Изменение ситуации и перспективы 1 страница

§125. Новейшее время

I. Обнадеживающее завершение

1. Сосредоточение церковной власти в руках папы по решению верховного епископата и в силу непогрешимости римского епископа прояснили тысячелет ний спор о том, стоит ли собор выше папы: именно поэтому в наше время предоставляются возможности для новой организации церковной жизни. I Ватиканский собор явился завершением целой эпохи в истории Церкви.

а) Новые возможности были первоначально реализованы в папистско-центра листском смысле, о чем с наибольшей очевидностью и исторически наиболее действенно свидетельствует новый папский Codex iuris Canonici (Кодекс каноничес кого права). Он был задуман Пием X, разрабатывался под руководством кардинала Пьетро Гаспарри (который лично осуществил главную часть этого титаничес кого труда), провозглашен Бенедиктом XV во время первой мировой войны (1917г.) и является обязательным с 1918г.

Новый кодекс применяет на практике полномочия папской власти, которую предоставил папе I Ватиканский собор. Ибо хотя в новом кодексе во многом было сохранено старое право и епископы всех диоцезов мира имели достаточно возможностей внести свои предложения, тем не менее новый устав формально является чисто папским правом в позитивной и «эксклюзивной кодификации». Секулярный процесс сосредоточения всей полноты церковной власти в руках папы был завершен. С этого момента всякий католический сепаратизм заведомо обрекается на провал и больше не представляет опасности для Церкви. Круг замкнулся.

Именно это обстоятельство позволяет теперь обрести большую свободу в единении. Принципиально новая ориентация Кодекса открывает перспективы новой эпохи. В Кодексе четко оговорено, что все не упомянутые в нем наказания отменяются; согласно Кодексу пытки и смертные приговоры за ересь не только не применяются, но вообще отменяются. Хотя, как уже многократно указывалось выше, интенсивное внутрицерковное развитие в первую очередь имеет централист скую и куриальную направленность, важные инициативы последних пап всячески подчеркивали значение священнослужителей и предоставляли право высказываться мирянам. Эти прекрасные начинания открывают новую дорогу в развитии Церкви. Особенно важно то аутентичное толкование, которое дал Пий XI созданной им Actio catholica; сюда же следует отнести причисление к лику святых Жанны д'Арк (Бенедиктом XV, 1920г.) и Томаса Мора (1936г.), ведь их обоих можно характеризовать как олицетворения христианской совести; это движение находит свое завершение в углублении идеи Церкви Пием XII, в его «Christi Mystici corporis» (29.6.1943г.). Таким образом учительное, направляю щее и сакраментальное руководство настолько однозначно передается иерархии⁴¹⁵, что в этом вопросе не может возникнуть опасности ложного истолкования. Но именно эта гарантия могла бы открыть особенные возможности в Церкви для ответственных мирян.

б) Идея народа Божиего, в котором имеется много членов, в котором все крещеные верующие одинаково суть «нового творения» и каждый должен служить каждому, с одной стороны, реализуется более всеохватывающе, чем в Церкви клерикализма, известной нам со времен раннего средневековья; с другой стороны, такая перспектива значительно лучше отвечает энергично заявленным требованиям и потребностям нашего времени: все современное общество постоянно находится в опасности заразиться безверием и аморальностью; ему, следовательно, необходима постоянная миссионерская помощь; но отдельный христианин каждый раз заново встает перед необходимос тью принятия решения, перед необходимостью выбора между Царством Божиим и заблуждением, и только человек, воспитанный для самостоятельного принятия решения, может решить такую задачу. Врамках радикальной секуляризации сформировались новые социальные страты, куда священнослужитель не имеет или почти не имеет доступа: современное крупное производство, пролетариат, мир кино, некоторые развлекательные учреждения. Кроме того, Церкви предстоит очень много организаторской и хозяйственно-финансовой работы, которую в состоянии выполнить только профессионально подготовленные кадры. Дарования и миссия сакраментального священства лишь в очень незначительной степени лежат в этой плоскости. В большинстве случаев мирянин, руководствующийся верой, может выполнить эту работу лучше, чем священник. Нехватка кадров священнос лужителей для подрастающего поколения как в Европе, так и в Южной Америке показывает, насколько важно избежать роковых последствий описанной ситуации.

