Благодарность 7 страница

Пол положил список молитвенных прошений между страниц своей Библии, мысленно подготовился для разговора с теми, кто решил немного задержаться. Теперь наступило время для вопросов. Несколько прихожан подошли к нему, чтобы выразить свой восторг его учительским даром и способностью толковать Библию, приводя такие красочные примеры.

– Сам Господь Бог привел вас сюда, пастор Пол, – призналась Эдна Уэлти. – Генри Портер был замечательным человеком, но все его проповеди повторялись изо дня в день и навевали дрему.

Сэмюель и Эбби присоединились к разговору.

– Генри Портер говорил о благодати, Эдна, – тихо заметила Эбби.

Сэмюель посмотрел Полу прямо в глаза:

– Говорить об этом приходится снова и снова, потому что людям сложнее всего понять идею Божьей благодати.

Пол вымученно улыбнулся. Как долго они еще будут выражать свое восхищение прежним пастором? Неужели Сэмюель Мейсон и двое других старейшин так и не поняли, что преподобный Портер привел свой трогательно маленький приход практически в полное запустение?

– Те, кто получают Божью благодать, также призваны к тому, чтобы взять на себя большую ответственность.

Многие прихожане приходили сюда просто по привычке, а не по зову сердца. Вера должна быть живой и деятельной, а не унылой и самодовольной.

– Да, но люди служат Богу, потому что хотят выразить Ему свою любовь, а не потому что Он обязывает их.

Сэмюель Мейсон пристал к нему, как жвачка к ботинку! Никак от него не избавиться.

– Это хорошо, если человек хочет выразить свою любовь Богу, но люди, чье призвание – служить церкви, очень полезны и жизненно важны.

– Каждый член Тела Христова важен.

– Но не все полезны. Некоторые приходят в церковь, чтобы получить удовольствие, и ничего не отдают взамен Богу, Который спас их.

– И все‑таки очень важно не ошибиться.

Пол напрягся:

– Какую ошибку я допустил на сегодняшнем занятии? – Он был так осторожен.

Эбби выглядела несколько подавленно.

– О, не думаю, что Сэмюель именно это имел в виду, Пол.

Сэмюель не стал извиняться и пояснять, что он хотел сказать.

– Спасение – это дар от Бога, человек не обязан отрабатывать этот дар.

– Вера без дел мертва[21].

Пол не хотел, чтобы его замечание прозвучало так бескомпромиссно, но Мейсон заслужил нарекание. Старейшина не имеет права ограничивать его свободу. Кто окончил университет? Мейсон? Нет. Кто потратил энное количество часов на продумывание сегодняшнего занятия? Кто сейчас является пастором этой церкви?

– Вера и дела взаимосвязаны, – признал Сэмюель.

Старику пришлось согласиться.

– Человека судят по его делам, потому что они показывают силу его веры.

– Авраам был готов принести в жертву своего сына Исаака. Он поверил Богу, и это вменилось ему в праведность[22]. Именно благодаря своей вере он был назван другом Господа.

Пол натянуто улыбнулся:

– Тогда мы достигли согласия, не так ли? Просто мы разными путями пришли к одному и тому же выводу. – Пол заметил беспокойный взгляд старика, приблизился и тихо произнес: – Нам лучше прекратить этот разговор, а то другие подумают, что мы ссоримся. Ведь нам вовсе ни к чему создавать атмосферу раздора в нашей церкви.

Пол очень надеялся, что высказал достаточно весомый аргумент, чтобы старик сдался и умолк.

Лицо Эбби вмиг стало пунцовым.

– Постойте‑ка!

– Уже достаточно сказано. – Сэмюель обнял жену. – Спокойной ночи, Пол.

Голос Мейсона звучал устало. В девять тридцать старик, видимо, должен быть в постели.

