Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 32. Это болезнь. Этьен

Это болезнь. Этьен. Как сильно я люблю его.

Я люблю Этьена.

Люблю, как он приподнимает бровь, когда находит, что я сказала нечто умное или клёвое. Люблю слушать его топот над потолком моей спальни. Люблю, что акцент на его первом имени называют акутом: у него действительно милый акцент[44].

Люблю.

Люблю сидеть рядом с ним на физике. Случайно касаться его во время лабораторных. Его неряшливый почерк на наших листах с заданием. Люблю протягивать ему рюкзак по окончанию урока: мои пальцы потом пахнут им добрых десять минут. А когда Аманда морозит какую-нибудь глупость, он вместе со мной закатывает глаза — это я тоже люблю.

Люблю его мальчишеский смех, мятые рубашки и нелепую вязаную шапку. Люблю его большие карие глаза, и то, как он кусает ногти. И я так сильно люблю его волосы, что готова за них умереть.

Не люблю я в нём только одно. Её.

Элли мне и раньше не нравилась, но это ничто по сравнению с моими чувствами сейчас. Не имеет значения, что я могу сосчитать все наши встречи на пальцах одной руки. Просто я не могу отделаться от первого впечатления. Свет фонаря. Её пальцы в его волосах. Каждый раз как я остаюсь одна, мои мысли возвращаются к тому вечеру. Я додумываю продолжение. Она касается его груди. Я додумываю продолжение. Его спальня. Он снимает с неё платье, целует, их тела вжимаются друг в друга — и боже! — меня охватывает жар, а желудок скручивает узлом.

Я сочиняю, как они расстанутся. Как он разобьёт ей сердце, а она ему, и как я ей отомщу. Я хочу запустить пальцы в её французские волосы и рвануть их с такой силой, чтобы в руках остался скальп. Я хочу запустить когти ей в глаза и сжать.

Видимо, я совсем недобрая девочка.

Мы с Этьеном редко её обсуждали, но теперь эта тема стала полным табу. Это очень сильно мучает меня, потому что после возвращения с зимних каникул, у них, кажется, снова начались проблемы. Как одержимый сталкер, я веду счёт, сколько вечеров он провёл с ней, а сколько со мной. Я выигрываю.

Так почему он не порвёт с ней? Почему, почему, почему?

Это так меня терзает, что я съедаю себя изнутри, а давление в груди становится таким невыносимым, что мне нужно с кем-нибудь поговорить, иначе взорвусь. Выбираю Мередит. Ведь она также вовлечена в происходящее, как и я. Мы в её комнате, и она помогает написать мне сочинение про домашнее животное на французском. На Мер футбольные шорты и кашемировый свитер, и как бы нелепо это не выглядело, они умилительно ей подходят. Она даже сделала эффект соломы на голове. Забавы ради.

— Хорошо, но здесь нужно обычное настоящее время, — объясняет она. — Ты ведь не кормишь Капитана Джека морковными палочками прямо сейчас.

— О, точно.

Я исправляю ошибку, но мои мысли заняты совсем не французскими глаголами. Я пытаюсь сочинить как бы непринуждённо перевести разговор к Этьену.

— Прочти ещё раз. Только сделай смешной голос! Тот фальшивый французский, на котором ты заказала кафи крэм в том новом местечке с Сент-Клером.

Я действительно говорю с ужасным акцентом, но хватаюсь за предоставленную возможность.

— Знаешь, меня, эм, кое-что беспокоит. — Я понимаю, что у меня просто неоновыми буквами горит «Я! ЛЮБЛЮ! ЭТЬЕНА!», но всё равно продолжаю: — Почему они с Элли до сих пор вместе? Они ведь почти не видятся. Так?

Мэр замирает, оборачивается и… я попалась. Она знает, что я тоже в него влюблена.

Однако затем я понимаю, как она борется с ответом: она переживает ту же драму, что и я. Она даже не заметила мой странный тон.

