8 страница

Дорогой Джуниор! Я так рада тебя видеть. Кики — замечательная подруга, это она передала мне тебя, хотя ей самой и не разрешили заходить в больницу из-за заразной сыпи. Мне так скучно. Но я жива. Какое счастье! Я лежу в специальной палате, из которой весь воздух выходит на улицу, чтобы он не попадал снова в госпиталь. Это из-за того, что у меня менингит. Оказывается, он тоже очень заразен. И может привести к смерти. Ха. Смерть! Вот что происходит. Оболочка головного мозга воспаляется, в результате возникает отек, который давит на продолговатый мозг (часть ствола головного мозга, переходящая в спинной). А там находится дыхательный центр. Я подключена ко всяким аппаратам, чтобы удостовериться, что я еще дышу. Боюсь даже спросить, а что будет, если я перестану дышать. Ладно, я все-таки спросила. Я. А что случится, если я перестану дышать? Медсестра. Ты умрешь. Я. Очень обнадеживающе. Она. Ну, мы попытаемся спасти тебя. Я. Боже! Спасибо! Она. Прибереги свои вопросы для доктора, детка. Я. А я скоро его увижу? Она. Понятия не имею. Я. Отлично. Спасибо. Она. Не за что. Я. У вас нет случайно сегодняшних газет? Мне хотелось бы прочесть свой гороскоп. Она. Нет, у нас тут много дел, и нет времени читать газеты.
Джуниор, она что, намекала, что я — лентяйка, которой больше делать нечего, кроме как читать газеты? Честно говоря, это вряд ли моя вина, что я на пороге смерти и под кайфом от капельницы с морфием. Я. А можно мне еще морфия? Она. Нет.
С любовью, Заболевшая хозяйка
Дорогой Джуниор, это снова я! Мне скучно до безумия. Если кто-нибудь захочет навестить меня, то ему придется надевать халат и маску, чтобы мои микробы не попали на него. Отлично. Положительные момент: засосы исчезли! Ура! Когда они успели пройти? Не знаю. Но это и неважно. Фингалы тоже почти прошли, остались только тени под глазами. Выгляжу практически нормально, если не считать миллиона волдырей, покрытых корочкой, ужасных немытых волос, невероятной слабости во всем теле (из-за боли и тошноты) и (барабанная дробь!) чешущейся сыпи по всему телу. Очевидно, у меня аллергия на морфий. Ля-ля-ля. Но я и не хочу, чтоб меня кто-то навещал. Короче, если подумать, то я счастлива быть здесь с тобой, Джуниор. С любовью, Одинокая хозяйка
Позже (тут нет часов) — Эй, дух, — прошептала я. — Ты тут? Но, очевидно, он или она не могли ответить. Но больше поговорить было не с кем. И так шумно из-за вентиляционной системы, которая помогает избавиться от воздуха, наполненного моими микробами. Мне нельзя выходить в коридор. Мне ничего нельзя. Но ничего и не хочется. По крайней мере, с этой головной болью. Меня вырвало в утку. Честно говоря, это было одно из самых неприятных ощущений в моей жизни. Хуже некуда.
Еще позже Дорогой Джуниор! Следи, чтобы я никогда не говорила «хуже некуда», чтобы не искушать судьбу. Этого нельзя делать. Где же папа? Теперь я уже начинаю бояться. Кажется, никто не знает, где он. Помоги мне. С любовью, Твоя и т. д.