Пол почувствовал легкий укол совести, когда увидел, как Мейсоны выходят из зала собраний. У них не было плохих намерений. Ему не хотелось, чтобы они ушли вот так. Он последовал за ними, но одна из прихожанок остановила его, чтобы выразить свой восторг и сказать, какой замечательной духовной пищей стала для нее сегодняшняя лекция. Пол посмотрел на дверь. Мейсоны уже ушли, и было неучтиво пройти мимо этой прихожанки. Может, лучше позвонить завтра утром Сэмюелю и предложить вместе пообедать? Им необходимо встретиться и обсудить происходящее. Если прихожан будет становиться все больше, то вскоре им понадобится расширить штат церкви. Сэмюель должен понимать это как никто другой, учитывая, сколько лет он настойчиво боролся за церковь. Почему же теперь он сопротивляется? Безусловно, он хотел, чтобы Сентервилльская христианская церковь стала маяком для горожан, а не была похожа на гаснущую свечу. Да, Сэмюель Мейсон является старейшиной, но это вовсе не дает ему права подрывать авторитет пастора.

Закрывая двери церкви и направляясь домой, Пол сосредоточенно воевал со своей совестью. Юнис, разумеется, не ложилась, она всегда дожидалась его, но ему совсем не хотелось, чтобы она узнала о ссоре, произошедшей между ним и Мейсонами. Когда Пол переступил порог дома и увидел Юнис за штопкой детских штанишек, он подумал, что держит ситуацию под контролем. Она посмотрела на него с улыбкой, и брови ее чуть приподнялись в немом вопросе. Подавленный, Пол бросил конспект лекции и Библию на свой рабочий стол. Она умеет читать его мысли как по книге.

– Не спрашивай.

Он допустил грубый промах в отношениях с Сэмюелем и Эбби, и ему не хотелось, чтобы Юнис кинулась защищать их. Она любила их чуть ли не как своих родителей.

Отец предостерегал его от излишней откровенности с женой.

– Женщин так легко ввести в заблуждение, – как‑то заметил он. Пол устало рухнул в свое кресло. Юнис молча продолжила зашивать разорванный шов. Но Пол знал – она ждет его признаний. Может, ему следует поговорить с ней, послушать, что она скажет по поводу случившегося. Она, возможно, сумеет посоветовать ему, как исправить положение, не отступая от занятой им позиции.

– Сегодня у нас появился еще один новый слушатель. Стивен Декер. Архитектор. Тот самый, что строит особняк по дороге в Вайн–Хилл.

Величие Бога неоспоримо. Конечно, это не случайно, что столько людей, занимающихся строительством, пришло в Сентервилльскую церковь. То было знаком.

– По–моему, ты чересчур суетишься, Пол.

– Я возлагаю большие надежды на эту церковь. Я верю в ее великое будущее.

– И правильно. Но не мешало бы немного сбавить скорость.

– В Сентервилльской христианской церкви не было ни одного прихожанина младше шестидесяти лет, когда мы приехали сюда, Юни. А теперь у нас есть группа двадцатилетних юношей и девушек, да и молодые семьи уже начали подтягиваться к нам. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что будущее церкви за молодежью. На воскресные собрания стало приходить больше народа. В прошлый раз на богослужение пришло сто семь человек.

– Ты не должен оправдываться передо мной, Пол.

– А я и не оправдываюсь!

Юнис быстро взглянула на него.

Пол вздрогнул:

– Прости. Я не хотел кричать.

– Что произошло?

– Ничего, с чем бы я не сумел справиться. Знаешь, некоторые люди считают, что иметь амбиции, проповедуя Божье Слово, неверно. – Пол встал, так как понимал, что если останется, то непременно расскажет жене обо всем, а она, возможно, скажет что‑то такое, что ослабит его решимость. – Пойду приму душ и завалюсь спать. У меня намечено несколько визитов на раннее утро.

– Ты собираешься навестить Фергюса Осландера и Мици Пайк в приюте для престарелых в Вайн–Хилле?

