John Foster. Leafs Will Fall Forever I 5 страница

Саманта лежала на больничной койке, в одиночной палате, и смотрела MTV. Джон не обратил внимания, что за клип или передачу крутили, так как сразу направился к подруге. Сэмми выглядела хорошо, разве что прямые обычно волосы сейчас оказались похожи на солому, и на правом виске прилеплен здоровенный пластырь.

- О-о-о, нет… мы ошиблись палатой… - Джон быстро развернулся и начал уходить.

- Что такое? – в недоумении спрашивал Луис. – Куда ты?

- Луис, чёрт тебя возьми! Это был такой прикол, понимаешь? Ты должен был выйти со мной, Саманта обиделась бы или вообще ничего не поняла, а мы секундой позже зашли бы снова и…

- Ребята, вы случайно ничего не забыли? – Саманта сказала это голосом Гермионы Грейнджер.

Фостер и Мартинез наконец-таки подошли к подруге и вручили цветы, конфеты, открытку, которая вызвала невероятный восторг у Сэм, и слоника.

Джон примостился на диванчик у окошка, а Луис присел на маленький голубоватый металлический стульчик.

- Как ты тут? Что за сраные табуретки? – негодовал Луис.

Саманта захохотала. Громко и до слёз. Джон и Луис переглянулись. На их лицах было написано полнейшее недоумение. Затем они снова посмотрели на подругу – та и не собиралась останавливаться. Сэмми свернулась калачиком и закрыла лицо одеялом.

«Давненько она так не смеялась» - успел подумать Джон.

Они посидели молча ещё полминуты. Саманта вылезла из-под одеяла, лицо мокрое от слёз, безумная улыбка, в совокупности с чёрт знает какой причёской, создавали представление того, что Фостер и Мартинез пришли навестить кого-то из их родственников в лечебницу для душевнобольных.

- О-о-о-ох… Это было… Ну ты Луис… - она вытирала лицо рукавом футболки, - Ладно, не обращайте внимания, больше не буду…

Фостер и его друг снова переглянулись. Луис жестами спросил всё ли у него с лицом в порядке и Джон заключил, что да, всё в норме.

- Так как ты себя чувствуешь?

- Да всё отлично! Сегодня вечером вернусь в общежитие. Господи… сколько мне заданий делать!

- В понедельник лишь лекции, – успокоил её Джон.

- История периода колонизации, английский язык и философия, – присоединился Мартинез.

- Ну, тогда ладно...

- А чего это вы так переживаете? Во-первых, Суббота сегодня. Во-вторых, начнётся только вторая неделя, - Луис не мог спокойно усидеть на этом дурацком стульчике, - и не кажется ли вам, что ещё рано учиться?

- Учиться… - Джон поднял вверх указательный палец и состроил гримасу, похожую на бедняжку Грейнджер.

- Никогда не рано! – закончила за него Саманта.

- Два сапога – пара… - язвительно подытожил мексиканец.

Возникла неловкая пауза. Друзья пробыли у Саманты минут сорок, затем были вынуждены удалиться. У главных дверей госпиталя Джон попрощался с Луисом и пошёл на автобусную остановку. Всё это время, начиная с ухода из своего дома и кончая данным моментом, Фостер не переставая думал о словах Луиса про детство. Мартинез что-то знал…

*Осень*

В Ванкувере стояла прохладная, сыроватая, но чертовски красивая осень. Желтовато-красные листья неспеша опадали с многовековых деревьев, создавая в парках незабываемые ковры, в которых резвились малыши. Началась миграция птиц, заметно поубавилось количество пешеходов, запретили купание в речках и озёрах в черте города, редко случалось увидеть «пикникующие» пары на свежем воздухе – вообщем, всё как обычно…

