кружке там, в Чикаго, напрочь забыла о еде. Но Бет оказалась лучшим другом, чем я могла представить. Не смотря на то, что мы были знакомы с ней всего второй день, она додумалась взять мне сок и булочку. Я накинулась на них, благодарная ей более, чем кому-либо в этой школе. Тешила мысль, что мы познакомились так удачно, и я нашла хорошего человека.

До урока оставалось минут пять, когда она, прервав тишину, затянувшуюся из-за моего ненасытного поедания булочки, задала странный вопрос.

- А что вчера между вами с Калебом произошло? Об этом говорит уже вся школа!

От шока я даже перестала жевать и открыла рот, отчего на землю посыпались крошки. Мне пришлось закрыть его, и с трудом проглотив огромный кусок, я даже закашлялась.

- А что вчера произошло между нами? – первое, о чем я подумала, был наш разговор дома. Нечистая совесть давала о себе знать.

- Ну, в столовой, а потом на стоянке, некоторые ученики видели, что ты ударила его,- объяснила Бет неуверенно. Она старалась не смотреть на меня, но я видела, как от возбуждения ее пальцы теребят замок на сумке.

- Ах, это, - нервно рассмеялась я, с облегчением понимая, что Калеб ничего не мог рассказать о вчерашнем вечере. – Оказывается, наши родители дружат. И мой отец попросил привезти меня домой. А он проявил чрезмерное рвение, ничего мне не объяснив. Возможно, со стороны это выглядело странно, но дома мы все дружно над этим посмеялись.

На самом деле я почти не соврала – Грем и Терцо хорошо знали друг друга, но откуда, мне никто не объяснял.

Что-что, но за годы жизни с вампирами я одному научилась очень хорошо – врать. Ложь давалась мне легко, а оправдания и объяснение выходили столь правдоподобными, что иногда самой было тяжело не поверить в них. Я видела, как сомнения, терзавшие Бет, уступали под моим искренним взглядом и бесхитростным объяснением.

- Кажется, ему понравилась роль старшего брата, - солгала я, чтобы полностью добить ее сомнение. Да и почему бы ей не поверить мне? Какие романтические отношения могли завязаться между нами? – А что, собственно, говорят?

Бет замялась, и мне это не понравилось. Должно быть, говорили что-то очень уж плохое, если такой откровенный человек, как она, боялся сказать мне правду. Подождав, когда мимо нас пройдут две девушки с удивленно-настырными взглядами, Бет неуверенно заговорила:

- Не знаю, стоит ли тебе это знать, ведь это сплетни, всего лишь сплетни…

- Ну, тогда мне не страшно будет их услышать, хотя стать сенсацией в первый же день школы как-то не очень удачно, - хохотнула я, в душе проклиная вчерашнее параноидальное поведение Калеба. Да и я хороша, могла вести себя спокойнее.

- Вообще-то, главная мысль такая: Калеб отец ребенка, найдя его, ты решила вернуть папочку в семью.

Бет сказала это на одном дыхании и осторожно посмотрела на меня. Прошло, наверное, секунды две-три, пока мой мозг смог переработать эту информацию. Я разразилась хохотом. Еще ни разу в жизни я не слышала такой чуши. Даже самые мастерские сплетницы в моей школе не смогли бы придумать чего-либо подобного этому. Я смеялась достаточно долго, чтобы у меня заболел живот. На силу перестав смеяться, я посмотрела на Бет.

- И неужели этому кто-то поверил?

- Конечно же, нет, - рассеяла мои опасения Бет, - но сомневаюсь, что тебе понравиться причина, по которой никто не верит.

Я отмахнулась, даже ни минуты не сомневаясь в чем дело.

- Никто не верит, что Калеб мог покуситься на меня?

И я снова разразилась смехом. Хоть в чем-то я была согласна с этими провинциальными людишками. Такая как я, явно ему не была парой. Не теперь, пока я человек.

- Не думай, что тебя не считают привлекательной, - стала меня успокаивать Бет, - наоборот, некоторым парням ты очень нравишься, даже не смотря на беременность - Теренс рассказывал мне о разговорах на тренировке сегодня. Но просто тут у Калеба, были девушки и покрасивее.

Я с улыбкой заглянула в ее тревожные, бархатистые глаза желая успокоить:

- Поверь, я не обижаюсь, мне почти даже льстит. Кому-то же пришло в голову, даже на миг, что я все-таки могла понравиться ему на столько, - я красноречиво провела рукой по животу, насилу сдержав очередную волну смеха. Даже в своих самых смелых снах я не могла себе представить такого.

- Думаю, так случилось не со зла, - взгляд Бет стал виноватым.

Я удивленно замолкла.

- Ты знаешь, кто придумал эту чушь?

