Против церкви

Успех окрылил царицу. Энергия ее удвоилась. Теперь надо спешить с подбором нужных людей, с устранением всех остальных. Много дурных, злых, не любящих ее и Друга... Но с Ним она чувствует себя непобедимой.

Заботы с министрами, а тут еще начинает путаться церковь,-- Синод, епископы... С обер-прокурором, "государевым оком" в Синоде -- была большая возня.

Смещения ненавистного Самарина (честного москвича, довольно популярного в умеренно либеральных кругах) царица легко достигла, но пока добралась до последнего ничтожества, Раева ("он обожает нашего Друга"),-- сколько хлопот, примериваний, кратких назначений и выгонов. Вообще с церковью (она думает, что с Синодом, с епископами) борьба неустанная, кропотливая. Сибирский монах Варнава, прожженный мужичонка распутинского типа, сразу отдал себя в распоряжение "Друга" и затем, ничего уже не боясь, выступил против Синода. Самовольно открыл на родине Распутина мощи нового святого и потребовал его канонизации. Ввиду такой наглости (Варнава, почти неграмотный и грубый, вел себя в Синоде непозволительно) началась прескверная и прескандальная история. Царица вне себя от бешенства. Не царь ли глава православной церкви? "Крикни на них, душка, на этих животных (епископов). Они не смеют... Твой приезд сюда должен быть карательной экспедицией..."

Варнаву она принимает и даже ласкательно зовет "Сусликом".

Кончилось это весьма позорно... для Синода. Половина епископов была выгнана, митрополитом назначен Питирим, избранник Распутина (сколько твердила о нем царица, с каким нажимом!). Варнава получил сан архиепископа и награжден крестом, открытый им "святой" признан. "Враги",-- на этот раз представители Церкви,-- были еще раз побеждены царицей и ее Другом.

Впрочем, церковные дела не заставляют царицу забывать о делах более важных: необходимо выбрать министра внутренних дел.

Что касается "премьера" -- о нем подумают после. "Старик" (бывший "серый друг" -- Горемыкин) еще сидит, ничего. Но, конечно, стар, и под рукой Распутин ездит на поиски: "Завтра Друг увидит X., а потом я Его повидаю вечером. Он скажет мне, годится ли тот быть преемником Горемыкину..." На другой день царица пишет: "Ну, видела Друга с 5--7 у Ани. Он не может примириться с мыслью об увольнении старика. Думает, что лучше подождать... Называет его премудрым..." Очевидно, испытуемый не сгодился. И Горемыкина пока держат.

ГРИШКИНА "БЕЗМЕРНОСТЬ"

Но если Аня так фатально, очевидно и наглядно лжет, лепеча: Распутин не имел влияния на политику... он политикой не занимался... мог бы заниматься, к нему министры ездили, но не занимался... Он только об отвлеченных вещах...-- если она лжет и мы видим, что Распутин, кроме дебошей, только и занимался, что "политикой",-- пора спросить себя, какая же у Распутина была политика?

Несложная и незамысловатая политика царицы? Утверждение самодержавия в лице любимого Ники? Но какое дело до Ники Распутину? Не хочет ли он "торжества правды", как ее понимает, не думает ли о России?

Нет, в беспардонной Аниной лжи есть доля страшной правды. Непрерывно занимаясь политикой,-- можно сказать, делая ее,-- Распутин, в сущности, ею не занимался или не ею занимался: о политике он даже первого понятия не имел, и ровно никакой политики у него не было; совсем никакой, даже самой примитивной, царицыной.

Заглянем, чтобы понять, в чем дело, в самое нутро вот такого русского мужика -- лесного, земляного Гришки Распутина.

Во-первых,-- он невежествен, почти непредставимо и -- непоправимо. Во-вторых,-- он умен. В соединении получается то, что зовут "мужицким умом"; какая-то гениальная "сметка", особая гибкость и ловкость.

Сметка позволяет Распутину необыкновенно быстро оборачиваться, пронизывать острым взором и схватывать данное, направлять его так и к тому, чего он желает. Но сами желания его до крайности просты, и без всякого подобия "политики". Распутин даже не "честолюбив": слишком тонкое это для него понятие. Если попытаться выразить в словах, чего, собственно, желал Распутин, то выйдет приблизительно так: "Чтобы жить мне привольно, ну и, конечно, в почете; чтобы никто мне не мог препятствовать, а чтобы я, что захочу, то и делаю. А другие пусть грызут локти, на меня глядя".

Кроме этих: "Чтобы жить мне..." -- никаких у него желаний не имеется; он и не подозревает, что могут существовать еще какие-то другие. Сами по себе -- они обыкновеннейшие из обыкновенных. И мы в Рас-

путине опять ничего не поймем, если не поймем еще одного свойства его, очень важного.

В душе -- или в "натуре" -- такого русского "странника" каждое из его простых желаний доведено до размеров гомерических и вообще ничем не ограничено. Привольная жизнь? Он ее представляет себе безобразно и неопределенно, в каком-то таком виде, что "небу жарко". Почет? Такой уж почет, чтоб неслыханно. А делать, что хочется,-- это значит на целый свет размахнуться, в вихрях закрутиться, без препоны, без удержу, и все прочь с дороги!

При такой непомерности волевого устремления самое простое желание принимает образ чудовищный. Понятие о мере является лишь с началом какой-нибудь культурности. Но Распутин -- первобытный человек из вековой первобытной среды.

Как многие, ему подобные,-- из более одаренных -- он с юности томится тяжелыми страстями своих желаний; бросается в "божественность" (это одно -- доступно, одно -- рядом: и монастыри, и странники, и "святость"). Конечно, и тут он безмерен в размахе; тотчас стихия завивает его -- и он тычется в разгул, в похабство -- знай наших, все прочь с дороги!

Но "мужицкий ум" -- сметка -- не дремлет. Настоящей сладкой, почетной, вольной жизни нету. И чуть ему "пофартило" -- он маху не дал. Зацепился -- и поехал -- поплыл по молочной реке к своим кисельным берегам.

Похоть, тщеславие, страх -- обычная человеческая триада, первоначальный двигатель воли; но время кует ее на своей наковальне, а молот -- сознание и то, что мы называем культурой. У Распутина -- похоть, тщеславие и страх -- в девственном, нетронутом виде и в русской, острой безмерности, бескрайности. И только они. Ничего другого ни в нем, ни у него не было. Как же и зачем станем мы говорить о какой-то "распутинской политике"?

Дата добавления: 2015-10-16