Джон из окна двести первого кабинета наблюдал за уроком физкультуры у старшекурсников. Учитель гонял их по территории колледжа, не давая спуску. К тому же ребята были по-летнему одеты и некоторые из них откровенно замерзали, дыша в кулаки и постоянно растирая уши. Будь Джон на их месте, то он бы не вышел в таком виде на улицу ни под каким предлогом. В первом семестре у первокурсников не было физкультуры и Фостер не был знаком с преподавателем, но если судить по внешности этого диктатора, то можно было бы сделать вывод, что он либо русский, либо откуда-то из Болгарии. Рост под метра два, широкие плечи, светлые волосы (в этом случае Болгария отпадает) и характерная для агентов КГБ походка. Джон Фостер смотрел много старых криминальных передач периода «Холодной войны» и хоть отдалённо, но всё же был знаком с «советскими приметами». Джон вернул сознание в класс.

- Почему сегодня в ходу ведьмы? Что это – интеллектуальная мода, новое течение, глубинная традиция? Отчего душа рядового человека тоскует по сатанизму? – обо всём этом очень возбуждённо расспрашивал мистер Фокс, преподаватель истории искусств. – Пусть попробует… м-м-м… Аарона Гарсию!

Аарон Гарсия это миловидный паренёк с третьего ряда. Короткий ежик, каждый день разные толстовки с капюшоном, сейчас, например, с изображением белой крылатой кошки и интересная привычка стучать ручкой и карандашом по столу, словно по ударным. Секунду назад он наигрывал что-то из репертуара «System of a down». Он ни коим образом не ожидал, что Фокс спросит его в конце урока и «барабанные палочки» разлетелись в соседей по классу, а сам Аарон поспешно открыл учебник и начал листать.

- Так, что скажете, мистер Гарсия? – препод сел на свой стул и поправил причёску.

- Ну, э-хэ-э… Ведьмы, они того сейчас… Они везде и…

- Это как вас понимать? Что ведьмы столь обычное явление в Ванкувере как, например собаки?

- Да нет, я имел в виду средства массовой информации. – Аарон успокоился и решил показать истинного себя. Обычно он сидит и тарабанит по своей парте и редко кто из учителей его спрашивает, но если всё же такое случиться, то Гарсия превращается в интересного и живого оппонента для обсуждений. Как-то Джон ловил себя на мысли, что парню неплохо бы записаться в дискуссионный кружок. – Только по БиБиСи насколько я знаю, идёт два сериала относящихся к слову ведьма. Один из них детский сериал…

- Я не интересуюсь подобного рода программами и названия меня не интересуют, – как же Луису в этот момент хотелось бросить стулом в мистера Фокса…

- Ну и пожалуйста… На Никелодеоне показывают мультфильм, а по Дискавери по средам документальные фильмы про мистицизм крутят. Кстати всё из перечисленного очень популярно у молодёжи! В хэппи милы суют игрушки, наклейки и тому подобные вещи. Масс медии воскресили ведьмь и это факт. – Аарон закончил, поднял с пола ручку и попросил подать карандаш и продолжил отыгрывать мелодию.

Кто-то начал хлопать, это подхватил Стэн Маршалл, он даже встал. Джон не заметил, как тоже начал аплодировать и овации прекратил лишь звонок. Первый курс покинул изумлённого историка искусств, что тот даже не успел дать домашнее задание. На выходе из кабинета к Аарону Подошёл Стэн и потряс того за плечи. Бритоголовый был головы на две выше одногруппника.

- Мужик, да ты просто гений! Теперь будешь каждый урок отвечать на вопросы этого придурка…

- Ну, я вообще-то…

- Я, кстати Стэн! Стэн Маршалл, – он протянул руку.

- Аарон Гарсия, – они пожали их друг другу.

*Звонок*

В столовой Джон сидел за одним столом с Луисом, Самантой, Стэном, Германом и Эндрю. Кажется это лучшая из компаний, какую можно придумать. Нет, это не значит, что остальные недостойны внимания, просто с ними Фостер за полтора месяца ещё не особо познакомился.

- Нет, Герман, да нет же. Если ты подставишь сюда число с минусом, то верный ответ никак не получишь! – Саманта помогала ЛеБланку с новой темой.

