ЧАСТЬ II

j

…Любая традиция самодостаточна, их нельзя смешивать. Как в химии - реакция вызывает взрыв, понимаешь? Буддисты говорят: родился в России - будь православным. Не суди, то есть не имей своего ложного мнения, и не судим будешь. Кто потеряет душу свою, избавится от привязанности к своим желаниям, тот сбережёт её! Знаешь, что Бог сказал через пророка?

…тишина…

«Вот северная страна, которая весьма порадует Меня». Царь был обречён…

…Кали-юга! Время конца Дхармы! Ты понимаешь?

…тишина…

…Будда сказал конкретно: «Я не Майтрея», то есть не Спаситель. А эти тоже хороши – создали культ Махатм! Они ведь «избранные». Я о индусах в целом. Тоже мне евреи нашлись! Махатма Ганди, кстати, по некоторым вопросам, суть коих умолчу, обращался к Мессенджеру. Что ж это за гуру такой, если доверяет судьбу страны экстрасенсу? А Ванга? Всё бы ничего, если б не предсказания о марсианах и Венгрии! Этакая щепотка яда в чан плова. Как любил говаривать отец нацистской пропаганды, «хочешь завоевать мир - возьми один процент правды и громкий рупор»…

…Калка аватара придёт в двадцать первом году, если учитывать геометрическую прогрессию времени…

…Если бы не сокращены были те дни, то не выжила бы ни одна живая тварь. Это и значит: дня и часа не знает никто…

…Арийцы вообще проникли к ним только в пятнадцатом-шестнадцатом веке до нашей эры. Какие десять тысяч лет…

…Если бы не римская культура, то Индия…

…Шумеры - это действительно интересно! Первые поселения на этой территории стали появляться уже в шестом тысячелетии до н. э. Откуда в эти земли пришли шумеры, среди которых растворились местные земледельческие общины, до сих пор не выяснено. Благодаря возникновению иероглифической письменности, впоследствии утратившей рисуночный характер и трансформировавшейся в клинопись, абсолютно идентичную клинописи древних индейцев Америки…

…А их строение Солнечной системы? Они знают планету Уран уже свыше пяти тысяч лет, а учёные узнали о ней лишь несколько десятков лет назад…

…Тексты сходны с Ветхим Заветом, за что и обвиняли евреев в плагиате. Однако раскопки в Кумране опровергли эту гипотезу…

…Пирамида в Чолуле была выше всех пирамид в Гизе. Её строили семь индейских племён на протяжении полутора тысяч лет…

…Всё было пусто и неизвестно, одна равнина, покрытая водой. После появления солнца, индейцы, как евреи и шумеры, утверждают, что в начале появилась земля, подвешенная ни на чём, что всегда смущало учёных…

…Начали строить пирамиду до неба. Бог неба рассердился и разбросал их по разным частям света! Сравни с вавилонским столпотворением…

…Когда пришли испанцы, они одарили их золотом, полагая, что это посланцы Килькоцаатля, доброго белого бога с бородой…

…И он, как последнее пятое солнце, исчезнет к двадцать первому году, если люди не одумаются. А их календарь своей точностью даже сейчас…

…Кстати, именно они, а не индусы, изобрели ноль…

…и Тур Хейердал с Сенкевичем доказали это ещё в семьдесят седьмом году, проплыв от Вавилонии до Южной Америки на тростниковой лодке…

…Это секта! Ты просто винтик в этой машине! Я здесь за идею, а ты за что?

…тишина…

…Ботхидхарма сказал шаолиньским монахам: «Когда все сутры будут прочитаны миллион раз, мир растворится в пустоте». Монахи уже прочли их девятьсот девяносто восемь тысяч семьсот раз. В общем, несложно сосчитать…

…Царь был обречён…

…Ленин бежал из Петрограда в Финляндию в женском платье под ручку со Сталиным, а Пикуль, как теперь известно, бывший масоном, создал культ «Ленина в шалаше»…

…Рерихи спонсировали его идеями ещё в Швейцарии, и прозвище ему такое смешное дали - Махатма Ленин. Он же отплатил им снабжением экспедиции в Тибет. И всё это при официальной политике «Религия - опиум для народа»! Я уже не говорю о Гитлере и его тайном обществе «Тулле»…

…Умоляю вас, выключите свет! Мне нужно спать!!!