Я видела, что Бет разрывается между дружбой со мной и нежеланием говорить. Видимо того человека она знала хорошо.

- Думаю, что, скорее всего, знаю, - обреченно пожала плечами она. Оглянувшись вокруг на спешащих на урок студентов, Бет придвинулась ко мне ближе, глаза лихорадочно засветились, - просто вчера Калеб порвал с Сеттервин, а потом вы так странно себя вели, так что думаю…

Я понимающе качнула головой. Действительно, Сеттервин неспроста не понравилась мне сразу. Тихая и подлая, вот как теперь могла ее охарактеризовать я.

- Но ты не обижайся на нее, многие девушки, после того как Калеб бросает их, не сразу же приходят в себя, все-таки в него тяжело не влюбиться, - постаралась оправдать как-то свою подругу Бет, - она не плохая, и ты скоро в этом убедишься.

Прозвенел звонок, и я не успела сказать Бет, что совершенно не хочу ни в чем убеждаться, и что отныне для меня Сеттервин никогда не станет подругой. Я вынесла кое-что из тех страданий в школе от бывших друзей: кто предал раз, никогда уже не будет верным. Сеттервин теперь постоянно будет винить меня в том, что они разошлись с Калебом, просто потому, что я появилась в тот день в школе. Она была из числа тех людей, кто никогда не берет ответственность за свои поступки на себя. Ей вряд ли придет в голову, что все зависело от нее, а не от других людей и во всем виновата она сама. Разве, так тесно общаясь с Калебом, она не знала, как он поступает с девушками, неужели была так сильно влюблена? Тогда это не любовь. Это слепость, или же тупость.

После уроков я решилась сходить в школьную библиотеку, чтобы взять некоторые книги для уроков, и оценить, что можно будет почитать дома на досуге. Большинство моих книг, также как гитара и краски, сгорели несколько месяцев назад в отчаянной попытке преодолеть гнев.

Я нашла библиотеку по описанию Бет. Находилась она за корпусом администрации и занимала отдельно стоящее от других сооружений здание. Довольно старое и немного обшарпанное, с налетом этакой древности, здесь вполне можно было снимать фильмы. Вокруг зеленели дубы, посаженные минимум лет сто назад, и, как я догадалась, именно этот корпус был самым старым из всех остальных. Видимо это все, что уцелело от старой школы. Зайдя внутрь, я насладилась теплом деревянных панелей и запахом книг, старых и новых, витавшим даже здесь – в коридоре. На двери висела табличка:

«Просим вытирать ноги, а также оставлять зонтики и верхнюю одежду в коридоре.

Не шаркать ногами и не стряхивать воду с волос в библиотеке!»

Я была очень удивлена. Кому придет в голову стряхивать воду в библиотеке? Но я послушно выполнила все требования: сняла куртку и тряхнула на всякий случай головой, чтобы стряхнуть притаившуюся на волосах воду. А вот зонтика у меня не было, так что и оставлять его я не могла. Вот печально!

Войдя в помещение, вместо какой-нибудь очкастой мамаши пятерых детей, я увидела молодого человека довольно приятной наружности и со странным акцентом. Мистер Марек Пьотровски, оказался библиотекарем и довольно смышленым. Он сразу же подсказал мне, где искать нужные книги, но перед этим заставил заполнить абонементскую карточку читателя. Я минут пять вспоминала свой новый адрес, а потом номер телефона. Он внимательно и терпеливо следил за моими мучениями ничем не выдавая раздражения. Наконец, закончив все, я виновато улыбнулась ему, и поспешила прочь за книгами. К счастью, он не заметил, как с моей сумки упало пару влажных капель.

Я быстро нашла нужные книги, и теперь бездумно бродила вдоль стеллажей, ища еще что-нибудь, что потом смогу почитать дома, а то пока у меня был не густой выбор – профессор Дерек, некогда живший до нас, явно увлекался охотой. В библиотеке осталось несколько десятков книг об охоте, парочка о рыбалке, а все остальное – как приготовить пойманное или убитое животное. Даже у Самюель волосы шевелились на затылке, когда она собирала их в ящик, чтобы отдать ему.

Я не вслушивалась в голоса, то и дело возникавшие за перегородкой, за которой сидели какие-то ученики, я видела их мельком, и, не найдя ни одного знакомого лица, даже и не стала здороваться. Но внезапно в шепоте одной из девочек мелькнуло мое имя. Причем с таким сожалением и грустью, что я замерла и удивленно прислушалась. Но шепот стих. Через мгновение я поняла, что произошло это по вине мистера Пьотровски, который решил осадить слишком уж разговорившихся читательниц.