Еще позже (возможно, уже на следующий день) Дорогой Джуниор! Извини, что так часто тебе пишу. Просто ко мне приходила какая-то дама. Думаю, это все-таки была женщина. Да, похоже на то. Она была в халате и маске, так что трудно сказать с уверенностью. Возможно, просто мужик с женским голосом. Это был(а) социальный работник. Видишь, хуже всегда может быть. Оказывается, папа арестован за хранение травки с целью продажи и за ее выращивание. Она объяснила мне, в чем его обвиняют, но у меня слишком болела голова. Врачи перестали капать мне морфий и перешли на что-то похуже, зато я не так чешусь. Мне было сложно сосредоточиться. Кроме того, я была в наркотическом опьянении из-за этого аллергена и какого-то нового обезболивающего. Прикиньте, я под кайфом. Ирония судьбы, не правда ли? Ой, простите. Я не могу собрать свои мысли в кучку. Приходится все записывать. Дайте-ка подумать. Сначала она спросила меня про фингалы. Я попыталась объяснить, но, честно говоря, мои объяснения были похожи на ложь. А фингалы ведь даже уже не черные. — Слушайте, — сказала я. — Просто позвоните Кики и спросите ее. Мы бегали, а потом вдруг дерево. Я не могу объяснить вам. Мой язык распух, и трудно было как следует произносить слова. — Я просто хочу помочь, — сказала посетительница. — Ты можешь все рассказать мне. У нее был приторно-сладкий голос, в котором слышалась поддельная искренность. У меня было сильное, даже жгучее желание соскочить с кровати и дать ей по носу. — Говно, — сказала я вслух. Вообще-то я не хотела. Просто слово «говно» — одно из тех, которые я не использую, но которые все время лезут мне в голову. — Что? — Ничего, — сказала я. — Я вас прощаю. Я была как пьяная. — За что? — поинтересовалась она. Естественно, мне это показалось ужасно забавным, и я захохотала. Не знаю, каким наркотиком меня пичкают, но он неплох. Я пробовала объяснить (я так думаю, хотя вообще-то ничего не помню), но вместо этого уснула. Что происходит, Джуниор? Надо чтобы кто-нибудь пришел и что-нибудь нам рассказал. Мысли путаются. Потом прочту, что написала, возможно, все встанет на свои места. А пока очень хочу спать, мне нужен отдых. С любовью, Спящая хозяйка
Почему я считала ту женщину смешной: 1. Тяжело принимать всерьез женщину в маске и халате. 2. Наркотики виноваты. 3. Наркотики. 4. Ладно, это вовсе не было смешно. 5. Где папа?
Ночь Ничего не понимаю. Где папа? Что происходит?
День (снова?) Я силой заставила себя открыть глаза. Эта женщина снова сидела в палате и смотрела на меня. Ненавижу, когда смотрят на меня спящую. Это ужасно. Сон — это интимное дело. — А что с твоей шеей? — С шеей? — я забеспокоилась. Что она пытается сказать? Что не так с моей шеей? Она сломана? Со мной произошел несчастный случай? Я протянула руку и потрогала шею. Шея как шея. Знаете, ведь шея — это часть тела, до которой мы дотрагиваемся не слишком часто. Она на месте. Поддерживает голову. Моя шея показалась мне какой-то жилистой. — У тебя синяки. — Синяки? — повторила я. — У меня синяки? Я чувствовала себя абсолютно больной и глупой. — На шее. Каково их происхождение? — Так это засосы! — внезапно я поняла, о чем она. — Старые засосы! Они уже почти прошли. Как вы их углядели? У вас отличные способности к поиску синяков. — И кто же поставил тебе эти… засосы? — Ой, — я никак не могла вспомнить имя того парня. — Ой. — Я тянула время. — А вы знаете какие-нибудь языки? — Почему ты спрашиваешь? — Просто интересно. — Так откуда же у тебя эти синяки? — по ее голосу было понятно, что отклоняться от темы она не позволит. Эта баба с легкостью получила бы работу в нашей школе. У нее аура Строгой и Жестокой. Я могла нарисовать в голове портрет виновника. Двоюродного брата Джей Ти. Симпатичного Незнакомца. — Он еще заразил меня ветрянкой, — сообщила я. Это действительно его вина. И тут я вспомнила. — Его зовут Брэд. Ха! И в этот момент в палату вошел сам Брэд. Социальная работница выглядела совершенно ошеломленной. Словно я все подстроила. Но это не так. Передо мной стоял Брэд, такой… симпатичный. Хотя и весь покрытый корками после ветрянки. Ну, не сплошь покрытый. Лишь сбрызнутый кое-где. Насколько мне было видно. А именно — на двух сантиметрах кожи, которые не были прикрыты маской. — Привет, Хэйли, — сказал он. — Я принес тебе вот это. И он из ниоткуда вытащил с десяток алых роз. Просто волшебство какое-то! Откуда они взялись? Брэд даже рассмешил меня. Когда-нибудь я перечитаю эту запись и подумаю: «Что, черт возьми, было в этом смешного?» и «Почему я не спросила про папу?» Но я же была под действием наркотиков. Правда. Не думаю, что мой организм хорошо ладит с наркотиками. Он отвергает их. — Говно, — сказала я, когда перестала смеяться. А потом… Ну, я не знаю, что было потом. Если вообще потом что-то было. Должно быть, я отключилась. Когда я очнулась, то оба посетителя уже ушли. А цветы остались. Наркотики уже перестали действовать, поэтому я серьезно запаниковала. Социальный работник? Это значит, что папа в тюрьме? О гос-по-ди. У меня сейчас все мысли всмятку. Как жаль, что я не могу нормально соображать.
