Готовясь к показу дома

Следующие два дня, среду и четверг, Никки и Кристал готовили «Зеленую гавань» к показу потенциальным покупателям. Тетя поручила племяннице привести в порядок комнаты на третьем

– Не обязательно наводить лоск, но нужно сделать так, чтобы можно было пригласить туда людей, – сказала она. – Разложи аккуратно вещи, убери паутину, подмети. – Кристал оглядела гостиную. – Первые два этажа должны выглядеть как можно элегантнее. Я думаю, с этим мы справимся – дом–то хороший.

Время от времени Кристал поднималась на третий этаж, чтобы посмотреть, как идут дела, и Никки приходилось быстро прятать Отиса в чулан и прибавлять громкость радиоприемника, чтобы заглушить звуки, которые он издавал. К счастью, третий этаж не очень интересовал Кристал. Она заботилась лишь о том, чтобы он выглядел пристойно, и поэтому надолго там не задерживалась.

Работая, Никки, не переставала думать над тем, что такое хорошо и что такое плохо. В четверг вечером, во время обеда, она задала этот вопрос тете:

– Кристал, как ты можешь определить, что хорошо, а что – плохо?

Кристал совершенно вымоталась, переставляя мебель и отправляя коробки с вещами в комиссионный магазин.

– Ты спрашиваешь, как определить, хорошая книга или плохая? Хороший фильм или плохой?

– Нет. – Никки покачала головой. – Я про то, что человек делает. Как понять, хорошо он поступает или плохо?

По телевизору передавали новости.

– Прослушайте заявление президента, – произнес диктор.

Не ответив на вопрос Никки, Кристал подняла указательный палец:

– Давай послушаем.

На экране появился президент:

«Срок ультиматума Фалангии подходит к концу, остается один день. К сожалению, должен отметить, что никакого прогресса в наших отношениях нет. Мы полны решимости и не отступим перед угрозами злобных безбожников. Граждане страны должны быть готовы к конфликтному развитию событий. Всю необходимую информацию можно получить на сайте Министерства национальной безопасности три дабл–ю…»

Кристал выключила радио и нахмурилась.

– Не нравится мне все это. С нами–то ничего не случится, но я волнуюсь за твою маму. Мегаполисам достанется в первую очередь.

– Так давай позвоним ей и скажем, чтобы она приехала сюда.

– Нет, сейчас не время для путешествий. Не знаю, что и делать.

Кристал включила радио, но президент уже закончил свое выступление, а диктор говорил о террористах, которые захватили сотню заложников и заставляют их принять свою веру.

– Теперь ты можешь ответить на мой вопрос? – спросила Никки. – Как определить, что хорошо, а что плохо?

– Это очень сложный вопрос, – ответила Кристал, – а я безумно устала. Но, наверное, если уж отвечать на него, я бы сказала, что нужно посмотреть, не вредит ли кому–нибудь твой поступок, не причиняет ли боль. Если да, то хорошим он быть не может.

– А если ты причиняешь боль не людям и даже не животным, а Богу?

– Причинить боль Богу? Это как?

– Если то, что ты делаешь, противоречит слову Божьему.

– Тогда ты должна знать, что Он говорит, так? При условии, что Он, находясь там, наверху, что–нибудь говорит. – Кристал отправила в рот ложку супа. – Для меня это слишком сложно. Я хочу пообедать и лечь спать. Между прочим, твоя мама опять позвонила и зачитала мне очередную странную открытку от твоего отца.

Никки вскочила.

– Ты записала текст? Где он?

– Где–то здесь. – Кристал пошла в холл и вернулась с листком бумаги. – Вот.

Никки прочитала:

«Дорогие Ракель и Никки!

Как у вас дела? Мы работаем, как обычно. У меня полный порядок. Мне вас очень недостает.

С любовью, папа.

P.S. Никки, я думал о фильме, который мы посмотрели на твой девятый день рождения. Кажется, он назывался «Ослепленный снегом»?»

Никки очень хорошо помнила день, когда ей исполнилось девять лет. Она ходила на каток вместе с Кейт и Софи. И никаких фильмов. То ли ее отец выживал из ума, то ли в открытках содержалось зашифрованное послание. Но она могла разгадать шифр. Конечно, могла. Никки принесла тексты в спальню, разложила их на кровати и стала изучать. Спустя некоторое время у нее начала появляться идея…

В пятницу утром Никки решила, что должна узнать, как Гровер и его змеи. Даже если он еще злится на нее, она больше не может быть в неведении.

Кристал собиралась встретиться с Леном и обсудить последние детали завтрашнего показа дома.

Проводив тетю, Никки пошла с Отисом на прогулку, потом покормила его и направилась к дому Гровера.

Утро выдалось холодным. Над городом нависли свинцово–серые облака. На Главной улице царила напряженная обстановка. Никки шла не останавливаясь. Она спешила.

Бабушка Кэрри увидела Никки, когда девочка направилась к крыльцу дома Гровера.

– Здесь ты его не найдешь, – предупредила она, едва Никки поднялась по ступенькам.

– А где он?

– Где–то в лесу. Рано утром на него надели браслет, он и убежал.

Никки застыла на месте:

– Браслет?

– Да. – Бабушка поджала губы. – Отвратительная штуковина.

– Он не пошел в школу?

– Сомневаюсь. Этот браслет так громко гудит, что его, скорее всего, выгнали бы с урока.

– Значит, он не отдал своих змей.

– Сказал, что не понимает, почему он должен их отдавать.

– Как они его поймали? Он же говорил, что убежит.

– Напали из засады. Тедди Крейн и старый Билл Уиллард схватили его, выскочив из–за гаража, когда он шел в школу. Потом он убежал, а эти двое пришли сюда и сказали нам, что они сделали.

– Я попытаюсь его найти, – произнесла Никки.

– Не стоит, – сказала бабушка Кэрри, покачав головой. – Отец уже отправился искать его. В лесу можно заблудиться.

– Но в лесу террорист! – воскликнула Никки.

– Да, я слышала. – Бабушка Кэрри нахмурилась. – Это, конечно, причина для волнений. Но нынче у нас так много причин для волнений. – Она указала на окно, из которого доносился звук работающего телевизора. – Президент установил срок. Мы ждем. Надо же узнать, будет война или нет.

Дата добавления: 2015-09-06