– Нет. – В Вайн–Хилле его не было уже несколько недель. Абсолютно нет времени. – Заеду на строительную площадку к Стивену Декеру. – Он ощутил ее смятение. – Я не могу быть в двух местах одновременно, Юнис. Будет очень неплохо, если ты навестишь их.

– Я все время езжу туда. Каждую неделю со дня нашего приезда. Но иногда им хочется поговорить со своим пастором.

– Они просили о том, чтобы я приехал?

– Не напрямую.

– Я постараюсь заскочить и поздороваться с ними на обратном пути в город.

Когда человек говорит «постараюсь», это вовсе не означает, что он обязательно сделает это.

– Сэмюель тоже ездит туда каждую неделю.

– Сэмюель на пенсии. У него уйма времени. Он волен сам выбирать, куда идти и с кем встречаться. Я не могу позволить себе роскошь потратить время впустую.

Пол вновь ощутил неприятные уколы совести. Пожелав Юнис доброй ночи, он вышел из комнаты.

Почему она не в состоянии понять, что ему приходится делать очень сложный выбор? Что гораздо благоразумнее потратить время на человека, который в скором будущем может стать бесценным членом общины, чем на двух больных, доживающих свой век в приюте стариков. Они даже не посещают богослужения, и за душой у них наверняка нет ни гроша, чтобы пожертвовать им во имя Бога. Тем более говорить они могут только о своем дорогом и ненаглядном пасторе Генри Портере и о том, каким замечательным он был человеком. Возможно, Портер – хороший человек, но предприимчивым его назвать никак нельзя.

У Юнис общаться со стариками получается намного лучше, чем у него. Он будет поддерживать ее в этом. А ему необходимо направить свою энергию на что‑то другое. В сутках только двадцать четыре часа, и ему нужно использовать все свое время на развитие отношений с такими людьми, как Стивен Декер, которые могут возродить эту церковь во славу Господа.

* * *

В воскресенье Стивен пришел в Сентервилльскую христианскую церковь на утреннее богослужение. На входе он взял программу молитвенного собрания и сел на скамью в заднем ряду. С тех пор как он покинул стены реабилитационного центра Армии спасения, он ни разу не посетил богослужения, и не знал, насколько уютно он будет чувствовать себя на этот раз. В среду на вечернем занятии по изучению Библии Стивен получил огромное удовольствие оттого, с какой уверенностью Пол Хадсон обращался к цитатам из Писания, объяснял их историческую важность и толковал их. Может, он услышит что‑то, что поможет ему жить без этого мучительного внутреннего озноба?

На пианино играл, должно быть, профессионал. Чуть подавшись вперед, Стивен разглядел хорошенькую блондинку. Она показалась ему знакомой, но вспомнить ее он не смог. Пол Хадсон вошел через боковую дверь, поднялся по ступенькам и расположился в кресле слева от кафедры. Светловолосая пианистка завершила несколько последних музыкальных пассажей и села на скамью в первом ряду.

В течение следующего часа Стивен, как губка, впитывал каждое слово, произнесенное пастором. Хадсон цитировал Послание к Римлянам, и его проповедь, казалось, была предназначена специально для Стивена. Пастор затронул тему той мучительной борьбы, которую Декер вел последние пять лет. Ему показалось, будто Хадсон видит его насквозь и с помощью лазера указывает ему на то, что необходимо изменить. Хадсон напомнил ему обо всем, чему он научился за шесть месяцев пребывания в реабилитационном центре. Господи, даруй мне покой, чтобы я мог принять то, что не в состоянии изменить, мужество – чтобы изменить то, что могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого. Рик всегда добавлял: «Не моя воля, но Твоя да будет».