Ночь Насущные проблемы: 1. Вызволить папу из тюрьмы. 2. Сбежать из больницы. 3. Попросить кого-нибудь принести мне косметику (тональный крем, чтобы замазать фингалы, засосы и следы от ветрянки) на случай, если меня навестят другие мальчики. 4. Подумать головой: какие другие мальчики меня могут навестить? 5. Раздобыть телефон. 6. Раздобыть телевизор. 7. Раздобыть еще наркотиков. 8. Чтобы снова было плохо. 9. Похудеть. Из-за этой болезни я, должно быть, сброшу чудесным образом килограмма четыре. Так что, если не считать жутких немытых волос, отсутствия макияжа и невозможности пользоваться отбеливающими полосками, это может быть дорогой к красоте. Через страдания. Красота требует жертв, как-никак. 10. Раздобыть адвоката. 11. Заставить Кики притащить сюда спиритическую доску, чтобы мы смогли продолжить разговор с любящим меня умершим мальчиком / призраком моей мамы.
В такие минуты мне хотелось, чтобы у меня была мама. — Эй, дух, — сказала я в пустоту. — Было бы неплохо, чтобы ты рассказал мне, где моя мама, если вы с ней не одно лицо. А если бы ты смог разыскать ее и доставить сюда, то, возможно, мне удалось бы избежать пожизненного сосуществования с попечителями, пока папа томится в тюрьме. Я не настаиваю, но просто вдруг тебе нечем больше заняться. Я полежала немного в темноте. Похоже, сейчас полнолуние, потому мне видно всю дорогу к океану. Она красиво освещена лунным светом. Палата полна размытых теней от медицинского оборудования, а над кроватью на мониторе тускло мерцает зеленый огонек. Я смотрела на капли, стекающие по капельнице, и размышляла, не пытается ли кто-то из потустороннего мира таким образом общаться со мной. Мне было бы лучше, если бы я, по крайней мере, прочла свой гороскоп. Мне действительно нужно, чтобы кто-то (или что-то) сказал(о) мне, что все нормально. Понятия не имею, который сейчас час. Я осмотрела свою странную палату, по которой циркулировал воздух, и ощутила себя подопытной обезьяной, как в том фильме с Дастином Хоффманом, где обезьяны сбежали из лаборатории и заразили весь мир своим ужасным вирусом, а Рене Руссо пришлось спасать все человечество.
Самый плохой момент дня Когда я поняла, что со мной обращаются, как с зараженной смертельным вирусом подопытной обезьяной. Это, можно сказать, кульминация всей моей жизни.
Самый приятный момент дня Я поняла, что больше не трачу зря свое время и не мучаюсь из-за Джей Ти.
И тут же снова стала думать о Джей Ти. Интересно, как прошло его свидание с Джул? Почему Джул меня не навестила? Какая сука! Наверное, она сбежала с Джей Ти в Калифорнию или на озеро, где они и станут жить счастливо до конца своих дней. Сколько я уже здесь торчу? Ну, хорошо хоть головная боль поутихла… Немного. Может, в конце концов, я иду на поправку. Или умираю. Насколько я понимаю, перед самой смертью человеку на несколько минут становится легче. Затишье перед бурей.
Через несколько минут Нет, все еще не умерла.