Все это, как нам кажется, предсказывает такое положение вещей, при котором история Церкви в значительно большей степени, чем с конца эпохи древнего христианства, будет историей мирян, действующих под руководством и совместно с иерархией сакраментального священства; и это, как было сказано, будет исполнением программы, начертанной Пием XI.

2. Латеранские соглашения (1929г.) мы также признали эпохальными. Созданное в силу этих соглашений государство Ватикан решительным образом отменяет бывшее «Церковное государство». Это означает, что Церковь не обладает более политической властью. Это означает конец огромной эпохи церковной истории, которая начинается со времен первых дарственных Пиппина и завершается в 1870г., конец эпохи, когда жизнь, труды, развитие и тяготы папства не мыслились без Церковного государства.

Особое значение имеет время событий: (a) после полного сосредоточения всей церковной мощи в руках папства; (б) одновременно с происходящим в мире поистине демоническим усилением всего того, что означает внешнее насилие (современный великодержавный национализм, или империализм в форме национал-социализма в Германии, или, начиная с 1917г. и с конца второй мировой войны, в форме коммунизма в России и Китае); (в) одновременно с некоторым ростом признания своеобразия и прав верующих: то неслыханный протест против этого движения, то его усиление; (г) маленькая территория в пределах Италии, которая прежде играла определенную роль в движениях европейских народов, не сумела бы сегодня, когда ареной истории стал целый мир, сохранить эту роль за собой, тем более она не смогла бы сохранить ее в эпоху, когда на первый план все больше выдвигаются неевропейские страны.

II. Новые импульсы

Оба эти события (Codex iuris canonici; Латеранские соглашения) были не только заключительными актами огромного церковно-исто рического периода, но и означали некий внутрицерковный сдвиг. IIВатиканский собор, созванный в 1963г., является свидетельством того, что в Церкви, т.е. в папстве, епископате, богословии и благочестии наметились кардинальные перемены⁴¹⁶. И об этом стоит сказать подробнее.

1. а) Упомянутое усиление идеи церковности отчетливее всего обнаруживается в церковно-политической ситуации. Моральный авторитет папства еще никогда не был настолько велик, как в наши дни. Личности социально активного папы Льва XIII, папы-миротворца и благотворителя Бенедикта XV, папы-историка Пия XI, папы-молитвенника и дипломата Пия XII, а также волна симпатий, которую вызывал к себе совершенно не склонный к теоретизированию папа Иоанн XXIII, сыграли здесь свою огромную роль, не говоря уже о том, что в эпоху всеобщей или по крайней мере безудержно проповедуемой национальной ненависти, в эпоху взаимного брутального уничтожения существовала сила, сумевшая подняться над этим хаосом, пытавшаяс я принести на землю мир. Эта сила в эпоху социальных смут послевоенного времени была и остается единственной духовной силой в мире, которая обретает прочность и цельность сама в себе. Об этом говорят все более многочисленные дипломатические представительства, аккредитованные при Св. Престоле, об этом свидетельствует привилегированное положение папских нунциев во всех странах и заключение конкордатов (Германия, 1933г.; Австрия, 1934г.; Португалия, 1950г.; Испания, 1953г.), а также благожела тельная позиция такой страны, как Франция, где отделение Церкви от государства постепенно утратило свой антиклерикальный характер. Во Франции это имеет особое значение, поскольку в связи с внутрицерковным обновлением католичес ких кругов и участием мощных демократическо-католических сил в Сопротивле нии национал-социалистским оккупантам (1940_1945), в частности в Бельгии, Голландии и Люксембурге, заметно усилили политическое влияние католицизма. К сожалению, сегодня, в 1963г., это влияние, столь ощутимое в 1950г., значительно ослабло, что свидетельствует об упущенном шансе; одновременно это является историческим доказательством плохой коллективной памяти человечества.