— Да. — Она медленно опускается на пол. — Но всё не так просто. Они были вместе целую вечность. Как старая супружеская пара. И к тому же они оба… осторожные.

— Осторожные?

— Да. Ты понимаешь, о чём я. Сент-Клер не решится изменить свою жизнь, и Элли такая же. Она целую вечность выбирала университет, а в конце остановила выбор на соседнем квартале. Я не хочу сказать, что Парсонс не престижный университет, ничего такого, но она выбрала его, только потому что он рядом. И теперь, после случившегося с мамой Сент-Клера, мне кажется, он боится потерять кого-то ещё. К тому же, Элли не собирается разрывать отношения, пока у его матери рак. Даже если эти отношения уже нездоровые.

Я щёлкаю по кнопке на ручке. Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк.

— Думаешь, они несчастливы?

Она вздыхает.

— Не несчастны, но и… счастливыми их не назовёшь. Довольно-таки счастливы, наверное. В моих словах хоть есть смысл?

Есть. И это я ненавижу. Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк.

Я это к тому, что не могу поговорить с ним, потому что рискую нашей дружбой. Я должна вести себя, словно ничего не изменилось, что я отношусь к нему также, как к Джошу. Который, на следующий день, совершенно не слушает лекцию по истории уже миллиардный раз подряд. Он прячет на коленях графический роман Крэйга Томсона «Прощай, Чанки Ройс» и что-то рисует в альбоме. Он делает записи, но только не о штурме Бастилии.

Джош и Рашми снова поцапались за обедом. Никого больше не волнуют прогулы Этьена, но Джош отлынивает от занятий с пугающей частотой. Он перестал делать домашку. И чем сильнее давит Рашми, тем сильнее он на неё огрызается.

Профессор Хансен расхаживает перед учительским столом. Это коренастый мужчина в очках с толстыми стёклами и жиденькими волосами, которые разлетаются в стороны всякий раз, как он стучит по столу, требуя внимания класса. Он рассказывает нам о грязной части истории и никогда не заставляет зубрить даты. Я понимаю, почему Этьен любит историю, ведь такой классный учитель преподавал у него целых четыре года.

Хотелось бы мне не сводить все темы к Этьену.

Рассматриваю сидящих передо мной одиннадцатиклассников и понимаю, что не я одна заложница гормонов. Эмили Мидлстоун наклонилась поднять ластик, а Майк Рейнард пялится в её декольте. Ничего себе. Только вот Эмили сохнет по лучшему другу Майка, Дэйву. Ластик Эмили обронила специально, но Дэйву всё равно. Он внимательно слушает рассказ профессора.

Дэйв замечает мой взгляд и оживляется. Тут же отворачиваюсь. Эмили просверливает меня взглядом, но я вежливо улыбаюсь в ответ. Она вернулась в школу с мелированным локоном. Покрасилась в блондинку, а локон сделала розовым, как у меня. Почти.

Профессор Хансен описывает подробности казни Марии Антуанетты. Не могу сосредоточиться. Мы с Этьеном идём в кино после занятий. Джош и Рашми идут вместе с нами, а Мер нужно на тренировку; счёт этой недели до сих пор остаётся в мою пользу: 4:1. Учитель бьёт по очередной парте, и рыжая слева от меня подпрыгивает и роняет бумаги.

Наклоняюсь помочь ей, и, к моему удивлению, обнаруживаю целую страницу, изрисованную знакомой татуировкой в виде черепа. Поражённо поднимаю взгляд. Лицо рыжей под цвет её волос. Оглядываюсь на Джоша и поднимаю бровь. Её глаза становятся огромными от ужаса, но я качаю головой и улыбаюсь. Не расскажу.

Как её зовут? Айла. Айла Мартин. Она живёт на моём этаже, но девочка такая тихоня, что я часто забываю о её существовании. Ей стоит быть активней, если ей нравится Джош. Они оба такие стеснительные. Жалко, а из них бы получилась милая пара. Возможно, не такая вздорная как с Рашми. Почему правильные люди никогда вместе не сходятся? Почему люди боятся разорвать отношения, даже если они ведут в никуда?