Еще позже Пока жива. Вторник, 22 октября

НАСТРОЕНИЕ: пробел ВОЛОСЫ: пробел САМОЧУВСТВИЕ: пробел ГОРОСКОП: пробел СКОЛЬКО РАЗ ВИДЕЛА ДЖЕЙ ТИ: пробел
Вот такое у меня настроение. Если долго повторять «пробел», то становится весело. Само по себе это слово совсем не смешное, но так часто бывает. Я знаю, что сегодня вторник, 22 октября, потому что спросила это у врача, самого высокого человека из всех, кого я видела. А еще он лысый, как младенец. Как лысый младенец. У некоторых деток сразу бывает много волос. А у доктора их нет вообще. Где-то в пути я потеряла пару дней. Но доктор сказал, что в этом виноваты наркотики. А еще он сообщил, что опасность миновала. Опасность! Неужели я вообще находилась в опасности? Если честно, у меня всегда было ощущение, что я в опасности, но по-настоящему ничего опасного никогда не происходило. Короче, он сказал, что в конце концов меня отпустят домой, как только мне перестанут вводить антибиотики, которые мне придется получать еще какое-то время на всякий случай. И после того как я пару дней поем твердую пищу. Чтобы посмотреть, «как организм справляется». Мне даже интересно, что может произойти? Как это твердая пища может быть опасной? Дом! Проблема в том, что меня, очевидно, нельзя пока выписывать, потому что я несовершеннолетняя и мой папа в тюрьме. Да. А я и забыла. О, господи. Господи. Господи. Ну же, норны, богини судьбы. Сделайте так, чтобы все было хорошо. Черт возьми. Дурацкая марихуана. После ухода доктора я собрала всю свою волю в кулак, чтобы не заплакать, и стала сосредоточенно раскачивать иглу, воткнутую в тыльную сторону ладони, пока та не выскочила и не показалась капелька крови. Медсестре пришлось прийти ко мне и поправлять капельницу.
— У вас есть какие-нибудь вопросы? — спросил доктор. Видно было, что он нервничает, или ему было жаль меня. Или, может в тот момент ему захотелось выйти из палаты (не могу сказать, что виню его). — За какое время обычно исчезают следы от засосов? — Ой. Я вообще-то не знаю. Зависит от степени гематомы. Думаю, за пару недель. Не больше. — Спасибо.
Позже Дорогой Джуниор! Я ужасно волнуюсь из-за папы. Обо всех беспокоюсь. И о себе. Если я проторчу здесь еще хоть немного, то впаду в депрессию. Превращусь в заразную депрессивную обезьяну. Было так здорово получить в подарок розы. Раньше мне никогда не дарили розы. Если подумать, то мне вообще никогда не дарили цветы. Нет, неправда. Однажды Кики подарила мне розы. Забыла, по какому поводу. Ах да, у меня первый раз начались месячные. Ха-ха-ха. Должно быть, я опять под кайфом, потому что это показалось мне нереально смешным, как книжка Джуди Блум «Ты там, Господи? Это я, Маргарет». Кики самая лучшая. Интересно, почему у нее нет парня? Она действительно самая красивая и милая девушка из всех, кого я знаю. Как жаль, что у меня нет телефона, а то я позвонила бы Кики. О, у меня же в сумке есть мобильный. Сейчас позвоню.
Попозже P. S. Замечательно поболтала с Кики. Она передаст мне спиритическую доску с Джул, которая собирается навестить меня позже. Очевидно, сама Кики прийти не сможет, потому что она все еще заразна и ее не пустят в больницу. А Джул придет!!! Ура! Посетитель! И даже Джул не сможет оставаться хорошенькой в халате и маске.
На заметку: когда пользуешься в больничной палате мобильником, выходит из строя оборудование, и сюда только что ворвалась целая банда медсестер с каталкой для перевозки тяжелобольных. Приятно знать, что: а) тебя спасут в случае остановки дыхания и б) медсестры так быстро реагируют на сбой оборудования. Меня успокаивает присутствие таких фанатичных медсестер в этой больнице. Хотя мы с Кики разговаривали как минимум десять минут. Если бы я перестала дышать десять минут назад, то еще не умерла бы? Сколько времени вы можете не дышать, но жить? Очень обеспокоена наличием таких расхлябанных медсестер в этой больнице.
Посетители, побывавшие сегодня в палате-клетке (с циркуляцией воздуха) для инфицированных обезьянок: 1. Социальный работник (установлен размер залога за моего папу, и мне позволят остаться с ним, если он внесет залог). На заметку: найти деньги для залога. Но где? Спросить Кики.