б) По всей Европе постепенно устраняются ограничения, которые были наложены на католическую Церковь в преимущественно евангелических странах. Запрет на поселение иезуитов, введенный еще во времена культуркампфа, был отменен в Германии в 1917г., сейчас этот запрет действует только в Швейцарии. В настоящее время обсуждается вопрос о его отмене. В Скандинавии в течение последних нескольких лет были отменены законы, ущемляющие граждан, не принадлежащих к государственной лютеранской Церкви.

в) В США католическая Церковь усилила свое влияние и начинает постепенно преодолевать направленные против нее предрассудки, укоренившиеся со времен пуританских «отцов-переселенцев». В 1960г. впервые в истории страны католик Джон Кеннеди был избран ее президентом. Великолепная католическая система образования, включающая в себя все виды общеобразовательных и воспитательных учреждений от детского сада до университета, вносит значительный вклад в развитие католической жизни и усиление ее влияния в обществе. Впрочем, не так-то легко установить, достаточно ли очевидно различие между христианской реальностью веры и основанной на религии моралью.

2. Хотя новые позитивные импульсы на фоне описанного выше засилья атеизма выглядят как исключения из правила и представлены только меньшинствами, все-таки качественно они заслуживают внимания и являются характерными знамениями времени. Остановимся подробнее на некоторых конкретных примерах.

а) В области философии следует отметить потерю интереса к сомнению, критицизму, историзму и субъективизму и усиление внимания к объективизму в любой форме (исходной точкой является здесь феноменология и глубокое ощущение бесплодности, даже принципиально разрушительного воздействия прежней позиции). Насколько при этом идет речь об исключениях, особенно понятно из того факта, что экзистенциализм⁴¹⁷ по-прежнему продолжает определять духовную жизнь. Правда, экзистенциализм может претендовать на то, чтобы его не смешивали с прежним либералистским мышлением, однако в своей почти универсальной отнесенности с научной достовернос тью объективного он с неизбежностью приводит к субъективистской расслабленности мышления, даже в границах богословия.

б) В этическом плане намечается продвижение от необузданной свободы к авторитету или, по меньшей мере (в политической сфере), к какой-то форме управляемости, существенно контролируемой парламентом; идея обязательной ответственности обретает все большее число сторонников; в этом находят свое оправдание начинания Григория XVI и Пия IX, которые в момент публикации подвергались разного рода насмешкам и чуть ли не всеми были встречены как проявления постыдного консерватизма⁴¹⁸.

в) В религиозной сфере наблюдается понимание необходимости правовых отношений в церковных делах, а также признание самобытно сти, своеобразия и собственных прав верующих.

3. Усиление идеи Церкви и религиозности обнаруживается также при знакомстве с художественной литературой высокого уровня. Число литераторов и философов, обратившихся к Церкви или движимых религиозными побуждениями (Брюннетьер, Коппе, Гюисманс, Бурже, Псикари, Клодель, Бернанос, Маритен, Дю Бо, Эдит Штейн (†1944г.), Хедвиг Конрад-Марциус, ср. также Бергсон; см. ниже), и произведений религиозного содержания, первоклассных с чисто литературной точки зрения, начиная с 1900г. стало знаком возвращения интеллектуальных кругов в лоно Церкви, особенно во Франции, где это движение получило название католического обновления (renouveau catholique) ⁴¹⁹. В Германии начало определенного религиозно-духовного сдвига в среде интеллигенции можно датировать выступлением, хотя и не совсем однозначным, Юлиуса Лангбена, «немецкого Рембрандта», который позже обратился в католичество. В поэзии ценным выражением притягательности и творческой энергии, источаемой Церковью, являются произведения Генриха Федерера, Рейнхарда Иоганна Зорге, Конрада Вайса, Гертруды ле Форт, Элизабеты Лангессер, Рейнгольда Шнайдера, Вернера Бергенгруэна, Эдзарда Шапера.