шёпот со всех сторон:

«Это не предусмотрено программой»

k

Милый, обними меня, мне грустно. Опять мы таем, как снег за запотевшими стёклами вагончика. Полная луна остановилась в небе, будто кто-то прожёг его предпоследней самокруткой. Кто-то из нас, наверное.

Потрескались губы, испачкались джинсы, лопнула струна, а ты поспи, поспи, милый. И пусть тебе присниться наш следующий дом.

Не важно, каким он будет на вкус, я сочиню для тебя цветы на бетонных стенах, и вместо надоевших грустных мелодий за окном будут петь птицы и шелестеть листва. Если ты любишь людей, здесь всегда будут люди. Если ты хочешь одиночества, я запру двери, выключу свет, притворюсь, что меня не существует больше… Только не проси уйти, не проси отвернуться. Мне уже не интересен мир, раскинувшийся за твоей спиной, я не знаю, какой он. Может, там повсюду только лёд и слякоть, может, испепеляющий зной, или всё точно так же, как здесь, только тебя нет, а значит, мне будет там слишком тесно.

Воздух пахнет летней грозой и полынью. Мы садимся на подоконник, мы сочиняем новые города, новые страны и континенты. Уже завтра о них позабудут, не вспомним даже мы сами, но пока ты здесь, расскажи мне, милый, что ты видишь за набитыми толпой улицами.

Там будут волны цвета выбритых косами лужаек, там витражи из гальки прошепчут наши имена, как только мы коснёмся их голыми пятками, а если утонет солнце, мы будем ловить дельфинов… на хлеб ловить дельфинов и, смеясь, отпускать.

Там будут стены в саване чернеющих обоев, и дождь будет сочиться сквозь трещины в отсыревших досках потолка, там на двоих будет одна сигарета и одно рваное, стёганое одеяло, а мы даже не вспомним о холоде… мы вычеркнем его из словарей.

Там будет трава по пояс, как в детстве, и детство разучится безвозвратно исчезать за ближайшим углом, отпустит в небо стаи бумажных самолётов, как только заиграет на скрипке прибой… а кто-то, проходя мимо, обзовёт их чайками.

Там будет асфальт, растрескавшийся под миллионами подошв, там будут пыльные, занавешенные паутинами окна, пропитанные шумными вечерами бульвары… Пейзажи будут сменять друг друга каждую минуту, или одна из бессчётных фантазий окружит нас крепостью постоянства, разве это важно теперь, милый? Мы сидим на краю реальности, свесив ноги.

Ты опять шепчешь на ухо те стихи о боли, но ещё до того, как начнут зажигать фонари, наступит тишина, я буду мерить вечность, пока часы не прикажут спрятаться темноте. И утренний чай бестелесным призраком ожидания - без сахара, с резким запахом ладана, синевы над головой и ненужных телефонных разговоров. Я снова чувствую её, притаившуюся в самой глубине, разросшуюся то ли розовым кустом, то ли терновником, готовность отдать всё на свете и ничего не просить взамен. Отдать потому, что солнце умеет светить, а сердце - биться. И молчать все слова - простые и сложные, догадавшись наконец, что они ни к чему. Уткнуться взглядом в кафельный пол, пожать плечами, как будто сама не знаю, как могло сложиться именно так. Ты улыбнёшься в ответ на молчание, я прошепчу: «А помнишь, милый…»

С востока на запад, пристально следя за разрастающимся на глазах муравейником, катится и катится, ничего не меняя. А разве ты ждёшь перемен? Ищешь тишину, безветренные подворотни и повод улыбнуться, ошибки, чужие и свои, те, которые ещё впереди… какое странное слово. И я ищу его значение в каждой недосказанной фразе, в каждой ноте, неритмичном дыхании, скрипе шагов. Каждый ведь что-то ищет, милый. Каждый чего-то ждёт.

