Тупики генетики

При всем моем уважении к генетике как практической науке, она пока может мизер, хотя утверждает, что способна подступиться к решению главного вопроса дарвинизма — образования видов.

Кратко напомню историю проблемы. Древних людей давно занимал вопрос, как из яйцеклетки возникает сложный организм? Одни полагали, что яйцеклетка так же сложна, как и взрослый организм, а развитие идет за счет количественного роста и развертывания уже имеющихся частей. Но эта теория абсурдна, так как скрытый в яйцеклетке организм должен иметь свои яйцеклетки, а в тех — свои, и т.д. до бесконечного уменьшения.

Созвездие близнецов

Другие полагали, что подобно тому, как в беспорядке разбросанные на столе карты не могут сами сложиться в карточный домик, упорядоченность организма не может возникнуть сама, без вмешательства некоего организующего фактора не меньшей сложности. Поэтому эпигенетики (так их называли) призвали на помощь загадочную организующую силу нематериальной природы — ту, которую Аристотель называл энтелехией, а средневековые философы — vis vitalis — жизненной силой. Появление генетики было радостно встречено материалистами, всегда выступавшими простив идей Аристотеля, так как генетика, казалось, давала возможность объяснить эту извечную загадку с позиций атеизма. Генетики стали утверждать, что программа развития организма записана в генах — и, мол, никаких других механизмов в этой сфере не существует, тем более механизмов «нематериальной природы».

Особенно много оптимизма было у генетиков в 1960-70-х годах. Сотни научных журналов заполнились восторженными статьями генетиков, суливших человечеству золотые горы. Например, советский ученый Б. Медников в статье «Дарвинизм XX века» («Наука и жизнь», №6, 1973 г.) потешается над взглядами прошлых ученых и клятвенно заверяет, что со дня на день генетика откроет и загадку происхождения видов, и избавит людей от всех болезней, и научится создавать новые виды. Прошло почти четыре десятилетия, но ничего подобного не произошло.

Почему? А потому что генетика никогда и не претендовала на решение этих задач. Сегодня уже совершенно очевидно, что их решение должно лежать совсем в другой сфере научного знания. Генетики заблуждались, что манипуляции с генами позволят проводить манипуляции с видами. Вовсе нет! Практика показала, что мутации не касаются видовой сути, рамки вида остаются всегда неизменными. Что их сдерживает? Как вообще возможна эволюция, если видовые качества стабильны до чудовищной степени и противостоят любым мутациям?

Но это было только началом для разочарований генетиков. Оказалось, что и в вопросе формирования организма из яйцеклетки генетика изучает только самый нижний, примитивный уровень процесса, абсолютно не касаясь его главных механизмов. Соответственно, и задачи, которые способна решать генетика сегодня и завтра, это только самые примитивные и простые задачи, а многое генетике в принципе не подвластно.

Представим себе, что мы инопланетяне и хотим исследовать и воспроизвести у себя на родине архитектуру, скажем, соборов Византии. В данной аналогии (где соборы — это наши организмы) генетика изучает только кирпичи, из которых строились эти здания. Да, важно знать, в какую часть здания класть кирпич той или иной марки. Но это не имеет отношения к главному — к архитектуре, у которой совсем иная сфера знания. В ней не кирпичи важны, а эстетика, искусство, идея. В них и есть функциональность субъекта, а не в том, из каких кирпичей он состоит. Дома строят, как известно, строители. Их генетика и называет творцами за то, что они кладут кирпич. Но тот же Софийский собор в Константинополе не тем хорош, что в нем удачен кирпич, а тем, что это — шедевр зодчества, архитектурного гения. И здесь надо изучать не науку о стройматериалах, каковой и является генетика, а науку об архитектуре.

Что касается однояйцовых близнецов, то генетика сразу признала, что загадка их зачатия — вне понятий генетики. Согласно представлениям генетики, однояйцовых близнецов ВООБЩЕ НЕ ДОЛЖНО СУЩЕСТВОВАТЬ. Но ведь эти близнецы — не только и не столько нечто аномальное по факту своего странного зачатия, сколько они аномальные по факту своей дальнейшей абсолютно идентичной жизни. Есть десятки тысяч примеров, когда они, разъехавшись еще в детстве и не имея друг с другом никаких контактов, тем не менее, носят ту же одежду, имеют жен с той же внешностью и теми же именами, заводят себе собаку той же породы и дают ей то же самое имя, и так далее. Это — поведенческая идентичность. А есть и биологическая, когда в тот же год и тот же месяц они независимо друг от друга болеют теми же болезнями, у них на том же самом месте появляются бородавки или опухоли, наконец, они часто и умирают одновременно.

Это в каком же гене записано, какое имя должно быть у жены? Каким должен быть футбольный клуб, за который болеешь? В каком гене записано, что, скажем, в 29 лет ты подвернешь лодыжку? А ведь все это и тысячи другого — факты из жизни разделенных в детстве однояйцовых близнецов.

Эту идентичность генетики поначалу бодро пытались объяснить тем, что, дескать, у близнецов тот же набор генов. Он задает одни вкусы и один путь развития организма. На поводу у этих генетиков-фантастов пошло и общество, полагая, что клонирование (создание организма с тем же набором генов) даст полную копию. Мол, гены Гитлера, Ленина и Иисуса Христа родят Гитлера, Ленина и Иисуса Христа. Предлагали даже приступить к практическим экспериментам. Поскольку однояйцовые близнецы — это якобы и есть те самые клоны, каких мы хотим создать клонированием, то все были уверены, что и клоны будут так же идентичны.