История обращенных в новейшее время интеллектуалов является свидетельством силы христианской веры. Для Италии следует назвать имена Джованни Папини и особенно францисканца Агостино Джемелли, основателя Католического университета в Милане, что было также и великолепным социальным достижением; в Испании такими личностями были Гарсиа Моренте, в Англии— Честертон, в Дании— Иоганн Йоргенсен, во Франции— Габриэль Марсель, Пеги и Мадоль. Такие фигуры, как Симона Вейль или Франц Верфель, которые, несмотря на свои религиозные убеждения, так и не перешагнули порога Церкви (чтобы не иметь никаких преимуществ перед своими еврейскими собратьями), являют собой впечатляющие примеры новой theologia crucis и таинственно углубленного учения о logos spermatikos.

4. Что касается внутрицерковной жизни, то здесь следует упомянуть об устремлениях и намерениях, имевших огромное значение: папа Пий X наметил литургическое движение, выводящее богослужение из субъективного индивидуального почитания Господа назад к общинному мистериальному действу (основанному на принесении бескровной жертвы во время мессы); расцвету этого движения способствовала новая идея общины.

а) Литургическое движение небезопасно; как объективизация литургического действа и молитвы оно может быть неверно понято в том смысле, что личное участие или причастие верующего будет излишне отодвинуто на задний план. Литургическое движение могло бы также в определенных обстоятельствах привести к новому расколу общин; с одной стороны могли бы оказаться образованные прихожане, владеющие латынью и знакомые с искусными переплетениями литургии и церковного года, а с другой стороны— простой народ, которому не так-то легко уследить за всеми этими тонкостями. Но здесь знаменательным образом сказываются усилия, направленные на литургическое обновление или новую формальную организацию древнего литургического наследия. Импульсы подобного рода мы обнаруживаем не только в Америке (ср., например, душепопечительную работу среди солдат-католиков во время второй мировой войны), но и в Бельгии, Германии, Англии и Франции и, как в исходном пункте, в Австрии (Пий Парш). То обстоятельство, что были приняты энергичные меры, чтобы при причащении произносить сакраментальную формулу на родном языке, а также (в более скромных масштабах) использовать родной язык при служении мессы, имеет большое значение как для внутрикатолической сферы, так и с экуменической точки зрения. Эти нововведения могут иметь далеко идущие последствия и уменьшают опасность, о которой говорилось выше. Сюда же относится новый порядок служения литургии Страстной недели, которая по своей композиции, даже в своем временном членении стремится обеспечить более активное участие народа и в границах литургии в узком смысле слова впервые предписывает использование родного языка и активное соучастие верующих (при обновлении обета крещения и при почитании Святого Креста).

Результатом соответствующих устремлений, дорогу которым прокладывал подъем литургической науки, является, помимо различных народных изданий миссала и его переводов во всех немецких диоцезах, также «Книга молитв и песнопений», чей уровень и глубина содержания обнадеживающе увеличились по сравнению с прошлым.

б) Событием с далекоидущими последствиями (поистине церковно-историческим) явилось создание в Германии нового Катехизиса ⁴²⁰,возвысившегося от абстрактной точности к религиозной плодотвор ности; он до сих пор существует во множестве переводов и используется в Дании, Швеции, Японии и в миссиях. Соответствующие предпосылки для нового Катехизиса обнаруживались во Франции, Голландии, Люксембурге, Бельгии и Англии.

Особого внимания заслуживает элемент совершенно по-новому расцветшей религиозно-культурной жизни. Не следует удивляться тому, что решения не удавались во всей полноте и с первой попытки (ср. тяжелые церковные противоречия вокруг Катехизиса во Франции).

в) Ярким выражением католического благочестия явилось все более расширяющееся с XIX в. почитание Девы Марии. Вместе с основными центрами покаянной молитвы, такими как Лурд и Фатима⁴²¹, которые из году в год посещались миллионами паломников, и с молебнами Божией Матери, регулярно повторявшимися на протяжении всего года по всему свету, оно имело неоценимое значение для углубления христианской религиозности. С принятием в качестве догмата непорочного зачатия Марии в 1854 г. и телесного вознесения Марии на небеса в 1950 г. оно глубоко проникло в жизнь верующих (и даже в богословские методы). Впрочем, практика такого благочестия дает также и повод для опасений в виду необузданности рвения.