А знаешь, ведь мы с тобой бросили этот мир, бросили так же, как бросают за форточное стекло окурки. В который раз бросили, и сколько ещё возвращаться к нему, несчастному, смотреть в чужие лица, ощущая на губах привкус то ли вины, то ли терпкого немого сожаления, царапая до крови обветшавшую память, наслаждаться предвкушением подоконника? Зная, что из новой красавицы-куклы толпы, улицы, кухни чьих-то домов, имена, забывающиеся с рассветом, так скоро превратятся, может, в монстров, а может, в уныние, убегать и вновь возвращаться, вздрогнув вдруг: ты не рядом.

l

…Я знаю, вы боитесь меня. Где-то пижамку с раритетным узорчиком надыбали, а розовые стены - да это ж просто ГЛАМУР!!! И этот идиотский кран…

«он вообще работает?»

…Вы что не понимаете?!

…тишина…

«Думаете, свихнусь?»

…Поворачивается к видеокамере на потолке. Делает ЖИРНУЮ дулю…

«Вот вам!!!»

m

СОН СЕМЁНА №4

- Брат, зачем ты покидаешь нас?

С: Меня ждёт жена.

- Какая жена? - изумлённо спросил иеромонах.

С:......................

n

Скажи, разве мы приходим в мир, милый? Мы лишь созерцаем спектральные изменения на растянувшейся по поверхности земли стеклянной плоскости? И если мы - всего лишь блики на ней, меняющие свой цвет в зависимости от времени суток… зачем мы живём? Разве наша жизнь бесцельна?

Вот мы сидим на подоконнике, а далеко

o

…На стенах показались барельефы. Тревожное предзнаменование…

«Лицом к стене! Ноги на ширину плеч!»

«Поганые ГЕСТАПОвцы!!!»

p

на подоконнике, а далеко, там где не осталось горящих фонарей, где не топчут, забыв об усталости, пропитанные адским зноем дороги, где не пахнет морской солью небо, не шелестит у перекрёстков листва, не сбываются сны

Из-за спины вынырнул глухой бас, и наброски новой книги стопкой остались пылиться на столе.

- Танюха!!! - (ненавижу, когда меня так зовут), - Выходи, пора!

Мысли сбиваются в кучу, уходят из памяти казавшиеся нужными слова. Обитые выглаженным хлопком спины мелькают перед глазами, теряются за новым поворотом. Ноги, как будто ватные, волочатся по кафельному полу, идущие впереди нервничают, торопят без конца. Они и не догадываются, что значит для меня каждый из этих шагов.

Если бы самой хоть раз пройти путь от кабинета до розовых стен его клетки, не чувствовать себя очередным безликим палачом в его глазах. Да и как я могу смотреть на их бесконечные издевательства? Признаться во всём - значит потерять. Нет, не работу, это второстепенно по сравнению с угробленной мечтой. Да и мало ли кто придёт на моё место…

…Я боюсь больше никогда не услышать его голос, боюсь не ощутить его присутствие на этой планете… Я не могу не уйти, я не могу просто смотреть, и я не могу сделать что-то, что сделало бы его мир спокойнее и тише, даже на мгновение. То ли пешка, то ли зверь в капкане, в который раз я послушно выползаю из своего кабинета, петляю до самого дальнего выхода вслед за бесчувственными монстрами в белых халатах, вслушиваюсь в безумные крики, сдерживая слёзы из последних сил. Для чего? Мучаю себя вопросом: если я называю это «Любовь», то почему она ничего не меняет, почему, как бы я ни старалась, будь то наивные разговоры с начальством или бесплодные, ещё более наивные попытки ночных вылазок, я не могу принести ему никакой пользы? И вряд ли когда-то смогу… Так неужели всё это происходит со мной лишь для того, чтобы ближе к вечеру в кабинет ввалилось уже почти бездыханное тело с заплаканными глазами, строило и строило в своей душе бессчётные песчаные замки?

