Ошо, я оборачиваюсь на каждый звук, чтобы увидеть, здесь ли он. Во мне великое ожидание, полное радости. Ошо, где этот любимый?

Пармита, он везде! Он всегда. Он здесь во мне, в тебе, во всех лю­дях, которые собрались здесь. Но ты должно быть ищешь какого-то бога, не принадлежащего этому миру. Должно быть ты ищешь какого-то бога — христианского, индуистского, мусульманского, но ты не ищешь возлюбленного. Возлюбленный всегда здесь. Он в дыхании твоего сердца, он само биение этого сердца, он зелень деревьев, он в желтизне цветов, он в волнах океана, он в звездах в ночи. И он в мол­чании тьмы. И он в радости света.

Но у тебя должно быть есть какая-то идея о боге. Ты можешь про­должать искать эту идею, но ты никогда не найдешь его, ты будешь ждать напрасно. Брось эту мысль!...и возлюбленный здесь. Эта идея стояла у тебя на пути. Возлюбленный не человек, возлюбленный это сама жизнь. Не думайте о боге, как о человеке, сидящем где-то на золо­том троне. Подумайте о боге в бабочке и в кузнечике, подумайте о боге в реке и в горах, подумайте о боге во всех этих проявлениях! По­думайте о боге, как о мире.

Бог стал миром! Ваши писания говорят, что бог создал мир. Я гово­рю вам: бог стал миром. Теперь уже нет бога нигде больше. Певец те­перь в песне, а художник в картине. Но вы ищите художника где-то еще, а он растворился в картине... Слышали ли вы одну очень извест­ную китайскую дзенскую историю?

Великий король сильно полюбил красоту Гималаев. Он позвал всех великих художников его королевства и приказал им нарисовать Гима­лаи, а тот, кто нарисует их лучше всех, получит половину королевства и женится на королевской дочери.

День за днем, год за годом работали тысячи художников. На это было отведено три года. Было нарисовано много картин, прекрасных картин. Король не знал, что делать: «Как выбрать самую красивую?» В конце концов, самый старый художник пришел со своими картинами. Они были повешены на стену, и король пошел смотреть их. Сразу же, интуитивно, он знал: «Эти самые лучшие». Он видел много прекрасных картин, но ничего сравнимого с этим. Они были такие живые! Король посмотрел и спросил художника: «Я вижу одну маленькую тро­пу идущую за горы, куда она ведет?»

И художник сказал: «Позвольте мне взглянуть». И он подошел к кар­тине, встал на тропу за горой... и исчез, и никогда не вернулся обрат­но.

В Китае говорят, что картина, если она настоящая, должна быть та­кой, чтобы художник мог войти в неё и исчезнуть. Только тогда она подлинная. Эта история лишь притча. Но бог создал мир и растворил­ся в нем. И это в самом деле истинно в отношении бога.

Пармита, не жди возлюбленного... Но тысячи людей ждали тысячи лет с глубоким стремлением и страстью. Их ожидание помогло — и это не значит, что они познали бога, но их ожидание помогло им стать более бдительными.

В особенности иудаизм использовал ожидание, как методику для осознанности. Это иудейская параллель випассаны. Но помните, ждут не бога, никакой бог не придет, ожидание есть лишь средство. Когда вы ждете, вы становитесь более бдительными.

Ждали ли вы когда-нибудь друга? Он должен придти утром, и вы даже не можете заснуть ночью. Вы вертитесь в постели, и вновь и вновь вы смотрите на часы. Возможно ночь кончилась и уже утро, и вам нужно идти и забирать друга со станции...

Ждали ли вы когда-нибудь свою возлюбленную? Если есть хоть ка­кое-то движение на улице, вы выбегаете. Возможно это лишь ветер стучит в дверь, а ваше сердце начинает стучать чаще, и вы открываете дверь: возможно она пришла? Или почтальон проходит мимо, а вы бросаетесь и смотрите из окна...

Всегда когда вы ожидаете, вы начинаете осознавать. Если ожидание может стать абсолютным, тотальным, оно создаст великое пламя осоз­нанности.

Говорят, что великий мистик Зусия ждал появления мессии с такой страстью и рвением, что когда бы он ни услышал перестук колес на улице, он сразу же бежал спрашивать: «Что это? Не пришел ли послан­ник?» И каждый раз, когда он шел спать, он говорил своим ученикам разбудить его в то самое мгновение, когда придет посланник. Однаж­ды он сказал: «Если мессия придет сегодня и скажет мне: «Зусия, ты лучше, чем другие», — тогда я скажу ему: «Господин, ты не подлинный мессия».

Всю свою жизнь он ждал и с таким рвением, что даже ночью он боялся: «Возможно, я засну, а он придет». Один ученик должен был постоянно ждать рядом с ним, так что если бы пришел посланник, Зусию можно было бы сразу разбудить — потому что он не хотел упус­кать ни единого мгновения.

Вы видите какая страсть, какое стремление, какая любовь?

И вопрос не в том: пришел ли мессия? Не в этом суть, суть в том, что Зусия становился все более и более бдительным. Он стал таким бдительным и осознающим, что как говорят, однажды он сказал: «Если мессия придет ко мне сегодня и скажет мне: «Зусия, ты лучше всех», — то я скажу ему, «господин, вы не подлинный мессия, потому что я те­перь знаю сам — нет ни высшего, ни низшего, ни лучшего, ни худше­го. Все это одно. Что некого спасать, как нет и спасителя».

Ожидание, ожидание, ожидание, все большее и большее осознание; и вот в один прекрасный день сердце его открылось, и он узнал, что Бог везде. И нет надобности в приходе какого-то Мессии. Бог уже при­шел! Бог уже пришел! Бог уже здесь.

Поэтому, Пармита, не спрашивай: «Где любимый?». А лучше спроси: «Где его нет?» Иисус говорит своим ученикам: «Расколите камень, и вы там меня найдете. Отодвиньте скалу, вы и там меня найдете». Где его нет?

Ты говоришь: Я оборачиваюсь на каждый звук, чтобы увидеть, здесь ли он.

Да, он здесь! Даже когда ветер стучится в твою дверь, это стучится он. И когда начинает лаять соседская собака, это лает он. И когда к те­бе приходит друг, это он к тебе пришел. Ибо не существует никого, кроме него.

Пятый вопрос:

Дата добавления: 2015-10-13