г) К сектору народного благочестия относится и официальное продолжение средневековых представлений о святых покровителях для определенных случаев и областей человеческой жизни, служившее попыткой оказать сопротивление секуляризации духа (св. Иосиф как покровитель рабочих; архангел Гавриил — телефонной и телеграфной связи; Иосиф из Купертино — космических полетов). Впрочем для этой области новейшее время осуществило энергичные попытки объединения (праздник короля Христа)⁴²².

5. После первой мировой войны ордена переживали в определенном смысле весну монашества. Крах внешней культуры, ставшая очевидной ее бессмысленность, переживание внутренней пустоты механистичес кого восприятия жизни привели тогда к обращению вспять, к церковно-религиозному началу. Оно собиралось и питалось пробуждаю щимся новым пониманием истинной духовной культуры (в Германии, Франции и Англии). Были заново отстроены некоторые заброшенные и пришедшие в упадок монастыри. В Германии духовным центром стал монастырь Мариа-Лаах, который вновь развил деятельность, ранее определявшую значение подобных мест: очаг интенсивной духовной и интеллектуальной жизни, пробуждающий подобную жизнь вокруг себя. Параллельно этому в области литургики и литургической науки выступил бенедиктинский Бойрон⁴²³, во Франции — Солезм, в последнее время — le Saulchoir доминиканцев.

В этой связи в Германии определенное значение завоевал «Католический академический союз» и значительная деятельность дальновидного Карла Мута с изданной им «Горней страной» (Hochland). Во Франции в течение нескольких последних десятилетий появилось множество духовно-католических начинаний, в которых очевиден новый расцвет, не в последнюю очередь благодаря попыткам в соответствии с директивами Пия XI вовлечь мирян в церковную жизнь во всей ее полноте.

6. а) Католическая богословская наука пришла на повороте веков к кризису, который все более усиливался⁴²⁴. Самым важным элементом стало новое обращение к слову Библии и к определяемому им новому осмыслению основоположений Откровения. Вполне вероятно, что именно важное историческое исследование схоластики и новая встреча со Священным Писанием начали с той поры подготавливать своего рода венец нового рождения католического богословия возвышенного стиля, в котором в возрастающем числе стали принимать участие миряне. То, что это богословие освободилось от так называемой неосхоластики⁴²⁵, бедной как в научном, так и в религиозном отношении (выраженно школьное богословие), и что его сопровождала духовная литература, религиозно-богословски полноценная и исполненная энтузиазма (здесь также успешно принимали участие миряне), внушало надежду.

В богословии новые пути прокладывала Франция⁴²⁶. В историчес ком богословии католические ученые, после того как они в широких масштабах открыли и продвинули вперед изучение средневекового богословия, мощно включились в изучение Реформации и Контррефор мации и сокрушили то гетто, которое существовало в этой области.

б) Со стороны протестантов этим явлениям соответствовало множество начинаний, которые достойны удивления в качестве духовных достижений, однако со своим разнообразием, если не сказать— противоречивостью, они представили также определенные осложнения для провозвествования Откровения; то, что они, кроме того, порой действительно доходили до отрицания самого существа спасения и что такие мнения провозглашались с кафедр богословских факультетов, нельзя рассматривать иначе, как угрозу сути христианства.

7. Духовное обновление в католических странах подчас проявлялось в поисках нового сакрального искусства. Религиозное искусство омертвело, с одной стороны, из-за Просвещения, с другой — в силу секуляризации, свойственной королевским дворам, приверженным стилю рококо; у XIX века не было сил создать что-либо новое и прочное. Теперь (после бенедиктинского искусства Бойрона, скорее сознатель но созданного, чем естественно выросшего, но от того не менее важного, и о. Дезидерия Ленца) часто беспомощное, нередко преувеличен ное новое искусство, религиозное в своей сердцевине прислушивается к Евангелию и церковному благовествованию, в нем вновь прорывается на поверхность понимание знаков, заключенных в сотворенных вещах, и понимание собственной ценности материала, и поэтому оно с полным правом осуществляет поиск новых форм для своего языка. Непосредственными стимулами здесь служат прежде всего раннесредневековые и примитивные образцы. Это искусство в области живописи (Карл Каспар, Рут Шауман, Руо, Шагал, переоткрытое искусство витражей), церковного строительства (Доминик Бём) и скульптуры (Эжен Санж) уже дало впечатляющие образцы творчества. Вообще, нельзя требовать, чтобы после столь долгой засухи был сразу обильный урожай; если большому количеству талантов дана задача и предоставлена свобода действий, можно ожидать значительных достижений.