2. Как бы мне хотелось иметь знакомого адвоката или просто какого-нибудь нормального взрослого человека, который разбирался бы в таких вещах и помог бы мне разрулить ситуацию. 3. Доктор, специализирующийся на инфекционных заболеваниях, который осмотрел меня, словно я была каким-то страшным лабораторным животным. Он не знает, как долго заживают засосы, но считает, что это самая меньшая из моих проблем, поскольку он вообще не видит никаких засосов, и мне повезло, что я выжила. 4. Другой доктор с командой студентов-медиков, которые уставились на меня (поверх масок) с презрением, словно я — зараженные отходы из лаборатории. Большинство пялились на мои глаза и на мои засосы, которых вообще-то уже и не было. Почему всех так мучает моя шея? Им разрешили задавать вопросы, но они не стали. Я поняла, что выглядела как Линда Блэр в «Изгоняющем дьявола», когда ее голова вдруг закрутилась волчком и ее вырвало какой-то зеленой гадостью. 5. Медсестра № 1 — измерила температуру, давление и посоветовала мне съесть зеленое желе в стаканчике. 6. Медсестра № 2 — измерила температуру, давление и посоветовала мне съесть зеленое желе в стаканчике. 7. Медсестра № 3 — измерила температуру, давление и спросила, не хочу ли я оранжевое желе в стаканчике (я хотела), но, вернувшись в палату, сообщила, что остались только зеленые.
Что удалось сделать за сегодня: 1. Слопать три стаканчика желе. 2. Не сблевать. 3. Не заснуть во время большинства разговоров. 4. Убедиться, что о душе не может быть и речи, поскольку, как мне объяснили, хоть я уже и «вне опасности», но спускаться вниз, в душевую, я не должна, поскольку могу «заразить других пациентов» со «слабым иммунитетом». Наблюдение: больницы — чрезвычайно опасное место для больных. 5. Вообще ничего не делать. 6. Вообразить раз десять или тысячу, как Джей Ти придет навестить меня вместе с Джул, посмотрит на меня и по уши влюбится, несмотря на мой ужасный внешний вид, жирные, прилизанные волосы и отвратительную кожу.
Дорогой Джуниор! Это снова я. Что мы с тобой будем делать? Это просто безумие. Голова болит, но не так, как раньше. Скорее из-за сильного стресса. Или, может, от голода. Я бы кого-нибудь замочила ради вегетарианского гамбургера и жареной картошки. Ты когда-нибудь думал, зачем делают вегетарианские блюда, которые по виду и/или вкусу напоминают мясо? Если тебе хочется мяса, почему бы просто не съесть мяса? Если только это не делается по политическим соображениям. Может, в мире множество вегетарианцев, которые в глубине души обожают вкус мяса, но отказываются убивать священных животных. Или я съела бы салатик. Никогда не думала, честно сказать, что мне захочется салата, но сейчас сгодится любой свежий продукт, кроме желе. Свежий и/или соленый. Может, мне стоит позвать медсестру и попросить соли? Нет, это будет скорее всего истолковано как «грубость» и «завышенные требования». Местные медсестры ненавидят меня. Я уверена. Ну, кроме медсестры № 3, но ее сегодня весь день не будет. А из опыта я знаю, что медсестры № 1, 2 и 4 не особенно восприимчивы к пожеланиям больных относительно еды. Если я не смогу найти денег и внести залог за папу, что тогда будет? Что еще важнее: даже если я найду деньги и внесу за него залог, вдруг он все-таки окажется в тюрьме? Я могла бы пойти жить к опекунам. В нашей школе куча детей, которых воспитывают опекуны. По крайней мере, их должна быть куча. С точки зрения статистики, шансы, что такие дети есть, высоки. Интересно, кто они? А еще я размышляю над вопросом, не занимаются ли подобной деятельностью родители Джей Ти. Хм. Может, они возьмут меня под свою опеку, и я стану жить в одном доме с Джей Ти. За это время он осознает, что Джул не девушка его мечты, что он всегда в глубине души любил только меня и не приглашал меня на свидания только ради Брэда, чтобы не переходить ему дорогу. Должно быть, так оно и есть. Как жаль, что я не могу выйти в Интернет. Мне до смерти хочется порыться на Web MD, чтобы побольше узнать о менингите. С любовью, Исцеленная хозяйка
P. S. Я могу прощупать свои тазовые кости. Они определенно стали ближе к коже. Должно быть, я потеряла уже четыре кило на этой странной желатиновой диете. Хорошо. Ой. Меня тошнит. Хоть я уже и «вне опасности». Что происходит?