- Ах, точно, потому что неравенство будет не верно.

- Точно… - мисс Престон нравилось помогать другим.

Послышался громкий щелчок и шипение, вперемешку с бранью Маршалла.

- Мать вашу! Кто же так делает? Ублюдки!

- Что случилось? – Джон повернулся к Стэну и застал того странно сидящим на стуле с выпученными глазами.

- Да ты только посмотри! – бритоголовый указал взглядом на штаны и на банку газировки. До Джона дошло, что Стэн просто неудачно открыл сильно растрясшуюся колу. – Чего мне теперь делать?

- Блин, я думал что-то серьёзное… - вздохнул Джон и запихнул в рот жареную сосиску.

- Позавтракаешь, да иди переодеться, – поглощая салат, подсказал Эндрю.

В ответ бедняга Маршалл кивнул головой, отодвинул подальше баночку-зловред и приступил наконец-таки к еде.

- Кто-нибудь знает, кто приезжает в город завтра? – поинтересовался Эндрю.

- А что завтра? – прихрустывая тостом, задал встречный вопрос Луис.

- Ну, вроде как суббота…

- А-а-а… - кажется, Луис спросил просто так.

- Так кто к нам приезжает? – Саманта.

- Вы что, правда, не знаете? – Эндрю смотрел на приятелей как на дураков.

- Слушай, ты чего мозги пудришь?! - вступил в беседу Стэн, - Это тебе не сраный сериал латинский, где ответ на вопрос узнают на следующий день!

Эндрю с ухмылкой посмотрел на Маршалла. Он один знал что-то интересное и это ему доставляло огромное удовольствие.

Джон не выдержал, положил на ложку немножко картофельного пюре и запустил в Кидда.

- Может и правда, уже скажешь? - сдерживая смех, выговорил Джон. Кусочек пюре прилип Эндрю к носу и смотрелся точь-в-точь как большая белая бородавка.

- Колдплэй! Приезжают с живым концертом Колдплэй! – глаза Энрю сверкали, когда он говорил название группы.

- Ты любишь их? – равнодушно поинтересовался Джон.

- Да не очень, но когда к нам последний раз кто-то приезжал…

- Мадонна, вроде бы, – не уверенно подсказала Саманта.

- Мадонна! – Эндрю раскинул руки в стороны и состроил гримасу глупости. – Великая богиня, сама Мадонна!

Стэн Маршалл закончил трапезу и перешёл к шоколадному батончику:

- Ты сейчас пытаешься навязать нам что отстой, а что круто?

- Да отвалите, чего накинулись, блин! Я просто сказал, что хочу сходить завтра на концерт и если кто-нибудь решить составить мне компанию, то пусть позвонит, или найдёт в моей комнате.

Саманта пообещала сходить вместе с Киддом, больше никто инициативы не высказал.

Фостер благополучно отсидел химию и философию и побрёл в свою комнату. Луис скрылся в направлении библиотеки, а Саманта, так как это был последний учебный день недели, поехала домой, навестить родителей. Джон избавился от портфеля, закинув его в угол своей половины комнаты. Затем он снял рубашку и повесил её в шкаф. Порылся в чистом белье и нашёл чёрный свитер, который и одел. Растормошив волосы перед зеркалом, он перешёл на половину Луиса и начал рыться у того в столе. Через несколько секунд неудачного поиска, он достал свой мобильник и набрал мексиканца.

- Джон. Я же сказал, что в библиотеку пойду! Здесь нельзя пользоваться телефоном, ты бы видел, как на меня библиотекарша сейчас таращится… - прошептал в трубку Луис. Джон его почти не слышал.

- Извини дружище, просто я не могу найти твой сиди плеер.

- Он в сумке, в гардеробе, я ещё не вытаскивал его ни разу с момента поступления. Ладно, слушай, я больше говорить не могу, эта мегера идёт в мою сторону. Пока. – Разговор был окончен.