В последнее время это обнадеживающим образом сказалось во Франции, где создание и украшение капелл, церквей (Роншан!) и монастырей (доминиканский у Лиона) поручалось ультрамодернистским, даже нехристианским художникам, таким как Матисс и Ле Корбюзье.

Если затем религиозная жизнь действительно проникнет в глубину, то религиозное искусство сможет обогатиться достижениями культуры и дать свидетельство об этой жизни. Поскольку окружение не так сильно поддерживает каждого отдельного художника, как это было в первые века христианства, то решающий момент заключается в религиозных ориентирах самого художника.

Сохранение новых сакральных форм или прорыв к ним, подчас обладающим перспективой обрести всеобщую значимость, труднее всего осуществляется в архитектуре. Здесь в совершенно различных формах «современности» — вплоть до весьма смелых творений — появляются в значительном числе весьма интересные произведения. Во многих из них проявляется основное требование современного человечества: поиск прежде всего подлинного, честного, трезвого.

Христианский художник приходит сегодня в столкновение также и с формальными элементами абстрактного искусства, поскольку оно, заявляя об утрате смысла и содержания, оказывается недалеко от агностицизма и хаоса. Однако нельзя оставлять без внимания мощный и честный поиск, который характерен для многих таких художников и который частично оказывается подлинным.

8. Эти стимулы, стремления и достижения католической жизни сильно отличаются друг от друга в различных странах, однако никогда не отсутствуют полностью, внося свой вклад в общую картину духовной жизни. Не считая указанных достижений, внешним признаком возрождения являются также различные надгосударственные католические объединения (студентов-католиков, женщин-католиков, католической рабочей молодежи, Pax Romana).

а) С внешней точки зрения, особенно ярким проявлением возросшего католического чувства жизни являются евхаристические всемирные конгрессы. То, что они сплачиваются вокруг самого религиозного из всех таинств и посвящают свой молитвенный жар воссоединению в вере, — их величайшее преимущество. То, что их польза для религии соответствует помпезной внешности, они еще должны доказывать своими делами. Насколько глубоко здесь проявляется новое сознание, доказывает Евхаристический всемирный конгресс 1960 г., состоявшийся в Мюнхене под девизом «Хлеб для жизни мира». Он явился действенной попыткой преодолеть внешнюю «репрезентативность» через литургически питаемое благочестие, которое на праздновании Святых Таин (=все «в Господе нашем Иисусе Христе и через него»), в захватывающей обширной демонстрации Una-Sancta, в библейски вдохновленной немецкой проповеди папского легата явственно шло навстречу мыслям и чувствам разлученных братьев во Христе.

б) Совместная работа как глубочайший побудительный мотив лежит в основе масштабной программы Льва XIII: новое завоевание «культуры» через Церковь и для Церкви. Однако сегодня задача, в соответствии с изменившимися обстоятельствами, рассматривается по-новому: католическая вера, мысль и действие должны в современных условиях выстраивать жизнь из себя. Ученик, судья, парламентарий, хозяйственник, врач должны быть католиками не в дополнение к своим занятиям, но они должны быть католиками как врач, как судья, как парламентарий — мыслить и действовать как католики. Подобным образом на заре средневековья Церковь участвовала в строительстве жизни, и теперь, после долгого развития религии и культуры отдельно друг от друга, должна попытаться вновь сделать христианско-католическое, а тем самым и католическую церковность плодотворной для жизни во всех ее проявлениях. Не отдельная секция в жизни с надписью «религия», но религия как основа и внутреннее ядро: религиозная жизнь. При этом достаточно ясно, что необходимая предпосылка для того, чтобы это удалось, — творческий контакт с культурной жизнью мира во всей ее совокупности. То, что эта проблема в среде католиков и евангелистов воспринимается сходным образом, — драгоценный знак, как и тот факт, что это целеполагание с католической стороны уже более не проникнуто тем «анти» по отношению к протестантизму, о котором мы часто были вынуждены говорить.