Стивен понял главное. Признал, что был не властен над своим влечением к алкоголю и что его жизнь вышла из‑под контроля из‑за его пагубного пристрастия. Он поверил, что только Иисус Христос может помочь ему вернуться в нормальное состояние. Но что произошло с принятым шесть месяцев назад решением отдать свою жизнь Христу? Начал он неплохо, а потом споткнулся. Просто зацепился за возможность избежать тщательного анализа своей жизни и не захотел смотреть в глаза правде. К тому же куда проще воспользоваться придуманным Кэтрин способом, чем лицезреть руины своей прежней жизни. И Стивен махнул на все рукой, по–прежнему оправдывая себя и свое поведение.

– Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды[23].

Стивен весь сжался. Даже сидя в заднем ряду с низко опущенной головой и закрытыми глазами, он отчетливо увидел свои недостатки и грехи, в очищении от которых нуждался. Разумеется, если ты избегаешь встреч с людьми, которые могут сказать тебе правду, очень просто не замечать истинного положения дел. Он воздерживался от похода в церковь, считая, что у него хватит сил победить искушение самостоятельно. А почему он хотел победить в одиночку? Чтобы в дальнейшем ему не пришлось чувствовать себя виноватым и искать оправдания, если он потерпит поражение. Наедине с самим собой он мог притвориться, что никому не подотчетен. Что его жизнь принадлежит только ему одному, что его поступки никому, кроме него, не могут нанести вреда, и что все, содеянное им, не имеет ровно никакого значения. Он мог позволить себе относиться к алкоголизму как к незначительной слабости, а не как к серьезному греху.

Я пришел, и я внимательно слушаю, Господи. Ты знаешь, я борюсь за свою жизнь. Здесь нет ни одной души, которая бы знала, где я побывал и с нем мне приходится воевать. Почему это должно кого‑то касаться? Я сел сюда, в задний ряд, так как думал, что смогу тихонько встать и незаметно уйти. Я думал, что волен поступать так, как мне заблагорассудится, и что никто никогда не узнает о моих поступках. Но Ты бы узнал, Господи. Ты знаешь. Вот почему все, что говорит этот человек, имеет для меня такое большое значение. Я не могу победить, сражаясь в одиночку. Я лишь подведу себя к очередному падению, если буду бороться один. И после следующего падения мне будет во сто крат труднее подняться.

Все присутствующие встали. Растерявшись, Стивен последовал примеру остальных, склонил голову, как только Хадсон начал молиться за всех собравшихся. Пастор пожелал всем, чтобы они старались слышать зов Христа и следовать за Ним, независимо от того, какие испытания выпадут на их долю.

Когда богослужение закончилось, Стивен не стал торопиться уходить. Вместо того чтобы прямиком пройти к своей машине, он вышел через боковую дверь, спустился по лестнице во двор, где подавали кофе и печенье. Он узнал нескольких прихожан. Пожилой мужчина подошел к нему и протянул руку.

– Рад, что вы решили присоединиться к нам. Меня зовут Сэмюель Мейсон, а это моя жена Абигайль.

– Стивен Декер.

– Вы не из здешних мест, мистер Декер?

– Зовите меня Стивен, мэм.

– Только если вы будете звать меня Эбби, мистер Декер.

– Хорошо, мэм. – Он улыбнулся. – Эбби. – У нее были проницательные голубые глаза, которые озарялись внутренним светом. – Да, я новичок в Сентервилле. Приехал сюда на время. Строю дом неподалеку от Вайн–Хилла.

– О, значит, вы плотник.

– Скорее, занимаюсь всем понемногу.

Сэмюель ухмыльнулся:

– Мистер Декер скромничает, Эбби. Он архитектор и подрядчик. Верно я говорю? Я прочитал о вас в «Сакраменто Би». Вы построили несколько домов в районе Гранит–Бэй, насколько я помню. Один из тех домов купила кинозвезда.

Статья была написана почти два года тому назад.

– У вас хорошая память.

– Мне понравился внешний вид дома.

– О какой кинозвезде идет речь? – поинтересовалась Эбби.