Продолжаю размышлять об этом, когда мы с Этьеном стоим на первом этаже у комнаты Джоша, ожидая, когда он будет готов идти в кино. Этьен прижимает ухо к двери, а затем отпрыгивает, словно его обожгло.

— В чём дело?

Он морщится.

— Они снова.

Я иду за ним на улицу.

— Там Рашми?

—Они сексом занимаются, — прямо говорит он. — Лучше им не мешать.

Я рада, что он идёт впереди и не видит моего лица. Не то чтобы я готова спать с кем-то — я не готова — но между нами до сих пор дурацкая стена. Я всегда знала о ней. Cнова думаю об Этьене и Элли. Он ласкает кончиками пальцев её обнажённое плечо. Её губы касаются его горла. Прекрати думать об этом, Анна.

Прекрати, прекрати, ПРЕКРАТИ.

Перевожу разговор на его маму. Она закончила лечиться, но мы узнаем, выздоровела ли она окончательно только в марте. Докторам нужно подождать, когда её организм полностью очистится от радиации, и только потом они смогут провести тесты. Этьен застрял между беспокойством и надеждой, но я направляю его в сторону надежды, когда это возможно.

Сегодня ей хорошо и ему тоже. Он рассказывает мне об её лекарствах, но я слушаю вполуха, так как любуюсь его профилем. Вспоминаю День благодарения. Это силуэт тех же ресниц, носа, что и в темноте моей спальни.

Господи, он прекрасен.

Мы идём в наш любимый кинотеатр; мы прозвали его «театр мамочки и дедули-бассет-хаунда». Это уютненький театр с одним залом всего в нескольких кварталах от общежития, и управляет им джентльмен, который выгуливает Пусу, собачку из кондитерской. Не думаю, что он «мамочка» — владелец Пусы больше соответствует типу «дедули» — но это прозвище всё равно ему подходит. Мы входим в кинотеатр, и дружелюбный горделивый мужчина за стойкой кричит нам:

Джо-джа! Атланна, джо-джа!

Я улыбаюсь в ответ. Он практикует со мной разговорный французский, а я помогаю ему с английским. Он помнит, что я из Атланты, штат Джорджия (джо-джа!). Мы перекидываемся парой слов о погоде. А затем я спрашиваю, счастлив ли Пуса, и любит ли он, джентльмен, хорошую еду. По крайней мере я пытаюсь.

Сегодня в дневном сеансе «Римские каникулы», зал пуст. Этьен вытягивает ноги и откидывается на спинку.

— Хорошо, есть цитата. Зло ещё…

— … никогда не выглядело так привлекательно.

— Да!

Его глаза сияют. Это наша любимая игра: один начинает фразу-клише, другой должен закончить.

— С такими друзьями…

Он вторит моему мрачному голосу.

Кому нужны враги?

Мой смех отскакивает от обитых тканью стен, а Этьен старается сохранить серьёзный вид. У него ничего не выходит, и он широко улыбается из-за своей неудачи. Моё сердце пропускает удар. Должно быть, у меня очень странный вид, потому что Этьен прикрывает ладонью рот.

— Не смотри так.

— О чём ты?

— Мои зубы. Ты пялишься на мои нижние зубы.

Я снова смеюсь.

— Я что, не имею права смеяться над чужими зубами. К твоему сведению, я круто умею плеваться водой из щёлочки. Бридж всё время дразнила меня за…

Замолкаю. Мне плохо. Я так и не поговорила с Бриджет.

Этьен убирает ладонь. У него серьёзное выражение лица, возможно даже защитное.

— Я люблю твою улыбку.

Я тоже люблю твою.

Но мне не хватает смелости произнести это вслух.

 


Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 21 | Глава 22 | Глава 23 | Глава 24 | Глава 25 | Глава 26 | Глава 27 | Глава 28 | Глава 29 | Глава 30 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 31| Глава 33

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.01 сек.)