Ранний вечер (насколько я догадываюсь) Краткий рецидив менингитоподобного заболевания, кажется, проходит. Но сейчас мне нужно будет сдать какой-то ужасный анализ, когда берется жидкость из спинного мозга. Даже представить страшно.
Что может случиться во время этого анализа: 1. Игла может соскользнуть и повредить спинной мозг, что вызовет паралич. 2. Вытечет вся жидкость из спинного мозга, за чем последует… смерть? 3. Вероятно, будет больно. 4. И еще целый набор всяких гадостей.
Мне еще должны сделать магнитный резонанс, но это меня не беспокоит. Эта процедура проходит без вмешательства в мой организм. Не то что огроменная иголка в спине. Просто кошмар! Мне хочется к папе. Я скучаю по Кики. Сейчас я была бы рада даже Брэду. Ну почему у меня нет мамы? И где, черт возьми, Джул? Где?
Ночь Приходила Джул. Я люблю ее. Почему я так долго ее ненавидела? Она же милая, заботливая девочка. Даже принесла мне новое средство для отбеливания зубов, которым я не могу воспользоваться, потому что меня без конца рвет. Это было очень, очень мило с ее стороны. Про Джей Ти она и словом не обмолвилась. И я тоже. Но я сейчас под действием валиума, так что детали помню смутно. Даже не совсем уверена, о чем мы говорили, если на то пошло. Может, и о Джей Ти говорили. Пункция была относительно безболезненной. Нет, неправильно. Она была очень болезненной, но после валиума я расслабилась, и время прошло быстро. Это мне напомнило о том чудесном времени, когда мы с папой поехали путешествовать на машине и я блевала три дня, пока он не дал мне горсть таблеток от укачивания, после чего я попросту отключилась. Тогда я чувствовала себя хорошо. А сейчас мне казалось, что я сумасшедшая, которую похитили инопланетяне и сейчас проводят над ней какой-то из своих опытов. Но я расслабилась, так что было наплевать. Если подумать, а какие у меня есть доказательства, что это доктора, а не инопланетяне? Помогите! Хм. Вероятно, это и не Джул была вовсе, а какой-то пришелец прикинулся ею, чтобы обвести меня вокруг пальца и позволить своим соратникам взять у меня образцы спинномозговой жидкости. Теперь я немного посплю, но с утра первым делом обдумаю эту ситуацию, угрожающую моей жизни. Среда, 23 октября

Пришельцы! Ха-ха-ха. Полагаю, из этого бреда мы можем сделать следующие выводы: а) если провести неделю в одиночной палате (неделю? или сколько я вообще тут нахожусь?), то может поехать крыша; б) от валиума сумасшедшие становятся еще ненормальнее; в) я — ненормальная. Сегодня утром я побывала в Трубе; вероятно, немногие удостаиваются такой чести. Есть даже очередь на эту процедуру! Труба — это устройство для магнитно-резонансной томографии. Мне повезло. Сначала мне пришлось ответить на ряд вопросов, в числе которых были и такие: «Втыкали ли вы себе в глаза металлические предметы?» «У вас искусственное ухо?» Это было смешно. Жаль, что не с кем было разделить это веселье. Если бы Джул пришла сегодня, когда я уже не под действием валиума, то я бы смогла допросить ее с пристрастием об их романе с Джей Ти, или, что важнее, я попросила бы ее помочь выяснить, что с папой. Может, она смогла бы устроить так, чтоб был телефон в моей палате. И телик. И принесла бы картошечку фри. Не могу дождаться, когда же придет Джул. А пока напишу что-нибудь умное, например рассказ.