– Вряд ли ты ее знаешь, – заметил Сэмюель. – Мы не очень часто ходим в кино.

– Последний фильм, на который мы ходили, назывался «Возвращение на снежную реку»[24].

Стивен посмеялся вместе с ними.

Подошел Пол Хадсон с хорошенькой блондинкой, которая держала за руку маленького мальчика в аккуратном воскресном костюмчике.

– Стивен, как приятно видеть вас снова. – Они пожали друг другу руки. – Рад возможности представить вам свою жену, Юнис. Это Стивен Декер, Юнис. Он зашел к нам на прошлой неделе в среду на библейский урок. Надеюсь, вы станете нашим постоянным прихожанином.

– Есть такое намерение.

– Вы еще ничего не взяли, мистер Декер, – забеспокоилась Юнис. – Могу я вам что‑нибудь предложить?

– Не стоит беспокоиться.

– Никакого беспокойства. – Когда она улыбнулась ему, он неожиданно для себя почувствовал, что его тянет к ней словно магнитом. Никогда раньше он не испытывал подобного чувства, даже в самом начале его романа с Кэтрин. – Мы с Тимми как раз направлялись к вазе с печеньем.

К их небольшой группе постепенно подтянулись другие люди. Доброжелательные приветствия постоянных членов общины, их готовность к теплой беседе позволяли любому новичку ощущать себя желанным в их обществе.

Юнис передала Стивену бокал с пуншем и небольшую десертную тарелку с печеньем. Его пальцы случайно коснулись ее руки.

– Мне очень понравилась музыка в вашем исполнении, Юнис.

– Спасибо, – покраснев, тихо произнесла она. Он что, пристально разглядывает ее?

В разговор вмешался пожилой человек с тростью. Он выглядел обиженным.

– Простите, Пол, можно вас на два слова?

Стивен уловил во взгляде Хадсона раздражение, прежде чем тот сумел скрыть его.

– Разумеется, Холлис. Но сперва позвольте мне представить вам Стивена Декера. Стивен, это Холлис Сойер, один из старейшин церкви.

– Да, да, конечно, рад знакомству с вами, – небрежно пробормотал Холлис и снова сверкнул глазами в сторону Хадсона. – Я займу только одну минуту вашего драгоценного времени, и вы снова сможете вернуться к вашим посиделкам.

Лицо Пола Хадсона пошло красными пятнами. Он протянул руку и отошел в сторонку со стариком.

– О, Боже, – тихо простонала Эбби.

– Прошу меня простить, Стивен, – проронил Сэмюель и присоединился к двум мужчинам, которые уединились подальше от собравшихся во дворе людей.

Было совершенно очевидно, что Холлис Сойер чем‑то сильно расстроен, и Юнис из‑за этого заметно погрустнела. Некая пожилая прихожанка отвела Эбби Мейсон в сторону. Юнис вновь посмотрела на своего мужа и прикусила губу.

– Где вы научились так изумительно играть, Юнис?

Она посмотрела на Стивена:

– Простите?

– Я о музыке. Где вы учились?

Она назвала учебное заведение где‑то на Среднем Западе или еще дальше. Стивен никогда о таком не слышал.

Он кивнул в сторону трех мужчин, которые тихо разговаривали у торца церковного здания.

– Я бы на вашем месте не сильно переживал. Ваш супруг производит впечатление человека, который может самостоятельно справиться с любой неприятностью. Кроме того, таким, как я, полезно напомнить, что люди, посещающие церковь, тоже несовершенны.

Холлис развернулся и захромал прочь. При каждом шаге он с силой втыкал трость в землю. Сэмюель что‑то сказал Хадсону. Тот, в свою очередь, поднял голову и что‑то бросил в ответ.

– Мы очень далеки от совершенства, – тихо призналась Юнис. Стивен криво усмехнулся:

– Ну, тогда, может, у вас найдется местечко для человека, который развелся с женой и какое‑то время лечился от алкогольной зависимости?