…Просто увидеть его и всё. Только посмотреть, если так, это уже очень много значит. Небольшой уютный лесок. Здесь к запаху хвои примешиваются и другие ароматы - тревоги, эгоистичной, но никак не изживаемой радости и дорогого табака по дороге к омерзительному бетонному кубику. Отчаянья, колющей сердечной боли и дорогого табака по той же дороге обратно…

Вот он – мертвенно серый призрак «здания». Замурованная жизнь. Последнее слово техники, созданное для уничтожения живого человека с максимальной жестокостью…

…Вспотевший под апрельским солнышком «шкаф» прикладывает средний палец к миниатюрной панельке над замком. Жмёт латинскую «В» на расположенной рядом клавиатуре, и я знаю: там, внутри включаются барельефы. Давно не пытаюсь предположить, что чувствует он в этот момент, у меня же мурашки по коже, и в частых кошмарных сновидениях я вижу именно их…

…Один за другим раздвигаются толстые пласты стали…

- Лицом к стене! Ноги на ширину плеч! - басом орёт крепкий кретин, обросший рыжей щетиной.

- Поганые гестаповцы!!! - обречённо вырывается в ответ.

…Я смотрю вокруг, жалость и дичайшее желание изменить хоть что-нибудь, хоть как-то помочь ему беззвучным, сдавленным стоном рвутся наружу. Плазменные панели вместо стен и потолка, упругие на ощупь. Нереальной мощности динамики, камера слежения… Я знаю, что здесь не гасят свет, знаю, что здесь нет места тишине… Знаю, что нельзя не сойти с ума, существуя в таких условиях…

…Я не раз пыталась говорить с Сашей. Подписанная договорённость о неразглашении позволяет мне искать другое место работы уже сегодня, но он не поддаётся на подобного рода провокации, расстраивается, когда я задаю слишком много вопросов, недоумевает, как я вообще могу захотеть уволиться. Подобные разговоры ни к чему не приводят - мы оба знаем, что на этом месте я заменима. Да, надёжных людей найти непросто, но они есть…

…Я не раз пыталась действительно уйти, и сама же выбрасывала смятые заявления в мусорную корзину. Он не знает о моей любви, не знает о том, что больше всего на свете меня волнует дальнейшая судьба не кого-то, а именно его. Он рассматривает меня, как нечто абстрактное, не несущее в себе ни вреда, ни пользы, раздражающее своим бездействием… Пускай. Я буду просто верить…

…Саша, как мне кажется, подозревает многое - догадывается о моих чувствах, осознаёт сложность создавшегося положения вещей. Он не плохой человек, я думаю, есть веские причины, по которым за лесом появился ещё один железобетонный карцер. У меня нет доступа к этой и ко многой другой информации, но мне дорог этот человек и я боюсь смотреть правде в её налитые кровью глаза. Никому ещё не удавалось бежать отсюда, никому не удавалось здесь выжить…

…Молча, стараясь причинить ему как можно меньше боли, ввожу аменозин. Исступлённо наблюдаю за тем, как на него грубо напяливают смирительную рубашку…

…Вот и вся моя помощь. Вот и вся моя любовь.

q

Я сидел в своём кабинете и занимался бумажной волокитой. Радовало одно - ещё неделя и самолёт унесёт нас с Танюшей к солнечным берегам Италии. Год рутины и безвылазного копошения в чужом белье целенаправленно превращали меня в зомби. Скучная серая реальность выжигала даже намёки на нормальную жизнь. И наконец полгода отпуска с любимой женщиной.

…стук в дверь…

Т.А.: Александр Никифорович, разрешите войти.

А.Н.: Входите.

В кабинет вошла Татьяна Алексеевна, и три медбрата с облегчением втолкнули №23.

А.Н.: Доброе утро, Семён Адольфович!

С: Доброе, доктор Геббельс…

А.Н.: К чему этот пафос? Вы взрослый человек и должны понимать, что гуманность, с которой мы относимся к Вам, не может быть бесконечной.

С: Понимаю… Остальные члены проекта, наверно, уже ТАМ?

А.Н.: Ваш сарказм не уместен, так как официально Вы уже год, как мертвы…

Он насторожился.