9. Очевидно, что все эти размышления с самого начала относятся и к мирянам, причем не только как к пассивному объекту.

а) Трезвый подход требует осторожности и ограничений, о которых мы частично уже говорили. Абстрагируясь от ужасного опустошения, причиненного большевизмом, на Западе также мир образования и науки далек от того, чтобы быть отвоеванным в своей решающей части; мир рабочих, фабрик и цехов как целое утрачен для Церкви; по большей части во всех странах Европы он настроен по отношению к ней враждебно или воспринимает ее как нечто по существу чужеродное. То, что подчеркнуто называют «современным миром», охотно рассматри вает само себя как нечто отдельное от Церкви, «находящейся в плену догматизма»; что касается области образования и гуманитарных наук, мы уже достаточно подчеркивали господство в нем релятивизма и либерализма.

Нужно самим поставить главный вопрос перед всей религиозной жизнью католиков. Чтобы привести ее к подлинному возрождению, Пий XI дал обширный рецепт: воспитание католического сознания для испытаний. Осуществление всеобщего священства.

Трудности очевидны. С теоретической точки зрения, автономию хозяйствен ной и вообще культурной жизни должно признать и отграничить; с практичес кой, серьезность и непреклонность в религиозной деятельности должны существовать, поскольку они необходимы для того, чтобы подлинное христианское возрождение могло осуществиться. До некоторой степени бурный приступ, который непосредственно сказался в тридцатилетней церковной борьбе против национализма после обеих мировых войн и который в общем обещал христианское возрождение, а нам — католическое, в каждом случае скоро в значительной степени исчерпывался. Обращение к авторитету и Церкви (в особенности в смысле бытийно-духовного сообщества) снова уступило место во много раз более сильному субъективистскому произволу.

б) Моральное и религиозное опустошение, вызванное преступным обманом Гитлера, сопоставимое с разрушением основополагающего принципа порядка, серьезно повлиявшее на весь мир; колоссальные материальные потери во второй мировой войне и чудовищные страдания, вызванные ею по всей Европы, в Северной Африке и на море, а также в самой Германии; после второй мировой войны множество концентрационных лагерей для пленных, в Восточной Пруссии, Силезии и России, где миллионы беженцев были беспощадно лишены родины, жили в голоде, холоде и нужде, заключались в трудовые лагеря Сибири, — все эти страдания полностью лишали надежд и сил и нарушали какой бы то ни было порядок. С другой стороны, последующее восстановление европейских городов, средств информации, школ и университетов, а прежде всего производств на долгие годы сконцентрировало все силы народов преимущественно на материальных вопросах, на воссоздании по возможности более высокого жизненного стандарта. Это привело к тому, что вопросы религиозной, а в определенной степени и вообще духовной жизни отошли на второй план. (Это не в последнюю очередь относится и к Германии, которая, находясь в состоянии полной разрухи, с помощью Америки осуществила практически невероятный хозяйственный подъем.) Хотя некоторые лидеры лично исповедовали католическую веру (Аденауэр, де Голль, Кеннеди) и целое множество активных евангелистов в своей общественной жизни руководствовалось принципами веры, большинство представителей западной цивилизации в общественной жизни должны рассматриваться как неверующие. И поскольку обществен ная жизнь такова, остается открытым вопрос, достаточно ли творческих сил, чтобы полностью осуществить «поворот». «Полностью» здесь не значит, конечно, нового овладения культурой во всей ее совокупности через христианство и католическую Церковь; ожидать этого было бы утопией. Под возможной целью католической Церкви здесь имеется в виду следующее: наличные католические силы должны обрести такую свободу и такой масштаб, чтобы жизнь мира, прежде всего западного, была в решающей степени проникнута и сформирована ими.

Дата добавления: 2015-09-06