Юнис быстро взглянула на него:

– Обычно такой информацией люди не делятся при знакомстве. В растерянности Стивен почесал затылок и усмехнулся себе под нос.

– Да, вы правы. И я, собственно, не могу объяснить, почему я это сделал.

Он никогда не выбалтывал личную информацию. Кэтрин всегда жаловалась, что он мало делился с ней своими чувствами. Она даже заявила, что эта причина была одной из многих, по которым она решилась подать на развод. Проблема заключалась в том, что каждый раз, когда Стивен высказывал ей свои сокровенные мысли, его откровения в дальнейшем обращались в оружие против него.

Теперь у него было законное основание хранить молчание: анонимность была неотъемлемой частью реабилитационной программы. Бороться с собой он должен без горькой пилюли общественного порицания. Так зачем же он разоткровеничался с этой молодой женщиной? Он совсем не знает ее и все же взял и положил к ее ногам сведения из своей биографии, которые могли полностью разрушить его репутацию в обществе и в церкви прежде, чем он рискнет пустить здесь корни.

Может, он надеялся лишить себя возможности начать здесь новую жизнь?

– Все в порядке, мистер Декер. – Он почувствовал слабость в коленях, когда Юнис нежно улыбнулась ему. – Постараюсь забыть.

Время покажет, держит ли эта женщина свое слово.

Для пущей безопасности Стивен решил умолкнуть и поскорее ретироваться, пока не сболтнул Юнис, что она самая привлекательная женщина, которую он когда‑либо встречал за свою долгую–предолгую жизнь.

* * *

Пол заметил, как ушел Стивен Декер.

Раздраженный и подавленный, он ссутулился, плечи его опустились.

– Я устал и сыт по горло жалобами Холлиса Сойера.

– Я не оправдываю его, Пол, но традиции имеют значение, и их необходимо принимать во внимание.

У Пола не было настроения выслушивать мудрые замечания Сэмюеля Мейсона. Если бы эти двое добились своего, Сентервилльская церковь перестала бы существовать, погребенная под развалинами традиций.

– Именно традиция лишила церковь доступа свежего воздуха. Пряча эмоции от посторонних взглядов, Пол очень старался, чтобы его голос звучал спокойно. Ему не хотелось, чтобы другие подумали, что между ним и старейшинами возникли трения. Уже то неприятно, что Холлис прервал их беседу с Декером и потом демонстративно ушел с оскорбленным видом. Сентервилльская христианская церковь нуждалась в таких людях, как Стивен Декер, и в том, чтобы всё больше таких профессионалов средних лет присоединялись к общине. Вместо этого храм заполонили усталые, похожие на развалины старики, которые убеждены, что церковь может функционировать без каких‑либо изменений в старых обычаях. Эта духовная обитель длительное время вообще бездействовала.

– Какая разница, лежит на кафедре Библия короля Иакова или один из современных переводов Священного Писания?

– Для Холлиса это имеет значение, впрочем, как и для многих других.

– Главная идея заключается в том, чтобы донести до людей смысл Писания, а не сокрыть его в тумане устаревших выражений, которые уже давно никто не употребляет и не понимает.

– «По тому узнают все, что вы Мои ученики, – сказал Христос, – если будете иметь любовь между собою»[25].

Пола обдало жаром. Эти мягко сказанные слова задели его за живое. Неужели Сэмюель намекал на то, что ему не хватает любви? Разве он не проявлял любовь, тратя всю свою энергию на возрождение этой церкви?

– Я люблю Холлиса, Сэмюель. Он мой брат во Христе. Но это не означает, что я во всем должен ему уступать.

– Это не вопрос уступки. Библия короля Иакова была подарена церкви одним из ее основателей.

– Иисус, вот Кто является основателем этой церкви, Сэмюель.