Труба Жила-была труба. Людей (или «пациентов») помещали внутрь, раздавались невероятно громкие звуки, труба закрывалась, люди без конца нажимали на кнопку «Экстренный выход», и приходилось доставать их из трубы четыре раза или семь. После четвертого (или седьмого) раза людям («пациентам») давали валиум и засовывали их обратно, но они уже больше не волновались ни из-за громкого шума, ни из-за приступов клаустрофобии. И хотя им хотелось нажать на кнопку «Экстренный выход», им было лень, благодаря валиуму. Конец
Если я когда-нибудь выберусь отсюда, то сдам это вместо сочинения «Как я провела лето», которое так и не написала. В общем, я думаю, этот рассказ намного интереснее. Показала его медсестре № 4, но она только посмеялась (противненько, как Кэти Бэйтс в фильме «Мизери», где та играла сумасшедшую медсестру) и сказала, что это похоже на писанину шестилетнего параноика. Подозреваю, что медсестра № 4 — сама неудавшаяся писательница, потому и грустит. Немного отдохну, а когда проснусь, перечитаю свое произведение и похвалю себя за талант в написании рассказов после приема валиума. Четверг, 24 октября

А что случилось со средой? Я пропустила среду. Я кучу времени потеряла в этой больнице. Когда я не под кайфом, мне страшно. Почему папа до сих пор даже не позвонил? Внезапно меня захлестнула волна беспокойства. Огромная. У меня перехватило дыхание. Не могу дышать. «Дыши, Хэйли», — повторяла я себе. До этого я затыкала нос, чтобы увидеть, будет ли мое тело дышать инстинктивно, но, очевидно, у меня недостаточно сильные инстинкты. Все вокруг поплыло. О господи. Ладно, признаюсь, я позвонила в звонок. Просто я подумала, что мой дыхательный центр серьезно пострадал от отека головного мозга. Я нажала на звонок несколько раз. А потом сорок семь минут ждала, когда же среагирует медсестра № 1. Она рассмеялась, когда я сообщила ей, что не могла дышать, и заметила, вполне справедливо, что вообще-то я дышу. — Видишь? — спросила она, тыкая в монитор. — Ты дышишь. Кроме того, пришли результаты твоей томографии, опухоль в мозгу исчезла. Сейчас ты уже определенно вне опасности. И врачи говорят, что тебя нужно выписывать через пару дней. — Ох, — вздохнула я, все еще до конца не веря, что могу дышать. — У тебя просто гипервентиляция, — снисходительно бросила медсестра № 1. Она сходила и принесла мне бумажный мешок. После того как я подышала в него, мне стало получше. Чуть-чуть. — Если я «вне опасности», то это значит, что я не заразна? — Совершенно верно. Хочешь принять душ? Хочу ли я? Любят ли свиньи грязь? Поют ли птицы в клетке? Что может быть лучше душа?
12:45 Это был самый лучший душ в моей жизни. Больничные шампуни и мыло — это странная клейкая субстанция, пахнущая антисептиком, но мне плевать. Я чистая! Чистая! И у меня чистые волосы! Я никогда не была так рада вымыть волосы, хотя и расстроилась, обнаружив, что в больнице нет фенов. Так что теперь у меня отвратительнейшая прилизанная прическа. Я чувствую себя намного лучше. Но все еще беспокоюсь. На самом деле я просто скована беспокойством. Но зато я чистая! Чистая! Когда я упала в обморок по дороге в палату, то это, очевидно, значило, что я голодна, а вовсе не на пороге смерти. И мне дали полный завтрак! Звучит хорошо, но поверьте мне, на самом деле ничего хорошего. Полный завтрак: тарелка чего-то непонятного, что в принципе могло бы быть манной кашей. Какой-то твердый кусок, вероятно тост. Вареное яйцо. Ненавижу яйца, кроме того, я вегетарианка и стараюсь их не есть. И, наконец, коричневое варево, которое можно идентифицировать как кофе. Дерьмо.
14:15 Ненавижу больницу. Скучаю по папе. Скучаю по Кики. Скучаю по своей комнатке. Скучаю по Джей Ти. Скучаю по Джей Ти. Скучаю по Джей Ти.
19:02 Ненавижу Джей Ти. Ненавижу Джей Ти. Ненавижу Джей Ти. Приходила Джул.