Но ждал огромный конфуз. Настоящую оценку которому еще не дали — генетика пока переваривает этот шок.

Первая же практика в области клонирования напрочь опровергла все ожидания. Оказалось, что клоны с одним набором генов — вовсе не близнецы, подобные однояйцовым. Эти клоны могут иметь и разный характер, и разный окрас шерсти, и массу иных отличий — что их делает похожими не больше, чем просто брат и сестра. И это поразительное открытие опровергло старые представления ученых и сделало загадку однояйцовых близнецов еще более загадочной.

Хотя все предельно ясно (мне, не генетикам, вставшим в тупике своих заблуждений): у клонов разные матрицы, а у однояйцовых близнецов матрица одна. Потому клоны хоть и имеют те же самые гены, но они разные, а вот однояйцовые близнецы абсолютно идентичны. Это крах генетики как науки, взявшей на себя решение главных и вечных вопросов естествознания. Это крах и дарвинизма. Но это одновременно и знак к созданию новой практической, подчеркиваю, науки, которая заменит философские позиции генетики и дарвинизма.

Познание идет по спирали, и мы снова возвращаемся к осмеянному генетиками и дарвинистами витализму Аристотеля и средневековой науки. Но уже, конечно, возвращаемся на качественно новом видении темы. В ту эпоху не было и не могло существовать представлений о виртуальной среде, а потому суждение о «силе нематериальной природы» было схоластикой. Веками позже философия материализма показала, что нет и быть не может ничего нематериального, обладающего возможностью себя проявлять в материи как сила. Но сегодня эта же философия материализма показывает, что в ЕЕ РАМКАХ, а не в рамках идеализма, имеет место концепция виртуальной реальности как субреальности, создаваемой в полном соответствии с материалистической картиной мира. В этой концепции как раз вполне материалистически выглядят старые представления витализма о «силе нематериальной природы».

На фоне битвы этих титанов (новой материалистической философии и старой, ставившей генетику и дарвинизм в краеугольный камень развития) выглядят мелкими сошками всякие псевдоидеи о «биополе», об «астральном теле», о «душе» и прочем в принципе невозможном, несуществующем и не подтверждаемом ничем. Все это — только разные названия того самого, о чем и идет главный спор, где как раз все это рассматривается в практике.

Аристотель был куда ближе к истине, говоря о внематериальной жизненной силе, чем авторы идеи о «биополе» — журналисты, псевдоученые и прочие дилетанты. И нечему удивляться: одно дело Аристотель, а другое — просто так. Аристотель пусть не знал многого из достижений современной науки, но, в отличие от толпы нынешних «мыслителей», он понимал суть Природы и видел ее сокрытые элементы. Не надо думать, что сегодня каждый кандидат наук — умнее Аристотеля.

В СССР нас учили, что Аристотель (как и другие) был глуп, а потому думал, что раз что-то науке неизвестно, то это «с небес». Так вот глупы как раз те, кто это утверждал. Аристотель четко понимал, что такое материя и что такое то, что идет извне. Он не знал ничего о виртуализации, но вполне четко и современно даже нашему уровню философии определил, что вот мухи, а вот котлеты. Вот материя, а вот то, что ею управляет извне. Он просто констатировал факт, а для его дальнейшего понимания нужны дальнейшие знания.

Зато авторы идеи «биополя» пошли иначе: они стали приспосабливаться к генетике и дарвинизму и уже в рамках этих временщиков, провозгласивших, что знают все, создавать свою теорию. Заведомо ложную, так как ложен и ее базис. Аналогично и церковь, выдумавшая из понятия Аристотеля, касающегося биологии, душу. Ей, как и биополю, на свой манер стали выдумать всякие фантастические качества, которые бы хотелось видеть в рамках этих ошибочных концепций. Все это — спекуляции. Суть без позднейших искажений — у Аристотеля и других старых философов. Еще раз повторю, чтобы глубоко поняли: у однояйцовых близнецов не душа одна (так как не может быть у двух разных людей одна душа), а одна матрица. Поэтому не надо стараться понятию матрица придать некую модернизацию понятия душа. Это совершенно другое понятие, которое, в отличие от выдуманной души, как раз реально. И именно оно и дало в свое время сам повод выдумать душу, которую из-за незнания вот так и понимали искаженно.

Души не существует. Нет биополя. Нет «астрального тела». Не являются жизненной силой и гены генетики. Есть только матрица. Она одна в отличие от всего до этого перечисленного вне материи, вещества и энергии. Она одна ДЕЙСТВИТЕЛЬНО внематериальна, но одновременно сущее и материя.

Только эта идея о матрице позволяет нам, во-первых, объяснить все аномальные явления и белые пятна науки — от полтергейста и вампиризма до гомеопатии и телегонии, а во-вторых, она единственная из всех остальных позволяет нам при этом оставаться в рамках соблюдения закона сохранения вещества и энергии. То есть, это и единственное научное объяснение.

Дата добавления: 2015-10-16