– Я не буду оспаривать это утверждение.

– Очень бы хотелось надеяться на это.

– И все‑таки сжигать все мосты неразумно.

Почему бы и нет, если все деревянные конструкции давно прогнили и нуждаются в замене сталью и камнем? После замечания старейшины Пола охватил знакомый страх неудач.

– Я не сжигаю мосты, Сэмюель. Я стараюсь построить церковь.

– Тогда пойти на компромисс будет очень разумно.

Слово «компромисс» возмутило Пола до глубины души. Когда в древние головы этих стариков просочится мысль, что церковь – это живой, дышащий организм, и когда они наконец перестанут воспринимать ее как музейный раритет? Если он уступит Холли–су, то следующим выступит Отис Харрисон и потребует сменить весь музыкальный репертуар на старые скучные псалмы. Или другие члены общины вдруг захотят, чтобы богослужения проводили точно так же, как их вел Генри Портер в течение сорока долгих лет! Страх перемен – вот что скрывается за этими нескончаемыми жалобами. Они хотят только одного: ничего не менять! Чем скорее Пол наполнит эту церковь молодой кровью, тем скорее эта церковь станет такой, какой ее хочет видеть Бог, и прославит Бога.

А пока ему придется смиренно общаться со сварливыми старичками и старушками. На последнем собрании старейшин Пол предложил принять в штат диакона и диакониссу из новых членов общины. Как обычно, Холлис и Отис заартачились. Сказали, что недостаточно хорошо знают новичков. Отис настаивал, что новенькие должны минимум пять лет пребывать на хорошем счету, прежде чем им можно будет доверить управление. Что, разумеется, исключило всех членов общины, кто был моложе пятидесяти. Парочка старейшин, не желая делиться властью, держала ее в своих руках. Что ж, это был весьма надежный способ замедлить рост общины.

Собрание завершилось, а решение так и не было принято. Опять. Сэмюель Мейсон снова призвал к терпению, молитве и ожиданию Божьей помощи. Чего они ждут? Пол никак не мог с точностью определить, на чьей стороне Сэмюель Мейсон. Может, он один из этих древних, наблюдавших рождение мира старичков и разделяет с ними желание ничего не менять? Или все‑таки он является прогрессивным аналитиком? Готов ли он рискнуть старой дружбой и способствовать возрождению церкви, о котором, с его слов, он молился последние десять лет?

Пол не знал. Поэтому решил действовать по–своему и не делиться новыми идеями с Мейсоном. Лучше, подумал Пол, найти сподвижников из своего поколения, которые будут шагать с ним в ногу и успешно выведут церковь в двадцать первый век, где ей и место, и тогда не придется переубеждать двух мастодонтов, рьяно отстаивающих статус–кво своей церкви.

Вот теперь они снова, в который уже раз, заводят старую пластинку.

– Я буду молиться об этом, Сэмюель. – Мейсон не будет спорить с такой постановкой вопроса. – Почему бы нам не присоединиться к остальным прихожанам и не выпить по чашечке кофе?

В глазах Юнис все еще отражалось беспокойство.

– Все в порядке, Пол?

– Поговорим об этом позднее. Общайся.

Когда прихожане начали расходиться, несколько женщин отнесли на кухню чашу из‑под пунша и вазы из‑под печенья. Лишние салфетки и одноразовые тарелки убрали. Юнис стряхнула желтые скатерти, собрала их и направилась с Тимми домой. Она постирает, погладит скатерти и принесет их на следующее собрание общины.

– Буду через минуту.

Пол вернулся закрыть церковь. Просмотрел записки из ящика для предложений. В основном жалобы от старых членов общины. Он скомкал их и швырнул в мусорное ведро в своем кабинете. Прошел на кухню, уговорил дам перенести свой словесный турнир в местное кафе, запер зал собраний и направился домой. Женщины быстро разошлись.