Фостер открыл большой шкаф Мартинеза и вытащил наружу большую и тяжёлую красную сумку. Далее он открыл молнию и, раздвигая одежду, принялся искать проигрыватель. Джон его нашёл и уже было собрался закрыть замок на сумке, как краешком глаза случайно заметил странную пачку бумаги. Она покоилась под всей одеждой, внизу, на самом дне. Джон вытащил пачку. Это были ксерокопии старых газет примерно десятилетней давности, связанные шнурком. Напоминало это всё газеты, которые люди сдают на макулатуру, но только отпечатки были сделаны совсем недавно. Фостер-младший прочитал заголовок первой из них:

Необычайно странная аномалия имело место в небе, над лесами Йеллоугамо прошлым воскресеньем.

Далее шла статья, написанная мелким шрифтом. Вдобавок из-за плохого качества ксерокопии, некоторые слова невозможно было прочитать:

Очевидцы, в основном водители-дальнобойщики, го…т, что … в воскресенье на небе над ле…. Йеллоугамо они видели странное светопредставление. Яркие лучи неисскуственного света проецировались на ночном покрывале. Фио.е..вые лучи, голубые ……, … ….. ….., всё это предстало перед их глазами в тот день. Уфологии, метеорологи и прочие учёные заинтересовавшиеся необычным явлением так и не смогли найти оправдания такому «северному сиянию».

Тут в дверь постучали, и Джон услышал знакомый голос Стэна Маршалла:

- Эй, дружище! Тебе звонят, нужно спуститься вниз.

- Да, спасибо, уже иду. – Фостер быстро запихнул бумаги обратно и быстро вышел из комнаты.

«Интересно, кто будет мне звонить на университетский телефон?» Ответ пришёл в голову сразу же: «Тот, кто не знает номер моего сотового…»

Фостер спустился на первый этаж и прошёл вдоль главного коридора к телефонным кабинкам. Трубка была снята у самой дальней. Джон поднёс её к уху и привычно произнёс:

- Фостер.

- Джонатан? – ответил незнакомый спокойный мужской голос.

- Ну да, Джон Фостер. Вам я был нужен? Мне друг сказал, что… вообщем он мог перепутать и…

- Нет-нет, он сделал все, так как ему и велели. – И всё-таки Джон уже где-то слышал этот голос.

- Простите?

- Это не важно. Важно то, что всё идет, так как и было должно идти с самого начала… - Но вспомнить где он его слышал Фостер не мог, как ни старался.

В ответ Фостер-младший молчал.

- Знаешь что, Джонатан? – Джонатаном его называла разве что только мать, да и то, только когда тот что-нибудь натворит.

- Нет.

- Скоро наступит то, чего мы все так долго ждали. – Голос говорил очень возбуждённо, будто бы читал Шекспира и был его поклонником. – ТЫ ведь понимаешь о чём я?

- Нет… А-а! Эндрю это ты? Я, конечно, понимаю, что концерт Колдплэй это круто, но так пугать-то не надо… - Джон вздохнул и облокотился на стену плечом.

- Кто такой Эндрю? Это наверно один из твоих дружков в том мире… Я знал, что опасно будет тебя отпускать обратно. Эти люди могут всё испортить. – Это был точно не Кидд.

- Знаете, вы, скорее всего, ошиблись номером или вам нужен другой…

- Эй, мальчонка!!! Ты Джонатан Фостер 1989 года рождения, Виргиния, США. Голубые глаза, тёмные волосы, обычное для вас телосложение. Биологический отец Дэниэл Фостер – врач, мать Сара Хэйрвуд Фостер – домохозяйка, брат, сестра. Мы не можем ошибиться, мы все эти годы следили за тобой очень внимательно. И скоро ты исполнишь то, что тебе было предназначено.

- Ам-м… - холодок пробежал у Фостера по спине.

- Осталось немного времени. Нам никто не сможет помешать. Никто и никогда…

Джон услышал возле себя чей-то голос, он повернул голову и увидел кого-то из старшекурсниц стоящую рядом с ним. Она удивлённо на него смотрела.