Подождав минуту-другую, я приблизилась к такому месту, откуда могла бы теперь слышать их четче, так что они меня при этом не замечали. Да и переживать об этом не было смысла. Обе девочки: рыженькая и светло-пепельная, сидели ко мне спиной. Они склонили голову друг к дружке, и их разговор долетал до меня сначала только отдельными словами, в которых преобладало мое имя и имя Калеба.

Я улыбнулась. Сплетни, что может быть неприятней. Но в то же время, это означало, что я заметная личность – столько ажиотажа вокруг моей скромной персоны. Сколько чести! Я хмыкнула.

Этот звук привлек их внимание и потому, несколько минут они провели в тишине, оглядываясь вокруг. Но я удачно спряталась – меня практически не должно быть видно с их позиции. Убедившись в том, что одни, девочки снова заговорили.

- Можешь мне не верить, но Сеттервин говорит, что между ними точно что-то происходит, или происходило. Ты же слышала, как говорила мать Сетти, что отец Калеба давно с ними дружит. Она сама сегодня услышала это от него в магазине. А значит, - девочка с рыжими локонами хитро замолчала, и я подалась немного вперед, чтобы лучше расслышать, что же она сейчас скажет. Но этого делать было не обязательно, она торжественно промолвила: - Они должны были уже раньше встречаться! Чтобы там не говорили, я думаю, что ребенок у этой Рейн от Калеба. Вот увидишь, когда он родится, все будет видно по малышу.

Вторая недоверчиво покачала головой.

- О чем ты говоришь? Ты ее видела? Ну да, вещички у нее ничего, ну глаза красивые, рост, а так больше и посмотреть не на что. А еще эти синие волосы! Ха!

- Это она сейчас так выглядит. Она же беременна, – не уступала вторая. - Видимо до этого она была ничего, Калеб на дурнушку бы не повелся.

- Не знаю, я склоняюсь к тому, что Сеттервин не знает, как оправдать то, что Калеб ее бросил. Она ведь так кичилась тем, что Калеб с ней начал встречаться, всем твердила, что он от нее без ума.

Видимо рыжую это тоже волновало. Она прикусила губу, смотря на вторую девушку.

- Вполне возможно. Сетти еще та штучка, не зря они с Оливье лучшие подруги. Но подумай, те, кто видел Калеба и эту Рейн вчера на стоянке, готовы подтвердить слова Сетти, что между ними что-то происходило.

Я заскрежетала зубами, вспомнив, какими идиотами мы вчера были. Я так и знала, что кто-то превратно поймет все то, что произошло на стоянке. И что я только там вчера кричала? Извращенец, пристающий к беременной?!... Да и еще влепила ему пощечину. Хороша истеричка!

- Ой, да кто их знает, что они вчера там видели, - отмахнулась рукой светло-пепельная, и так как она нечаянно задела рукой книжки, испугано замолчала – звук вышел очень громким. Из соседнего прохода донеслось громкое покашливание мистера Пьотровски. Они вновь замолкли, ожидая времени, когда можно будет заговорить. И я тоже ожидала, что же они еще такого расскажут. Безусловно, поход в библиотеку нес в себе очень много информации.

- И вообще не выглядит она такой глупой, чтобы попасться на удочку Калеба. – добавила светло-пепельная девочка.

- А чтобы забеременеть ума у нее хватило?! – возразила ей рыжая.

Они смолкли, обижено сопя, каждая хотела отстоять свое мнение. Знали бы они, как обе не правы. Конечно же, у меня не было никаких отношений с Калебом, и все же я была достаточно глупа, чтобы все-таки попасться на его удочку. Вот уже несколько дней, как я не знала покоя. Калеб, Калеб и только Калеб занимал все мои мысли. И даже наши имена целый день не произносили по отдельности, будто бы мне мало своих размышлений о нем. Интересно, слышал ли он эти сплетни? И как реагирует на них? Ему наверно очень смешно. И правда, как можно подумать, что он может с желанием посмотреть в мою сторону?

Я не хотела больше продолжать слушать глупые сплетни, этих злых, мелочных девчонок, которым я, кажется, совершенно не нравилась. Мне больше не хотелось искать книги. Мое настроение испортилось, и я, в обход сплетниц, пошла к стойке библиотекаря, чтобы записать те книги, что уже взяла.

Мистер Пьотровски молча и несуетливо записал их в формуляр, а я начала раздражаться, смотря на его неспешные движения. Мне не хотелось, чтобы те девчонки заметили меня здесь. Поэтому когда я, наконец, смогла дрожащими руками запихать книги в сумку и выбраться в коридор, очень обрадовалась. Казалось, что тут я могла сбросить с себя злобу услышанного мною разговора.

Правду говорят, что тот, кто любит подсматривать, когда-нибудь, лишится глаза. Вот и я получила по заслугам. Не подслушивай я, не услышала бы столько неприятного.

