Материнское превосходство

Любые отношения между матерью и ребенком мож­но рассматривать с точки зрения двойной иерархии, конъюнктурной и структурной. Конъюнктурная ие­рархия взаимозависимости со дня рождения младенца основывается на его потребности в матери (или в ее заместительнице), без которой он просто не выживет, тогда как выживание матери не зависит от ребенка, ее привязанность ограничивается эмоциональными и эти­ческими аспектами, то есть ее жизнь не стоит на кону. Эта иерархия взаимозависимостей изменяется в тече­ние жизни от одного возраста к другому. Зависимость ребенка обратно пропорциональна его развивающейся самостоятельности и может превратиться в свою проти­воположность, когда мать постареет и, в свою очередь, не сможет обойтись без собственного ребенка, как он когда-то не мог обойтись без нее.

Параллельно существует и другая иерархия, струк­турная, связанная, в отличие от конъюнктурной, не с возрастными изменениями, а, скорее, со сменой поколе­ний. Она утверждает неустранимое преимущество мате­ри над своим ребенком, так как мать появляется на свет раньше и предшествует ему как в жизни, так и на ге­неалогическом древе, где ее позиция располагается над позицией ребенка. Эта иерархия старшинства отражается почти в любой культуре как иерархия первенства, то есть принципиального превосходства: родителей над детьми, старших над младшими. Таким образом, она подтверждает права родителей на своих детей: право до их совершеннолетия принимать вместо них важные решения, право получать от них помощь в старости. Од­новременно она налагает на родителей определенные обязательства: обязательство защищать ребенка в де­тстве, обязательство передать наследственные ценности во всех существующих формах и т.п. Конкретные про­явления этих иерархий – зависимость и преимущества, конечно, могут значительно отличаться в различных культурах и разных семьях.

Мать также имеет двойное преимущество перед до­черью – ее превосходство закономерно, если можно так выразиться, «в квадрате»: дочь зависит от матери и появляется на свет после нее, и этот факт может вызы­вать у дочери очень сильные эмоции. Интенсивность ее переживаний объясняется «разницей в значимости». В экстремальном варианте мать способна полностью пода­вить дочь своей властью, причем, развитие детской пси­хики в этом случае не только не будет сопровождаться поддержкой, а напротив, будет заблокированным или заторможенным.

Красота

«Красота совсем не обязательно приносит счастье; ее культурная обусловленность не задает критериев для распознавания ни ее наличия, ни, тем более, ее от­сутствия в культуре», – писал 3. Фрейд. Тем не менее, детально исследована роль материнской красоты в раз­витии у дочери чувства уверенности в том, что собствен­ная мать превосходит ее. «Моя мама – самая красивая»: в период, когда девочка воспринимает мать как самую лучшую, даже единственную модель женственности, она может ощущать только собственную незначительность перед идеализированным величием, приписываемым ею матери и воплощенным в материнской красоте. Эта красота особенно очевидна для дочери, так как она при­дает смысл взаимной любви между отцом и матерью. Именно эта любовь обеспечивает приемлемую для доче­ри причину, по которой сама она не может понравиться отцу так же как, как мать. Красота матери – реальная или только кажущаяся – служит дочери, если можно так выразиться, «основанием для чувства собственной второсортности» во всех областях.

Так, роман Элизабет Гудж «Арка в бурю» (1940) рас­сказывает о Ракель Фрок, которая предстает в глазах дочери во всем блеске и таинственности своего превос­ходства: «Она была очень красивая, прямая и стройная, как стебель лаванды, высокая и элегантная, словно сосна в долине, с роскошной копной черных волос, заплетен­ных в косу и уложенных короной вокруг головы; у нее была царственная осанка. [...] Без сомнения, она была обязана своей неувядающей красотой духу независимос­ти, который она являла собой во плоти. Отдавая с любо­вью всю себя мужу и детям, принимая с радостью все, что бы ни встречалось ей на пути: хорошего или смеш­ного, в глубине души [...] она держалась в стороне от всего этого. Какая-то скрытая, потайная часть ее сущес­тва всегда пребывала в полной безмятежности, которую она неизменно защищала от любого вмешательства. [...] Все, к чему она прикасалась, все, что ее окружало, ка­залось, было освещено и согрето ее теплом и шармом». Здесь мать предстает тем более величественной, так как она еще и недоступна, как звезды, – благодаря завесе тайны, которую они умеют создать вокруг себя. Дочери, которые в подростковом возрасте выбирают в качестве модели для подражания известных актрис или манекен­щиц, переносят на внесемейные персонажи безусловное восхищение, которое они испытывали маленькими де­вочками по отношению к собственной матери.

Дата добавления: 2015-11-14