- Парень, с тобой всё в порядке?

- Да, всё отлично. А что?

- Да вообще-то этот телефон поломан. – Она указала рукой на табличку, стоявшую на телефонном аппарате. Она гласила:

«Телефон сломан, простите за неудобства»

*Поздняя осень*

- Ты, значит, в футбол играть умеешь, сынок?

Джон стоял напротив высокого кряжистого мужчины лет сорока. Звали его Марк Сильвер, и он очень гордился своими густыми чёрными усами. В молодости мистер Сильвер играл в сборной своего штата. Джон не знал, какого именно, но пусть это даже была Пенсильвания, а свою долю уважения в глазах молодого квартербэка он уже заслужил. Мистер Сильвер был горой натурально выращенных мышц, ростом под два метра и отдалённо напоминал Билла Голдберга в его лучшие годы. Хотя Голдберг никогда не носил бы усы. Усы превращали Марка Сильвера из пугающей груды мяса в добродушного легкомысленного друга папочки, работающего в автомастерской и холостого всю жизнь, сколько себя помнит. Типичный второстепенный персонаж обычной американской комедии, типа «Женаты и с детьми». Типичный дяденька с гаечным ключом…

- Сынок, мысли оставляют в здании колледжа! – Сильвер помахал перед лицом Джона широкой ладонью.

Джон пришёл в себя и вспомнил вопрос собеседника.

- Да, мистер Сильвер. Играл за школьную команду, чемпион штата. В среднем восемьдесят пять процентов результативность передач. Способен на «ран», но при хорошей защите. Квартербэк.

- Это плохо... – Джон пришёл в замешательство из-за реакции мужчины.

- Это как? Я… извините, но я не считаю, такие показатели плохими… Я не высокомерен, не заносчив, но вряд ли в Ванкувере вы сможете отыскать юниора с таким послужным списком и… и стандартами.

- Да не переживай. Ты просто самородок, - тренер ещё раз взглянул на карточку Джона, которую держал в руках. – Я имел в виду, что плохо, что ты квартербэк. Старшей команде мы не можем найти игрока на эту позицию уже третий год, а в младшую их пруд пруди. Скамья запасных и резерва по швам трещат.

Фостер хотел, было сделать одно предложение, но характер и здравый смысл парня отговорили его от этого. Разница между старшей и младшей командами колледжа не только в четырёх годах возраста, но и в физических данных. Шестьдесят кило веса Джона против девяти десятков минимум со стороны самого мелкого вингера старших. Да и скорее всего шлема и грудных щитков столь маленьких размеров не нашлось бы.

- И что это значит?

- Ничего, сынок. Ежели ты и вправду так хорош как тут написано, то место будет твоим. Прослушивание, - Сильвер изобразил кавычки пальцами рук, - назначено на следующий вторник. Будет обидно, если пропустишь.

Джон Фостер, Луис Мартинез и Саманта Престон отсидели семьдесят третий день в "Кроуфорд Юнион". Сегодня вечером у Джона испытание, победив на котором парня зачислят в младшую футбольную команду. Мексиканец Луис, ставший за время учёбы очень скрытным и раздражительным хотел подготовиться к геометрии и занял себе столик в городской библиотеке. Сэм пообещала Джону прийти и поболеть за друга, а день решила отвезти под прогулку по моллу. Учёба у Фостера была не идеальна, но и угроза отчисления перед ним не появлялась. Джон делал почти все домашние задания, не завалил ни одного тестирования, но и не лез из кожи вон, чтобы получить автомат хотя бы по одному предмету. Подлизываться, хотя это звучит чересчур экспрессивно, Фостеру-младшему казалось неприемлемым однозначно. Да и делов-то, сдать экзамен при столь хорошем текущем обучении…

Ванкувер поглотила осень. И на пятки ей наступала зима. Стояла холодная и мокрая погода, на улицах всё чаще и чаще появлялись лужи, и вряд ли можно было бы найти человека не одетого в куртку. Неделю назад Джон отвёз домой чемодан с летними вещами, заменив их на более тёплые. Пару раз встречался с Тоддом. Его друг сильно изменился… Начать с того, что постоянно одет в рубашки, а в школьной жизни божился никогда так не одеваться, и закончить тем, что парень везде таскается с ноутбуком и без остановки тараторит по мобильнику. Деловитость была Эплгейту не к лицу. Совсем. Как если бы Робби Уильямс занялся хип-хопом.