Домой я возвращалась немного подавленная от услышанного и конечно разочарованная, что так и не удалось увидеть Калеба близко. Обдумав все, я поняла, что вообще-то в услышанном смешного мало. Всего за два дня я, безусловно, нажила себе недоброжелателей. Я не сомневалась, эта сплетня, придуманная Сеттервин, будет не последней. Мне было очень обидно, но совершенно ничего похожего на ту боль, когда такие сплетни распускали мои близкие друзья в Чикаго. Ничего не зная о моей ситуации, они были столь жестоки. Если бы хоть кто-то знал правду о беременности, хватило бы им совести посмотреть мне в глаза? Сомневаюсь.

В это вечер Грем тоже гостил у нас. Но я лишь поздоровалась, и, поужинав, принялась за уроки. Их было не так уж и много, но Грем слишком уж напоминал мне Калеба, а я старалась не думать о нем, и не терзать себя лишними волнениями. Зачем вообще думать о нем? Только от одного нашего знакомства с ним у меня появилась куча проблем. Кажется, зря я надеялась на спокойную, мирную жизнь здесь. А теперь, когда мои мысли неотступно преследовало его лицо, могла ли я спокойно жить?

Так минуло несколько дней. Я целенаправленно старалась избегать встреч с Калебом, хотя именно этого мне хотелось, но моя гордость и ум, заставляли замолчать мое глупое сердце, каждый раз, когда кто-то произносил его имя, или если я видела его издалека.

Сплетни поутихли, и, к счастью, никто меня не тыкал в них лицом. Видимо заметив, что мы не общаемся, все склонились к варианту, что кто-то просто пошутил. И хотя до меня еще долетали обрывки интересных сведений о себе, которых даже я сама не знала, со всем этим можно было мириться. Все-таки я новенькая, а чем еще заниматься в таком маленьком городке, особенно когда пищу дает такая особа, как я. Удивленные возгласы по поводу моего цвета волос я вовсе перестала воспринимать как обидные. А когда начались первый вопросы о беременности, я хорошо подготовилась к ним. Главное, что их не задавали те, кого я начинала считать своими друзьями.

Я даже познакомилась с теми двумя зловредными девчонками из библиотеки, и каково было мое удивление, когда они настойчиво зазывали меня прогуляться как-нибудь вечером. В их намерениях я не сомневалась - они явно хотели выпытать какие-нибудь сальные подробности, но с такими людьми справляться мне было не впервой. Я соглашалась, но при этом очень неопределенно, ссылаясь на плохое самочувствие в связи с беременностью. Краснея, они, конечно же, понимающе качали головой, но все же настаивали. И я не отказывалась, только как-нибудь со временем. Впрочем, будет интересно, как же они будут выпытывать это из меня. Мне даже хотелось самой прогуляться с ними, только пока что это удовольствие я оставляла на день с плохим настроением. Очень плохим настроением, когда желание взять топор в руки растет с каждой минутой проведенной в компании неприятных особ.

Теперь я могла спокойно общаться с другими учениками, не боясь нарваться на насмешки. К тому же у меня появились новые знакомые, когда я записалась в литературный кружок. Моей мечтой было поступить в университет и стать когда-нибудь литературным критиком. Я знала, что недостаточно талантлива, чтобы писать книги, но критика, как заметила мисс Крат, была моим сильным местом. Мне легко давались сочинения, где нужно было раскрыть суть книги, донести ее смысл. К счастью, в кружок входила Ева, и, безусловно, она тянула на писательский талант. Ее стихами зачитывался весь кружок, и у меня даже появилось желание написать на них песню, чего со мной не происходило с того времени, как я разбила и сожгла свою гитару, а это почти 5 месяцев назад.

С ней и Бет я начала проводить все свое свободное время. Под конец недели, а может и в начале следующей, мы собирались провести время в беседке за моим домом, читая и слушая музыку. К сожалению, холодная погода и усиливающиеся дожди, отменили все наши надежды на педикюр. Бет мечтала мне нарисовать на ногтях какие-то новомодные рисунки. И я была рада этой возможности побыть только с ними. Мне очень хотелось, чем-то разбавить вечера, чтобы стереть из мыслей Калеба, напрочь там поселившегося. Я не сомневалась, что втроем нам будет весело, главное – никаких разговоров о нем.

Даже не верилось, что я познакомилась с ними всего лишь в понедельник. И не верилось, что прошла почти неделя, как я увидела Калеба. Мы не говорили все эти дни. Но мысли о нем преследовали меня словно зуд, я никак не могла от них избавиться. И даже то, что я не видела его, тоже не спасало. Мысли о нем постоянно затмевали все остальное. Я начинала переживать из-за такого резкого изменения в моих мыслях. Это напоминало мне оккупацию моей личной территории. Пугающе быструю оккупацию.

Дата добавления: 2015-12-01