…Мария Фёдоровна получила Ваши останки вместе с орденом Славы. Посмертно, разумеется.

№23 выдержал минутную паузу. В его взгляде появилось нечто отрешённое.

С: Вы знаете, мне сегодня приснился один почти забытый мной сон… кстати, спасибо за свет. Я вернулся на пять лет назад и беседовал там с человеком…

А.Н.: Давайте без лирики, пожалуйста.

С: Хорошо, мы могли бы поговорить наедине?

Я сделал знак рукой и мы остались вдвоём. Он заглянул мне в глаза с невиданной прежде серьёзностью.

С: Александр Никифорович, у меня есть к Вам предложение… Я передаю последние цифры кода, а Вы помогаете мне бежать.

А.Н.: И Вы действительно полагаете, что я пойду на это?

С: А почему нет?… У меня есть человек, который может взломать охранную систему. Кстати, все данные о проекте у него. Чего Вам бояться?

А.Н.: Во-первых, этого места даже нет на картах. Во-вторых, внутренняя система работает автономно. И в третьих - Вы мне лжёте.

С: Повысят в звании, дадут интересную должность, а человек этот к Вам может влезть даже через розетку. Всё, что мне нужно - это доступ к сети. А чтобы Вы меньше волновались, есть люди, которые не только изменят мне внешность, но и сделают оценки в школьном журнале где-нибудь в Уренгое.

Я сказал, что подумаю, и напоследок заметил:

- Имейте ввиду, мы отследим вызов.

- Само собой, - с едва заметной усмешкой ответил он.

r

…После вчерашнего выхода на «свободу» я стал немного ориентироваться во времени, и, как мне кажется, сейчас около девяти…

…Этот ноутбук подключён через спутник, и, будьте любезны, не просите слишком многого…

…Я повторяю: сейчас около девяти. Человек может выйти на связь только ночью…

…Я не намерен играть с Вами. Либо Вы свяжетесь с ним сейчас, либо никогда…

…Ваша правда, но я настаиваю…

С: Это Семён. Помнишь меня?

Л: Само собой.

С: За тобой должок. Можешь отследить вызов?

Л: А зачем?

С: Я не шучу. Помнишь наш уговор?

Л: Есть такая буква в алфавите.

С: Когда?

Л: В 23:20.

…Я буду ждать ответа в Вашем кабинете…

…Что Вы имели в виду под словом «должок»…

…Я предвидел такое развитие событий и подстраховался…

…темнота…

не сбываются сны. Там есть только ты, я и всё остальное, и что-то одно всегда приходится вычёркивать, чтобы вдруг не сойти с ума. Мы ошибаемся вновь, но от трагизма не устают, милый. Мы ошибаемся каждый Божий день, и жить бывает так безупречно весело, помнишь? И ведь когда-нибудь в этой туманной дали мы проведём, как по запотевшему стеклу ладонями, одну единственную, прощальную черту. Останутся всего-то бессмертные мы с тобой и огромный мир за заборчиком.

Всё ведь только начинается, милый

После его побега Танюша стала совсем замкнутой. Меня понизили в должности и отзывают обратно на Марс. Хакер, отключив оборудование, стёр все файлы игры. Отследить его не удалось.

Я подошёл к окну, закурил папиросу. Из приоткрытой форточки донёсся лёгкий аромат цветущей сирени.

Исписанная общая тетрадь всё ещё лежала на столе. Только сегодня мне наконец-то удалось перечитать историю его болезни - целый мир покоился под созданной нами невзрачной оболочкой. Моё руководство так и не смогло понять главного.

Было около полудня, и пара белых голубей, покружив над соснами, присела на край карниза. За это время я успел привыкнуть к ним, и уже тосковал.

Многое навсегда останется для меня тайной: запах бушующего моря, глубина чувств, такие далёкие звёзды… здесь они мудрее, чем в жизни.

«С тобой не поспоришь», - подумал я, и, докурив, сделал последнюю запись:

… «И н о й с у д ч е л о в е ч е с к и й, и н о й с у д Б о ж и й» …

Дата добавления: 2015-09-06