Звонил Марти Смиттерсон из Виргинии. Сказал, что у него всё нормально и встретил девчонку своей мечты. Её имя Роуз и она на год младше. Познакомился с ней на вечеринке в честь шестнадцатилетия одного из его приятелей. Говорит, адски красивая и безумно темпераментная.

Фостер забыл про странный звонок и разговор по неработающему телефону, забыл также и про газеты у Луиса в сумке, в шкафу их комнаты. Ему перестали сниться кошмары про взрыв в кафе, он уже второй месяц не видел того, чего видит только он. Жизнь, наконец, стала нормальной, как у всех в его возрасте.

*Челси… Челси Дуглас…*

До испытания было ещё четыре часа. Джон бросил рюкзак в комнате и сел за письменный стол.

«Чем бы заняться?»

Взгляд Фостера упал на конверт, лежавший у него на столе. Джон вот уже год переписывался с девчонкой из Принс-Джорджа. Её письмо пришло неделю назад, а Фостер всё никак не находил времени заняться ответом. Он порылся в шкафчике с листочками и вытащил оттуда четыре альбомных. Взял ручку, карандаш, на всякий случай, письмо от подруги по переписке и вышел из комнаты. Он не пошёл в библиотеку, где тихо и спокойно, а решил поискать местечко во дворе колледжа. Джон шатался около десяти минут и уже было собрался вернуться в комнату, как нашёл то, что искал. Большой, старый и оттого очень красивый дуб. Пышное, гигантское дерево, ветки которого касались в некоторых местах земли. Фостер уселся возле ствола, прильнув к нему спиной. Парень разложил на короткой траве рядом с собой всё то, что унёс из комнаты и достал из кармана ручку с карандашом. Джон принялся перечитывать письмо своей дальней подружки, чтобы построить свой план ответа. Девчонку звали Элиша Катберг. Судя по имени, она была чернокожей. Это не волновало Фостера, несмотря на его расистские предубеждения, правда, пассивные. Куча вопросов, множество чёрных и очень смешных шуток, описание Принс-Джорджа, который находится на севере от Ванкувера, в Скалистых горах. Предопределяя по описанию это место, было чертовски красивым. Там уже вторую неделю лежал снег, воздух был настолько чистым, что казалось, будто дышишь минеральной водой, лыжные спуски заполнились народом, заработали сезонные туристические экскурсионные фирмы и многое другое, привычное северным канадцам и местами надоевшее. Джон вытащил из кармана толстовки шоколадный батончик и баночку колы, которые он приобрёл в здании колледжа и «заархивировал». Фостер положил лакомства рядом с чистым конвертом и взял один из трёх альбомных листов.

Привет, Элиша.

Извини за столь долгий ответ – достала учёба, отвратная погода и нехватка свободного времени, несмотря на то, что у меня, его полно…

Неожиданно Джон Фостер услышал женский голос:

- Это место становится популярным?.. – это был риторический вопрос, очевидно.

Джон поднял голову и его голубые глаза сфокусировались на невысокой девчонке, примерно его возраста, одетой в лёгкую осеннюю куртку синего цвета, тёмную клетчатую юбку, что было удивительно, ведь на улице дул очень холодный ветер, и, опять же, чёрную вязаную шапочку, из которой струились к плечам прямые светлые волосы. Типичная блондинка. Вероятно слово «популярным» она не смогла бы без ошибок написать. Зато брала симпатичным личиком и фигурой без видимых изъянов. На лице было немного косметики, что только добавляло незваной гостье баллов.