Когда он переступил порог прицерковного домика, часы показывали два с небольшим. Юнис включила радио, по которому передавали классическую музыку. Тимми сидел за маленьким обеденным столом и окунал свой бутерброд с арахисовым маслом в томатный суп.

– Прости, что не дождались тебя, – сказала Юнис. – Малыш просто умирал с голоду, а я не знала, когда тебя ждать.

Пол поцеловал ее.

– Последней уходила Глэдис, а ты знаешь ее. Я проводил ее до машины. Даже помог ей сесть, но потом она вдруг открыла окно и задала один из своих знаменитых философских вопросов, для ответа на который необходимо окончить университет.

– Она бывшая учительница.

– Мне следовало догадаться. – Пол рухнул на стул с долгожданным вздохом облегчения. Юнис подала ему тарелку горячего супу. Положила перед ним бутерброд и села рядом. Пол взял ее за руку. – Спасибо Тебе, Отец, за всех, кого Ты привел на нашу воскресную службу сегодня. Мы просим, чтобы те, кто пришел к нам впервые, почувствовали себя нужными и вернулись к нам. Мы просим, чтобы Ты смягчил сердца остальных. Помоги им понять Твою точку зрения на происходящее, чтобы они увидели, что может быть вместо того, что было. Спасибо Тебе за эту пищу и за руки, что ее приготовили. Пожалуйста, благослови эту еду, которой мы насыщаем нашу плоть. Во имя Иисуса Христа, аминь.

Беспокойное выражение лица Юнис встревожило Пола. Что теперь не так?

– Можно мне пойти поиграть, ма?

– Спроси у отца.

– Можно, па?

Пол кивнул:

– Конечно, можно. Положи кружку и тарелку на столешницу рядом с раковиной, Тим. Этим ты поможешь маме.

Тим собрал все со стола и сделал, как было велено.

– Спасибо, родной. – Юнис поцеловала сына и нежно потрепала его по головке. – Можешь немного поиграть, а потом настанет время принять ванну.

Пол заметил удрученный вид сына и обнял его.

– Может, позже вечером мы поиграем с тобой. – Он поцеловал Тимми и отпустил его.

– Давненько ему не удавалось заполучить тебя, – пояснила Юнис.

– Знаю. – Когда он в последний раз играл с сыном во дворе? Надо постараться выкроить время. – Холлис Сойер разнервничался, потому что я убрал Библию короля Иакова. – Пол надкусил свой бутерброд. – Он хочет, чтобы я положил книгу обратно на кафедру. Сэмюель советует мне пойти на компромисс.

– Эбби так и подумала, что это имеет отношение к Библии. Она сказала, что один из основателей…

– Сэмюель сообщил мне. Когда в церковь приходили только старые члены общины, можно было спокойно цитировать Библию короля Иакова. Но новые прихожане, Юни, смотрят на меня пустыми непонимающими глазами, когда я читаю ее. Я решил больше не использовать ее.

– Куда ты ее убрал?

– В свой кабинет.

– В коробку или на полку?

Пол вмиг потерял аппетит. Может, она хотела напомнить ему о том ропоте возмущения, который поднялся после того, как он сложил в коробку все старые книги Генри Портера?

– На полку.

– Может, лучше положить ее в шкаф–витрину в притворе?

– Чтобы умаслить Холлиса?

– Чтобы поместить книгу на почетное место. Библия – это основа всего твоего служения. Согласись с ними в этом. К тому же, эта конкретная Библия имеет историческую ценность для Сентервилльской христианской церкви. Когда старые члены общины увидят при входе в церковь эту реликвию, это утешит их. Даст им ощущение преемственности. Сначала можешь поговорить об этом с Сэмюелем. Послушай, что он скажет, как воспримет идею. Ты же знаешь, он готов сделать все, что в его силах, чтобы уговорить остальных помогать тебе ради будущего общины.

Дата добавления: 2015-11-16