Я. Привет, я так рада тебя видеть! Джул. Ты лучше выглядишь. Почище. В прошлый раз видок у тебя был не ахти. Я. Спасибо, вообще-то я болею, не забыла? Джул. Да? Ты больше не выглядишь больной. Ну, если не считать сыпь и… синяки. Забавно, что следы от засосов все еще видны. Должно быть, он неслабо присосался к твоей шейке. Я. Очень мило с твоей стороны. Спасибо. Джул. Ну, я просто сказала как есть. Ты что-нибудь делаешь, чтобы они выглядели похуже (прищурившись, с подозрением инспектирует мою шею)? Я. В смысле? Джул. Не знаю. Я бы не исключала такую возможность. Ты всегда любила привлекать к себе внимание. Я. Что? (Она что, думает, я сама себе наставила засосов, чтобы привлечь внимание? Она что, с ума сошла?) Ты что, с ума сошла? Джул. Ой, ну ты же понимаешь, о чем я. Я. Нет, совершенно не понимаю. Джул. Ой-ой-ой. Я. Скажи мне, что ты имеешь в виду, королева драмы! Джул. Это я-то королева драмы? Я? На себя посмотри, принцесса себялюбия! Я. Принцесса себялюбия? Да это просто абсурд. Джул. Ладно, от кого эти розы? Я. Ну, как его там… Джул. Ха, я тебе скажу. Ты ему действительно нравишься. А ты даже не помнишь, как его зовут. Я. Я ему нравлюсь? С чего ты взяла? Джул. Джей Ти сказал. Ага, вот и он. Возник, как призрак. И никуда от него не деться. Нет, не призрак, а кирпичная стена. Джей Ти. — Джей Ти, — медленно повторила я, растягивая звуки. — Ну, не будь такой букой! — взмолилась Джул. — Букой, которую предала ее лучшая подруга? — Я сердито посмотрела на нее. — Насильно мил не будешь, — абсолютно справедливо заметила Джул. И встряхнула своими прекрасными белокурыми волосами. — У тебя же получилось, — сказала я, борясь с желанием задушить Джул ее же замечательными локонами. Почему она всегда выглядит так, словно только что снималась в рекламе шампуня? Честно говоря, это отвратительно. — Тебе это легко. — На что это ты намекаешь? — резко спросила Джул, залезая с ногами на мою кровать. (На ней были новые туфли. Черные, на шнуровке. Не по сезону, но привлекает внимание.) Так бы ее и убила. — Отличные боты, — заметила я, скорее по привычке. — Спасибо. От Джимми Чу. — Да? Ух ты! Такие туфельки стоят где-то баксов семьсот. Я смогу стать обладательницей туфель за семьсот долларов, лишь когда ад замерзнет и превратится в каток и по нему будут летать крошечные розовые свинки. Долгое время мы сидели молча, разглядывая палату. Ладно, это Джул разглядывала палату, а я пристально смотрела на ее шею в поисках засосов, поставленных Джей Ти. У нее их не было. Разумеется. Джей Ти не был бы таким… грубым. Стены в палате ужасного, ядовито-зеленого цвета. Кто выбрал такой цвет? Предполагалось, что он будет действовать на пациентов успокаивающе. Но он совершенно отвратительный. Почему-то я вдруг подумала о ярком, раздражающем цвете нашей ванной. И мне захотелось плакать. — Хэйли, мне очень жаль, — внезапно сказала Джул. — Но поверь, ни один в мире парень не стоит того. — Неправда, — попыталась произнести я, но получилось что-то типа «непрд». — Что? — переспросила Джул. Я просто покачала головой и несколько минут плакала. — Можно я тебе кое-что скажу? — наконец произнесла Джул. — Что? — Я никогда не ходила на свидания с Беном. Я сказала это, лишь чтобы тебя шокировать. — Но зачем? — Не знаю, — пожала плечами Джул. — Я думала, это будет забавно, но потом мне уже было не до смеха. Как-то раз я была у него дома. Сидела на его диване перед его телевизором, пока он наливал мне выпить. И я думала только о том, кто же покупает такие уродские диваны. Что я здесь делаю? А он нервничал. И от этого меня просто тошнило. И я ушла. Вот и все. — Ой, — пискнула я. — И вот что, — добавила Джул. — Что? — Ну… Я просто думала, что было бы здорово, если бы ты стала встречаться с Брэдом. Тогда мы могли бы отлично проводить время все вместе. Ты и я. Брэд и Джей Ти. Если, конечно, Джей Ти захочет меня видеть после вчерашнего. — Да? — мне стало интересно. — А что случилось вчера? — Ой, я не хочу говорить об этом. Можно здесь курить? Она вынула сигареты. — Джул, — сказала я, — это же больница. Она вопросительно уставилась на меня. — Здесь нельзя курить. И Джул рассмеялась. На несколько минут я забыла, что ненавижу ее. Я ее не ненавижу, я ее люблю. Ладно, я ее и ненавижу и люблю. Но ведь это нормально, да? Пятница, 25 октября

Дата добавления: 2015-11-16