- А? Я тебя не расслы… - начал, было, Джон.

Девушка присела рядом с ним, глубоко вздохнув, и достала из кармана пачку леденцов.

- Малиновые! Хочешь? – она протянула ему маленькую розовую коробочку с надписью «Холлс». – Я больше люблю ментоловые, но их сегодня не было в магазине.

У незнакомки был «медовый» голос, руки протягивавшие сласти были на вид точно бархатные. Фостер решил взять один из приличия и посмотрел ей в лицо. Диковинные изумрудные глаза встретили его взгляд. Фостеру неожиданно стало тепло, кровь нагревалась как вода в чайнике. Гостья от недоумения свела брови и Джон понял, что должно быть выглядит глупо.

- Спасибо. – невнятно произнёс он.

- Чем ты тут занимаешься? Вырезаешь что-то?

Не заворожи она Джона, тот бы сейчас закатил глаза и воззвал к Господу, чтобы спросить какого чёрта он создал блондинок.

- Я пишу письмо подруге из Принс-Джорджа. Забавно делиться сокровенным с человеком, которого ни разу в жизни не видел. – Фостер отложил бумагу и взял банку газировки.

- А как же фотографии? – Голос… этот голос звучит как стук лёгкого дождя по раскалённым крышам домов, принося им блаженство.

- Я настоял на этом. В смысле, чтобы она не посылала их и наоборот. Как бы мы не сблизились, а разочарование от увиденного, - Джон представил себе Вупи Голдберг в молодости, облизывающую конверт, который он распечатает через неделю-другую, - испортит общение. Я уверен.

И тут незнакомка сказала то, что шокировало Джона. Ударило по чему-то внутри парня. В этот момент Фостер открывал свой напиток и облил себе джинсы от неожиданности. Будь это с кем угодно, только не с ней, только не с этой зеленоглазой красавицей с леденцами и он и не обратил бы внимания, даже позволил бы себе усмешку, но не в этот раз:

- По мне так ты очень симпатичный… Не думаю, что она была бы расстроена. Скорее приятно удивлена.

Только сейчас Фостер-младший заметил, что её плечо прикасается к его плечу. Они сидят, прижавшись, друг к другу.

Возникло неловкое молчание, но девушка прервала его:

- Тебя зовут Джон Фостер?

- Да. Да, а откуда ты…

- На конверте прочитала. Кому письмо, тот должен быть и ты. – Для себя Фостер отметил, что на этот раз она умеет логично мыслить.

Снова небольшое и неуклюжее молчание…

- Не спросишь, что я тут делаю?

- Где? Когда? – как же тупо себя чувствовал Джон, - А что ты тут делаешь?

- Обычно в это время, после уроков, я прихожу сюда и просто сижу. Угощаю себя леденцами, слушаю музыку по плееру и смотрю на проходящих мимо людей. Слава Богу, их в этом районе колледжа мало, разве что ребята из кружка этих… которые маленькие самолётики строят и пускают в небо, управляя пультами.

- Это здорово…

- Что? Самолётики?

- Нет, то, что люди ещё не разучились просто сидеть и думать. Сейчас все куда-то носятся, трясутся из-за чего-то… Нынче музыку слушают только по пути к месту, где они займутся потреблением или созиданием для потребления. Полная ерунда, если учесть, что сидя в автобусе или такси тупо смотришь в окно и глазеешь на антураж. Выйдя, и, вытаскивая наушники, ты открываешь для себя, что не вспомнить, что ты слушал. Были ли это «Ю-Ту», может «Блэк Айд Пис»… - Джон держал в руке открытую колу, но не сделал ни глотка. Он считал, что будет выглядеть неприемлемо, открывая рот и, заливая туда содержимое. От волнения губы могут задрожать, напиток политься на одежду.

- Ты любишь эти группы?

- Нет. Дело не в этом…

- Понимаю. – Это слово было сказано так, что Фостер будто упал на мягкое и пушистое, розовое облако. Он верил ей, она говорила не то, что ему хотелось слышать.

- Если я захочу… если я захочу найти сейчас человека, с которым можно было бы просто посидеть и побеседовать как… как с тобой, сейчас, то это будет трудновато. В стенах колледжа ещё можно, но там, в большом мире, среди юристов, клерков, банкиров, секретарей, строителей, возьмем и известных актёров, музыкантов; шансы приравнены к нулю. Справедливо, конечно, но жестоко.

Молчание. И снова она его прервала:

- Тебе никто не говорил, что ты м-м-м другой?

«Ну, если не считать голос по неработающему телефону, людей якобы из будущего и мистических знаков, видимых только мне, то, в принципе нет…»

- Нет. Другой, в смысле сумасшедший?

Она легко улыбнулась, чуточку обнажив белоснежные зубы. Они были не идеальны: клыки (те зубы, что у вампиров хищные) были разные, один чуточку больше нормы, по нижнему ряду нельзя было сказать, что она бывала у дантиста каждую неделю. Это было здорово. Все известные девушки, которых Джон ставил себе в идеал (Аврил Лавин, Эмма Уотсон, Дженнифер Энистон, Хилари Дафф и другие) обладали не голливудской улыбкой. Это делало их человечнее.

- Дрррууууу, - её голос стал таким, как становится при большом замедлении скорости записи.

Джон нахмурился, повернул голову налево, туда, где сидела незнакомка, и отскочил в сторону. В этот момент тёмные тучи мгновенно закрыли небо, тёмный туман начал сгущаться вокруг дерева. Фостер огляделся и не смог разглядеть ничего вокруг себя. Здание колледжа, дорожка от парка к нему – всё было во тьме. Он повернулся к девчонке и потерял дар речи. На него удивлённо смотрел… смотрела… смотрело существо размером с человека, сидевшее точь-в-точь на месте его собеседницы. Тварь была худощавая, лысая, голая, с видимыми гениталиями, глаза были вместилищем болотного газа, кружившего в глазницах. Рот, нет пасть, медленно изображала речь (может, оно что-то и говорило, но Джон ничего кроме сильного гула, вроде того, который бывает при взлёте самолёта не слышал), а кожа на туловище обтягивала костлявый скелет. Вокруг создания «воздух дрожал». Такое можно увидеть в южных частях штатов, когда палящее солнце нагревает асфальт. Гул стал невыносимо сильным, перепонки Фостера задрожали. Резкая боль поразила парня в живот, в район пупка и начала обжигать. Джон скинул толстовку, поднял футболку и взглянул на живот. Порезы появлялись там, мгновенно превращались в шрамы, и, тут же их что-то прижигало, причиняя жуткие страдания. Боль, темнота, холод, ужасное нечто сидевшее возле дерева…

- Другой, значит не такой как все, так? А если ты не такой как все эти люди, что ты перечислил то это плохо? По мне так они сумасшедшие.

Джон осознал, что всё это время он тупо смотрел на линию горизонта и совершенно не слышал слов девушки, прислонившейся к нему плечом. Он быстро оглядывался – туман исчез, звуки и самолётный гул тоже. И чудище пропало. Фостер решил, что собеседница ждёт ответа и выпалил первое, что пришло в голову:

- Что делаешь? – он выпучил глаза, поражаясь своему тупоумию.

К величайшему удивлению она ответила довольно спокойно:

- Повернись и сам увидишь. Читаю журнал. Не смотреть же в одну точку как некоторые. – Она ухмыльнулась, Джон тоже. Они посмеялись над ним.

- И что за журнал?

- А, всякая жёлтая пресса про звёзд. Скукотища…

Фостер услышал звук грома. Он поднял голову и увидел небо, затянутое тучами. Первая капля упала на письмо Элишы.

- Ох, какая жалость, что придётся закончить нашу беседу! – девушка встала на ноги и, свернув трубочкой красочный журнал, попрощалась с Джоном кивком головы.

Дата добавления: 2015-11-16